укреплений. Корабль, на коем отправился сей иностранец
потом в Европу, взят англичанами, которые открыли бес
честный обман его. После сего происшествия наблюдает гу
бернатор возобновленное компанией запрещение с вели
кою строгостью иногда и против своего желания. По край
ней мере, казалось, сожалел он, что не мог позволить
нашему Тилезиусу осмотреть растения сего острова. Естест
воиспытатель Лихтенштерн воспользовался недавно один
исключением, но он, находившись на мысе Доброй Надеж
ды со времени овладения оным англичанами, получил от ге
нерала Берда, тамошнего губернатора, одобрительное пись
мо, доставившее ему позволение осмотреть весь остров.
Четырехдневное пребывание наше у острова Св. Елены,
во всяком отношении весьма приятное, нарушилось печаль
ным и совсем неожиданным происшествием. Второй лейте
нант корабля моего, Головачев, благовоспитанный 26-лет
ний человек и отличный морской офицер, лишил сам себя
жизни. За час прежде того, при отъезде моем с корабля на
берег, казался он спокойным, но едва только приехал я на бе
рег, то уведомили меня, что он застрелился. Я поспешил на
корабль и нашел его уже мертвым. Со времени отхода наше
го из Камчатки в Японию приметил я в нем перемену. Недо
разумения и неприятные объяснения, случившиеся на ко
рабле нашем в начале путешествия, о коих упоминать здесь
не нужно, были начальным к тому поводом. Видев более и
более усилившуюся в нем задумчивость, тщетно старался я
восстановить спокойство душевного его состояния; однако
никто не помышлял из нас, что последствием оной могло
быть самоубийство, а особливо перед окончанием путешест
вия. Я надеялся, что он, по возвращении своем к родителям,
родным и друзьям, скоро излечится от болезни, состоявшей
в одной расстроенности душевной. На корабле не предвиде
лось к тому никакой надежды, ибо ни я, при всем моем учас
тии и сожалении о его состоянии, ни сотоварищи не могли
приобресть его доверенности. Все покушения наши к осво[535]
