1.3. ПРИНЦИПЫ КОНСТИТУЦИИ,ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
ИНДИВИДА В ОБЩЕСТВЕ И ГОСУДАРСТВЕ
1.3.1. ПРИОРИТЕТ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА
ПО ОТНОШЕНИЮ КО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ ПОЛОЖЕНИЯМ КОНСТИТУЦИИ
1.3.1.1. Прирожденный характер и неотчуждаемость прав человека По существу, первыми содержательными положениями Конституции являются положения ст. 2 (положения ст.1 Конституции носят, в основном, вводно-декларативный ха- рактер), провозглашающей человека, его права и свободы высшей ценностью и устанавливающей обязанность госу- дарства признавать, соблюдать и защищать права и свобо- ды человека и гражданина. Причем права и свободы чело- века и гражданина признаются и гарантируются в Российс- кой Федерации (1) согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и (2) в соответствии с Конституцией РФ. Такая формулировка ч.1 ст. 17 Консти- туции (с учетом положения ч.4 ст. 15 Конституции об об- щепризнанных принципах и нормах международного права как составной части российской правовой системы) под- черкивает признание вторичного характера закрепления в Конституции прав и свобод человека и гражданина. Уже с этой точки зрения можно говорить, что права человека предшествуют самой Конституции и обладают приоритетом в отношении всех остальных положений Конституции, включая все остальные принципы, составляющие Основы конституци- онного строя. В области прав человека сложилась и действует систе- ма международных соглашений механизмов контроля за их исполнением. Важнейшими для доктрины и практики прав человека в России являются Всеобщая декларация прав че- ловека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., Международный пакт о гражданских и политичес- ких правах 1966 г., другие пакты о правах человека и особенно Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950г. В. феврале 1996г. Россия вступи- ла в Совет Европы и при вступлении подписала Европейс- кую конвен- цию о защите прав человека и основных свобод4, что обя- зывает воспринимать содержание Конституции РФ с позиции европейского права в области прав человека. Последнее следует считать гарантированным в России в силу положе- ний ч.4 ст.15 и ч.1 ст.17 Конституции. Согласно ст.2 и ч.1 ст. 17 Конституции, права и сво- боды человека и гражданина не устанавливаются законода- телем, а должны признаваться (а также гарантироваться, соблюдаться и защищаться) государством как уже сущест- вующие. Кроме того, в ч.1 ст. 17 и ч.1 ст.55 Конститу- ции говорится об общепризнанных правах и свободах, что также подтверждает естественноправовую интенцию Консти- туции. Основные права и свободы человека и гражданина (ос- новными считаются составляющие общий правовой статус человека и гражданина, принадлежащие каждому человеку или гражданину) объявляются неотчуждаемыми и принадле- жащими каждому от рождения (ч.2 ст.17 Конституции), т.е. естественными5. Иначе говоря: "Мы, многонациональный народ Российской Федера- ции,... утверждая права и свободы человека" (преамбула Конституции РФ), провозгласили эти права существующими объективно, а не по воле законодателя, не октроирован- ными, а дозаконотворческими и внезако-нотворческими, жестко ограничивающими государственную власть, описыва- ющими сферу неотъемлемой свободы. Далее, они признаются основными субъективными правами не в каком-то философс- ком,
4 В 1997 г. Конвенция еще не была ратифицирована. 5 Конечно, эти нрава не являются естественными в том смысле, что они вытекают из социобиологической или ду- ховной или какой бы то ни было иной природы человека, вечной и неизменной. Это права, возникающие лишь на оп- ределенной стадии естественного развития общества, в определенной культуре. Они принадлежат каждому не от рождения человеком, а в силу рождения в таком обществе, в котором возможны безусловные притязания индивидов на свободную самореализацию в общественно-политической жизни, описываемые как естественные и неотчуждаемые права и свободы. "Ведь с рождением человека как естест- венным явлением Конституция связывает момент принадлеж- ности, а не происхождения прав и свобод человека.... Антиэтатический смысл данной конструкции очевиден: ос- новные права и свободы принадлежат каждому по безуслов- ному естественному основанию (в силу природного факта рождения), а не в зависимости от диктуемых государством условий, не по усмотрению, воле и решению властей. Оп- ределенная стилизация под естественное право призвана здесь продемонстрировать исходную и безусловную свобо- ду, правомочность и нравосубъектность любого индивида в его отношениях со всеми остальными - государством, об- ществом, другими индивидами" (НерсесянцВ.С. Философия права. М., 1997. С.375-376).
моральном или социологическом, а в собственном юри-
дическом смысле - признаются критерием правового ка-
чества законодательства и государственного управления,
действуют непосредственно и защищаются судом (ст. 18
Конституции). В частности, уже отсюда вытекает, что к
естественным и неотчуждаемым правам не относятся такие
притязания на социальные блага, которые нельзя защитить
в суде в стране, где свобода, безопасность и собствен-
ность реально обеспечены правосудием.
Неотчуждаемость основных прав и свобод означает, что
они составляют минимальную неотъемлемую свободу, и от-
чуждение хотя бы части этой свободы в пользу власти
приводит к несвободе, является опасным для свободы, де-
лает власть деспотической. Конституционность Российско-
го государства предполагает, что государственная власть
не может обладать полномочиями, приобретенными за счет
основных прав и свобод.
Естественные и неотчуждаемые права и свободы - это
безусловные притязания на свободную самореализацию ин-
дивида в обществе и государстве. Они образуют общий
правовой статус человека или гражданина, который скла-
дывается из трех частных статусов:
1) status negativus - притязания на сферу свободы, в
которую не вправе вмешиваться ни государство, ни част-
ные лица; сюда входят личные права и свободы, а также
свобода собственности и предпринимательства и другие
свободы, относимые по позитивистской классификации к
так называемым "социальным, экономическим и культурным
правам" (см. 2.4.1.);
2) status positivus - обращенные к государству при-
тязания на защиту общего правового статуса - полицейс-
кую и судебную; сюда входит в основном то, что по пози-
тивистской классификации описывается понятием гарантий
прав и свобод; так называемые "права" (привилегии) со-
циально слабых на бесплатное получение от государства
(общества) иных социальных благ не относятся к естест-
венным и неотчуждаемым правам и свободам;
3) status activus - притязания на участие в формиро-
вании и осуществлении государственной власти и местного
самоуправления, на участие в общественной жизни как ин-
дивидуально, так и совместно с другими; сюда входят по-
литические права, а также права на самоуправление, на
коллективные трудовые споры и забастовку.
1.3.1.2. Установление пределов прав человека.
Определение терминов
Признание прав человека высшей ценностью означает,
что в случае коллизии прав человека и других конститу-
ционно защищаемых ценностей, даже таких, которые отно-
сятся к Основам конституционного строя, приоритет сле-
дует отдавать правам человека. В частности, законода-
тель в первую очередь обязан соблюдать и защищать права
человека, а затем уже другие принципы, составляющие Ос-
новы конституционного строя.
Но при этом необходимо законодательное установление
пределов (меры) свободы в сфере соответствующих прав и
свобод человека и гражданина, запрещающее все общест-
венно вредное, исключающее злоупотребления свободой.
Такое законодательное определение меры свободы называ-
ется в Конституции регулированием прав и свобод челове-
ка и гражданина (п."в" ст.71) и их ограничением (в
смысле ч.З ст.55 и ч.2 ст.19). Понятие "регулирование"
в данном контексте шире, чем "ограничение". "Регулиро-
вание" включает в себя установление не только границ
свободы, но и гарантий осуществления прав и свобод че-
ловека и гражданина. При этом ч.З ст.55 содержит исчер-
пывающий перечень допустимых оснований законодательного
ограничения прав и свобод, а ч. 2 ст. 19 специально
запрещает любое ограничение прав и свобод, нарушающее
равноправие, т.е. запрещает установление разной меры
свободы по признакам социальной, расовой и т.д. принад-
лежности (см. 2.1.2.). Ограничение прав и свобод чело-
века и гражданина в смысле ст.79 Конституции, запрещен-
ное для случаев участия России в межгосударственных
объединениях, означает ограничение большее, чем это до-
пустимо в соответствии с ч.З ст.55, либо ограничение по
мотивам ч.З ст.55, но не оформленное федеральным зако-
ном.
От ограничения (регулирования) прав и свобод в смыс-
ле ч.З ст.55 и ч.2 ст. 19 следует отличать понятие ог-
раничения прав и свобод в смысле ч.1 и ч.З ст.56 и ч.2
ст.23 Конституции. Здесь "ограничением" называется не
законодательное определение меры свободы в сфере соот-
ветствующих прав и свобод, а временное ограничение воз-
можности пользоваться определенными правами и свободами
в условиях чрезвычайного положения (ст. 56) и дозволе-
ние, данное судом компетентным правоохранительным орга-
нам, временно нарушать тайну коммуникаций определенных
лиц (ч.2 ст.23).
Кроме того, в ч.З ст. 15 Конституции говорится о
"нормативных правовых актах", затрагивающих права, сво-
боды и обязанности
человека и гражданина, которые не могут применяться,
если они не опубликованы официально для всеобщего све-
дения. В контексте данного конституционного положения
"затрагивающие" означает ограничивающие права и свободы
или устанавливающие обязанности (см. 1.3.2.3.).
В ч.1 ст.55 говорится, что перечисление в Конститу-
ции "основных прав и свобод" не должно толковаться как
отрицание или умаление других общепризнанных прав и
свобод человека и гражданина. Это означает, что консти-
туционный перечень прав и свобод не является исчерпыва-
ющим, как и любой другой перечень прав человека, кото-
рый на сегодняшний день представляется наиболее полным.
Отсюда вытекает (в развитие положения ч.1 ст. 17), что
в Конституции перечисляются лишь те общепризнанные пра-
ва и свободы человека и гражданина, которые представля-
ются составителям Конституции "основными". Но это не
означает, что (1) не может быть других общепризнанных
естественных и неотчуждаемых прав и свобод и что (2)
эти другие являются второстепенными в сравнении с пере-
численными в Конституции.
Наконец, ч.2 ст.55 содержит запрет издавать законы,
отменяющие или умаляющие права и свободы человека и
гражданина. В контексте данного конституционного поло-
жения термин "умаляющие" означает законодательное уста-
новление в сфере соответствующих прав и свобод меры
свободы, меньшей, чем необходимая с точки зрения основ-
ного содержания этих прав и свобод.
Понятие "основное содержание" прав человека означает
некий качественный предел для законодательного ограни-
чения прав человека. Так, Конституционный Суд РФ уста-
новил, что "федеральный закон... не может отменять или
умалять права и свободы человека и гражданина, посягать
на их основное содержание (статья 55, часть 2 Конститу-
ции Российской Федерации)"6.
1.3.1.3. Критерии законодательного установления
пределов прав человека
Существует общий формальный принцип необходимого ог-
раничения прав и свобод: осуществление прав и свобод не
должно нарушать
6 Абзац 5 п.6 мотивировочной части Постановления
Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 г. по делу о
проверке конституционности п.5 ч.2 ст.371, ч.З ст.374 и
п.4 ч.2 ст.384 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан
К.М. Кульнева, В.С.Лалуева, Ю.В.Лукашова и И. П. Се-
ребренникова.
права и свободы других лиц (ч.З ст.17 Конституции). По
существу, этого принципа достаточно для того, чтобы за-
конодательно устанавливать меру свободы в сфере каждого
из основных прав и свобод. Любые частные содержательные
критерии законодательного установления пределов конк-
ретных прав и свобод действительны лишь постольку, пос-
кольку они конкретизируют общий принцип и позволяют
исключать из сферы действия соответствующих прав такую
социальную активность, которая нарушает права и свободы
других лиц, т.е. правонарушающие деяния.
Содержательные ограничения прав и свобод сформулиро-
ваны в Конституции лишь применительно к свободе объеди-
нений (ч.З ст. 13) и свободе выражения мнений (ч.2
ст.29). Это запреты антиконституционной, антидемократи-
ческой деятельности, а также деятельности, противореча-
щей идеологии правового равенства (см.
2.3.2.2.;2.3.3.1.).
Наконец, в ч.З ст.55 Конституции говорится, что пра-
ва и свободы человека и гражданина могут быть ограниче-
ны федеральным законом только в той мере, в какой это
необходимо в целях защиты далее перечисляемых социаль-
ных ценностей. Следует подчеркнуть, что ч.З ст.55 со-
держит общую норму по отношению к иным случаям упомина-
ния в Конституции о законодательном установлении преде-
лов прав человека. Поэтому очевидно, что ограничение
прав и свобод человека и гражданина в смысле ч.З ст. 55
относится к исключительной компетенции федерального за-
конодателя. Законодательные полномочия по этому вопросу
не могут быть делегированы законодательным органам
субъектов Федерации, ибо иначе в разных субъектах РФ
будет установлен разный общий правовой статус человека
и не будет общего правового статуса гражданина России.
В большинстве статей главы 2 Конституции, формули-
ровки которых специально указывают на законодательное
регулирование соответствующих прав и свобод, упоминает-
ся именно федеральный закон. Пункт "в" ст. 71 Конститу-
ции относит регулирование и защиту прав и свобод чело-
века и гражданина к ведению Федерации, в то время как к
совместному ведению Российской Федерации и субъектов РФ
относятся только вопросы защиты прав и свобод (п."б" ч
1 ст.72 Конституции). Вместе с тем, формулировки неко-
торых статей главы 2 вызывают впечатление о допустимос-
ти регулирования соответствующих прав и свобод законом,
т.е. федеральными законами и законами субъектов РФ.
Например, органы государственной власти обязаны обеспе-
чить каждому возможность ознакомления
с документами, непосредственно затрагивающими его
права и свободы, если иное не предусмотрено законом
(ч.2 ст.24). Каждый имеет право на свободное использо-
вание своих способностей и имущества для предпринима-
тельской и иной не запрещенной законом экономической
деятельности (ч.1 ст.34). Право частной собственности
охраняется законом (ч.1 ст.35). Следует полагать, что
во всех этих случаях речь идет о защите прав и свобод
законом и об их регулировании в смысле ограничения фе-
деральным законом. Иначе говоря, свобода экономической
деятельности не может быть ограничена (в смысле ч.З
ст.55) законами субъектов РФ и т.д.
Часть 3 ст. 55 позволяет законодательно ограничивать
права человека не только в целях защиты прав других
лиц, но и в целях защиты других конституционно значимых
ценностей. Здесь следует предположить, что эти консти-
туционно значимые ценности так или иначе представляют
собой объекты основных прав и свобод человека; в про-
тивном случае положения ч.З ст.55 следовало бы считать
недействительными по причине их противоречия ст. 2
Конституции, устанавливающей высшую ценность прав и
свобод человека. Таким образом, положения ч.З ст.55
следует рассматривать как частные формулировки, конкре-
тизацию общего принципа ограничения прав человека и
толковать их только в контексте этого принципа. С этой
точки зрения, критерии, исчерпывающий перечень которых
дан в ч.З ст.55, выглядят следующим образом.
1. Защита Основ конституционного строя. Принципы,
составляющие Основы конституционного строя, за исключе-
нием того, что принято называть "народным суверените-
том", и принципа социальной государственности, не про-
тиворечат принципу приоритета прав человека. Это озна-
чает, что права человека нельзя использовать для на-
сильственного изменения Основ конституционного строя и,
в частности, для нарушения целостности Российской Феде-
рации, для деятельности, направленной на отказ от пра-
вового (формального) равенства и демократического пра-
вового государства, исключительно в котором возможно
осуществление самих прав человека.
Что касается принципа "народного суверенитета" (ч.1
ст.3 Конституции), то идеология прав человека полагает,
что источником государственной власти является не на-
род, а индивид, отчуждающий часть своей естественной
свободы в пользу власти, что права и свободы защищают
человека не только от произвола власти, но и от
"народного суверенитета", как и от любого абсолютизма7.
Следовательно, принцип приоритета прав человека запре-
щает российскому многонациональному народу, например,
путем референдума отказаться от каких-либо прав и сво-
бод человека и гражданина или путем выборов привести к
власти партию, выступающую за "диктатуру пролетариата".
Принцип социальной государственности означает пере-
распределение национального дохода в пользу социально
слабых и в ущерб правовому (формальному) равенству,
т.е. естественным и неотчуждаемым правам и свободам че-
ловека и гражданина. Их приоритет означает, например,
что социальные программы нельзя осуществлять за счет
чрезмерных налогов, т.е. нарушения основного содержания
права собственности (status negativus), или недостаточ-
ного финансирования судебной системы, обеспечивающей
право на судебную защиту (status positivus).
2. Защита нравственности и здоровья других лиц. Не
следует понимать это ограничение так, что законодатель
может подменять правовые пределы свободы своими нрава-
ми. Каждый человек обладает правом на духовную и физи-
ческую неприкосновенность (ч.1 ст.22, ст.29 Конститу-
ции), в частности, на то, чтобы государство защищало
его от навязывания ему того, что ему не нравится, про-
тиворечит его убеждениям и, тем более, вредит его здо-
ровью.
В этом контексте следует подчеркнуть, что только не-
которые отдельные права и свободы могут заключать в се-
бе имманентные ограничения, направленные на защиту
нравственности и здоровья. Например, свобода выражения
мнений реализуется в акте доведения мнения до сведения
других людей, у которых есть естественное право на за-
щиту их нравов от оскорбления. Поэтому Международный
пакт о гражданских и политических правах (ч.З ст. 19)
предусматривает законные ограничения свободы выражения
мнений (но не прав вообще!), необходимые (а) для уваже-
ния прав и репутации других лиц; (b) для охраны госу-
дарственной безопасности и нравственности населения.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных
свобод также упоминает об охране здоровья или нравс-
твенности в контексте критериев вмешательства публичной
власти в сферу частной жизни (ч.2 ст.8), ограничения
свободы исповедовать свою религию или убеждения (ч.2
ст.9), свободы выражения
7 Maritain J. Man and the state. L., 1954. P.36-48.
мнений (ч.2 ст. 10), свободы собраний и манифестаций
(ч.2 ст. 11 Конвенции).
Таким образом, следует полагать, что в ч.З ст. 55
Конституции допускается ограничение лишь некоторых прав
и свобод человека и гражданина по мотивам защиты нравс-
твенности и здоровья.
3. Обеспечение обороны страны и безопасности государства.
Оборону страны следует понимать исключительно
как состояние войны или военное положение8. Что касает-
ся обеспечения безопасности государства, в частности,
обороноспособности страны, то здесь можно считать до-
пустимыми запреты только такого осуществления прав и
свобод, которое нарушает права всех остальных граждан
государства, а не интересы государственного аппарата,
которые обычно выдаются за государственные интересы.
Если, например, государственную тайну составляют сведе-
ния об экологически вредном воздействии оружия, исполь-
зуемого Вооруженными Силами, то разглашение такой "го-
сударственной" тайны является правомерным использовани-
ем свободы информации. Тем более, что ст.42 Конституции
гарантирует право каждого на достоверную информацию о
состоянии окружающей среды.
4. Защита прав и законных интересов других лиц. За-
конодательный запрет нарушать права каких бы то ни было
лиц является само собой разумеющимся. В то же время
приоритет прав человека исключает любое ограничение ес-
тественных и неотчуждаемых прав и свобод законными ин-
тересами любых лиц, даже очень важных.
С точки зрения идеологии прав человека естественные
и неотчуждаемые права и свободы и так называемые "за-
конные интересы" суть категории нерядоположенные. Пер-
вые составляют общий правовой статус человека и гражда-
нина (основы правового статуса личности в смысле ст.64
Конституции), куда "законные интересы"
8 Например, ограничения неприкосновенности жилища
или свободы передвижения требованием обеспечения оборо-
ны страны не могут вызывать никаких возражений, ибо
речь идет о защите граждан от угрозы лишиться всяких
прав вообще. Так, даже поправка III к Конституции США,
непосредственно связанная с событиями войны за незави-
симость, гласит, что лишь в мирное время ни один солдат
не должен помещаться на постой в какой-либо дом без
согласия его владельца, а во время войны это допускает-
ся в порядке, установленном законом. Согласно ст.17-а
(абз.2) Основного Закона ФРГ, неприкосновенность жилища
и свобода передвижения могут быть ограничены "законами,
предназначенными для целей обороны, в том числе для за-
щиты гражданского населения".
не входят9. В частности, это означает, что интерес не
должен быть законным, если он противоречит правам и
свободам человека и гражданина. И наоборот, осуществле-
ние прав и свобод не может быть ограничено никакими за-
конными интересами других лиц. Международные документы
в области прав человека не упоминают ни о каких закон-
ных интересах.
Однако текст Конституции допускает возможность огра-
ничения прав и свобод именно правами и законными инте-
ресами других лиц (ч.2 ст.36, ч.З ст.55). Допускать
возможность такого ограничения прав и свобод можно лишь
в том случае, если считать их октроированными. Поэтому
следует полагать, что текст ч.2 ст.36 и ч.З ст.55 Конс-
титуции содержит ненадлежащие формулировки, по ошибке
попавшие в Конституцию из текстов советских времен,
когда допускались только октроированные права.
1.3.1.4. Условия ограничения прав и свобод конкретных лиц. Личная неприкосновенность и неприкосновенность жилища Каждый имеет право на судебную защиту от произволь- ного ограничения его свободы, безопасности и собствен- ности (ч.1 ст.46, ч.2 ст.22, ч.2 ст.23, ст.25, ч.З ст.35 Конституции). В частности, речь идет о естествен- ном праве человека подчиняться лишь таким полицейским действиям, ограничивающим его права и свободы, которые совершаются на основании судебного решения, т.е. после подтверждения их правомерности и необходимости в рамках надлежащей правовой процедуры. Этому праву корреспонди- рует безусловная обязанность государства устанавливать предварительный судебный контроль, а в случаях невоз- можности предварительного - последующий судебный конт- роль за законностью и обоснованностью таких полицейских действий, в частности, касающихся свободы и личной неп- рикосновенности человека. Государство - поскольку оно государство, а не организация произвольного насилия - по определению не может связывать такой контроль с ка- кими бы то ни было усло-
9 "Законные интересы, т.е. интересы, которые прямо
не закреплены в юридических правах и обязанностях, едва
ли необходимо выделять в качестве самостоятельного эле-
мента правового статуса. Интерес предшествует правам и
обязанностям независимо от того, находит ли он прямое
закрепление в законодательстве или просто подлежит
"правовой защите со стороны государства". Интерес - это
категория вне-правовая, или "доправовая" (Общая теория
прав человека / Отв. ред. Е.А.Лукашева. М., 1996.
С.30)
виями. В Англии, например, Habeas corpus - act был
принят еще в 1679 г. А в России, несмотря на положения
ч.2 ст.22 Конституции, устанавливающие такой судебный
контроль, "до приведения уго-ловно-процессуального за-
конодательства... в соответствие с положениями настоя-
щей Конституции сохраняется прежний [т.е. администра-
тивно-прокурорский - В.Ч.] порядок ареста, содержания
под стражей и задержания лиц, подозреваемых в соверше-
нии преступления" (абз.2 п.6 Заключительных и переход-
ных положений Конституции).
Таким образом, оговорка Заключительных и переходных
положений ставит естественное право человека на судеб-
ную защиту от произвола административной власти в зави-
симость от произвола власти законодательной, следова-
тельно, трактует его уже не как естественное и неотчуж-
даемое, а как производное от воли законодателя.
Далее, ст. 25 Конституции гарантирует неприкосновен-
ность жилища. Однако в той же ст.25 говорится: "Никто
не вправе проникать в жилище против воли проживающих в
нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным
законом [выделено мною - В.Ч.], или на основании судеб-
ного решения". Иначе говоря, текст ст.25 Конституции
можно понимать так, что законодатель вправе предусмот-
реть любой случай ограничения неприкосновенности жили-
ща. Налицо коллизия между естественным правом на непри-
косновенность жилища и формальным допущением законода-
тельного произвола в вопросе ее ограничения10. Основа-
нием для разрешения этой коллизии должна быть интенция
Конституции. Ее прочтение позволяет заключить, что она
основывается на идеологии прав человека и
10 Ненадлежащий с точки зрения идеологии нрав чело-
века характер формулировки ст.25 Конституции в доктрине
подвергается убедительной критике (см.: Конституция
Российской Федерации: Научно-практический комментарий.
М., 1997. С.220). Более удачная формулировка содержится
в российской Декларации прав и свобод человека и граж-
данина (ст.11): "(1) Жилище неприкосновенно. Никто не
имеет права проникать в жилище против воли проживающих
в нем лиц. (2) Обыск и иные действия, совершаемые с
проникновением в жилище, допускаются на основании су-
дебного решения. В случаях, не терпящих отлагательства,
возможен иной установленный законом порядок, предусмат-
ривающий обязательную последующую проверку судом [выде-
лено мною - Б.Ч.] законности этих действий". Отсюда вы-
текает, что законное ограничение неприкосновенности жи-
лища допустимо лишь в том случае, если закон связывает
проникновение в жилище с предварительной или последую-
щей проверкой законности полицейских действий судом.
Причем Декларация ограничивает законодательное регули-
рование случаями, не терпящими отлагательства.
принципе приоритета основных прав и свобод. Поэтому
конституционно допустимым будет лишь такое законода-
тельное ограничение естественного права, которое не
затрагивает основное содержание права на неприкосновен-
ность жилища. Что именно здесь недопустимо, может ска-
зать лишь Конституционный Суд по поводу конкретного за-
кона. Однако в любом случае интенция Конституции зас-
тавляет понимать текст ст.25 следующим образом: 1) ник-
то не вправе проникать в жилище против воли проживающих
в нем лиц иначе как в случаях, установленных федераль-
ным законом и на основании судебного решения; 2) феде-
ральный закон может предусматривать ограничения непри-
косновенности жилища только по мотивам ч.З ст. 55 Конс-
титуции; 3) в случаях, не терпящих отлагательства, до-
пустим последующий судебный контроль за законностью ад-
министративного проникновения в жилище.
Такое понимание правомерного ограничения прав и сво-
бод конкретных лиц в конкретных случаях следует приме-
нять в сфере всех прав и свобод, за исключением их ог-
раничения в условиях чрезвычайного или военного положе-
ния.
1.3.1.5. Проблема конституционных обязанностей
В Конституции, в контексте основных прав и свобод
человека и гражданина, говорится не только о правах, но
и о конституционных обязанностях. Причем, помимо обя-
занности граждан (иностранцы и лица без гражданства не
упомянуты) соблюдать Конституцию и законы (ч.2 ст. 15
Конституции), установлены особые конституционные обя-
занности: для родителей или лиц, их заменяющих, - забо-
титься о детях, воспитывать их (ч.2 ст.38); обеспечи-
вать получение детьми основного общего образования (ч.4
ст.43); для трудоспособных детей, достигших 18 лет, -
заботиться о нетрудоспособных родителях (ч.З ст.38);
для граждан - защищать Отечество (ч.1 ст.59);
для всех и каждого - заботиться о сохранении истори-
ческого и культурного наследия, беречь памятники исто-
рии и культуры (ч.З ст.44); сохранять природу и окружа-
ющую среду, бережно относиться к природным богатствам
(ст.58); платить законно установленные налоги и сборы
(ст.57).
Идеология естественных и неотчуждаемых прав человека
исходит из того, что люди, устанавливая конституционную
государственную власть, отчуждают в ее пользу часть
своей естественной свободы и в этих пределах обязуются
подчиняться власти. Оставшаяся часть свободы состоит из
наиболее фундаментальных прав, которые не
подлежат отчуждению, и других, существование и зна-
чение которых не отрицается и не умаляется перечислени-
ем наиболее фундаментальных и которые впоследствии так-
же могут быть сформулированы в качестве неотчуждаемых.
Это означает, что у человека (гражданина) нет никаких
обязанностей по отношению к государству, кроме одной:
соблюдать конституцию и законы, т.е. быть законопослуш-
ным постольку, поскольку законы не нарушают его естест-
венные и неотчуждаемые права. Итак, есть только одна,
абстрактная, обязанность - выполнять любые конкретные
обязанности, установленные законами.
Кроме того, эту обязанность неверно изображать так,
как будто она корреспондирует естественным правам в
рамках некоего конституционно-правового отношения между
человеком и государством. Правовое положение человека в
государстве модельно описывается не одним, а двумя
"правоотношениями". Первое, конституционно-правовое,
отношение предполагает, что у человека существуют ес-
тественные права по отношению к государственной власти,
и этим правам корреспондирует безусловная обязанность
государства признавать, соблюдать и защищать права и
свободы человека и гражданина. Второе, "квазиюридичес-
кое", отношение повеления-подчинения обусловлено фактом
существования в обществе государственной власти, обла-
дающей принудительной силой для защиты свободы, безо-
пасности и собственности членов общества и решения со-
циальных задач. В рамках этого, второго, отношения у
государства есть "право" устанавливать законы, а у чле-
нов общества - обязанность соблюдать законы.
Это нерядоположенные отношения. Если соединить их в
одно, то получится искаженная конструкция "общественно-
го договора":
люди и созданная ими организация власти заключают
соглашение о взаимных правах и обязанностях, по которо-
му они вправе требовать от власти защиты своей свободы
и обязаны соблюдать законные ограничения свободы, а
власть обязана защищать свободу подвластных и вправе
для этого налагать на них законные ограничения свободы.
В действительности нет взаимных прав и обязанностей,
или "взаимной ответственности" человека и государства.
Обязанность быть законопослушным вытекает из природы
публичной политической власти вообще, и природа эта та-
кова, что власть всегда стремится вырваться из любых
ограничивающих ее рамок. Естественные права и свободы
вытекают из условий существования человека
в индустриальном обществе как дозаконотворческие и вне-
законо-творческие притязания на свободную самореализа-
цию человека в обществе и государстве; они описывают
сферу неотъемлемой свободы человека в этом обществе и
устанавливают правовые рамки для публичной политической
власти и законных ограничений свободы.
Права человека и обязанность быть законопослушным не
являются взаимосвязанными. В противном случае получи-
лось бы, что человек, нарушающий эту обязанность, не
говоря уже о других "конституционных обязанностях", мо-
жет быть лишен прав. Но это права естественные, не да-
рованные государством, неотъемлемые.
Обязанности устанавливаются законами, а права чело-
века по отношению к государству имеют естественный,
т.е. внезаконотвор-ческий характер. Никаких дозаконот-
ворческих и внезаконотворческих обязанностей, анало-
гичных естественным правам, у человека по отношению к
государству нет. Есть обязанности "естественные" в
смысле "само собой разумеющиеся" - например, платить
законно установленные налоги и сборы. Такую обязанность
не нужно закреплять силой конституции, ибо, с одной
стороны, ни у кого не возникнет мысль, что, взятая абс-
трактно, эта обязанность нарушает естественное право
собственности, с другой - законный налог, признанный
чрезмерным, может быть интерпретирован как противореча-
щий "существу содержания" права собственности, несмотря
на "конституционную обязанность" платить налоги.
Отсюда следует, что, с точки зрения идеологии прав
человека, во-первых, закреплять в конституции какие-то
особые обязанности человека и гражданина просто бесс-
мысленно. Любая законная обязанность, например, забо-
титься о детях или о родителях, если она не противоре-
чит естественным правам и свободам, действительна уже
постольку, поскольку она установлена законом. Во-вто-
рых, юридическая обязанность предполагает юридический
механизм принуждения в случае ее нарушения, так что
"конституционная обязанность" без соответствующих зако-
нов останется благим пожеланием. В-третьих, и это самое
важное, обязанности устанавливаются законодателем про-
извольно (в нейтральном смысле), т.е. законодатель по
своему усмотрению, в зависимости от его оценки сегод-
няшних потребностей общества, устанавливает те или иные
обязанности. Если, например, законодатель считает, что
необходима всеобщая воинская повинность, то он может
объявить защиту Отечества обязанностью и вдобавок
нравственным долгом гражданина. А если законодатель
считает, что Отечеству необходима профессиональная
армия, то он может ограничиться формулировкой ч.2
ст.59: "Гражданин Российской Федерации несет военную
службу в соответствии с федеральным законом". И если
такие обязанности ставить в один ряд, на один уровень с
неотчуждаемыми правами человека, то это значит прини-
жать права человека, умалять их юридическую силу, низ-
водить до уровня произвольных суждений законодателя,
иначе говоря - считать их октроированными.
1.3.2. ПРАВОВАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ. ГОСПОДСТВО ПРАВА
1.3.2.1. Понятие правового государства В ст.1 Конституции Россия провозглашается, в част- ности, правовым государством. Любая конституция не только фиксирует достигнутый обществом уровень государственного и правового разви- тия, но и определяет его цели, формулирует ценностные идеалы, которые должны служить ориентиром в будущем развитии11. И Конституция страны, претендующей на за- метную роль в цивилизации, где господствует идеология естественных прав человека, не может обойтись без цен- ностей свободы и демократии, без провозглашения право- вого государства в качестве идеала, к которому можно стремиться вечно. Но в посттоталитарной России существует принципиаль- ное противоречие между конституционными идеалами и ре- альностью. Оно столь глубоко, что его устранение - это длительный процесс "дора-стания" страны до своей Конс- титуции, процесс формирования гражданского общества, которому понадобится нынешняя либеральная Конституция. Конечно, современная Россия не является правовым госу- дарством12. Вместе с тем, в посттоталитарной России легализована частная собственность, Конституция содержит некоторые необходимые формально-юридические гарантии свободы и собственности, установлена определенная система разде- ления властей "по горизонтали" и "по
11 О возможных вариантах соотношения конституционных
идеалов и реальности см.:
Яковлев А.М. Конституционный строй: социальный и
правовой аспект // Вопросы философии. 1995. №10.
С.3-13.
12 Подробнее см.: Четвернин В.А. Идеология прав че-
ловека и принципы разделения властей в Конституции Рос-
сийской Федерации// Становление конституционного госу-
дарства в посттоталитарной России. Вып.1. М.,1996.
С.4-6.
вертикали". Это уже принципиально иная правовая ситуа-
ция в сравнении с антиправовым советским режимом, в ко-
торой возможно конституционное развитие в направлении
правовой государственности13.
Конституция Российской Федерации 1993 г. соответс-
твует характеристикам правового государства в той мере,
в которой она:
1) в соответствии с современными стандартами между-
народного права в области прав человека гарантирует
систему естественных и неотчуждаемых прав и свобод че-
ловека и гражданина, признает их высшей ценностью для
государства (см. 1.3.1.);
2) обеспечивает господство права - придает правам и
свободам человека и гражданина общерегулятивное значе-
ние, подчиняет им законодательную, исполнительную и су-
дебную деятельность государства, в частности, содержит
требование правовых законов и запрет антиправовых (пра-
вонарушающих) законов;
3) устанавливает систему разделения и взаимодействия
властей, дающую надлежащие гарантии свободы, необходи-
мую ради соблюдения и защиты прав человека (см.
1.4.5.).
Правовое государство по своей сути - это либеральное
государство14, главная задача которого заключается в
максимальном обеспечении равной для всех свободы., все-
общего формального (правового) равенства, т.е. равенс-
тва в свободе. Объем и содержание неотъемлемой правовой
(равной для всех) свободы описываются совокупностью
прав человека. "Право вообще и права человека - это не
различные (по своей сути, функциям и назначению) фено-
мены, ведущие независимую друг от друга жизнь, а явле-
ния принципиально одного порядка, одной сущности. Права
человека (в тех или иных формах и объемах их бытия и
выражения) - это необходимый,
13 "В новой Конституции Российской Федерации нашли
свое признание и норматив-ное закрепление все три ос-
новных компонента (аспекта, характеристики и свойства)
правовой государственности - гуманитарно-правовой (пра-
ва и свободы человека и гражданина), нормативно-право-
вой (конституционно-правовая природа и требования ко
всем источникам действующего права) и институциональ-
но-правовой (система разделения и взаимодействия влас-
тей)" (Нерсесянц B.C. Указ. соч. С.372-373).
14 "Правовое государство" и "либеральное государс-
тво" - это синонимы. Поэтому социальное правовое госу-
дарство (см. 1.3.3.) следует рассматривать не как раз-
новидность правового государства, существующую наряду с
"либеральным правовым государством", а как отклонение
от правовой (либеральной) государственности, ограниче-
ние либеральной природы правового государства, харак-
терное для постиндустриального общества.
неотъемлемый и неизбежный компонент всякого права,
определенный (а именно - субъектно-человеческий) аспект
выражения бытия и осуществления формы свободы и равенс-
тва людей. Право без прав человека так же невозможно,
как и права человека - без и вне права"15.
Господство права как важнейший аспект правовой госу-
дарственности достигается с признанием прав человека
высшей ценностью в обществе и государстве, с приданием
им общерегулятивного значения. Поэтому господство права
"в материальном смысле" включает в себя:
- во-первых, верховенство конституции, гарантирующей
надлежащий набор прав человека, закрепляющей общий ес-
тественнопра-вовой статус человека и гражданина;
- во-вторых, всеобщую обязательность соблюдения прав
человека;
- в-третьих, конституционное требование правового
характера законов (и, соответственно, запрет антиправо-
вых законов) и всей деятельности государства; в кон-
тексте признания прав человека высшей ценностью это
требование означает ограничение законодательной власти
обязанностью признавать, соблюдать и защищать права че-
ловека и предполагает, что целью, смыслом и содержанием
законодательства должна быть конкретизация прав челове-
ка.
Господство права "в формальном смысле" означает:
- во-первых, соблюдение иерархии источников права;
- во-вторых, допустимость только конституционного и
законодательного (1) установления пределов свободы ин-
дивидов и их объединений по принципу "незапрещенное
разрешено" и (2) определения компетенции государствен-
ных органов и должностных лиц государства (а также
местного самоуправления) по принципу "неразрешенное
запрещено".
1.3.2.2. Конституционные требования господства права
"в материальном смысле"
В соответствии с естественноправовой интенцией Конс-
титуции (см. 1.3.1.1.) право "в материальном смысле" -
это права человека (естественные и неотчуждаемые права
и свободы человека и гражданина);
официальные акты (Конституция, законы и т.д.) следу-
ет считать правовыми ("позитивным правом") постольку,
поскольку в них реализуются и конкретизируются права
человека или поскольку
15 Нерсесянц B.C. Указ. соч. С.376.
они не нарушают права человека. Конституция признает
права человека действующими непосредственно и определя-
ющими правовое содержание официальных актов.
Положения ст. 2 и ст. 18 Конституции в позитивной
форме содержат требование правового закона, правового
характера (соответствия праву) деятельности государства
в целом и всех ветвей государственной власти (и органов
местного самоуправления)16. Критерием правового харак-
тера деятельности государства и законов являются права
и свободы человека и гражданина: "Они определяют смысл,
содержание и применение законов, деятельность законода-
тельной и исполнительной власти, местного самоуправле-
ния и обеспечиваются правосудием" (ст. 18 Конститу-
ции)17.
Этому требованию корреспондирует содержащийся в ч.2
ст.55 Конституции прямой запрет антиправового (правона-
рушающего) закона: "В Российской Федерации не должны
издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и
свободы человека и гражданина". Далее, Конституция кос-
венно запрещает законодательное ограничение (определе-
ние пределов) прав и свобод человека и гражданина по
мотивам, не предусмотренным в ч.З ст. 55. Кроме того,
Конституция запрещает предусматривать в федеральном
конституционном законе о чрезвычайном положении ограни-
чения возможности пользоваться правами и свободами, пе-
речисленными в ч.З ст. 56, что означает специальный
запрет правонарушающего закона даже применительно к ус-
ловиям чрезвычайного положения. Наконец, законы (и дру-
гие акты) или их отдельные положения, признанные Конс-
титуционным Судом РФ нарушающими права человека (право-
нару-шающими) и поэтому - неконституционными, утрачива-
ют силу (ч.6 ст. 125 Конституции).
С точки зрения этих требований господства права "в
материальном смысле", следует признать ненадлежащей
формулировку ч.1 ст. 15 Конституции о законах и иных
правовых актах, которые не должны противоречить Консти-
туции ("Законы и иные правовые
16 См.: Нерсесянц B.C. Указ. соч. С.378.
17 "В этом своем общерегулятивном значении конститу-
ционные положения о нравах и свободах человека и граж-
данина являются наиболее важным и, в конечном счете,
сдинственным настоящим критерием наличия или отсутс-
твия, соблюдения или отрицания права вообще, критерием
правового характера действующего законодательства (за-
конов и всех других источников "позитивного права"),
правового типа организации и деятельности различных го-
сударственных властей и государства в целом" (Нерсесянц
B.C. Указ. соч. С.378).
акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны
противоречить Конституции Российской Федерации"). При
логическом толковании этой нормы получается, что любой
закон, независимо от его содержания, является правовым
актом. Однако в контексте вышеуказанных конституционных
требований следует полагать, что в ч.1 ст. 15 запреща-
ется издавать любые официальные акты, противоречащие
Конституции, и что не может быть таких правовых актов,
которые противоречат Конституции.
То, что права человека являются непосредственно
действующими и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конс-
титуции), предполагает право каждого обращаться за за-
щитой своих прав и свобод в компетентный суд (см.
2.5.1.), в частности, в Конституционный Суд РФ, незави-
симо от того, защищены или нет соответствующие права и
свободы законом18. Это означает обязанность компетент-
ного суда защищать права человека независимо от того, в
какой мере они защищены законодателем. Ибо в правовом
государстве индивид вправе вступать в судебный спор по
поводу регулирования и защиты своих прав и свобод с са-
мим законодателем. Суд, подчиненный в первую очередь
Конституции, а затем уже федеральному закону (ч.1 ст.
120), обязан не применять закон, который, по его мне-
нию, нарушает права человека19, или толковать этот за-
кон так, чтобы избежать нарушения прав человека (сог-
ласно ст. 18 права человека определяют применение зако-
нов). Что касается последнего случая, то здесь более
предпочтительно обращение суда в Конституционный Суд РФ
с запросом о конституционности закона, примененного или
подлежащего применению в конкретном деле (ч.4 ст. 125
Конституции), что должно обеспечить единообразное тол-
кование и применение законов судами (см. 4.5.7.5.;
4.5.7.7.). Наконец, каждый вправе, в соответствии
18 Например, право граждан на замену военной службы
альтернативной гражданской службой включает в себя пра-
во на отказ от несения военной службы по мотивам, ука-
занным в ч.З ст.59 Конституции. Отсутствие закона об
альтернативной военной службе не может ограничивать
право на отказ от несения военной службы (см.
2.2.6.3.).
Если упоминаемые в Конституции права объективно не
могут быть реализованы без принятия соответствующего
закона, то это не естественные и неотчуждаемые права
человека, а октроированные права, которые не принадле-
жат каждому от рождения (см. 2.4.1.; 2.4.5.).
19 Законы, действовавшие на территории Российской
Федерации до вступления в силу Конституции РФ 1993 г.,
применяются в части, не противоречащей Конституции (п.2
Заключительных и переходных положений) - в частности,
поскольку они не нарушают права человека.
с международными договорами РФ, обращаться в межгосу-
дарственные органы по защите прав и свобод человека,
если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные
средства правовой защиты (ч.З ст.46 Конституции). К та-
ковым относятся весьма эффективные в своем воздействии
на правовые системы европейских государств Европейская
комиссия по правам человека и Европейский суд по правам
человека в Страсбурге. В связи с принятием России в Со-
вет Европы обращение в эти органы с индивидуальной жа-
лобой будут возможны после ратификации Европейской кон-
венции о защите прав человека и основных свобод. Прав-
да, для выполнения решений Европейского суда в России
нет соответствующего законодательства.
Обеспеченность прав человека правосудием включает в
себя также предварительный судебный контроль за соблю-
дением прав человека при совершении административных
действий, ограничи-вающих права и свободы конкретных
лиц в конкретных случаях (см. 1.3.1.4.).
В развитие положений ст. 18 Президент РФ как глава
государства, осуществляющий высшие полномочия исполни-
тельной власти (см. 1.4.5.), объявляется гарантом не
просто Конституции, но и прав и свобод человека и граж-
данина (ч.2 ст.80). В силу этого Президент РФ в рамках
своих конституционных полномочий вправе отклонять нап-
равляемые ему для подписания и обнародования федераль-
ные законы (ч.З ст. 107 Конституции), если они предс-
тавляются Президенту нарушающими права человека. Кроме
того, Президент РФ вправе приостанавливать действие ак-
тов исполнительной власти субъектов РФ, в частности, в
случае нарушения этими актами прав и свобод человека и
гражданина до решения этого вопроса соответствующим су-
дом (ч.2 ст.85 Конституции). Но как гарант не только
прав человека, но и Конституции в целом Президент во
всех случаях обязан защищать права человека в рамках
конституционных процедур. Несмотря на то, что права че-
ловека являются высшей ценностью, Президент как гарант
прав человека такой ценности собой не представляет. По-
этому, даже если Президент убежден в том, что принятый
палатами Федерального Собрания федеральный конституци-
онный закон нарушает права человека или иные положения
Конституции, Президент, в соответствии с ч. 2 ст. 108
Конституции, обязан в течение четырнадцати дней подпи-
сать этот закон и обнародовать (см. 4.4.2.2.). Далее
Президент как гарант Конституции и прав человека вправе
обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о соот-
ветствии Конституции РФ федepaльнoгo конституционного
закона (ч.2 ст.125 Конституции). Суд конституционной
юрисдикции (Конституционный Суд РФ) по своей природе
является высшим гарантом прав человека в государстве и
не нуждается в конституционном упоминании о его естест-
венном предназначении.