ближнему и делать столько добра, не ожидая за оное никако
го вознаграждения. Король обнаруживал многократно свою
жадность, несовместную с состраданием, но не изъявил ни
разу чувствования, которое предполагало бы в нем какую-ли
бо признательность. При каждом его на корабль приезде по
лучал он от меня хотя и малоценные, но для нукагивца не не
важные подарки, однако, невзирая на то, не привез мне ни
одного даже кокосового ореха, так как сие в обыкновении на
других островах. По объяснении недоразумения, бывшего
причиной возмущения, о коем в предыдущей главе упомяну
то, и по восстановлении спокойствия приехал король на ко
рабль и привез мне в знак мира перечное растение; однако
скоро в том после раскаялся. Не прошло еще получаса, как
начал он просить меня, чтобы я отдал его обратно, если мне
не нужно. От дикого человека с такими чувствованиями, ко
нечно, нельзя ожидать, чтобы он кормил множество людей
без всякого за то воздаяния. Люди, не имеющие никакой соб
ственности, не могут платить за всегдашнее свое прокорм
ление ничем более, кроме некоей потери естественной сво
ей свободы и независимости. В сем состоит обыкновенный
ход всех политических соотношений. Путь к самовлас
тию прокладывается мало-помалу, и нукагивский король, ко
торый есть теперь не что иное, как богатейший гражданин
сей дикой республики, не имеющий ни малейшей власти да
же и над беднейшим жителем долины, выключая членов его
сообщества, сделается, может быть, скоро сим образом та
ким же самовластным королем, каков ныне деспот острова
Оваги.
Женский пол не имеет вовсе участия в обедах сих отде
ленных сообществ. Особенные для пиров дома суть вообще
табу. Однако женщины не лишены здесь права, как на других
островах, есть вместе с мужчинами в своем собственном жи
лище. Им не запрещено также есть и свинину, которую дают
им,впрочем,редко.
В десяти или пятнадцати шагах от жилых домов вырыты
многие ямы, выкладенные каменьями и покрытые ветвями и
[163]
