жайшее приказание не делать против нас никаких худых по
ступков. Я думал прежде, что власть королей островов сих
столько же велика, как на островах Сандвичевых и Дружест
венных, однако скоро уверился после о противном тому. Он,
вышед из каюты на шканцы и увидев там малых бразильских
попугаев, удивился им крайне, изъявляя чрезмерную ра
дость, сел пред ними, рассматривал и любовался долго. В на
мерении приобрести его расположение подарил я ему одно
го из оных. На другой день прислал он ко мне свинью. Поче
му я и заключил, что Робертс худо перевел ему мои мысли и
заставил его думать, что ему попугая не дарю, но продаю.
При захождении солнца поплыли все мужчины к берегу, но
женщины, более ста, оставались у корабля, близ коего плава
ли они около пяти часов и употребляли все искусства, как на
стоящие в том мастерицы, к обнаружению намерения, с ка
ковым они сделали нам посещение. Наконец, они уже не
сомневались, как я думал, и сами в том, что мы желания их
уразумели, потому что их телодвижения, взгляд и голос были
весьма выразительны. Корабельная работа, коей прервать
было не можно, препятствовала обращать на них внимание,
и я отдал приказ, чтобы без особенного моего позволения не
пускать на корабль никого ни из мужчин, ни из женщин, вы
ключая одну королевскую фамилию.
На другой день поутру окружили корабль многие сотни
плававших островитян, принесших в руках и на головах ко
косы, бананы и плоды хлебного дерева для продажи. Коро
левская фамилия прибыла на корабль поутру в 7 часов, кото
рую провел я в каюту для того, чтобы одарить каждого.
Портрет жены моей, написанный масляными красками, об
ратил особенно на себя их внимание. Долгое время занима
лись они оным, изъявляя разными знаками свое удивление и
удовольствие. Кудрявые волосы, которые, вероятно, почита
ли они великою красотою, нравились каждому столько, что
всякий на них указывал. Зеркало также не меньше их удивля
ло. Хотя они и осматривали стену позади оного для изведа-
ния странного сего явления, однако нельзя думать, чтобы
[125]
