щенные люди: Державин, Карамзин, Херасков, Дмитриев и
другие меценаты. Пекутся они заботами обучения наших
российских американцев.
Юрий Федорович не раз встречался с Резановым, еще в
прошлом году подавал ему прошение о плавании в Амери
ку. Сухощавый, подвижный, с высоким лбом и правильны
ми чертами лица, он произвел тогда на Лисянского благо
приятное впечатление. Правда, иногда несколько коробили
повелительные нотки в его манере обращаться. Быть может,
сказывались его положение в дирекции компании и бли
зость к высоким сановникам.
Шлюпы уже стояли загруженными в гавани, а в дирек
цию компании продолжали поступать просьбы желающих
отправиться в первое путешествие россиян — кругом света.
Писали офицеры и чиновники, аптекари и мастеровые...
Ровно через месяц после прихода из Англии «Надежда» и
«Нева» наконец-то завершили подготовку к плаванию и
6 июля 1803 года вытянулись на Кронштадтский рейд.
Известие об этом достигло столицы.
«Весь Петербург был приведен в движение известием об
отплытии первой русской экспедиции вокруг света. Жители
толпами двигались в Кронштадт», — сообщал «Русский ин
валид».
Карамзин писал об экспедиции и об отношении к ней
различных кругов общества: «Англоманы и галломаны, что
желают называться космополитами, думают, что русские
должны торговать на месте. Петр думал иначе —он был рус
ским и в душе патриотом. Мы стоим на земле и на земле
русской, смотрим на свет не в очки систематиков, а своими
природными глазами, нам нужно и развитие флота и про
мышленности, предприимчивость и дерзание». В корень
смотрел наш прославленный историк.
