Вот и река, и он спускается вниз, к отмели, са
дится на кочку и, подвернув до колен штаны, осто
рожно опускает ноги в светлую прохладную воду.
Рыбьи мальки стайкой подплывают к его ногам, кру
тятся вокруг, начинают тыкаться мордочками в паль
цы, пяточки. Так приятно ощущать их прикосновение.
Словно одни малыши здороваются с другим. Бабоч
ка с белыми крылышками садится на его темную ру
баху, и, насторожившись, чтоб не спугнуть ее, ско
сив глаза, он пристально рассматривает белокрылую
гостью.
Потом в кармане штанов он нащупывает запасли
во взятый в дорогу ломоть хлеба, отламывает от него
кусочек и, размельчив, бросает крошки в воду. Отку
да взялась такая масса рыб! Они мечутся вокруг,
жадно хватают хлебушко, щекучут ноги, и, не вы
держав их натиска, он взбрыкивает ступнями, застав
ляя рыбок в испуге ускользнуть прочь.
Неожиданно слышен топот коня и чей-то удивлен
ный голос: «Ах вот ты, Сашка, где! Далеко ж, пост
рел, убежал!» Сильные руки поднимают его с земли,
и он видит темнобородое лицо их соседа дяди Васи
лия. Сосед аккуратно усаживает его на седло впере
ди себя, понукает коня, и они, не очень-то торопясь,
едут обратно. Повезло так повезло: и на лошади про
катился! С лошади-то еще дальше все окрестности
видны.
Перепуганная матушка ждет около дома, и дядя
Василий рассказывает ей, что нашел беглеца на реке.
Маленький сорванец ожидает заслуженной трепки. И
почему ж не потерпеть немного за собственную отва
гу? Но мать не ругается. Она нежно забирает его
прямо с лошади в свои руки, счастливо смеется,
целует, и такая ласка звучит в ее голосе, когда она
с мягким, всепрощающим укором говорит: «Странник
ты мой босоногий!..»
И еще вспомнились бесконечные зимние сибир
ские тракты, снежная поземка вдоль дороги, заин
девелые гривы лошадей, жаркое метание огня в пе
чах придорожных трактиров да на постоялых дворах.
Сколько верст от Москвы до Иркутска, от Иркутска
до Анадыря покрыл он во время своих купеческих
565
