Вологжане – узники фашистских концлагерей

Эшелоны шли на восток. С букетами цветов и громом оркестров встречали на крупных станциях пьяных от водки и только что одержанной Победы солдат.

Но были и другие эшелоны. Без песен и пьяного гомона они подходили ночью и вставали на отдаленных запасных путях. Как проклятие витало над ними одно короткое слово – плен.

В одном из таких эшелонов находился и вологжанин Николай Чуранов, призванный в действующую армию в 1943 году, попавший в плен и возвратившийся в родной город только благодаря тому, что путь эшелона, везущего бывших военнопленных в другой, сталинский плен, проходил через Вологду. Бесшумная тень привыкшего скрываться от погони человека отделилась от тамбура вагона и слилась с нависшим над станцией сумраком.

Он, Николай Чуранов, умел держать язык за зубами, и это все, что вошло в семейную хронику о его пребывании на фронте, в плену и...

Больше в его жизни уже почти ничего не было. В 1947 году женился на вологодской девушке Тамаре, родился сын Виктор, а спустя пять лет Николай Чуранов нелепо, в результате несчастного случая, погиб.

Сорок пять лет спустя в номере гостиницы, который занимал председатель телерадиокомитета Владимир Балуков, находящийся в составе делегации в голландском городе Зволле, раздался телефонный звонок: «С вами говорит глава фирмы по продаже пряностей «Арва спецериен» Вим Ван Борн...». А еще через несколько дней по вологодскому радиовещанию            прозвучало объявление о розыске бывшегo вo время войны в Голландии военнопленного Николая Чуранова или его родственников.

На это объявление откликнулся вологодский инженер проектировщик Виктор Николаевич Чуранов.

...С некоторых пор лесник и владелец хутора Кемперман (его полного имени Виктор в ходе быстротечной поездки в Голландию не успел записать) стал замечать, что из сарая периодически пропадают куриные яйца. Так были обнаружены два Николая, бежавшие из германского плена.

Они бежали из лагерной больницы втроем – потерявшие силы и едва передвигавшиеся от болезненной слабости и голода. В пути, переходя голландскую границу, одного потеряли. Долгое время питались плодами и ягодами, пока не набрели на хутор Кемпермана, обитатели которого и приютили беглецов. Днем они скрывались в вырытом в лесу замаскированном бункере, на ночь отправлялись спать на сеновал. Так продолжалось полтора года, пока в апреле 1945 года Голландия не была освобождена союзными войсками. Оба Николая не хотели сидеть на шее у гостеприимных хозяев и при первой возможности нашли работу в близлежащем городе – Зволле.

Николай Чуранов получил работу в небольшой строительной фирме. Под ногами у рабочих все время крутился шустрый двенадцатилетний парнишка – сын хозяина. Звали его Вим Ван Борн. Трудно сказать, почему привязался он к бывшему русскому военнопленному – просто мальчишеское любопытство, или то, что Николай был человек мастеровой – мог и тросточку вырезать (одна из них хранится, как реликвия, в семье Кемперманов), да и многое другое, но не в этом дело. Главное, что не забыл мальчишка своего старшего приятеля и через многие годы.

– И Кемперманы, и Вим неоднократно писали в Вологду, стараясь разыскать отца, но письма до нас не доходили, – рассказывает Виктор.

Только когда Вим прочел в газете, что Вологда и Зволле стали городами-побратимами, у него появилась надежда на успех.

Завязалась переписка. Первым нанес визит Вим Ван Борн. Множество недоразумений с непривычными к нашей жизни иностранцами (почему целые сутки нет воды в благоустроенной квартире?) не смогли помешать установлению самых сердечных отношений между двумя семьями. Через некоторое время Виктор с женой, пройдя через волокиту, сопутствующую поездке русского человека за рубеж, отправился в Зволле.

– Мы побывали на хуторе Кемперманов, где прятался от немцев отец, – вспоминает Виктор. – И первое, что увидели там, был его портрет на стене. Показали нам и ружье, с которым он охотился, вырезанную им тросточку. К сожалению, не успели повидаться с Рит – девушкой, с которой отец встречался...

Если бы эти встречи зашли слишком далеко, то не было бы ни Виктора, ни этого материала. Но судьба распорядилась иначе. Родился Виктор, и много лет спустя голландский негоциант Вим Ван Борн сказал ему: «Ты должен гордиться своим отцом». А потом был написан этот материал, который я хочу закончить вопросом: почему же все мы не испытываем гордости за своих земляков – за тех, кто был вознесен на вершину славы, и за униженных, оскорбленных, плененных?..