13 блок
Мак задумчиво заговорил.
- Никогда не угадаешь, как поведет себя толпа. Она
непредсказуема. Я раньше думал: стоит повнимательнее
приглядеться, непременно определишь, что люди собирают-
ся делать. Вот, вроде бы из них отвага так и прет, а
глядь, через минуту хвосты поджали, трясу тся от стра-
ха. Так вот, по-моему, сейчас весь лагерь страхом охва-
чен. Пустил кто то слушок, что дока у нас похитили, а
без него - какая уверенность? По очереди заходят к пар-
ню, что ногу вывихнул. Поглядят, поглядят, да и прочь
идут, потом - еще раз. Он, б едняга, аж мокрый от пота,
болит нога, мочи никакой нет. - Мак с ожесточением при-
нялся обгладывать кость.
- Ну, а кто-нибудь знает? - спросил Джим.
- О чем знает-то?
- Да о том, как толпа себя ведет.
- Вон, Лондон, небось, знает. Он всю жизнь вожа-
ком. Что скажешь, Лондон?
Тот помотал головой.
- Да нечего сказать-то. Иной раз мотор у грузовика
чихнет, а ребята - точно кролики - врассыпную. А иной
раз ничем их не застращаешь. Впрочем, порой и можно
угадать, как они себя поведут.
- Точно, - кивнул Мак. - Прямо чуешь, словно по
запаху. Однажды при мне негра линчевать собрались. По-
тащили его к железнодорожному мосту. По дороге собачон-
ку насмерть камнями забили. Все камней понахватали ну,
чую, пахнет кровушкой. Так и есть. Мало им б ыло того
черномазого вздернуть, так они еще и по трупу стреляли,
а потом сожгли.
- Ну у нас в лагере я такого не допущу, - пообещал
Лондон.
- Да уж если такая каша заварится, на дороге у ре-
бят лучше не стоять. Слышь, никак к нам кто-то идет.
За стеной послышался ритмичный топот, словно шагал
взвод солдат.
- Лондон у себя?
- Да. А что нужно?
- Да вот, привели тут одного.
- Кого еще?
Вошел мужчина с карабином в руке.
- Это не тебя ли я отрядил с ребятами сторожить
усадьбу? - спросил Лондон.
- Меня. Нас трое всего было. Смотрим, парень там
крутится, ну мы его схватили, да привели.
- Кто такой?
- Не знаю. У него вот ружье. Ребята сперва хотели
ему всыпать хорошенько, а я говорю, давайте его к Лон-
дону доставим. Связали, привели.
Лондон взглянул на Мака, тот понимающе кивнул и
обратился к Лизе:
- Тебе б отсюда лучше уйти.
- А куда? - Она медленно поднялась на ноги.
- Не знаю. Где у тебя муж-то?
- Он с одним парнем разговаривает. Тот со школой
списался, и его берут почту разносить. Мой Джо о такой
же работе мечтает. Вот и решил потолковать.
- Ладно, тогда найди какую-нибудь женщину и побудь
с ней.
Взяв малыша на руки, Лиза вышла.
Лондон повертел в руках карабин, щелкнул затвором,
вытащил патрон.
- Тридцать третьего калибра, - определил он. - Да-
вай-ка сюда этого молодчика.
- Веди его, ребята!
Двое конвоиров втолкнули в палатку пленника. Он
споткнулся, но устоял на ногах. Руки, заломленные за
спину, были в локтях перехвачены ремнем, а кисти стяну-
ты упаковочной проволокой. Был он юн, тщедушен, узкоп-
леч. В плисовых штанах, синей рубашке, корот кой кожа-
ной куртке. В голубых глазах застыл ужас.
- Тьфу, черт! - выругался Лондон. - С мальцом свя-
зались!
- С мальцом-то, с мальцом, да малец с ружьецом,
поддел Мак. - Можно я с ним потолкую?
- Валяй, - согласился Лондон.
Мак встал перед пленником.
- Чего вынюхивал?
Мальчишка натужно сглотнул.
- Ничего я не вынюхивал, - прошептал он.
- Кто тебя подослал?
- Никто.
Мак отвесил ему оплеуху, голова у паренька дерну-
лась, на белой, еще безбородой щеке, вспыхнуло алое
пятно.
- Так кто тебя подослал?
- Никто.
Вторая оплеуха была увесистее первой. Мальчишка
пошатнулся, не удержался на ногах и свалился набок.
Мак нагнулся, поднял его.
- Кто тебя подослал?
Слезы покатились градом по щекам и окровавленным
губам пленного.
- Ребята в школе сказали, что нельзя сидеть сложа
руки.
- Старшеклассники?
- Да. И взрослые тоже: нельзя сидеть сложа руки.
- Сколько вас всего было?
- Шестеро.
- Куда остальные пошли?
- Не знаю, мистер. Честное слово, не знаю.
- Кто поджег сарай? - ровным голосок Мак.
- Не знаю.
На этот раз Мак ударил кулаком. Мальчишка отлетел
в сторону, ударился спиной о шест посреди палатки. Мак
рывком поставил его на ноги. Бровь у парня была рассе-
чена, глаз заплыл.
- Смотри, "не знаю" тебе дорого обойдется. Так кто
поджег сарай?
Говорить тот не мог, лишь то и дело всхлипывал.
- Не бейте, мистер! Ребята в бильярдной сказали,
хорошо б проучить Андерсона, ведь он красный.
- Ну что ж. Видел ли кто из вас нашего доктора?
Мальчишка умоляюще воззрился на Мака.
- Только не бейте, мистер! Я не знаю. Мы никого не
видели.
- В кого собирался стрелять?
- Н-н-ни в кого. Просто по палаткам, чтоб напу-
гать.
Мак зловеще улыбнулся и повернулся к Лондону.
- Что, по-твоему, с ним делать?
- Полегче бы! Ведь дите совсем.
- Дите с карабином. Можно мне его еще на пару ми-
нут?
- А что ты собираешься делать?
- Отправлю его обратно, чтоб дружки посмотрели и
неповадно им было б с ружьями разгуливать.
Джим сидел на матраце и молча наблюдал.
- Ты вот только что говорил, что я голову теряю,
обратился к нему Мак. - Так сейчас, как видишь, я со-
вершенно спокоен.
- И это только на пользу, - сказал Джим.
- Бью я без промаха. Тебе, небось, жалко мальчиш-
ку?
- Нет, это хороший урок остальным.
- Вот и я так думаю. А ты, парень, послушай, что я
скажу: или выпустим тебя сейчас к нашим ребятам, убьют,
ей-богу убьют. Или останешься здесь, и мы по свойски
разберемся.
Здоровый глаз мальчишки вытаращился.
- Что, Лондон, даешь "добро"?
- Только уж не калечь совсем.
- Мне нужен не труп, а живой рекламный щит. Ты,
парень, видно, тоже второй путь выбрал, а?
Мальчишка отпрянул, пригнулся, надеясь увернуться
от удара, но Мак крепко ухватил его за плечо и замоло-
тил кулаком по лицу парня. Хрустнул нос, заплыл и вто-
рой глаз, почернели и вспухли скулы. Мальчишка неистово
бился, но короткие хлесткие удары достиг али цели.
Вдруг пытка прекратилась.
- Развяжите его, - бросил Мак и вытер окровавлен-
ный кулак о куртку парня. - Не так уж и больно, а? Зато
старшеклассникам будет на что полюбоваться. Реветь
прекрати! И дружкам в городе скажи, что их ждет.
- Может, его умыть? - спросил Лондон.
- Да ты что! Я старался, разукрашивал, а ты мне
все хочешь испортить. Ты думаешь, хирургу приятно ре-
зать людей?
- Не знаю, - бросил Лондон.
Пленного развязали, он беззвучно плакал.
- Вот что, парень, - обратился к нему Мак. - Не
очень-то тебе и досталось. Подумаешь, нос расквасили!
Попади ты в другие руки, а не ко мне - изуродовали бы!
Так вот, передай своим приятелям: кто сунется - тому
ногу сломаем, а следующему - обе. Понял? Я сп рашиваю,
понял?
- Понял.
- Ну то-то. Отведите его к дороге и пусть домой
чешет.
Двое мужчин взяли мальчишку под руки, выволокли из
палатки.
- Не выставить ли нам, Лондон, патрули, чтоб такие
вот мальчишки с ружьишками не шатались?
- Я этим займусь, - пообещал Лондон, а сам все
смотрел и смотрел на Мака, и глаза его выражали ужас. -
Тебе жестокости не занимать. Понятно, когда в раж вой-
дешь, но ты-то был спокойнешенек.
- Вот именно. Это труднее всего дается, - устало
сказал Мак. На губах еще играла холодная усмешка. Он
стоял не шелохнувшись, пока Лондон не вышел, а потом
сел на матрац, обхватил колени руками. По всему телу у
него прошла дрожь. И без того бледное лицо посерело.
Джим здоровой рукой взял друга за запястье.
- Не будь тебя рядом, я б не смог так, - устало
произнес Мак. - А ты, похоже, вообще без нервов. Стоял,
смотрел. И хоть бы что.
Пальцы на запястье Мака сжались.
- Не терзай ты себя, - тихо сказал Джим. - Ты не
перепуганного мальчишку бил, ты дело наше спасал. Надо
было опасность ликвидировать, и ты прекрасно справился.
Спокойно и хладнокровно. Как и с любым другим заданием.
Так что не терзай себя.
- Надо было б ему хоть руки развязать, прикрылся б
малость или двинул бы меня разок-другой.
- Хватит об этом! - повторил Джим. - Это лишь зве-
но в цепи. А сочувствие врагу еще хуже страха. Ты и
вправду был, как хирург. Провел операцию, только и все
го. Если б не рана, я б вместо тебя все проделал. А вы
пусти мы его к ребятам...
- На клочки б разорвали, - признал Мак. - Надеюсь,
больше они никого не поймают. Второй раз у меня рука не
поднимется.
- Поднимется, и еще не раз! - уверил его Джим.
- Ну, Джим, ты целишь дальше меня. Боюсь я таких
людей, встречал раньше. Господи, как же я их боюсь. А
ты, Джим, меняешься на глазах. Ты прав, лишь холодное
сердце победит злобу. Так уж считается. Я знаю. И все
же, боже милостивый! Людям это не присуще, поэтому я и
боюсь тебя.
- Я хотел помогать тебе. А ты, из добрых чувств,
меня все берег, - негромко заговорил Джим. Он встал,
подо шел к ящику, уселся. - Неправильно это. Ну, а по-
том меня
ранило. И пока я болтался без дела, я вдруг осознал
свою силу. Я сильнее тебя. Мак. Сильнее всех на свете.
Потому что двигаюсь к цели по прямой, а вам мешают жен-
щины, курево, выпивка, приходится думать о крове и пи-
ще, - глаза у Джима холодно блестели, точно камушки в
воде. Я хотел помогать тебе. Мак. Но теперь наоборот:
ты будешь помогать мне. Нужно объединить силы. В себе
силы я уже чувствую.
- Спятил ты! - бросил Мак. - Рука болит? Может
распухла? Может, заражение началось, вот и заговарива-
ешься.
- Не выдумывай. Мак, - спокойно остановил его
Джим. - Я вовсе не спятил, в здравом уме. Пойди позови
Лондона, мне нужно с ним поговорить. Озлоблять его не
стану, но ему придется выполнить кое-какие указания.
- Может, ты и не спятил, Джим. Но не забывай, что
Лондона выбрали главным. Он всю жизнь в вожаках. Нач-
нешь ему указывать, он тебя растерзает. - Мак с сомне-
нием взглянул на Джима.
- Иди и передай мою просьбу.
- Ну, вот что...
- Мак, делай, как сказано. Тебе же лучше.
Они услышали басовитый рык, который перерос в вы-
сокий истошный вой - пожарная сирена. Тут же к ней при-
соединилась еще одна, потом еще. Сирены то стихали, то
взвывали вновь.
- Это Сэм! - воскликнул Мак. - Сумел-таки!
Джим с трудом поднялся.
- Сиди-ка здесь, - посоветовал Мак.-Ты еще очень
слаб.
- Сейчас увидишь, как я слаб! - недобро усмехнулся
Джим, вышел из палатки, Мак последовал за ним.
К северу над верхушками деревьев чернело усыпанное
звездами небо. Чем ближе к Торгасу, тем все больше оно
светлело от городских огней. А влево от города над сте-
ной деревьев высился красный купол нового пожарища. Вой
сирен то сливался, то разделялся: од на не успевала за-
тихнуть, как вступала другая.
- Сейчас-то мигом приехали, - заметил Мак.
Из палаток вылезали люди, таращились на зарево.
Над кронами деревьев уже показались языки пламени, за-
рево росло, ширилось.
- Хорошо занялось, - кивнул Мак. - Даже если и по
тушат, дом уже не спасти. Водой такое пламя не залить,
без огнетушителей не обойтись!
К ним торопливо подошел Лондон.
- Поджег-таки! - крикнул он. - До чего ж злобный
человек! Я не сомневался - подожжет, непременно подож-
жет! Ничего, черт, не боится!
- Что ж, если вернется, он нам пригодится, - спо-
койно сказал Джим.
- Как это - пригодится? - удивился Лондон.
- А так: раз человек способен такой пожар устро-
ить, он и на другое способен. Эх, как весело горит.
Пойдемте ка в палатку, Лондон, кое о чем нужно потолко-
вать.
- Он хочет сказать...- вступил было Мак.
- Я сам скажу то, что хочу. Заходите, Лондон. Джим
прошел первым, уселся на ящик.
- Что еще за фокусы? - рявкнул Лондон.- О чем это
нам толковать?
- Мы терпим поражение, и все потому, что нет твер-
дой руки. Почему спалили сарай у Андерсона? Потому что
стража ненадежная, им на приказ наплевать. Почему дока
умыкнули? Потому что его телохранителя не оказалось ря-
дом.
- Верно. Ну что ж нам делать?
- Нужна настоящая власть, чтобы все приказы неу-
коснительно выполнялись, - продолжал Джим. - Люди ведь
сами вас выбрали, верно? Так что хотят они того или
нет, а распоряжения должны выполнять безропотно!
- Джим! Но это ж нереально! Да народ попросту по
другим округам разбежится.
- Вернем силой. Где ружье?
- Вон лежит. На что оно тебе?
- Это и есть власть! - отрезал Джим. - Хватит пов-
торять ошибки! Пора их исправлять!
Лондон подошел к нему вплотную.
- Что значит "пора исправлять"? Смотри, парень,
доиграешься!
Джим не шелохнулся. Молодое лицо застыло резной
маской, лишь насмешливо подрагивали уголки губ. Самоу-
веренный взгляд остановился на Лондоне.
- Садитесь, Лондон. Наденьте рубашку, - мягко про
говорил он.
Лондон недоуменно взглянул на Мака.
- Он что - рехнулся?
Мак отвел взгляд.
- Не знаю.
- Ты тоже сел бы, - предложил Джим. - Минутой
раньше, минутой позже - не все ли равно.
- Что ж, сяду.
- Ну вот и ладно. Хотите - гоните меня в шею из
лагеря, ваше право. В тюряге мне место всегда найдется.
А хотите - я останусь, только дайте мне сдвинуть забас-
товку с мертвой точки.
Лондон вздохнул.
- Как мне все осточертело! Со всех сторон только
беды и жди. Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют, от
горшка два вершка, а туда же... Пока здесь главный я.
- Именно поэтому я буду передавать приказы через
вас, - подхватил Джим. - Поймите меня, Лондон, мне не
власти охота, а дела. Я хочу лишь сдвинуть забастовку с
мертвой точки.
Лондон безнадежно покосился на Мака.
- Что скажешь? Куда этот парень надумал забастовку
двинуть?
- Не знаю. Это у него, может, заражение крови на-
чалось, бредит - так я считал раньше. А теперь вижу -
дело говорит! - Мак даже рассмеялся, но натужно, его
никто не поддержал.
- Джим рассуждает как русский большевик, - сказал
Лондон.
- Неважно, как рассуждаю, важно, как поступаю, па-
рировал Джим. - Ну, вы меня выслушаете?
- Да что с тобой поделаешь, валяй.
- Так вот, завтра мы в пух и прах разнесем преда-
телей-"подменщиков". Выберите самых боевых ребят. Дайте
им дубинки. Поедем в машинах, по две в ряд. Легавые,
возможно, выставят патрули на дорогах, возможно, пере-
городят дороги. Нельзя, чтоб нас остановил и. Если бу-
дут заграждения, первая машина сшибает их, люди переса-
живаются во вторую и едут дальше. Ясно? Все должно у
нас получиться. Не выйдет - считай, что мы и не начина-
ли никакой забастовки.
- Ты будешь командовать, а мне каково ребятам в
глаза смотреть? - спросил Лондон.
- Не хочу я командовать, не хочу на виду быть. Ре-
бята ничего и не заподозрят. Я шепну, а вы уж и скоман-
дуете. А сейчас первым делом надо послать людей на по-
жарище, пусть разведают, что и как. Завтра, боюсь, нам
придется туго. И зачем только Сэм все это затеял! Впро-
чем, после драки кулаками не машут. Сегодня ночью при-
дется усилить охрану лагеря. Они непременно постараются
отомстить, учтите. Охрану выставить в две цепи и чтоб
сообщались друг с другом. Потом в нашу стачечную "поли-
цию" мне потребуется чело век пять. Они вправят мозги
тем, кто либо уснет на посту, либо удрать захочет. Вы-
берите мне самых отчаянных.
Лондон с сомнением покачал головой.
- То ли по шее тебе надавать, то ли послушать -
сам не знаю. С этой забастовкой хлопот полон рот.
- Пока размышляете, выставили бы охрану. Думается,
уже ночью "хлопоты" начнутся.
- Что ж, парень, я, пожалуй, рискну.
Он вышел. Мак все не отходил от сидящего на ящике
Джима.
- Как у тебя рука?
- Наверное, зажила. Больше не болит.
- И что это на тебя нашло? - продолжал Мак. Я
чувствовал, что-то неладно.
- В такой заварухе, как наша, многому учишься. Ви-
дишь вдруг, сколь велики у нас силы и сколь мала отда-
ча. Наша забастовка тому пример! И уже не усидишь спо-
койно, засучиваешь рукава и сам берешься за дело. В та-
кие-то минуты и хочется власти, - глаза у Джима вдруг
закатились.
- Что с тобой? -крикнул Мак.
- Голова кружится, - пробормотал Джим и мешком
свалился с ящика.
Мак втащил его на матрац, под ноги подложил ящик.
По лагерю переливчатым ручейком бежал разноголосый и
неумолчный говор. Мимо палатки спешили люди. Снова за-
выли сирены, волной набежали голоса за стеной, но вол
ной спокойной, ленивой - пожарные машины отбывали вос-
вояси. Мак расстегнул Джиму рубашку, принес ведро с
водой - оно стояло в углу палатки, - побрызгал прияте-
лю на лицо и шею.
Джим открыл глаза, уставился на Мака.
- Голова кружится, - грустно повторил он. - Жаль,
дока нет, он бы таблетку какую дал. Как, по-твоему,
Мак, он вернется?
- Не знаю. Тебе полегчало?
- Да просто голова кружится, и все. Но, похоже, на
сегодня я отстрелялся. Пора отдохнуть малость.
- Конечно. Тебе поспать бы не мешало. А я схожу на
кухню, может, бульона раздобуду. Бульон тебе сейчас в
самый раз. Ты лежи пока, я мигом.
Джим, нахмурившись, созерцал палаточный купол. По
думал вслух: "Неужели, кончилось? По-моему, нет. Хотя
кто знает". Глаза сами собой закрылись, и он уснул.
Пришел Мак, принес бульон, поставил миску прямо на
землю. Убрал ящик из-под ног Джима, сел на край матра-
ца, глядя на неспокойное лицо спящего.
Выражение его то и дело менялось. Вот Джим ощерил-
ся, видно, во рту у него пересохло. Сомкнул губы. Нерв-
но задергалась щека. Снова с великим трудом разлепились
губы, Джим пытался заговорить, но лишь промычал. Мак
накрыл друга старыми одеялами.
Вдруг огонек в лампе нырнул с фитиля вниз и тьма
враз заполонила жилище. Мак вскочил, отыскал узкогорлую
бутыль с керосином. Отвинтил колпачок на боку лампы,
залил керосин, и вновь замаячил желтый язычок, потом
раздвоился, словно раскрыла крылья огненная бабочка.
Снаружи неспешно прошагал патруль. Далеко на шоссе
прогрохотали грузовики, спешащие в дальний рейс. Мак
снял лампу с шеста, поставил на землю подле матраца. Из
кармана брюк извлек пачку сложенных вдвое листков, по-
мятый конверт с маркой и огрызок карандаша. Разложив
листки на коленях, он медленно, крупным детским почер-
ком начал:
"Дорогой Гарри!
Ради бога, помоги. Вчера ночью умыкнули нашего до-
ка, я уверен, сам бы он не ушел, не из тех. Однако его
нет. В этой долине хозяйчики держатся друг за дружку.
"Бдительные" бдят денно и нощно. Нам нужны еда, лекарс-
тва, деньги. Дик - молодчина, очень много делает, но
если не получим дополнительной помощи, наше дело труба.
В жизни еще не встречал такого единства у хозяев. Чело-
века три заправляют в округе буквально всем. Не исклю-
чено, что Дик сейчас за решеткой.
Джим растет не по дням, а по часам. Я по сравнению
с ним козявка. Завтра, наверное, нас попрут с этого
участка. Эти Б. сожгли хозяйский амбар, и хозяин, ко-
нечно, ярится. Без дока Бертона санитарное управление
вышвырнет нас отсюда в два счета. Придумай что-нибудь!
За нами с Джимом настоящую охоту устроили. На всякий
случай нужно подыскать нам замену.
Я не прошу, я вопию о помощи. Наши сторонники бо-
ятся и нос высунуть, но это еще не самое страшное..."
Он достал еще один листок.
"Ребята начинают огрызаться. Ты знаешь, как пере-
менчиво у них настроение. Завтра поутру они могут пойти
и спалить городскую управу, а могут удрать в горы и от-
сиживаться там с полгода. Ради всего святого, Гарри,
оповести всех, что срочно нужна помощь. В ыгонят нас
отсюда, и нам негде будет приткнуться. Собираемся пике-
тировать долину на машинах. Иначе не поймешь, что и где
творится.
Ну, прощаюсь. Письмо это передаст Джек. Ради бога,
помоги нам.
Мак".
Он перечитал письмо, подправил буковку, сложил
листки, сунул в замусоленный конверт. Адресовал письмо
"господину Джону Г. Уиверу".
Снаружи раздался оклик часового
- Кто идет?
- Лондон.
- Проходите.
В палатку вошел Лондон. Посмотрел спящего Джима.
- Я, как он сказал, выставил охрану
- Вот и славно. А он вконец умучился. Жаль, дока
нет. Что-то не нравится мне у Джима плечо. Говорит, не
болит, дурачок, сам всегда на рожон лезет. - Мак снова
повесил лампу на шест в середине палатки.
Лондон уселся на ящик.
- Какая его муха укусила? - беззлобно спросил он.
То, знай себе, болтает впустую, то вдруг - раз, меня
пинком под задницу, сам распоряжаться начал.
Глаза у Мака засветились гордостью.
- Никак не возьму в толк. Уж кого только не пови-
дал, всяк по-своему с ума сходил, а такого не видывал.
Ведь тебе, Лондон, пришлось подчиниться. Я подумал было
сна чала, что парень просто рехнулся. Может, так оно и
есть. А где твоя невестка?
- Я их с сыном в свободную палатку определил.
- А где ж ты нашел свободную? - вперил в него
взгляд Мак.
- Ночью, видно, кто-то из ребят деру дал.
- А вдруг это палатка тех, кто в охране?
- Нет. Я прикинул, вроде беглые есть.
Мак потер кулаками глаза.
- Пора, самая пора. Трудно нашу жизнь выносить.
Вот что, Лондон, мне нужно письмецо отправить, так я
тишком туда и обратно, заодно разведаю, что да как.
- А почему б тебе из ребят кого-нибудь не послать?
- Видишь ли, это письмо непременно должно дойти.
Надежнее самому отправить. Не бойся, не поймают, не
впервой от слежки уходить.
Лондон сосредоточенно разглядывал свои большущие
ладони.
- Это письмо... к твоим красным дружкам? - спросил
он.
- Да, ты угадал. Прошу помощи, чтоб наша забастов-
ка не захлебнулась.
Лондон смущенно продолжал:
- Мак... вот... о красных всегда говорят, что они
сволочи... Мне что-то не верится, а Мак?
Мак тихо засмеялся.
- А это уж как посмотреть. Если у тебя тридцать
тысяч акров земли и миллион долларов, красные для тебя,
конечно, сволочи. А если ты простой рабочий парень, то
для тебя это ребята, которые хотят, чтоб ты по-челове-
чески, а не по-свински жил. Ты ведь все сведения из га-
зет черпаешь, а газеты - в руках тех, у кого и земля, я
деньги. Потому-то мы и сволочи, ясно? Вот встретил ты
нас, сам видишь, кто мы. Голова на плечах есть, вот и
решай.
- Хоть вы и красные, я ж с вами сработался. А ведь
и до вас я нашего брата собирал и вел.
- Вот именно! - загорелся Мак. - Вот именно! Ты
всегда их вел. Ты сам из работяг, но в тебе есть жилка
вожака.
На что Лондон просто ответил:
- Что я говорил, то ребята и делали. Никогда попе-
рек не шли.
Мак придвинулся ближе, положил руку Лондону на ко-
лено и тихо заговорил.
- Вот что. Похоже, на этот раз мы проиграли. Но
забастовка наша шуму наделала, может, на хлопке все ти-
хо мирно сладится. Газеты сейчас пишут, что мы только
сеем смуту. Но мы лишь учим работяг действовать заодно,
чтобы все больше и больше их сплачивалось . И неважно,
победим ли мы сейчас или проиграем. Зато почти тысяча
людей научилась бороться. А когда этих тысяч наберется
много, когда все они будут бороться вместе, тогда уж
троим хозяйчикам не удержать в руках всю долину Торгас.
Тогда можно будет, не б оясь угодить за решетку, и яб-
лочко съесть. Тогда не станут вываливать яблоки в реку,
чтобы поддержать цену. И это в то время, когда такие,
как мы с тобой, яблок вдоволь не едим. Смотри шире,
Лондон, не замыкайся в нашей забастовке.
Лондон страдальчески следил, как Мак говорит, точ-
но хотел увидеть слова, слетавшие с губ.
- Так это же леворю... революция?
- Ну, конечно. Против голода и холода. Ведь те
трое, что заправляют всем в долине, ни перед чем не ос-
тановятся, чтоб сохранить власть, чтоб по-прежнему выб-
расывать яблоки ради рыночных цен. Конечно, всякий, кто
думает, что пищу должно есть, - красный. Понятно?
В широко открытых глазах Лондона читалась задумчи-
вость.
- Я часто слушал левых. Да не особо прислушивался.
Уж очень они все горячие. А я горячим не шибко верю. Но
так, как ты, никто из них не говорил.
- Значит, смотри зорче, больше поймешь. Говорят,
мы ведем нечестную игру, работаем подпольно. Рассуди
сам, Лондон. Оружия у нас нет. Случись с нами что - в
газетах и строчки не напишут. Зато, не дай бог, постра-
дают хозяева, тут уж щелкоперы чернил не пожалеют. У
нас нет ни денег, ни оружия, поневоле приходится мозга-
ми шевелить. Все равно что с дубинкой против пулеметов
идти, понимаешь, Лондон? Вот и остается только прок-
расться в тыл, да оглушить пулеметчиков. Может, это и
нечестная игра. Но мы ведь не в футбол играем. И правил
для голодного человека не существует.
- Я этого не понимаю, - медленно проговорил Лон-
дон. - Ни у кого времени не хватило все растолковать.
Умные да спокойные речи любо-дорого слушать. Не чета
тем, лихим головам. "К черту легавых!" "Долой прави-
тельство!" Того и гляди, все государственные конт оры
дотла сожгут. Такое мне не по душе, дома-то все краси-
вые. А вот как ты, со мной никто не говорил.
- Безмозглые, значит, тебе собеседники попадались.
- Слышь, Мак, ты вот говоришь, мы проиграли. С че-
го ты взял?
Мак призадумался.
- Нет...- словно отвечая сам себе, пробормотал он.
Не вытянем мы сейчас. Объясню, почему. Власть в долине
у малой кучки людей. Тот, что вчера приезжал, уговари-
вал нас прекратить забастовку. Теперь они знают: мы бу-
дем бороться. Значит, выход таков: или разогнать, или
пере бить нас всех. Будь у нас врач, продукты, да если
б и Андерсон нас поддерживал - глядишь, и продержались
бы какое-то время. Но Андерсон на нас зол. И нас отсюда
вышвырнут; понадобится - они и пушки приволокут. Глав-
ное - через суд провести решение, чтоб нас выгнать, а
за остальным дело не станет. Куда нам тогда податься?
Нигде уже лагерь не разобьешь - запрещено. Пойдет у нас
раскол, недовольство, вот и проиграли. Не так мы силь-
ны, как кажется. Боюсь, даже еды нам и то больше не
раздобыть.
- Так, может, сказать ребятам, что забастовке ко-
нец, и всех распустить?
- Тише, Лондон, тише, разбудишь Джима. Ничего пока
говорить не надо. Они нас попугали, а теперь мы их по-
пугаем. В последний разочек. Сколько хватит сил. Если
кого из наших убьют, в округе тут же известно станет,
да же если газеты умолчат. А остальные наши еще отчаян-
нее сражаться станут. Понимаешь, у нас есть враг. Вот
тут-то ребята сплотятся - врага единым фронтом встре-
тят. Амбар у Андерсона спалили наверняка такие же бедо-
лаги, как и мы, только они газет начитались. А мы их
должны на свою сторону привлечь и как можно скорее. -
Мак вытащил изрядно отощавший кисет.
- Это я про запас оставил. А сейчас в самый раз
закурить. Будешь, Лондон?
- Нет, я не курю, а табак, когда заведется, жую.
Мак свернул тонкую самокрутку из оберточной бума-
ги, приподнял колпак лампы, прикурил.
- Тебе неплохо бы вздремнуть, Лондон. Мало ли что
ночью случиться может. А я пока в город схожу, письмо
опустить нужно.
- А если схватят?
- Не схватят. Я садами пойду. Никто меня и не за-
метит. - Он вдруг настороженно взглянул за спину Лондо-
ну. Лондон обернулся. Край палатки вздыбился, в щель
червяком пролез Сэм, поднялся на ноги - весь в грязи,
одежда порвана. Длинная царапина прочертила впалую ще-
ку. Он, видно, очень устал: рот раззявился, глаза вва-
лились.
- Я на минутку, - прошептал он. - Ну и дела! Вы
наставили везде охраны, а я хотел незаметно. В общем,
среди нас - стукач. Это точно.
- Ты отлично сработал! Мы видели зарево.
- Еще бы! Весь дом - к чертовой матери! Но дело не
в этом, - он тревожно оглянулся на спящего Джима. Меня
сцапали!
- Да ты что!
- Теперь они меня в лицо знают!
- Здесь тебе находиться не след! -сурово постано-
вил Лондон.
- Знаю. Хотел только вас предупредить: вы меня не
знаете, не видели, не слышали. Мне пришлось... в общем,
крепко я вложил там одному. Все, пошел. Если снова по-
падусь, то никакой я не забастовщик. Просто псих. чок-
нутый. И дом спалил по наущению господнему. Вот и все,
что хотел вам сказать. Вам из-за меня рисковать не сто-
ит. Я сам этого не хочу.
Лондон подошел к нему, пожал руку.
- Ты, Сэм, хороший парень. Отличный, можно ска-
зать. Ну, до встречи.
Мак, глядя на палаточный полог, негромко бросил
через плечо:
- Будешь в городе, зайди на Центральный проспект,
дом сорок два. Скажешь, ты от Мейбл. Тебя накормят. И
больше там не появляйся.
- Спасибо, Мак. До свидания! - Сэм стал на колени,
приподнял край палатки, выглянул, изогнувшись шмыгнул
во тьму - брезентовый край опустился на землю.
Лондон вздохнул.
- Дай бог ему выкрутиться. Парень он неплохой. От
личный, можно сказать!
- Забудь о нем, - посоветовал Мак. - Кончит он в
один прекрасный день так же, как и малыш Джой. От судь-
бы не уйдешь. И нас с Джимом рано или поздно та же
участь ожидает. Это почти неизбежно, впрочем, какая
разница!
Лондон изумленно открыл рот.
- Ну и веселенькую же картинку ты показал! Неужто
вы, ребята, радости в жизни не видите?
- Еще как видим! Больше, чем остальные. У нас ра-
бота важная. Нет ничего приятнее на свете, чем созна-
вать свою нужность. Другое дело, когда работа бесцель-
ная вот тогда человек всякую уверенность в себе потеря-
ет. Наше дело поспешает медленно, но верно цели держит-
ся. Господи, что ж я здесь торчу да лясы точу. Мне ж
идти надо!
- Будь только осторожен.
- Постараюсь. Хотя многое б отдали хозяйчики, чтоб
нас с Джимом убрать. Я-то поберегусь, а ты оставайся
здесь и смотри, чтоб с Джимом ничего не случилось. Лад-
но?
- Договорились! С места не сойду.
- Ты все ж таки приляг на матрац с краешку и
вздремни чуток. Но Джима сбереги. Он нам нужен. Ему це-
ны нет.
- Понял.
- Ну, тогда до встречи. Постараюсь вернуться по-
быстрее. Хорошо б обстановку в городе разведать. Может,
газе ту удастся раздобыть.
- До встречи.
Мак вышел. Заговорил с одним часовым, чуть про шел
- с другим. Стихли его шаги, а Лондон еще прислушивался
к ночным шорохам. Вроде все спокойно, но не похоже,
чтоб в лагере спали. Ходят взад-вперед часовые, встре-
тятся-перекинутся словом. Закукарекали петухи: один -
совсем рядом, другой - судя по голосу, старый, опытный
петух - в отдалении; зазвонил станционный коло кол, за-
шипел, запыхтел и двинулся поезд, все быстрее и быстрее
застучали колеса. Лондон присел на матрац подле Джима,
вытянул одну ногу, на другой - согнутой в колене -
скрестил руки. Потом положил на колено голову и испыту-
юще посмотрел на Джима.
Тот спал неспокойно. Вот вскинул руку, снова уро-
нил. Пробормотал: "Ох... и воды". Тяжело задышал. "Все
дегтем залили". Открыл глаза, заморгал, еще находясь во
власти сна. Лондон опустил руки, будто собирался под-
держать Джима, но не стал трогать - глаза у того закры-
лись, и он затих. По шоссе прогрохотал грузовик. Кто-то
приглушенно вскрикнул чуть поодаль от палатки.
- Что там еще? - негромко спросил Лондон.
- Звали, командир? - в палатку просунулся часовой.
- Кто кричал?
- Сейчас-то? Вы разве только что услышали? Да это
старик, тот, что ногу сломал. Совсем спятил. Дерется,
кусается - ребята едва удерживают. Сейчас, наверное,
рот заткнули.
- Ты, никак, Джейк Педрони? Да, похоже. Вот что,
Джейк. Док говорил, если старику время от времени не
ставить клизму, он свихнется. Я к нему пойти сейчас не
могу. Сходика ты, скажи, чтоб сделали все как надо.
- Понял.
- Ну вот и хорошо. Ступай. Куда ему драться со
сломанной ногой! А как тот парень, что ногу вывихнул?
- Его кто-то угостил виски. Так что с ним полный
порядок.
- Если что- зови меня, Джейк.
- Лады!
Лондон растянулся на матраце рядом с Джимом. Дале-
кий поезд все набирал скорость. Снова затеяли переклич-
ку петухи: теперь начал старый, а молодой подхватил.
Лондон почувствовал, как сон тугой пеленой обволакивает
его. Но он все же приподнялся на локте, взглянул еще
раз на Джима и лишь после этого окунулся в тяжелый сон.
14
Только-только начала рассеиваться ночная мгла. В
палатку заглянул Мак. Лампа на шесте посередине все го-
рела. На матраце рядом спали Лондон и Джим. Как только
Мак вошел, Лондон дернулся, резко привстал, сощурился,
вглядываясь.
- Кто это?
- Я. Только что пришел. Как Джим?
- Заснул я, - признался Лондон. Зевнул, почесал
лысину.
Мак подошел, наклонился над Джимом. Усталые мор-
щинки на лице разгладились, напряженность и озабочен-
ность исчезли.