Воинские части, военно-санитарные поезда и эвакогоспитали

Из огненного кольца

Дивизия, «сражаясь на северо-западе, с первых дней войны проявила необыкновенную стойкость и упорство. Особенно яростно дралась она за Лугу в июле-августе 1941 года. Тогда же она оказалась в окружении, но прорвалась к своим на правый берег реки Волхов. В атаках под Малой Вишерой и Чудово дивизия подтвердила свой авторитет опытного и мужественного боевого соединения...»

(Из книги «В наступлении гвардия»)

Об этих днях рассказали майоры в отставке С.И. Шелепин и Б.И. Мельников, бывший старший сержант А.Г. Воробьев и другие ветераны III-й стрелковой дивизии, по традиции собравшиеся за круглым столом «Красного Севера». Эта встреча состоялась на днях в редакции.

Каждый рассказывал о тех событиях по-своему, так как воспринимал их в то время, с теми подробностями, которые на всю жизнь отпечатались в памяти. Собранные воедино, эти рассказы и дали возможность представить картину тех первых дней военной грозы.

Война... В июне эшелоны III-й стрелковой дивизии, сформированной в Вологде в первые дни войны, уже мчались на запад. Первого июля полки вступили в бой в районе города Остров. Пять дней не смолкал гром сражений. За это время город дважды переходил из рук в руки. Мужественно держались бойцы. Только значительное превосходство противника в танках и авиации вынудило части дивизии отойти на новые рубежи. Но ни одна пядь родной земли не отдавалась противнику без тяжелых, изматывающих боев. И за каждый завоеванный метр Советской земли фашисты платили ценою огромных жертв.

Заняв оборону в районе Луги, дивизия активизировала свои боевые действия. 27 июля был разгромлен вражеский моторизованный разведывательный батальон войск СС. Первые пленные. Первые боевые трофеи. Эти успехи укрепили у бойцов уверенность: не такая уж непобедимая армия у завоевателей.

Гитлеровцы так и не смогли прорвать оборону в районе Луги, но на соседних участках их наступательные действия имели успех. Части III-й дивизии оказались в окружении. Начался труднейший многодневный выход из огненного кольца. Пробивались с боями. У каждого полка был свой маршрут.

– Шли в основном ночью, – рассказывает Н.К. Чаусенко.

– Моральный дух бойцов поддерживала не только организованность похода, не только большая политико-воспитательная работа командиров и комиссаров, которая не прекращалась ни на один день, но и мысль о том, что нас помнят. Командование фронта сбросило нам с самолета вымпел с призывом держаться стойко. Потом нам были сброшены с самолетов мешки с сухарями и соль.

532 полк вышел на paзъезд Жарок между Любанью и Чудово и соединился с частями Ленинградского фронта.

Два других полка дивизии вышли к реке Волхов, с боем прорвались через передний край противника и соединились с частями Волховского фронта. Героический подвиг совершил здесь младший лейтенант Н.В. Оплеснин. Он дважды переходил линию фронта, чтобы установить связь с действующей армией, и тем самым помог частям дивизии успешно выйти из окружения. За это ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

– Он был первым воином Волховского фронта, удостоенным этого звания, – подчеркивает ветеран дивизии Ф.В. Лодыгин.

После короткого отдыха дивизия была пополнена и уже через месяц участвовала в освобождении города Малая Вишера.

А в марте 1942 года за проявленное мужество, отвагу, дисциплину и организованность в боях с оккупантами III-я дивизия была преобразована в 24-ю гвардейскую.

Ну, а те, кому не удалось выйти из окружения? Как сложилась их судьба?

– Мы познали ужасы фашистского плена, – говорит бывший старший сержант медицинской службы Н.А. Выжлов. – Но подавляющее большинство из нас ни на минуту не забывало, что мы – советские люди, а значит должны бороться.

Бежав из лагеря, Н.А. Выжлов успешно добрался до партизан и продолжал громить оккупантов в прославленной партизанской бригаде «Спартак».

В псковских лесах партизанил другой наш земляк – Николай Александрович Лоховинин.

У стен Сталинграда

«Путь 2-й гвардейской армии начался под Сталинградом, в то время, когда фашистское командование прилагало прямо-таки отчаянные усилия к тому, чтобы деблокировать свою крупную группировку, оказавшуюся в западне. Тщетно! Гвардейцы 2-й армии стояли насмерть. Я свидетельствую, что именно благодаря их изумительной стойкости, помноженной на воинское мастерство, потерпел полный провал вражеский замысел».

(Маршал Советского Союза А. Василевский).

Осень 1942 года. Враг рвется к Волге. Здесь, на сравнительно небольшом пространстве он сосредоточил пятую часть всех своих пехотных и около трети танковых сил. Геббельсовское радио неоднократно оповещало мир о падении Сталинграда. Но шли дни, месяцы, а город сражался.

А в это время в лесах Тамбовщины формировалась 2-яя гвардейская армия, которая во взаимодействии с другими армиями в скором времени должна была окончательно решить судьбу не только группировки Паулюса, но и всех тех сил, которые Гитлер стянул для деблокирования своей шестой армии.

Во 2-ую гвардейскую армию в числе других соединений вошла и 24-я гвардейская дивизия, переброшенная сюда с Волховского фронта.

Марш гвардейцев на исходный рубеж – к берегам реки Мышкова – можно по праву считать их первым боевым подвигом у стен Сталинграда. Погода точно испытывала воинов на стойкость и выносливость: морозные ночи сменялись слякотью дневных оттепелей. Промокшие за день валенки к вечеру промерзали. И все же пехота, танки, артиллерия – все упорно двигалось вперед по бездорожью. По глубокому снегу. Навстречу колючему ветру.

18 декабря на берегах реки Мышкова начался многодневный ожесточенный бой. В книге «В наступлении гвардия» об этом рассказывается так: «Берега реки Мышкова кипели от взрывов. Даже видавшие виды бойцы и командиры вспоминали потом этот бой как чудовищную круговерть небывало яростной схватки. Казалось, огненный смерч гулял по заснеженной долине реки, перемещаясь с берега на берег, оставляя за собой развороченную землю и окровавленный снег. Передовые соединения армии продолжили держать оборону против трех танковых дивизий врага».

А вот документы тех лет. Политдонесение, рассказывающее о подвигах бойцов и командиров 70-го гвардейского полка 24-й гвардейской дивизии 21 декабря 1942 года.

«Гвардии лейтенант А.И. Кулдышев, член ВЛKCM, командир 1-то взвода роты ПТР 70 гв. сп., командуя взводом, в бою лично поджег из ПTP танк противника. Немцы открыли по Кулдышеву артиллерийский огонь. Осколком снаряда ему оторвало правую руку. Превозмогая сильную боль, он схватил левой рукой противотанковую гранату и вместе с ней бросился под танк...

Гвардии красноармеец комсомолец Блинов из роты ПТР поджег шесть танков противника...»

Именно в этот день, 21 декабря противник предпринял новую отчаянную попытку прорвать оборону армии. Особенно ожесточенные бои завязались на участках 24-й и 3-й гвардейских дивизий. Наступление танковых соединений неприятеля поддерживали значительные силы авиации. Гвардейцы выдержали этот натиск. 22 декабря была сорвана последняя попытка фашистов прорваться на север. А еще спустя сутки, в 8 часов утра, после десятиминутного огневого налета артиллерии по переднему краю противника 2-я гвардейская армия начала свое первое наступление.

Впереди были Донбасс, Днепр, Крым...

Освобождение Севастополя

Воины 2-й гвардейской армии, «сочетая отвагу с высоким военным искусством, за тридцать четыре часа прорвали сильнейшие вражеские позиции на Перекопском перешейке. И они же месяц спустя первыми ворвались на северную сторону в городе Севастополе».

(«Правда», 14 мая 1944 г.).

Горы, степи и лиманы Крыма, подобно днепровским кручам, стали свидетелями подлинно массового героизма советских воинов, очищавших родную землю от фашистской нечисти...

Так начал свой рассказ о тех днях ветеран 24-й гвардейской дивизии гвардии майор в отставке О.П. Чесноков.

– Не могу не привести несколько цифр. В 1941-1942 годах гитлеровцам понадобилось 230 дней, чтобы овладеть Севастополем. А весной 1944 г. советские войска всего лишь за 35 дней взломали все мощные укрепления противника в Крыму и очистили весь Крымский полуостров. Штурм Севастопольского укрепрайона длился всего восемь дней. А город был освобожден за 58 часов.

Крым освобождали с трех направлений: с Перекопа, Сиваша и Керчи. Фашисты считали свои позиции на Перекопском перешейке, которые имели общую глубину от Турецкого вала до реки Чатырлык 32-35 километров, неприступными. Но уже к исходу второго дня наступления, которое началось здесь 8 апреля, гвардейцам удалось полностью прорвать главную полосу обороны противника.

11 апреля по радио был передан приказ Верховного Главнокомандующего о прорыве позиций противника на Перекопе и взятии города Армянск. В этом же приказе войскам 2-й гвардейской армии объявлялась благодарность.

Форсировав реку Чатырлык, гвардейцы быстро продвигались вперед. 13 апреля после короткого боя части 24-й гвардейской совместно с войсками 3-й гвардейской дивизии заняли Евпаторию. За освобождение этого города 24-я гвардейская получила почетное наименование Евпаторийской.

Предстоял всеобщий штурм Севастополя. Прорвавшись сквозь Мекензиевы горы, где на каждых десяти метрах первой линии обороны находилось одно орудие, 2 пулемета и до 20 солдат и офицеров противника, 8 мая гвардейцы увидели мертвые руины некогда прекрасного приморского города. Под прикрытием мощного артиллерийского огня первым достиг берегов Северной бухты 70-й гвардейский полк под командованием гвардии майора А.С. Дрыгина. Вот как об этом пишет в своей книге «Штурм» генерал-лейтенант артиллерии П.С. Стрельбицкий.

«Майор Дрыгин с группой офицеров, не обращая внимания на непрерывный обстрел, проводил рекогносцировку местности, отыскивая подходящие места для переправы... Гвардии сержант Константин Висовин, бывший матрос, первым попросил разрешения пойти в разведку на тот берег.

– Я уж и место причала присмотрел, – убеждал он. – Да кому же, как не нам, морякам, первыми на ту сторону ногой ступить.

– У вас всего одна лодка, – с горечью отвечал майор, – а надо не менее двух. Ищите вторую, тогда разрешу.

Поиски оказались безрезультатными, и Висовин убедил командира полка отправить разведчиков на одной лодке.

– Скрытно подойдем к берегу, комар и тот не услышит, – не унимался Висовин.

– Да вот и ребята просятся.

– И он показал на комсомольцев – лучших разведчиков Соценко, Дубинина и Романова.

– И меня тоже прошу пустить с ними, – обратился к командиру полка сапер лейтенант А. Ф. Земков.

Майор Дрыгин понимал, что нельзя форсировать бухту без разведки, но и рисковать людьми он тоже долго не решался. Наконец коротко сказал:

– Добро. Желаю успеха.

Под покровом ночи смельчаки отчалили от берега. Гребли тихо, как только могут грести бывалые матросы. Вот уже и середина бухты. Вокруг – густой туман. Вдруг подул ветер, дымка рассеялась. До берега оставались считанные метры. И тут вода покрылась всплесками от пуль и мин. Но лодка продолжала идти к цели, вот она уже уткнулась в каменистый берег. Едва сержант Висовин ступил на землю, как тут же упал, сраженный десятками пуль.

Другие разведчики, стреляя на ходу, укрылись в развалинах небольшого каменного дома. Несколько часов четверка бесстрашных во главе с лейтенантом А.Ф. Земковым стойко держалась в осажденном здании. Им помогали женщины. Но вот вышел из строя один, потом второй. Раневые продолжали сражаться. Кончились патроны, израсходована последняя граната. Кто-то из бойцов откопал в завале несколько немецких автоматов и гранат. В неравной схватке разведчики уничтожили около пятидесяти фашистов. Когда в полдень началась переправа гвардейского полка, враг не мог оказать большого сопротивления, так как его огневые средства были подавлены артиллерией 24-й дивизии 101-го гаубичного полка. Так разведчики расчистили своим товарищам путь через Северную бухту».

Все пять отважных разведчиков были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

10 мая Москва салютовала освободителям Севастополя, а 12 мая фашисты капитулировали и на Херсонесском мысу. Крым был освобожден полностью.

– Мы оказались в глубоком тылу, – вспоминает О.П. Чесноков, – ведь советские войска в это время вели уже наступательные бои на румынской земле.

Крымская операция была победоносно завершена. На вершине Сапун-Горы были высечены гордые слова, адресованные воинам-освободителям солнечного Крыма:
Слава вам, храбрые, слава, бесстрашные,
Вечную славу поет вам народ.
Доблестно жившие, смерть сокрушившие.
Память о вас никогда не умрет!

На земле Прибалтики

«Товарищи бойцы, сержанты, офицеры! Товарищи гвардейцы! С нами вперед на запад идет наша гвардейская боевая слава, это слава богатырей-сталинградцев, слава победителей на Миусе и на Молочной, слава освободителей Крыма – бесстрашных героев Перекопа и Сиваша, Тамани и Евпатории, героев Севастополя!

Будьте достойны этой славы, товарищи! Умножьте ее в предстоящих боях! Пусть враг вновь испытает на своей поганой шкуре силу грозных гвардейских ударов! Так вперед же, товарищи, на запад!»

(Из обращения Военного Совета 2-й гвардейской армии к личному составу).

После трудных боев в Севастополе необычным было для воинов-гвардейцев наступившее затишье, жизнь вдали от фронта. Полки приводили себя в порядок, пополнялись людьми, боевой техникой. Но затишье было непродолжительным. Уже через две недели командующий 2-й гвардейской армией генерал-лейтенант П.Г. Чанчибадзе получил приказ: к концу июня переместить войска в район города Дорогобуж.

А в это время Советская Армия продолжала наступление на всех фронтах, которые во многих местах вышли уже на государственную границу СССР. Особенно ожесточенные бои развернулись на территории Советской Прибалтики. 24-ая гвардейская дивизия должна была действовать на главном направлении 1-го Прибалтийского фронта.

А главным направлением в те дни стало Шауляйское.

– Враг цеплялся за каждый опорный пункт, за каждую выгодную точку на местности, – вспоминает гвардии майор в отставке О.П. Чесноков. – Нашим войскам в течение нескольких дней то и дело приходилось отражать контратаки противника. Северо-западнее Шяуляя фашистам удалось вклиниться в наши передовые позиции. Увидев танки, капитан артиллерийского противотанкового истребительного полка (к сожалению, память не сохранила его фамилию) бросился к своим уже изрядно поредевшим расчетам. Под непрерывным огнем артиллеристы выкатили орудия на прямую наводку. Началась необычная артиллерийско-танковая дуэль. Несмотря на то, что силы сторон были очень неравны, артиллеристам удалось поджечь около полсотни танков. Остальные повернули назад. Положение на этом участке было восстановлено.

Убедившись в безуспешности своих атак, фашисты к вечеру 31 июля 1944 года начали оттягивать свои силы, чтобы перегруппировать их.

Свыше шести танковых дивизий, насчитывавших около 1000 танков и самоходных орудий, готовились к новому удару на левое крыло 1-го Прибалтийского фронта. Из них четыре дивизии противник сосредоточил перед фронтом 2-й гвардейской армии.

– Мы имели на этом участке значительно меньше танков, – продолжает О.П. Чесноков. – Тем не менее успеха противник не достиг. Танкобоязнь научились преодолевать еще в боях под Сталинградом. Поэтому танковые контратаки успешно отражали и стрелковые подразделения. Не добившись, успеха, гитлеровцы после 23 августа прекратили атаки на участке нашей армии и перебросили часть своих сил на север, а мы получили возможность подготовиться к новым наступательным операциям, которые возобновились уже в сентябре.

Штурм Кенигсберга

«Железной дверью» называли гитлеровцы Восточную Пруссию. Здесь каждый населенный пункт был превращен в мощный узел сопротивления. Особенно сильные укрепления были возведены на инстербургско-кенигсбергском направлении.

Наступило утро 13 января 1945 года. Над самой землей повисли темные свинцовые тучи. Ровно в девять часов со стороны Грюнвайтшен послышались залпы «катюш», а вслед за тем заговорили сотни орудий и минометов. Казалось, ничто не могло устоять под напором такой лавины огня и металла.

Но случилось иначе. Часть вражеской живой силы и техники, надежно укрытой от огня, осталась неподавленной.

И все же войска ударной группировки фронта, буквально вгрызаясь в оборону противника, за несколько часов боя сумели захватить первую и вторую траншеи.

Днем, 16 января, части 24-й гвардейской дивизии в соединении с другими гвардейскими частями, поддерживаемые танковой бригадой и двумя артиллерийскими полками, перешли в наступление на рубеже Нештопкемен – Шестокен.

В последующие четыре дня враг предпринимал отчаянные попытки задержать продвижение гвардейцев. Он подтянул сюда танки и артиллерию. Нашим воинам приходилось отражать по 10-15 контратак в день. Только к концу дня 20 января им удалось выйти на рубеж Перкаллен – Шестокен. Наибольший успех имела здесь 24-ая гвардейская стрелковая дивизия. Ее подразделения форсировали реку Роминте и овладели крупным опорным пунктом противника Перкаллен.

А 21 января 13 гвардейский стрелковый корпус, в который входила и 24-ая гвардейская дивизия, вошел в резерв фронта.

Позднее он был придан 43 армии, вошедшей в ударную группировку, которой предстояло штурмовать город-крепость Кенигсберг.

Штурм начался 6 апреля. Накануне его в течение четырех дней артиллерия разрушала крепостные форты, долговременные огневые сооружения, наиболее прочные здания и многочисленные баррикады. В условиях уличных боев гвардейцы показали массовый героизм. Под прикрытием авиации и артиллерии они продвигались к центру Кенигсберга, отражая одну контратаку противника за другой. Боевые действия не прекращались и ночью. Под прикрытием темноты гвардейцы атаковали заранее разведанные объекты.

К исходу дня 9 апреля комендант крепости генерал О. Лаш, потеряв всякую надежду вырваться из окружения, приказал гарнизону капитулировать.

За успешное выполнение боевой задачи при штурме Кенигсберга 13 гвардейскому стрелковому корпусу и 72-му гвардейскому стрелковому полку 24-ой гвардейской стрелковой дивизии были присвоены почетные наименования Кенигсбергских. 24-я гвардейская дивизия была награждена орденом Красного Знамени.

«9 мая побережье Земландского полуострова высветилось тысячами разноцветных ракет и россыпью трассирующих пуль. В последний раз, теперь уже неприцельно, взорвали непривычную тишину зенитные и полевые орудия 2-й гвардейской армии. Могучее «ура» разнеслось над свободной Европой. Так гвардейцы вместе со всей Советской страной отмечали первый день великой Победы». (Из книги «В наступлении гвардия»)