540
Перед нами расстилается широкое холмистое
нагорье, поверхность которого, по сделанному
мною гипсометрическому определению , пре
вышала 11 тысяч футов. На юге нагорье замы
калось рядом округлых холмов, или даже гор,
не превышающих, по-видимому, 3000 футов от
носительной высоты, то есть таких относительно
невысоких кряжей, какие нередко встречаются
на гладкой поверхности беспредельной Киргиз
ской степи. Но вследствие громадной абсолютной
высоты горы эти от вершины и почти до подо
швы покрыты вечным снегом. С востока видны
отдаленные, но более высокие снежные горы;
с запада холмистое нагорье кажется беспредель
ным. С нагорья равнины кое-где поднимаются
еще более низкие, округлые, редко с одной сто
роны обрывистые холмы от 600 до 1500 и более
футов высоты, также покрытые вечными снегами
с северной стороны до основания, с южной — до
половины и даже менее. Между холмами рассти
лается роскошный ковер сочных альпийских трав,
украшенный яркими по своим колерам альпий
скими цветами. Местами, в пространстве между
холмами, есть и пологие котловины, выполнен
ные полузамерзшими плоскоберегими озерами,
мутно-зеленоватого цвета там, где они не подер
нуты льдом. Из ближайших к нашей окраине двух
озер, соединенных между собою протоком, река
вырывалась через пройденную нами амбразуру
в Верхне-Заукинское альпийское озеро, быстро
спускаясь через короткую Заукинскую долину
к Иссык-Кулю. Из двух более отдаленных озер, до
которых я добрался часа через два, речки лениво
текли в Тарагай — верховье Нарына и Яксарта.
С относительно небольшой и пологой высоты,
на которую мы взобрались, проводник мой по
казывал мне издали место, где находились по
добные же истоки Аирташа, одного из верховьев
Аксу, системы Тарима и Лобнора. Это — одна из
тех «крыш мира», с которых воды текут во все
стороны света: на север и юг, на запад и восток.
Сравнение с крышей, и в особенности с крышей
обширного индийского храма, уставленного бес
численными фантастическими куполами, пред
ставляется весьма удачным.
На этом мертвом, безжизненном сырте нас
встретили, однако же, живые существа, верные
друзья человека — простые домашние киргиз
ские собаки, в числе четырех или пяти. С ра
достным лаем бросились они к нам навстречу,
как бы желая сообщить нам печальную историю
своих хозяев и жаловаться на их губителей. Но
мы и сами отгадали эту историю, припомнив
рассказы старого манапа (верховного султана)
богинского племени — Бурамбая. Один из под
властных ему младших султанов рассорился с ним
из-за чего-то и решился откочевать от него в по
кинутые им долины Тянь-Шаньского нагорья,
мимо любимого кочевья манапа Бурамбая в ниж
ней части Заукинской долины, где находились
и сад, и мельница манапа, разоренные сарыба-
гишами; непокорный султан занял одну из при
влекательнейших долин нагорья. Но общие вра
ги богинского племени не дремали. Огромными
силами напали они на богинские аулы и страшно
разгромили их. С остатками своих стад и табунов,
с женами и детьми несчастные богинцы бежали
через Заукинский перевал и, преследуемые вра
гами на крутом подъеме от верхнего альпийско
го озера до сырта, понесли страшные потери.
На сырте сарыбагиши уже не могли успешно пре
следовать своих врагов, рассеявшихся в разные
стороны. Сколько несчастных погибло в крова
вой битве, сколько замерзло на полянах снежной
зоны, сколько и куда спаслось бегством и сколько
попало в злую неволю — неизвестно. Мы могли
узнать только, что укочевавшие от нашего при
хода сарыбагиши разбросали на своем пути до
трехсот пленников, и вот несколько десятков из
них повстречались нам на дороге, благословляя
наше прибытие. Новые же наши друзья — со
баки, пробывшие столь долгое время на одной
из крыш мира, питались в это время хорошо со
хранившимися посреди снегов трупами лошадей
и других домашних животных. Собаки, прикорм
ленные нами, так и остались при нас до возвра
щения в обитаемую подгорную зону; две же из
них не покидали нашего маленького отряда до
самого конца путешествия, доставляя казакам не
мало развлечений.
Когда я добрался до озер Яксартской системы,
погода сильно переменилась. Серые тучи заво
локли небесный свод, снег падал хлопьями, горы
скрылись из глаз, и далее ехать с двумя только
казаками и киргизскими проводниками нам было
уже невозможно. Остававшиеся на верхнем аль
пийском озере пять казаков также были не в бле
стящем положении и сильно беспокоились о на
шей участи. Ночевать при этих обстоятельствах
на «крыше мира» было бы неосторожно и неудоб
но. Мы вернулись к нашей амбразуре и начали
спускаться к зеленому озеру. Во время спуска
с оглушающим треском сорвалась в наше уще
лье громадная снежная лавина. К счастью, лавина
