Со смертью генерала Врангеля и великого князя Нико
лая Николаевича генерал Кутепов выдвинулся на более
видные роли: он силою вещей очутился на широкой поли
тической арене. Быть преемником генерала Врангеля и ве
ликого князя Николая Николаевича! Достаточно назвать
эти два имени, чтобы измерить громадность требований,
которые предъявлены были А.П. Кутепову, и чтобы создать
себе представление о том бремени политической ответ
ственности, которое легло на его плечи.
И что же мы видим? Скромный, никогда сам себя не выд
вигавший Кутепов, многим казавшийся как бы самой судь
бой предназначенным на вторые роли, неожиданно оказал
ся фигурой в некоторых отношениях политически более
многозначительной, чем оба предшественника. В составе
элементов, определявших политический удельный вес и
генерала Врангеля, и великого князя Николая Николаеви
ча, были такие, которые, в известных отношениях усили
вая их влияние и укрепляя его, в общем суживали сферу
этого влияния. Кутепов был вне этих «условностей», он был
Русской армией за рубежом, tout court, вне всего, что было
привходящим и могло быть или казаться осложняющим.
Он был воплощением и символом армии.
В этом своем качестве он становился фигурой полити
чески центральной в русском зарубежье, значение которой
непрерывно и сравнительно очень быстро возрастало.
Как-то естественно и незаметно, как, впрочем, все, что
являлось результатом деятельности Кутепова, Общевоин
ский союз становился точкой приложения объединитель
ных тенденций, все усиливавшихся в русском зарубежье,
неким стержнем, вокруг которого уже обозначались про
цессы кристаллизации антибольшевистски активного и
способного отказаться от партийно-политического докт
ринерства зарубежья.
Кутепов был, конечно, монархистом и притом монар
хистом не по головному убежденно, а по внутреннему чув
ству, монархистом до мозга костей. Но вместе с тем он был
в такой мере —я не скажу: одержим Россией —слишком
он был для этого слова спокойно деловит, а поглощен Рос
сией, насыщен ею, что монархизм его, при всей его по
