25 / 196
— Сейчас, минуточку, — выясним! — лейтенант бодро
полистал мрачную, конторскую книгу и поспешно доло
жил, — Есть Рубцов! Николай Михайлович... Без докумен
тов!
— Ну-ка, ну-ка, привидите-ка сюда этого Николая Ми
хайловича! Наши студенты не шастают без документов! —
почти приказал я.
Через минуту из камерных недр предстал Рубцов. Вид
его был предельно уныл и жалок: рваная, когда-то, види
мо, шелковая тенниска, грязные, пузырчатые штаны, в ко
торых только покойных бомжей хоронить, беспорядочно
покарябанная физиономия и аккуратная багровая шишка
на лысине.
— Этот, что ли?! — с уничижительным недоумением вза-
рился я на своего товарища.
Воспрянувший было Рубцов растерянно заморгал ко
рявыми, непохмельными глазами, закашлялся, промычал
что-то нечленораздельное вроде ”...Да я это, я... Кто ж
еще-то?..”, а лейтенант всполошенно зыркнул на сержанта
сопровождения, видимо, решив, что произошла накладка
— и надо срочно поискать среди задержанных кого-нибудь
поприличней.
Но я царственно успокоил служителей правопорядка:
— Да, да, да, что-то припоминаю... Кажется, это дей
ствительно наш Рубцов. Надо же так допиться, до потери
лика человеческого! М-да!.. Тут съезд на носу, а он... М-
да!.. Что он у вас натворил-то?.. С такой рожей?! Тьфу!..
Сейчас уже и не помню — какой съезд я имел ввиду:
партийный, комсомольский или писательский. Насъезди-
лись на тысячу лет вперед — и, как оказалось, дураков в
России припасено не только для съездов.
Но при упоминании съезда откуда-то сбоку, наверное,
из стены, поскольку ни слева, ни справа от меня никаких
ДЕМОНЫ И БЕСЫ НИКОЛАЯ
РУБЦОВА*
24
•