ния дорог, затем принимается решение упразднить Министер
ство коммерции. Румянцев слагает обязанности председателя
Государственного совета, поскольку ему предстоит быть при
императоре в военном походе... Но в военном походе место
Румянцева занял Нессельроде. Сам император еще в октябре
1811 года, назначая вернувшегося из Парижа Нессельроде статс-
секретарем Министерства иностранных дел, сказал своему
новому выдвиженцу: «В случае войны я намерен стать во гла
ве армий; тогда мне нужен будет человек молодой, могущий
всюду следовать за мной верхом и заведовать моею политиче
ской перепиской. Канцлер, граф Румянцев, стар, болезненен,
на него нельзя возложить этой обязанности. Я решился остано
вить свой выбор на Вас; надеюсь, что Вы оправдаете мое дове
рие, исполняя свои обязанности с верностью и скромностью»1.
Эпизод, в котором состоялся разговор у Александра с анг
лийским представителем, изложен настолько гладко и складно,
что возникает сомнение, так ли это было2. Столь обстоятель
ные императорские суждения, судя по всему, были положены
на бумагу потом, когда многое прояснилось и улеглось. Сде
лано это было с одной целью —подправить ситуацию, сохра
нить самодержцу лицо. Оказывается, лояльность графа Румян
цева к Александру никогда не вызывала сомнений... По своим
достоинствам он на голову выше всех сановников империи...
Никогда не просил у своего императора благ и наград... Не мог
допустить и мысли как-то зависеть от Наполеона... И вообще,
во всем виноваты плохо воспитанные офицеры...
Всё было бы правильно, если бы Александр взял под защи
ту Румянцева еще до того, когда канцлера стали подвергать
травле. Если бы о диалоге Александра с английским предста
вителем российские верхи узнали сразу после того, как только
этот разговор состоялся. Но ведь сведения об этой беседе бы
ли найдены в бумагах императора спустя годы, когда присту
пили к написанию истории царствования. Было это, когда ни
кого из участников тех событий не было в живых.
* * *
Известие о вторжении войск Наполеона в Россию болью
отозвалось в душе Румянцева. Он, как никто из посвященных
в русско-французские дела, до последней минуты надеялся —
1РЫБ. ОР. Ф. 859. К. 5. Инв. № 10.
2Прием этот известен. Исследователи литературы по истории назы
вают его «мысли на лестнице». То есть имеются в виду выдаваемые за ре
альность события, которые пришли на ум постфактум, но которых на са
мом деле не было.
228
