виi#ii. Вместо правой руки — кровавое месиво.
Схватился я за сумку. Пытаюсь как-нибудь поудоб
нее повязку наложить, а он торопит: «Скорее, ско
рее, голубчик. Там, бойцы, трудно им...»
Только не пришлось ему больше вернуться к сво
им бойцам. Пока перевязывал его, он сознание поте
рял. Сдал я его ванитарам, а сам обратно. С того
дня больше его не встречал.
...Я смотрю на крупные, жилистые, загорелые
руки Михаила Семеновича. Это руки лесоруба, мно
гие годы и после войны еще державшие топор. Ру
ки соЛдата, которые стреляли по врагу и бинтовали
раны. Сейчас они отдыхают. Да, они заслужили этот
отдых!
Запись девятая.
НА СВЯЗЬ С «СОСЕДОМ»
— Лейтенант Буханец по вашему приказанию
прибыл...
— Проходи, садись, — командир полка при
двинул табуретку. — Давно в дивизии?
— Со дня ее формирования.
— Обстрелянный, значит. Это хорошо.
Буханец улыбнулся. После крещения, которое он
принял во время октябрьских боев у фманово, ему
уже сам черт не страшен. Так он думает. Однако
что могут означать вопросы командира?
— А на лыжах как?
— Как будто неплохо было: в школе разряд
имел. А после не приходилось вставать.
Командир полка поднял на него испытующий
о4
