Петр Алексеевич,'узнав о найденных останках*
сразу же приехал в Ошту. Мы проговорили несколь
ко часов кряду. Он многое и многих вспомнил. Но;
больше всего меня взволновал его рассказ, связан-'
ный с Карпинской высотой.
...Выло это весной сорок третьего. В блиндаж полкового вра
ча вошел раскрасневшийся, прямо-таки сияющий молодой боец.
— Не узнаете? — удивился он, когда Крысов, ответив на при
ветствие, снова углубился в свои дела. — А ведь я ваш брат,
доктор.
Теперь настал черед удивляться Крысову: у него никогда не
было братьев.
— Во мне же течет ваша кровь, д о к то р ,— видя недоуме
ние врача, пояснил боец. — Вспомните, вы дали ее мне во время
операции.
И Петр Алексеевич вспомнил: привезли раненых, среди них
он увидел молоденького бойца почти без признаков жизни.
— Откуда? — спросил хирург.
Из карпинского гарнизона,— коротко ответили санитары.
— Открытый пневмоторакс, шок, — тихо сообщила сестра и
спросила: — Что будем делать?
'
Крысов молчал. Что делать, он знал. Прежде чем закрыть
пневмоторакс, нужно переливание крови. А крови у них нет.
И все же он приказал:
— Готовьтесь к переливанию.
— Но у нас ж е... — сестра не договорила.
Крысов уже придвигал к раненому свободные носилки.
Потом, когда поднялся с носилок, у него закружилась голо
ва, предательски задрожали колени...
И вот он стоит перед хирургом, здоровый, улыбающийся.
У Петра Алексеевича дрогнуло в груди: значит, не зря тогда от-
дал свою кровь этому парню.
Ну, а теперь куда? — спросил он, чтобы не затягивать и
оез того затянувшееся молчание.
Если ребята примут, то в свой, карпинский гарнизон __
отчеканил боец...
'
66
