силу. В следующий день дано повеление снять караулы, и сво
бодное сообщение опять восстановилось.
Сколь я ни любопытствовал узнать причину такого с нами
поступка, однако не мог изведать ничего достоверного. Со
члены Гонга уверяли, что повеление о задержании нас на не
кое время есть не что иное, как меры предосторожности на
местника, который должен на сих днях смениться, и что, как
скоро преемник его вступит в должность, тогда получат ко
рабли позволение к отходу. Быв уверяем так всеми, не имел я
уже более в том сомнения и как скоро узнал, что новый на
местник вступил в должность, потребовал немедленно, что
бы позволено было доставить на корабли остальные наши
вещи. Последовавший на сие отказ казался мне совершенно
удостоверяющим, что новый наместник и предшественник
его не отважились дать нам позволения к отходу потому, что
ожидали на то разрешения из Пекина. В сих обстоятельствах
приготовил я письмо к наместнику на английском языке,
представив в оном ясно несправедливость такового с нами по
ступка и могущие произойти от того последствия. Полагая,
что посланник граф Головкин находился тогда уже в Пекине,
не упустил я упомянуть и о сем обстоятельстве, присовокупив
к тому, что таковые оскорбления не останутся, конечно, без
отмщения. С сим письмом отправились мы с капитаном Ли-
сянским к Друммонду.
Друммонд принял участие в нашем деле с величайшим
рвением. Главнейшее затруднение состояло в доставлении
письма наместнику, чего самому сделать нельзя, аудиенция
же позволяется в чрезвычайных только редких случаях.
Итак, предлежало доставить письмо наместник)' посред
ством купцов Гонга через Гоппо или таможенного начальни
ка. Перевод оного на китайский язык казался также вещью
немаловажною, ибо к тому надобно было употребить при
родного китайца, от коего не следовало ожидать в том вер
ности. Друммонд положил созвать к себе купцов Гонга и со
ставить из сочленов Английской фактории избраннейший
совет (select comittee), в коем находились Стаунтон, Робертс
и Паттель, дабы дело представилось в важнейшем виде и
[
469
]
