12 блок
- Натравят "бдительных",- подсказал Мак.
- Ни о каких "бдительных" мы понятия не имеем, -
поспешно сказал Боултер. - Но если возмущенные горожане
объединятся, чтобы восстановить покой и порядок, это их
дело. Об их планах Ассоциации неизвестно. - И он снова
улыбнулся. - Разве вы не поним аете: если наши дома,
наши дети окажутся в опасности, мы, конечно, будем их
защищать. Разве вы бы не стали защищать своих детей?
- Что мы и пытаемся делать! - воскликнул Лондон.
Пытаемся спасти их от голодной смерти. И средство у
нас, у рабочего люда, только одно. Так что вам лучше и
не заикаться о детях, не то...
- Мы всего лишь хотим решить спор мирно, - сказал
Боултер. - Американские граждане требуют порядка, и за-
веряю вас, мы порядка добьемся, даже если придется про-
сить войска у губернатора штата.
- Да, вы наводите порядок, - клокоча негодованием,
выкрикнул Сэм. - Из окон, паскуды трусливые, по людям
стреляете. В Фриско женщин затаптывали - тоже порядок
наводили. А в газете пишут: "Сегодня, напоровшись на
штык, погиб забастовщик". Ишь, как выверну ли - "напо-
ровшись" на штык.
Лондон одной рукой обхватил разошедшегося Сэма и
отстранил его от Боултера.
- Тише, Сэм, тише! Успокойся!
- Пошел к черту! - не унимался тот. - Ишь, уши-то
развесил, слушаешь брехню всякую.
Лондон на мгновение застыл, и тут же увесистый ку-
лак его расквасил Сэму нос. Сэм упал. Лондон лишь
взглянул на него.
- Забастовщик напоролся на кулак! - Мак истерично
рассмеялся.
Сэм приподнялся, сел.
- Что ж, Лондон, сила солому ломит. Я больше и
слова не скажу, жаль только, что в Кровавый четверг те-
бя в Фриско не было.
Боултер даже не шелохнулся.
- Я надеялся, вы не останетесь глухи к здравому
смыслу, - сказал он. - У нас есть сведения, что вас ба-
ламутят красные, специально подосланные их организаци-
ей. Они вводят вас в заблуждение, обманывают вас. Им бы
только смуту затеять. Это, если хотите, их профессия,
они за это деньги получают.
Мак не выдержал, поднялся на ноги.
- Так, значит, они поганцы, американских тружени-
ков только в заблуждение вводят? Может, и деньги-то они
из России получают, а, мистер Боултер?
Тот смерил Мака долгим взглядом, румянец схлынул.
- Ну, что ж, вы вынуждаете нас на крайние меры.
Жаль. Я хотел решить дело миром. Мы знаем, кто среди
вас красные, с ними мы разделаемся. - Он повернулся к
Лондону и едва ли не умоляюще произнес: - Не поддавай-
тесь на уловки! Возвращайтесь на работу. Мы хотим ре-
шить дело миром.
Лондон насупился.
- Хватит, сыт вашими речами по горло! Миром хотите
дело решить! Мы-то на вас не нападали, лишь дважды с
демонстрацией прошли. А вы? Одного убили, двоих ранили,
сожгли грузовик и передвижное кафе, попытались голодом
задушить. Тошнехонько, мистер, от ваш ей лжи. Давайте я
вас провожу, а не то Сэм до вас доберется и, ради бога,
никого больше не присылайте, пока не решите честный
разговор вести.
Боултер печально покачал головой.
- Мы не хотим с вами воевать. Мы хотим лишь, чтоб
вы к работе вернулись. Но уж если дойдет до схватки,
чем воевать у нас найдется. Органы здравоохранения уже
косятся на ваш лагерь. Властям не нравится, что в округ
поступает непроверенное мясо. Местным жителям тоже на-
доели беспорядки. И, если понадобится, мы вправе выз-
вать войска.
Мак подошел к выходу, откинул полог. Уже вечерело.
В лагере стояла тишина, люди не спускали глаз с палатки
Лондона, их лица белели в сумеречной дымке. Мак крик-
нул:
- Все в порядке, ребята! Мы вас не предадим! и
бросил Лондону: - Зажги-ка свет. Я хочу пару слов ска-
зать этому "другу человека".
Лондон поднес спичку к жестяному фонарю, повесил
его на шест в середине палатки, фонарь светил тускло,
но ровно. Мак встал прямо против Боултера, на губах по-
явилась презрительная улыбка.
- Ты, папаша, говорил хорошо, хотя я-то знаю: со
страху, небось, не раз в штаны напустил. Верно, все уг-
розы ты, пожалуй, исполнишь, но посмотри, к чему это
приводит Стоило в Вашингтоне санитарному управлению
сжечь палатки забастовщиков, как Гувер лишил ся на вы-
борах голосов, рабочих голосов. Вы вызвали войска в
Фриско, и почти весь город перешел на сторону забастов-
щиков. С помощью полиции вы не пропускаете продовольст-
вие бастующим, и все для того, чтобы настроить против
них общественное мнение. Я, мист ер, сейчас не взываю к
вашей совести, я лишь напоминаю, к чему приводили кру-
тые меры. - Мак отступил на шаг от выхода. - Откуда,
по-вашему, мы достаем пищу, одеяла, лекарства, деньги?
Вы и сами прекрасно знаете - у вас в долине нас многие
поддерживают. А в аши "возмущенные граждане" возмуще-
ны-то вами, и вам это хорошо известно. А перегнуть пал-
ку боитесь - против вас тогда профсоюзы ополчатся. И
водители, и официанты, и те, кто на ферме спину гнет, -
одним словом, все И вы, предвидя все это, идете на хит-
рост ь. Увы, не вышло! Лагерь этот чище, чем те бараки,
которые вы сборщикам построили. Теперь вы хотите нас
запугать. И это не выйдет.
Боултер побледнел, отвернулся от Мака и обратился
к Лондону:
- Я ехал мириться. Вы хоть знаете, что этого чело-
века заслал к вам штаб красных, чтоб он забастовку за-
теял? Смотрите, как бы и вам не оказаться по соседству
с ним за решеткой. У нас есть право защищать свою собс-
твенность, и мы этим правом воспользуемся . Я хотел
откровенно поговорить с вами, предложил выгодные усло-
вия. Вы не согласились. Отныне дороги для вас закрыты.
С сегодняшнего вечера запрещаются демонстрации на доро-
гах, принадлежащих округу, и прочие сборища. А шерифу
даны полномочия набирать хот ь тысячу помощников, если
сочтет нужным.
Лондон взглянул на Мака, тот подмигнул.
- Дай бог, мистер, если удастся вас в целости -
сохранности отсюда препроводить, - вздохнул Лондон. -
Услышь ребята ваши слова, на части вас разорвут.
Боултер стиснул зубы, прикрыл глаза, расправил
плечи.
- Не думайте, что вам удастся меня запугать. Я су-
мею защитить свой дом и своих детей, а, если придется,
то и ценой жизни. А хоть пальцем меня тронете, от всего
вашего лагеря к утру мокрое место останется.
Лондон сжал кулаки, шагнул вперед, но Мак проворно
преградил ему путь.
- Он и впрямь не из пугливых, Лондон. Не чета дру-
гим. - И, круто повернувшись, обратился к Боултеру:
Мистер Боултер, мы проводим вас. Друг друга мы поняли.
Теперь ясно, чего от вас ожидать. Ясно нам и другое:
вам придется ох как крепко подумать, прежде че м приме-
нять против нас силу. Не забывайте, тысячи людей шлют
нам продукты и деньги. Будет нужно, и другим чем помо-
гут. До сих пор мы вели себя тихо-смирно, мистер Боул-
тер, но если вы начнете подличать, мы все вверх дном
перевернем - век помнить будете.
- На этом можно поставить точку, - холодно подыто-
жил Боултер. - Жаль, но мне придется доложить, что вы
не согласны на компромисс.
- Компромисс! - воскликнул Мак. - Да вы нас в угол
загоняете, какой же это компромисс?! - Взяв себя в ру-
ки, он продолжал уже спокойнее: - Лондон, иди слева,
ты, Сэм, - справа, постараемся вывести этого господина
целым - невредимым. А потом расскажете ребята м, что он
предлагал. Только чтоб все тихо-мирно. И пусть каждый
отряд готовится к борьбе.
Окружив Боултера, они провели его через плотную
молчаливую толпу, посадили в машину и долго смотрели ей
вслед. Когда она исчезла из виду, Лондон обратился к
людям:
- Если кто хочет послушать, о чем мы толковали с
этим сукиным сыном, пойдемте к помосту, оттуда говорить
удобнее, - и направился к нему первым, за ним и вся
взбудораженная толпа. Повара даже оставили плиты, там
варился фасолевый суп с мясом. Мышками выск альзывали
из палаток женщины и тоже спешили к помосту. Его окру-
жили тесным кольцом, все вглядывались в лицо Лондона,
почти неразличимое в сумерках.
В присутствии Боултера доктор Бертон не вымолвил
ни слова, его словно и не было в палатке, но вот гость
и провожатые удалились, остались лишь сидевшие на мат-
раце Джим и Лиза; доктор подошел к ним, присел на крае-
шек. Лицо у него было встревоженное.
- Не иначе - ждать беды, - сказал он.
- А нам этого и надо, Док, - воскликнул Джим Чем
хуже все обернется, тем больший получится отклик.
Бертон грустно взглянул на него.
- Вы хоть видите какой-то выход. А я не вижу. И
мне все кажется бессмыслицей, жестокой бессмыслицей.
- Нельзя останавливаться на полпути, - продолжал
Джим. - Вот станут рабочие трудиться не на дядю, а на
себя, тогда можно сказать, что дело сделано.
- Как у вас все просто, - вздохнул Бертон. - Вот
если б и мне все казалось столь же простым...-Он повер-
нулся к Лизе. - А ты как бы нашу задачу решила?
Она вздрогнула.
- Чего?!
- Говорю, чего б тебе хотелось для счастья?
Молодая мать смущенно потупилась, поглядела на ре-
бенка.
- Корову бы хотелось, - сказала она. - Хочу масла
и сыра.
- Значит, будешь эксплуатировать корову?
- Чего?
- Прости, это я сдуру. А у тебя, Лиза, была когда
нибудь корова?
- Была. Я тогда под стол пешком ходила. Парное мо-
локо помню. Надоит отец немножко и дает. Теплое. Вкус-
ное! И маленькому польза была б.
Бертон уже отвернулся от нее, но она продолжала:
- Коровы едят траву, иногда сено. Подоить не каж-
дый сумеет. Они брыкаются.
Бертон заговорил с Джимом:
- А у вас была корова?
- Нет.
Бертон усмехнулся.
- Вот уж не думал, что революционерам коров не по-
лагается.
- К чему это вы, док, клоните?
- Да так, ни к чему. Просто что-то взгрустнулось.
В войну я прямо со школьной скамьи в армию попал. На
моих глазах одному из наших солдат разворотило грудь;
как-то раз притащили немца: глаза выпучены, вместо ног
- кровавые култышки. Мне их точно лучину щепать приш-
лось. Но кончилась война, кончились ужасы, а на меня
нет-нет, да и найдет тоска, пусто на душе сделается.
- А вы, док, почаще о будущем думайте. Ведь наша
борьба породит что-то новое, хорошее. В том и ценность
этой борьбы.
- Увериться бы в этом! Мой недолгий опыт подсказы-
вает, что какова цель, таковы и средства. Неужели,
Джим, вы не понимаете, что насилие породит лишь наси-
лие?
- Не верю, - откликнулся Джим. - Все великие дела
с насилия начинались.
- Ни в чем не сыскать начала или конца - Мне иной
раз кажется, человек занят страшной яростной борьбой,
которая тянется из забытого прошлого в неведомое и не-
понятное будущее. И человек упрямо преодолевает все
препятствия, побеждает всех врагов, кроме одн ого - Он
не в силах победить себя. До чего же человечество себя
ненавидит!
- Мы не себя ненавидим, а частный капитал, он всех
нас на колени поставил, - заметил Джим.
- Но ваши противники такие же люди, как и мы - Че-
ловек сам себя ненавидит. Психологи утверждают: любовь
человека к самому себе полностью уравновешивается нена-
вистью к самому себе. И для всего человечества тот же
закон справедлив. Мы сами с собой воюем, а убедить мож-
но, лишь всех людей до единого перебив. Я сам по себе,
и мне нечего ненавидеть. А вот что вам все это сулит,
Джим?
- Мне лично? - Джим ошалело ткнул себя пальцем в
грудь.
- Да вам. Что вам сулит весь этот шабаш?
- Не знаю, да и не хочу знать.
- Ну, допустим, у вас случится заражение крови или
вы умрете от столбняка, а забастовка кончится неудачно?
Что тогда?
- Это неважно, док, - упорно повторил Джим. - Сов-
сем неважно. А ведь недавно и у меня были такие же мыс-
ли, как и у вас.
- И как же вы переменились? - спросил Бертон. Точ-
нее, как менялись?
- Не знаю. Ведь и я жил сам по себе, а теперь все
по иному. И случись мне сейчас умереть, дело наше не
застопорится - ведь я в нем всего лишь крупица - а бу-
дет расти, крепнуть. Мне ранение и то в радость, и Джой
перед смертью, честное слово, хоть секунду, но порадо-
вался. Подстрелили его, и он наверняка успел сообра-
зить, что умирает ради общего дела, и - обрадовался. Я
уверен в этом.
Снаружи кто-то заговорил ровным низкий голосом.
Потом раздалось несколько криков, потом - рев толпы,
словно рык разъяренных зверей.
- Лондон речь держит, - определил Джим - А ребята
уже распалились, так злобой и кипят. Надо же людская
злоба прямо по воздуху передается. Вам не понять, док.
Мой старик все тоже - сам по себе. Избирали его, и он
едва домой приползал. Один одинешенек всегда, я это от-
лично помню. А я сейчас не один. И меня сейчас избить
непросто - сил у меня побольше, чем у прежнего Джима
Нолана.
- Это как раз мне понятно. Чистейший религиозный
экстаз. Вы, проливая свою кровь, чувствуете себя при-
частными невинному агнцу.
- О каком религиозном экстазе речь! - воскликнул
Джим. - Это люди, а не Бог. Они познаваемы!
- Ну, а разве общность людей нельзя считать Богом?
Джим так и вскинулся.
- Док, у вас все слова, слова, слова. Вы строите
из них западню, но сами же в нее и попадете. Меня вам
не поймать. Ваши слова для меня - ничто! Я знаю, что
делаю. И никакими доводами меня не свернуть.
- Успокойтесь, - мягко проговорил Бертон. - К чему
так волноваться. Спорить я и не собирался. Просто хотел
кое-что уяснить. А вы - что один, что другой - поче-
му-то яритесь, когда вам вопросы задают.
Сумерки сменились ночью, фонарь, казалось, горел
ярче, свет доставал до самых укромных уголков. Неслышно
вошел Мак, он словно хотел отстраниться от шума и кри-
ков на улице.
- Ребята вошли в раж, - сообщил он. - Мясом с фа-
солью пообедали, теперь у них иной голод проснулся, я
это предвидел. Пусти их - весь городок спалят.
- Как там небо? - спросил Бертон. - Ждать завтра
дождя?
- Ночь ясная, звездная. Завтра распогодится.
- И вот еще что. Мак. У меня карболка кончилась
Еще некоторое время перебьемся, но случись эпидемия ка-
кая, тогда дела плохи.
- Знаю, - кивнул Мак. - Я уже оповестил наших в
городе. Они сейчас деньги собирают. За Дейкина нужно
залог внести, чтоб его выпустили. Как его посадили я
сразу за дело взялся.
- Ничего, вы и Лондона командовать научите, - Бер-
тон резко поднялся с матраца, - незаменимых нет.
Мак пристально посмотрел на доктора.
- Что с вами? Нездоровится?
- С чего вы взяли?
- Да взвинчены вы очень. Устали, наверное.
Бертон сунул руки в карманы.
- Может быть. А может, мне просто одиноко. Чер-
товски одиноко. Работаю в одиночку, а к чему все? У вас
преимущество: я у людей сердце стетоскопом прослушиваю,
а вы чуете его на расстоянии. - Он вдруг нагнулся, взял
Лизу за подбородок, повернул лицом к себе , заглянул в
сощурившиеся глаза. Молодая женщина легонько тронула
доктора за запястье. Он тут же убрал руку в карман.
- Жаль, док, у меня ни одной знакомой здесь нет,
не мешало б вам сейчас побыть с женщиной. В городе-то
Дик вас быстро направил бы к кому нужно, у него там
подружек - не счесть. Но вас там могут схватить и за
решетку упрятать. А без вашего санитарного н адзора нас
отсюда в два счета выкинут.
- Порой, Мак, вы чрезвычайно догадливы, а порой
наоборот. Пойду-ка я проведаю Альфа Андерсона, сегодня
так и не удосужился к нему заглянуть.
- Идите, док, глядишь, на душе и полегчает. Ну, а
за Джимом я присмотрю.
Док еще раз бросил взгляд на Лизу и вышел.
Крики за стеной утихли, голоса теперь были едва
слышны. Казалось, сама ночь нашептывала что-то за па-
латкой.
- Док ничего не ест, - сказал Мак, - и никто не
видел, чтоб он спал. Ох, боюсь, не выдержит он. Рань-
ше-то ему все было нипочем. Женщина ему позарез нужна,
хотя бы на ночь, чтоб пригрела, приласкала. Да и мне
того же недостает. Тебе, Лиза, повезло - у тебя вон ма-
лыш: а то я б дело так не оставил.
- Чего?
- Как малыш, спрашиваю?
- Хорошо.
Мак серьезно покачал головой и сказал Джиму:
- Люблю не болтливых девчонок.
- Что там на улице происходит? Мне уж тут невтер-
пеж сидеть, - пожаловался Джим.
- Да так, Лондон передал ребятам слова нашего гос-
тя-щеголя и попросил проголосовать, доверяют ему или
нет. Конечно, все его поддержали. А сейчас он с коман-
дирами насчет завтра толкует.
- А что - завтра?
- Да гость-то наш правду говорил: завтра все доро-
ги в округе для наших ребят закроются. Не знаю, может,
они забыли, что у нас еще машины есть. Так что завтра
оцеплять сады мы не пойдем, а вышлем "летучие отряды".
Разгоним одну кучу сборщиков, мигом - п о машинам, и к
следующей. По-моему, должно сработать.
- А где горючее возьмем?
- Со всех машин соберем для наших "боевых". А пос-
лезавтра еще что-нибудь придумаем. Да, может, завтра
так этих подлюг продажных запугаем, что они потом и в
сады то не сунутся, а мы передохнем, пока новая партия
"подменщиков" не прибудет.
Джим спросил:
- Мне можно завтра поехать, а?
- Да какой от тебя толк! -крикнул Мак. -Там нужны
крепкие кулаки. Ты только место в машине будешь зани-
мать. Подумай сам, куда тебе с больной-то рукой?
Откинув полог, вошел Лондон, довольный и раскрас-
невшийся.
- Да, ребята, похоже, настроены по-боевому. Так
разошлись, что ни за понюшку табаку в Торгасе камня на
камне не оставят.
- Держите их построже, - посоветовал Мак. - У них
сейчас на сытый желудок кровь взыграла. Точно жеребцы
необъезженные: выпусти их - не поймаешь.
Лондон пододвинул ящик, сел.
- Сейчас и ужин поспеет. Слышь, Мак, я все хотел
спросить: поговаривают, будто ты - красный. И те, что
приезжали, то же самое твердят. Похоже, все о тебе раз-
нюхали.
- Вон оно что!
- Ответь мне честно: вы с Джимом - красные?
- А как по-твоему?
Глаза у Лондона сердито сверкнули, но он сдержал-
ся.
- Не юли, Мак. Мне не по нраву, что наши враги
знают о тебе больше, чем я. Да я, черт возьми, вообще
ничего не знаю. Явился к нам в лагерь, подсобил. Я ни
разу тебя ни о чем не спросил. Ни разу. И сейчас бы об
этом разговор не завел, кабы знал, чего от
тебя ждать.
Мак замялся, Вопросительно взглянул на Джима. Тот
кивнул: говори, мол, я не против.
- Видишь ли, Лондон, - начал Мак. - Люди к тебе
привязываются, и привязываются крепко. Сэм любому, кто
на тебя косо посмотрит, горло перегрызет.
- Верно, друзья у меня хорошие, - согласился Лон-
дон.
- Вот и я о том же. Я ведь тоже к тебе привязался.
Ну, допустим, я - красный, что тогда?
- Ты останешься мне другом.
- Ну, вот и славно. Я и впрямь красный. И никакой
тайны из этого не делаю. Говорят, дескать, я эту стачку
затеял. Но пойми же: рад бы я ее затеять, да одному не
под силу. А здесь и сил-то прикладывать не пришлось.
Все само собой закрутилось.
Лондон глядел на него внимательно и настороженно,
словно боялся вспугнуть мысль Мака, которую он, Лондон,
медленно пережевывал.
- А что вы с этого имеете? - спросил он.
- Ты о чем, о деньгах, что ли? Да ни гроша не име-
ем.
- Тогда зачем вам все это надо?
- Трудно объяснить... Ну, вот, скажем, ты горой
стоишь за Сэма, за всех, кто с тобой колесит по стране.
А я - за каждого американского работягу душой болею.
- И даже за тех, кого не знаешь?
- Даже за тех! Да и Джим такой же, как и я.
- Ну и ну! Прямо чертовщина какая-то! Не дурачишь
меня, парень? Неужто ни гроша за свою работу не получа-
ете?
- А мы разве сюда на "роллс-ройсах" прикатили?
- Ну, может, потом?
- Когда - потом?
- Потом, когда забастовка кончится, тогда и огре-
бете.
- А этого "потом" у нас просто не будет. Кончим
работу здесь, нас следующая забастовка дожидается.
Лондон смотрел на Мака прищурившись, словно хотел
прочитать мысли.
- Что ж, поверю, - раздумчиво произнес он. - Пока
ты меня еще не пробрасывал.
Мак крепко хлопнул его по плечу.
- Спросил бы раньше, я бы таиться не стал.
- Ничего против красных я не имею, - сказал Лон-
дон. - Хотя только и слышишь, как их поносят. Сэм, ко-
нечно, и зол бывает и вспыльчив, но о нем и слова пло-
хого никто не скажет. Пойдемте-ка, поедим.
Мак поднялся.
- Я, Джим, вам с Лизой ужин принесу.
Уже выходя, Лондон сказал:
- Эх, ночь-то какая светлая! Я и не знал, что се-
годня полнолуние.
- Ничего подобного!
- Да ты взгляни! Видишь, какая луна выкатывает!
- А почему ж не с востока? Да это ж... Господи!
Это ж у Андерсона полыхает! Его дом подожгли! Собирай
ребят! Где ж наши охранники были?! Быстрей ребят соби-
рай! - И он бросился к деревьям, за которыми занималось
красное зарево.
Джим соскочил с матраца и бросился вслед за Маком.
Он и не чувствовал боли в плече. Вот что-то пророкотал
Лондон, затопало множество торопливых ног. Около де-
ревьев Джим припустил быстрее - из-за вершин уже пока-
зался дымный гриб, в красных бликах мелькали языки пла-
мени. За топотом ног слышался зловещий треск. С пожари-
ща доносились отчаянные крики, приглушенный собачий
вой. От деревьев побежали длинные тени. На задах в саду
тоже хозяйничал огонь, там суетились темные фигуры.
Впереди Джима, тяжело топая, бежал Мак. Все ближе жар-
кое дыхание пожара. Джим догнал друга.
- Горит сарай, - выдохнул он. - Яблоки успели вы-
везти?
- Джим! Ты-то какого черта увязался! Яблоки там, в
сарае. А вот где наши охраннички, хотел бы я знать! Ни
на кого положиться нельзя!
Сад кончился. На открытом месте их сразу опалило
жаром. Все четыре стены сарая были охвачены пламенем,
золотистые языки уже жадно лизали крышу. Охрана столпи-
лась у маленького дома Андерсона, притихшие люди смот-
рели на пожар, а перед ними прыгал и корчился Андерсон.
Мак остановился.
- Мы уже ничем не поможем. Наверное, газолином об-
лили.
Мимо пронесся Лондон, страшным было его лицо. Под-
бежав к охранникам, он закричал:
- Где вас черт носил! Проворонили все на свете!
Один из охранников крикнул, перекрывая шум и
треск:
- Ты же сам за нами человека прислал! Мы полпути
прошли, тогда и увидели, как амбар занялся.
Ярость в Лондоне враз утихла, разжались кулаки.
Словно взывая о помощи, повернулся он к Маку с Джимом,
в глазах у тех играли блики пламени. К ним подскочил
Андерсон, он неистово трясся, дергался. Приблизившись к
Маку, вскинул голову и бросил ему в лицо :
- Тварь ты подлая! - Голос у него сорвался, старик
зарыдал и повернулся к пылавшему факелом сараю. Мак об-
нял было старика, но тот сбросил его руку. С пожарища
сладковато тянуло горелыми яблоками.
Мак устало и безнадежно поник.
- Видит бог, я такого исхода не хотел, - сказал он
Лондону. - Бедный старик, всего урожая лишился! - Он
умолк, пораженный какой-то догадкой. - Господи! А ты,
Лондон, охрану в лагере оставил?
- Нет, мне и в голову не пришло...
Мак так и взвился.
- Пойдемте же все вместе, да поскорее. Вдруг они
нас нарочно из лагеря выманили. Оставь людей здесь,
чтоб хоть дом сберегли. - И он припустил обратно, напе-
регонки со своей же длинной тенью. Пытался бежать вро-
вень и Джим, но его замутило, ноги сделались ватными.
Его обгоняли, обгоняли, обгоняли. Вот он и один, едва
волочит ноги, шатается, словно пьяный, чуть не падает,
когда нога попадает в рытвину. Не видно зарева над па-
латочным лагерем. Джим побрел по тропинке меж яблоневых
рядов. Вот позади с треском обрушились амбарные стены.
Джим даже не обернулся. Он не прошел и половины, как
ноги сами собой подогнулись, и он рухнул наземь. Над
головой в небе он увидел сполохи пожара, а с другой
стороны - холодно мерцавшие звезды.
Там и наткнулся на него Мак, пустившийся разыски-
вать Друга.
- Что с тобой, Джим?
- Да ноги подустали малость. Я сейчас отдохнул и
дальше пойду. В лагере все в порядке?
- К счастью. Не добрались до нас пока. У нас один
покалечился. Упал да ногу вывихнул. Нужно дока разыс-
кать. Какие ж мы дураки, как нас запросто вокруг пальца
обвели: один отвлек охрану, а остальные газолином сарай
облили, да спичкой чиркнули и глазом м оргнуть не успе-
ли - все прибрал огонь. Теперь уж Андерсон спуску не
даст. Выгонит, наверное, завтра.
- И куда ж мы тогда?
- Не твоя забота! У тебя и так еле-еле душа в те-
ле. Дай-ка руку, один не доберешься. А дока ты, случа-
ем, на пожаре не видел?
- Нет.
- Он собирался проведать Альфа. А вот вернулся ли
- я не заметил. Так, поднимайся, поднимайся. Придется
тебе постельный режим прописать.
Огонь пошел на убыль. Он уже не тянулся Жадными
языками к небу, а все больше припадал к земле.
- Держись за меня крепче. Ну и разошелся же Андер-
сон! Слава богу, хоть дом его цел.
Их нагнали Лондон и Сэм.
- Ну, как там в лагере?
- Все в порядке. Никто пока не трогал.
- А что с парнем?
- Да после ранения ослабел малость. Поддержите-ка
его с другого бока.
Так втроем они доволокли Джима до лагеря, уложили
в палатке Лондона на матрац.
- Не видел ли кто дока? - снова спросил Мак. - Там
один из наших ногу вывихнул.
- Да нет, он мне вообще не попадался.
- Куда ж он запропал?
Молча в палатку вошел Сэм. На худом лице ходили
желваки. Неуклюже переступая, шагнул к Маку.
- Помнишь, к нам тогда этот тип приезжал, кричал,
что они примут меры...
- Какой тип?
- Да тот, первый, а ты ему еще сказал...
- Что сказал-то?
- Сказал, что мы тоже примем меры.
- Видишь ли, Сэм, так легче показать людям, кто
есть кто. - Мак бросил взгляд на Лондона.- И сейчас они
на нашей стороне. Стоит ли этим пренебрегать?
- Нельзя, чтоб все этим сволочам сходило с рук!
задыхаясь от злобы, произнес Сэм. - Нельзя, чтоб они
безнаказанно сжигали все дотла.
- Ты, Сэм, давай ближе к делу, - прервал его Лон-
дон. - Что ты, собственно, предлагаешь?
- Возьму пару наших и чуток побалуемся со спичка-
ми. - Мак с Лондоном насторожились. - И плевать я хо-
тел! Как решил, так и сделаю. Есть тут один по фамилии
Хантер. Дом у него белый, большущий. Я на него канистры
газолина не пожалею.
Мак усмехнулся.
- Взгляни-ка на этого парня, Лондон. Что-то я та-
кого не припомню. Не знаешь ли, кто это?
Лондон подхватил шутку.
- Нет, вроде не встречал.
- Я тоже его и в глаза не видывал. Да он вроде и
не из нашего лагеря.
- Верно! Он, поди, из тех, кому бы только зло сор-
вать. Нас из-за таких вот субчиков в каких только гре-
хах не обвиняли.
Мак наклонился к Сэму.
- Если поймают, тебе все придется брать на себя.
- И возьму, - хмуро пробурчал тот. - Никогда с
больной головы на здоровую не сваливал. И никого из ре-
бят с собой не поведу, у меня уже другая задумка.
- А мы тебя знать не знаем. Ты просто озлобился.
- Как не озлобиться, если тот хозяйчик меня по ми-
ру пустил! - гнул свое Сэм.
Мак крепко стиснул ему плечо.
- Спали сукина сына дотла! - яростно проговорил
он. - Чтоб ни досточки от дома не осталось! Ох, как бы
мне хотелось с тобой пойти!
- Тебе здесь надо быть, - сказал Сэм. - Тебе с ним
счеты сводить нечего. Он меня обобрал, а я страсть как
красного петуха пускать люблю! С детства со спичками
баловался!
- Ну что ж, Сэм. Счастливого пути. Встретимся еще.
Сэм неслышно выскользнул из палатки и растворился
во тьме. Лондон и Мак с минуту молча смотрели на еще
колыхавшийся полог.
- Сдается мне, не придет он обратно, - вздохнул
Лондон. - Сам себе удивляюсь, за что можно любить тако-
го: злой, как пес. Вечно на рожон лезет.
Джим молча сидел на матраце, лицо у него было
встревоженное. По стенам палатки еще прыгали розоватые
отблески далекого, убывающего пожара. Вот, разорвав ти-
шину, завыли пожарные сирены, завыли неистово и тоскли-
во.
- Подождали, пока разгорится, тогда и пожарников
послали, горько усмехнулся Мак. - Слушай, Лондон, а
ведь мы с тобой так ничего и не ели. Пойдем-ка, Джим, я
тебе чтонибудь принесу.
Джиму осталось только дожидаться друзей. Лиза, ти-
хонько закутав малыша одеялом, совала ему грудь.
- Ты хоть по лагерю-то ходишь? - спросил Джим.
- Чего?
- Да сидишь, говорю, сиднем. Вокруг такое творит-
ся, а ты и не замечаешь. И слышать даже не слышишь.
- Поскорее б все кончилось. Хочу в доме жить, чтоб
не земляной пол был, а настоящий. Чтоб уборная рядом.
Не по душе мне ваша "борьба".
- Без этого не обойдешься. Может, со временем все
образуется, да уж мы, наверное, не доживет.
Вошел Мак, принес два дымящихся котелка.
- Пожарные явились на пепелище. Держи, Джим, здесь
говядина с фасолью. А это, Лиза, тебе.
- Напрасно ты Сэма отпустил, - сказал Джим.
- Это почему ж?
- Потому что дело неправое. Ты сам прекрасно чувс-
твуешь. Ты дал волю собственной злобе.
- Вон оно что! Значит, тебе наплевать, что старик
Андерсон амбара со всем урожаем лишился?!
- Конечно, не наплевать. Может, и стоит дом Ханте-
ра спалить. Только волю чувствам все равно давать не
след.
- Ишь как заговорил! Ты, поди, жалобу на меня в
комитет напишешь. Я тебя сюда привез ума-разума наби-
раться, а ты как зануда-учителишка, мне же и мораль чи-
таешь. Да кто ты такой в самом деле! Ты под стол пешком
ходил, а я уж партийной работой занимался!
- Подожди, Мак, не горячись. Я думаю, мозгами ше-
велю, толку от меня немного, верно. Ребята дело делают,
а я сижу тут, жду, пока рана заживет. Я всего лишь по-
советовал тебе держать себя в руках. Злоба трезво мыс-
лить мешает,
- Спасибо скажи, что по морде не заработал за свою
правоту. Те, кто вечно правы, - такие зануды. - Он нео-
жиданно улыбнулся. - Ладно, хватит об этом. Проехали
Быстро же ты оперился, Джим. Для партии такой работник
в самый раз, а простой люд очень уж правиль ных не лю-
бит. Знаю, что злоба плохой помощник. Да поделать ниче-
го не могу. Неспокойно мне, Джим. Все что-то у нас
вкривь и вкось получается. Куда, по-твоему, док запро-
пастился?
- До сих пор ни слуху, ни духу? А что он напосле-
док говорил?
- Что пойдет Альфа проведать.
- Да, а перед этим - что ему одиноко. Вроде не в
себе был, немудрено, работы ему много выпало. Может,
сдвинулся чуток. А может, просто смотался, ведь в наше
дело он никогда не верил.
- Такого он не сделает, - покачал головой Мак. Я с
ним не первый день. Док никогда никого не подводил.
Что-то неладное, похоже. Значит, док пошел к Андерсону.
А что, если он поджигателей встретил да за нашу охрану
принял? Они, разумеется, его не отпустил и.
- Может, еще вернется?
- Вот что: если санитарное управление завтра пред-
пишет нам убраться отсюда, значит сцапали дока. Бедня-
га! А что делать с тем, кто ногу вывихнул, - понятия не
имею. Ему, кажись, ее вправили, да кто знает, может,
что не так Впрочем, чего это я, вдруг док просто гуляет
сейчас по саду. Дурак я, что сразу к доку охраны не
приставил. Лондон - молодец, старается изо всех сил, а
я то одно, то другое из внимания упущу. И все больше и
больше на мне вины. Вот и сейчас андерсонов амбар с яб-
локами добавился.
- Ты за деревьями леса не видишь, - обронил Джим.
Мак вздохнул.
- Я считал, что у меня характер - кремень, а ты,
пожалуй, потверже. Дай бог, чтоб на наших отношениях
это не сказалось. А ночевать иди-ка ты в больничную па-
латку, там свободная койка. Все лучше, чем на земле ва-
ляться, быстрее выздоровеешь. Ты почему не ешь?
Джим посмотрел на котелок.
- Забыл совсем, а есть-то хочется, - он выудил из
фасоли кусок говядины и принялся жадно жевать. - Ты и о
себе не забывай.
- Ну что ты! Сейчас пойду поем.
Джим в два счета умял крупную золотистую фасоль,
ловко накалывая по три продолговатых фасолины на острую
палочку, наклонил котелок, выпил жижу.
- Ужин на славу!
- Ага, - отозвалась Лиза. - Я люблю лимскую фа-
соль. И мясо. Вот только б соли добавить.
- Что-то притих наш лагерь, совсем притих.
- Сыты все, а на полный желудок и говорить-то не
тянет. А то говорят, говорят. Уж бороться так бороться,
чтоб враз все кончить, а что без толку языком молоть?
- Мы же бастуем, - словно оправдываясь, сказал
Джим.
- Ты тоже только болтаешь. Одними словами дела не
сдвинешь.
- Но слова, Лиза, порой поднимают дух людей, и
тогда им любое дело по плечу.
Вошел Лондон, постоял, поковырял в зубах заострен-
ной спичкой. В свете лампы тускло высвечивала лысина.
- Я окрест посмотрел - огня не видно нигде. Поди,
поймали Сэма.
- Да он малый не промах, - сказал Джим. - Позавче-
ра так учетчику врезал, хоть тот и при ружье был.
- Чего-чего, а смекалка у него есть, умный, как
гремучая змея. Только Сэм греметь не любит, все больше
втихаря. Один пошел, никого с собой не взял.
- Оно и к лучшему. Попадись он один - чокнутый,
скажут, а если хоть втроем - это уже заговор.
- Надеюсь, Джим, он не попадется. Парень что надо.
Мне такие по душе.
- Вижу.
Вернулся, жуя на ходу, Мак с котелком.
- Надо ж, сам не заметил, до чего проголодался,
пока есть не начал. Ты, Джим, сыт?
- Еще бы! А почему ребята костров не разжигают,
как вчера?
- Дров нет, - отрезал Лондон. -Я каждую щепочку
заставил поварам отдать.
- А почему притихли? - не унимался Джим. - Ни зву-
ка не слышно, словно вымерли все.