не. Баранов интересовался деталями плавания, сам
рассказал о положении русских поселений. Теперь пред
стояло обсудить планы совместных действий против
колошей.
На столе каюты лежали привезенные Барановым
трофеи — взятые им в оставленных колошами селе
ниях боевые деревянные маски, шаманский бубен и
погремушка, которая, по предположению Баранова,
тоже использовалась при обряде шаманских закли
наний.
Воспользовавшись паузой в разговоре, Лисянский
взял в руки погремушку и стал внимательно рассмат
ривать ее. В этой затейливой вещице, как и в дру
гих предметах, разложенных на столе, была зашиф
рована тайна народа, объявившего войну русским.
Что же означает эта мистическая фигура с челове
ческим телом и головой птицы, держащая на руках
детеныша с длинным, как у пеликана, клювом? Что
означают цветные росписи толстых деревянных ма
сок, которые, по словам Баранова, не в силах про
бить и пуля, — все эти лики ворона, знакомых и
фантастических зверей? Лисянский как бы между
прочим уже обмолвился Баранову, что собирает кол
лекцию туземных редкостей, и сейчас намеренно
подчеркивал свой интерес к этим вещам, как бы
намекая правителю, что не прочь получить кое-ка
кие из них для своей коллекции.
— И вот представьте, Юрий Федорович, — гово
рил между тем Баранов, отпивая из стоявшей перед
ним рюмки глоток вина, — где я впервые увидел эти
образины. Шел всего лишь второй год, как я прибыл
на американские берега. Летом устроил поездку для
обозрения своих владений. Ночевали на острове у Чу-
гацкой губы. Вдруг среди ночи слышу вопли, будто с
кого-то живьем кожу сдирают. Выскочил в одной ру
бахе из шалаша, схватил фальконет. Вижу, костер
почти потух, только-только светать начало, и мечут
ся вокруг табора нашего тени в таких вот зверских
масках и вопят так, что мертвого кондрашка хватит.
Тут и сам заорал что-то воодушевляющее, чтоб под
бодрить людей, начал стрелять из фальконета. Алеу
ты мои от страха в лес разбежались, но кое-кто и
71
