Ю7
Приложения: Н. М. Пржевальский. Третье путешествие в Центральной Азии
. . .
------------------------------------------------------------------
“уф оЕ
зе получили писем, присланных в Лхасу через
заше посольство из Пекина. Тибетские посланцы
<атегорически отказались от передачи нам этих
зисем, объясняя, что если они присланы китай
скому резиденту, то последний по нашем уходе
стошлет всю корреспонденцию обратно в Пекин,
1
то действительно потом и случилось.
Здоровье наше, в общем, также нельзя было
похвалить, несмотря на долгий отдых, который
все мы только что имели. Между тем необходимо
эыло держаться настороже, ради чего по ночам
казаки дежурили попарно в три смены , мы же
спали не раздеваясь; в караване все ехали, как
и прежде, вполне вооруженные.
Вместе с нами теперь отправлялись и прияте
ли монголы, оказавшие нам немало услуг, в осо
бенности в последние дни пребывания на ключе
Ниер-Чунгу. Как говорилось выше, двое из этих
монголов были ламы из хошуна Карчин, а тре
тий —цайдамец по имени Дадай; он приходился
племянником тому самому Чутун-дзамбе, кото
рый служил нам проводником во время перво
го путешествия по Северному Тибету в конце
1872 и в начале 1873 года. Подобно своему дяде,
Дадай отлично знал путь, так как уже восемь раз
ходил из Цайдама в Лхасу проводником кара
ванов — то богомольческих, то торговых. Хотя
новый вожак взял с нас красную цену, но зато
мы могли пользоваться от него необходимыми
расспросами и пройти более 500 верст по новым
местностям.
Услуги Дадая сказались на первых же порах:
с его помощью мы закупили свое скудное про
довольствие, а на реке Санчю приобрели еще че
тырех верховых лошадей, которые для нас были
крайне необходимы; затем Дадай секретно раз
ведал, что вслед за нами на один переход поедут
30 тибетских солдат, обязанных ежедневно до
носить в деревню Напчу, что мы делаем; все же
тибетские посланцы будут жить в той же Напчу,
пока мы не перевалим за Тан-Ла.
При перевале через Тан-Ла проводник сооб
щил нам две легенды, трактующие об этой мест
ности. В первой из легенд говорится, что в давние
времена на горе близ перевала жил злой дух, напу
скавший всякие беды на проходившие караваны.
Умилостивить его невозможно было никакими
жертвами. Тогда один из тибетских святых, ехав
ший из Лхасы в Пекин, поднявшись на Тан-Ла,
специально занялся искоренением опасного дья
вола и так донял его своими молитвами да закли
наниями, что тот обратился в веру буддийскую
и сделался добрым бурханом (божком), который
теперь покровительствует путникам. С тех пор,
уверенно добавил монгол, проходить здесь стало
гораздо легче.
Вторая легенда гласит, что много лет тому на
зад, когда еще все буддийские святые пребывали
в Тибете, халхасский хан Галдзу-Абуте направил
ся сюда с войском, чтобы похитить далай-ламу
и перевезти его на жительство в свои владения.
Тибетцы не могли силою остановить монголов, но
с помощью своих святых напустили на них камен
ный град, который побил множество неприятель
ских воинов; сверх того, часть их истребили дикие
яки. Однако Галдзу-Абуте с уцелевшими 16 чело
веками дошел до Лхасы, завладел одним из важ
ных хубилганов, то есть святых, и с его согласия
перевел этого святого на жительство в Ургу. С тех
пор там пребывает великий кутухта. Каменный же
град, сыпавшийся с неба на монголов, до сих пор
еще лежит на северном склоне Тан-Ла в верховьях
реки Танчю. Действительно, там, недалеко вле
во от нашего пути, верстах в десяти от перевала,
на одной из речек, притекающих с западных гор,
проводник указал нам большие кучи каменных
шариков величиною от обыкновенного до грец
кого ореха. Шарики эти оказались обыденными
известковыми конкрециями (стяжениями), вы
мытыми, по-видимому, из лёсса и нанесенными
в кучи тою же речкою при большой воде. Прой
дохи монгольские ламы набирают с собой целые
вьюки этой святости в Халху и, конечно, дома
не остаются в убытке.
Н а последнем переходе с Тан -Л а нам уда
лось на дневке в горной группе Джола отлично
поохотиться за альпийскими куропатками, или
уларами.
В Центральной Азии известны три вида этой
замечательной птицы , а именно: улар тибет
ский, свойственный исключительно всему Ти
бету; улар гималайский, обитающий на Гималае,
Тянь-Шане, Сауре и, спорадически, в Западном
Наньшане; наконец, улар алтайский, живущий
в Алтае и Хангае. Образ жизни, голос и привычки
всех этих видов почти одинаковы.
Везде улар является жителем высоких диких
гор и притом самого верхнего, альпийского их по
яса. В глубине Центральной Азии я нигде не на
ходил эту птицу ниже 10 тысяч футов абсолютной
высоты; иногда же, как, например, на Тан-Ла
и в других хребтах Северного Тибета, улары под
нимаются до 16 тысяч футов над уровнем моря.
На подобных высотах зимой и летом господству
