тенных на баке и корме. Чтобы ни одна из этих жриц, не
дай бог, не забралась на шлюп.
За ужином в кают-компании зашел разговор о коварстве
местных жителей, подмеченном Куком, что привело в кон
це концов к его гибели.
— В происшедшем тогда печальном событии трудно су
дить, кто более виноват, сами британцы или туземцы, — вы
сказался Верх.
— Сие верно, — поддержал Гедеон, — туземные народы
живут по своим законам. То, что у нас почитают за воровст
во, островитянами принимается за жизненное правило. По
тому европейцы столь беспощадны, но часто несправедливы.
— Но тогда коим образом приводить к повиновению ту
земные народы? — вмешался Арбузов.
Гедеон ухмыльнулся в бороду:
— Сие вопрос философии, и весьма мудро высказался о
нем славный Лаперуз. Позвольте, господа, отлучиться на
минутку, думаю, его мысли пойдут всем на пользу.
Иеромонах принес из каюты томик Лаперуза.
— «Этот обычай европейских мореплавателей, говорит
Лаперуз, — начал Гедеон, — в высшей степени смешон. Фи
лософу должно быть обидно за человечество, когда он видит,
что люди, обладая ружьями и пушками, утрачивают от этого
всякое понятие о справедливости. Действительно, что может
быть непристойнее игнорирования законных прав своих
ближних? Странный софизм, в силу которого мореплаватель,
приставший к какому-либо неведомому до тех пор европей
цам острову, как бы предоставляет тем самым своему отече
ству право завоевания, попирающее самые священные права
туземного населения! Каким образом такая случайность, как
посещение чужеземного корабля, может являться основа
тельным поводом к тому, чтоб отнять у злополучных остро
витян землю, которою с незапамятных времен владели их
предки, орошая ее трудовым своим потом?»
Спустя минуту разгорелся спор, затянувшийся за пол
ночь...
Едва рассвело, шлюп окружили лодки с припасами. На
чался торг. Меняли ткани, железо, ножи, топоры на свиней,
кур, кокосовые орехи, хлебные плоды.
«Вечером опять многочисленное венерино войско окру
жило корабль, — записал в дневнике Лисянский, — но я ве
лел переводчику уведомить его, что никогда и ни одна жен
щина на корабль не будет пущена».
Спустя два дня на шлюпе появился наконец-то англича
нин Юнг.
200
