81 / 97
Впереди меня в 300 м батарея Попова. У нее самая
жаркая работа, она на дороге. К ней мчится 30 тан
ков.
- Беглый! Прямой наводкой! - еле успевает ко
мандовать Попов. Орудия заглушили его команду...
На батарею Попова прорвалось около двух де
сятков танков. Они прочесывают огневую позицию
Попова, и Попов прочесывает их. Батарейцы воро
чают орудия, бьют в упор.
Прибегаю к ребятам сразу после схватки с тан
ками. Несколько человек ранено, убит наводчик
Галкин. Остальные бойцы, закопченные дымом,
опаленные огнем, с запекшейся кровью на лицах,
стоят среди настоящего кладбища танков. 18 чер
ных сожженных танковых скелетов валяются между
орудиями.
- Чья это работа? Кто столько сбил? - спраши
ваю у Попова. Старший лейтенант не спускает глаз
с дальней опушки леса, откуда должна выскочить
очередная группа фашистских танков. Его смуглое
лицо горит возбуждением боя.
- Счет у нас равный, - не оборачиваясь, отвеча
ет Попов... Два дня шел этот бой.»
Однажды, когда мама мыла пол на кухне, (мыли
все по очереди) зашла почтальонка и положила на
стол несколько писем - треугольничков. Мама по
интересовалась, кому адресованы письма и вдруг
увидела знакомый почерк... Письмо было адресо
вано бабушке Елене. Мама закричала: «Жив он,
жив, жив!» Почтальонка, услышав крик, вернулась и
узнала радостную новость.
В письме было несколько строк:
«Мама, сообщи, живы ли моя жена и дети. Меня
освободили... Сейчас на передовой. Может и вы
живу. Очень жду ответ».
Ответ был написан в этот же день. Но папа не
получил его, не получил и следующее подробное
письмо, так как их часть быстро двигалась на запад,
и почта не успевала за ней.
А когда он получил первую весточку, бойцы ка
чали его и кричали «Ура!».
С тех пор мы получали письма с веселыми кар
тинками. Папа рисовал отдельно мне и брату. Его
письма мы носили в детский сад, и все радовались
вместе с нами.
В мае 1945г. весь город моментально облетела
весть: «Победа!». Было солнечное прохладное ут
ро. По радио звучали марши. Но никто не сидел
дома, все бежали на площадь, где народ плясал и
плакал, обнимался и пел. Потом играл духовой ор
кестр, и, казалось, радость переполняла всех.
Отец вернулся в декабре 1945 года. От Вологды
248 км он шел пешком. Зимним утром мы сидели за
завтраком. Ели картошку с хлебом, когда дверь рас
пахнулась, и в дверях показался обросший солдат с
мешком за спиной. «Не ждали?» - сказал он. Мама
бросилась к нему со слезами радости. Брат с кри
ком: «Папа приехал!», - моментально повис у него
на шее, я же с равнодушным видом доедала свою
картошину. Незнакомый мужчина, совсем не похо
жий на моего отца (с фотокарточки) не вызывал у
меня никаких эмоций. Мама подошла ко мне и ска
зала, чтобы я поздоровалась с папой. Но папа, ски
нув шинель, сам схватил меня на руки и прижал к
своей колючей щеке. Мне было 7 лет.