253
А.П. Кутепова, и настоящий очерк —это скромный венок
на безвестную могилу погибшего белого рыцаря.
II
С 15 по 23 ноября прибывали суда из Крыма на Босфор.
Память еще хранила жуткие по своей правде слова послед
него приказа правителя Юга России:
«Дальнейшиенаши путиполнынеизвестности.Другойзем
ли, кроме Крыма, у нас нет. Нет и государственной казны»...
Инемедленно, с момента прибытия к Константинополь,
все —солдаты и Главнокомандующий, примитивный кал
мык и профессор с мировым именем —почувствовали себя
бесправными и остро осознали, что значит потерять Роди
ну и не иметь за собой авторитета великой России.
Вте трагические дни вопрос о правовом положении эва
куированной Крымской армии приобретал особую остро
ту, ибо «признание» знаменовало продолжение борьбы с
большевиками. Больше того: признание, как тогда казалось,
знаменовало сохранение идеи национальной России.
На совещании, собранном Верховным комиссаром
Франции на крейсере «Вальдек-Руссо», было решено со
хранить за русскими войсками их военную организацию
и 1/20 часть имеющегося оружия. Однако подобное реше
ние определялось не политическими предпосылками, а ис
ключительно соображениями практического характера:
Верховный комиссар предпочитал иметь дело с организо
ванной массой, а не с анархической толпой.
Что касается правового положения армии, то оно опре
делилось в конце ноября, когда глава французского кабине
та Лейг заявил, что Франция считает себя свободной от вся
ких политических обязательств по отношению к Крымской
армии. Вместе с сим Лейг добавил, что он является против
ником изоляции Советов и склонен возобновить торговые
сношения с Москвой. Таким образом, беспринципная, оп
портунистическая политика Ллойда Джорджа усваивалась
и французским правительством. Идея восстановления на
