Вологжане – узники фашистских концлагерей

Вологжанка Людмила Гудименко прошла весь ужас фашистских концлагерей, выстояла, родила троих сыновей и до сих пор продолжает работать!

Когда началась Великая Отечественная война, маленькой Люде было всего 5 лет.

– В то время мы жили с семьёй в посёлке Синявино Ленинградской области, – вспоминает Людмила Гудименко (в девичестве Малышева), родившаяся 26 июня 1935 года. – До моего дня рождения оставалось меньше недели, как на Советский Союз без объявления войны напали немцы.

Страшные потери

По воспоминаниям Людмилы Петровны, их поселок был достаточно большим и насчитывал около 1000 домов.

– После немецких бомбежек в Синявине остались всего лишь одна церковь и два дома, – говорит Людмила Гудименко, которая всю войну провела в концентрационных лагерях Германии. – Когда в поселок вошли немцы, один из них так и сказал моей матери, Александре Емельяновне: мол, убивать, матка, не будем, Гитлер приказал отправлять всех на работы.

Однако без кровопролития не обошлось.

– Если бы меня и моих родных сестёр Зою и Галину разъединили с нашей матерью, её родной сестрой Марией и бабушкой (которую, кстати, как и мою мать, звали тоже Александра Емельяновна), мы наверняка погибли бы сразу же, в первые же дни плена, – вздыхает Людмила Петровна. – Правда, потом, в 1943 году, моих старших сестрёнок Зою и Галину всё же убили: немцы сожгли их в крематории. А уже после окончания войны удалось выяснить, что моего деда Емельяна в начале того же 1943 года повесили немцы. Точно таким же образом они обошлись тогда и с младшей сестрой моей мамы Женечкой...

Смертельный штамп

...Когда семью Малышевых доставили перед Германией в Польшу, их, в числе тысяч других пленных, решили подвергнуть санобработке.

– Там же, в Польше, моей бабушке на лоб поставили какой-то штамп, – продолжает рассказ Людмила Петровна. – Для чего это было сделано, мы тогда, конечно, не догадывались. Но, на счастье бабушки, одна из заключённых-полячек успела стереть этот штамп, потому что «проштампованных» немцы, оказывается, отправляли «на мыло». Бабушка и эта женщина были знакомы ещё до революции.

«Особый подход» к детям

Уже в Германии Малышевы содержались в Целлешуле, Люблинбурге, Гаале...

– Военнопленных везде заставляли выполнять тяжёлые работы, таскать кирпичи, трудиться на заводах, – перечисляет Людмила Гудименко. – А стоило только показать усталость, оступиться, пошатнуться, упасть, как тут же следовал расстрел.

К детям фашисты находили свой «особый подход», угощая их отравленными конфетами и галетами.

– В Целлешуле содержалось около 12 тысяч человек, – продолжает Людмила Петровна. – Настоящий праздник устраивался разве что под Новый год, когда к нам в концлагерь приезжали члены объединённой комиссии Красного Креста – представители той же Польши, Америки, Франции. Тогда немцы выдавали детворе туфли, наряжали в бархат, дарили настоящий, неотравленный шоколад. Но каждый знал наперёд: скажи он в присутствии комиссии хоть только одно слово правды или пожалуйся, как с ним расправятся без всяких церемоний.

Единственное, что, по словам рассказчицы, действительно делали сотрудники Красного Креста, так это забирали с собой детей. Правда, только тех, чьи родители погибли в ходе каторжных работ либо были уничтожены немцами фактически из-за невозможности военнопленных выполнять эти работы и дальше...

Долгая дорога домой

– В 1945 году нас освободили американские войска, – говорит Людмила Гудименко. – Но ещё в течение трёх лет, вплоть до 1948 года, нам не разрешали вернуться домой. «Ну, куда вы поедете? – так и спрашивали нас поначалу солдаты-американцы. – Ведь на вашей родине не осталось ни кола ни двора».

Когда Людмила Петровна вместе с мамой и бабушкой (сестра матери, Мария Емельяновна, к слову, тоже осталась жива) всё же вернулись в посёлок Синявино, выяснилось, что жить им в самом деле негде.

– На разминированном участке нам выделили юрту, – говорит собеседница. – Так мы и начали сызнова обустраивать свой быт.

...В дальнейшем судьба вновь забросила Людмилу Петровну в Германию, куда она отправилась уже по работе в 1956 году. Там же она вышла замуж и, несмотря на все категорические возражения врачей, утверждавших, что после перенесённых испытаний она вряд ли сумеет иметь детей, родила двоих сыновей – Юрия и Александра; третий сын, Валерий, появился на свет уже в Вологде.

Лагерная закалка

– Недаром говорят, что пройденные испытания дают человеку колоссальную закалку, – говорит Людмила Гудименко. – Моя бабушка прожила 112 лет. Моей матери не стало в возрасте 95 лет.

26 июня сама Людмила Петровна готовится отметить 75-летний юбилей.

– На пенсии я «просидела» дома всего один год и до сих пор продолжаю работать, хотя впору подумать и об отдыхе, – признаётся Людмила Петровна. – У меня подрастают замечательные внуки: у Валерия – сын Илья, у Александра – дочь Арина, у Юрия – сын Семён, так что без дела я всё равно не останусь.

Людмиле Гудименко вручено удостоверение, дающее ей право на льготы и преимущества, установленные для бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками в период Второй мировой войны.

– Власти про нас, бывших узников концентрационных лагерей, не забывают, – говорит Людмила Петровна. – 18 апреля в школе № 20 Вологды вручили юбилейную медаль, посвящённую 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. До этого от городской администрации преподнесли новую газовую плиту и газовую колонку. Говорят, может, даже однокомнатную квартиру дадут. Свою-то нынешнюю квартиру в старом доме на улице Маяковского, где сейчас живу вместе с сыновьями и их семьями, я получала ещё благодаря помощи Валентины Терешковой.

Плен вспоминается до сих пор

Дважды – в 1996 и 2003 годах – Людмила Гудименко бывала в Германии.

– До сих пор сохранился барак, где нас содержали, – едва сдергивая слёзы, говорит Людмила Петровна. – А вот ни одной фотокарточки тех концлагерных времён нам на память взять с собою так и не разрешили, хотя я и без того вспоминаю о Великой Отечественной войне и долгих годах, проведённых в плену, до сих пор...