жность эта, о которой раньше мечтали все офицеры, была
далеко не легкая в революционной обстановке. Предан
ность А.П. государю и монархии была всем известна. Ктому
же в февральские дни в Петербурге А.П. принимал участие
в уличных боях с революционерами и был одним из не
многих, кто не потерял головы и исполнил свой долг до
конца. В Совете рабочих депутатов поднимался даже воп
рос о предании А.П. «революционному» суду как «врага
народа».
Кроме того, вновь введенные из-за слабости Временно
го правительства солдатские ротные, батальонные и пол
ковые комитеты (которые на бумаге имели право лишь
участвовать в обсуждении вопросов хозяйственных и внут
ренней жизни, а на практике вмешивались во все), подстре
каемые агитаторами во главе с Чудновским, создавали бес
конечный ряд инцидентов и скандалов и подтачивали
воинскую дисциплину. Особенно тяжелый удар дисципли
не или, лучше сказать, остаткам ее нанес приезд на фронт
А.Ф. Керенского, когда смотр военного министра был пре
вращен в недисциплинированный и разнузданный митинг.
Мне сдается, что Керенский не отдавал себе отчета в том
вреде, который наносили его фронтовые митинги. Власть в
его лице являлась в жалком и ничтожном облике. Красное
командование, несмотря на всю свою революционность,
прекрасно это учло и быстро и решительно прекратило
беспорядочные военные митинги, которые оно считало
наследием «буржуазной революции» и которые недопус
тимы в самой демократической армии.
Ко всему этому надо прибавить то почти нескрываемое
недоверие, которое проявляло Временное правительство к
офицерскому корпусу, не учитывая, с одной стороны, не
сомненную его патриотичность и преданность Отечеству,
а с другой —то разлагающее впечатление, которое это не
доверие производило на солдатские массы. Появилось не
мало и старших начальников, которые или искренно, или
подлаживаясь к новым веяниям разрушали доверие сол
дат к строевым офицерам.
Вот обстановка, в которой А.П. пришлось командовать
полком... Но, несмотря на все это, его личное обаяние, его
