скрылся Борис. Нет, мысли о смерти они не допуска
ли. Они просто завидовали другу. Завидовали в са
мом лучшем смысле этого слова: Борис, их одно
кашник, уже который раз уходил на ту сторону,
стрелял, убивал врага, подвергался опасности и ри
ску, одним словом, он воевал, а они сидели в зем
лянке над картой и бездействовали...
Арсенов шагал к своим разведчикам. Снег, при
хваченный ядреным морозцем, поскрипывал под но
гами. Откуда-то донеслись звуки баяна. Это было
так неожиданно, что Борис остановился. Прошел
еще сотню шагов и снова остановился. Музыка нес
лась из землянки разведчиков.
—
Здорово играет, — сказал он, — и баян где-то
раздобыли, черти...
Он вошел в землянку. Разведчики сидели, тесно
окружив трех незнакомых бойцов. Приглядевшись,
в одном из них Арсенов узнал своего тезку, полко
вого капельмейстера Бориса Манна. Двое других бы
ли, очевидно, из его оркестра.
Смуглый боец держал на коленях баян. Нежная
мелодия наполняла землянку. Тихо запел второй
солдат. Арсенов никогда не слышал такой песни:
Туманная ночка сменялась зарею,
Разведчик упорно искал «языка».
Сычев притаился в кустах за сосною...
Борис Манн, заметив вошедшего Арсенова, смот
рел на него улыбающимися глазами, дескать, знай
наших, вы деретесь, и мы без дела не сидим. Бот
песню про вас сочинили.
Человека, о котором сейчас пел боец, разведчи
ки хорошо знали. Немногим более суток прошло с
тех пор, как ходили они за «языком», пробирались
77
