Вологжане – Герои Советского Союза

Родился в деревне Улкино нынешнего Бабаевского района Вологодской области в крестьянской семье. В начальной школе учился в своей деревне, а семилетку заканчивал в Бабаеве. В 1930 году уехал в Ленинград и поступил в мелиоративный техникум. В 1934-м вместе с дипломом гидротехника ему вручили и назначение на работу в Ивановский Госмелиостройтрест. Но только год и поработал он по избранной профессии. В сентябре 35-го по специальному набору был направлен в Ворошиловградскую военно-авиационную школу пилотов. По ее окончании службу проходил в летных частях Киевского военного округа.

Летом 1939 года в составе 150-го скоростного бомбардировочного полка И.В. Стружкин участвует в боях на Халхин-Голе. За успешное выполнение заданий командования награжден орденом Красного Знамени.

В сороковом году, вскоре после окончания советско-финляндской военной кампании, в которой участвовал и наш земляк, был сформирован 125-й скоростной бомбардировочный полк. Местом его дислокации стал один из аэродромов Западного военного округа. В первые же часы начала Великой Отечественной, 22 июня, ожесточенным вражеским бомбардировкам подверглись 26 аэродромов этого округа. Потери как в технике, так и в людях – колоссальные. Естественно, в той сложнейшей обстановке сумятицы, неразберихи, а кое-где и откровенной паники трудно было проследить судьбу каждого отдельного воина. Не случайно в сообщении Главного Управления формирования и укомплектования войск Красной Армии командир звена 125-го скоростного бомбардировочного авиационного полка лейтенант Стружкин значится без вести пропавшим на Западном фронте.

А между тем осенью 1941 года лейтенант Стружкин в составе вновь сформированного 514-го пикирующего бомбардировочного полка прибывает на Северо-Западный фронт. Ему, опытному и мужественному летчику, поручают самые сложные разведывательные задания. И вскоре на груди его появляются еще два ордена – Красной Звезды и Красного Знамени.

Именно ему в феврале 1942 года поручают найти крупнейший аэродром немецких транспортных самолетов Ю-52, которые гитлеровское командование использовало для снабжения шести своих дивизий, оказавшихся в Демянском котле.

Часами летала «пешка» над районом предполагаемой дислокации немецких воздушных извозчиков, но все безрезультатно. Но однажды, вернувшись из очередного поиска, Стружкин, отдавая дешифровщикам фотопленку, уверенно заявил:

– Это действующий аэродром.

Картина, сфотографированная старшим лейтенантом, была хорошо знакома лаборантам. Не аэродром, а кладбище разбитых самолетов противника. Как раскидало их по летному полю во время бомбежки, так и валялись они уже не одну неделю. Взлетная полоса вся изрыта воронками. По такой полосе не взлететь самому искуснейшему пилоту на легком истребителе, не то что поднять в воздух тяжело груженый транспортник. Нет, с такого аэродрома летать нельзя. А Стружкин, слетав вторично, упрямо стоял на своем: «Это основной действующий аэродром».

Его упорство удивляло и раздражало дешифровщиков. Он ушел и попытался логически выстроить свои наблюдения. Если аэродром «брошенный», то почему так усиленно охраняется зенитками и «мессерами», от огня которых он в прошлый раз едва ушел?

Полетел в третий раз, уже перед самым заходом солнца. Понимал, что на этот раз сфотографировать аэродром будет очень трудно. Его предыдущие визиты сюда, естественно, насторожили фашистов, и теперь они постараются его не выпустить.

И все же, несмотря на яростный огонь, который фашисты обрушили на одинокую «пешку», над аэродромом летчик перевел ее в крутое пике, а когда до земли оставалось несколько сот метров, он подал штурману команду включить аппарат и, не обращая никакого внимания на «мессеров», предоставив их всецело стрелку, выровнял самолет и пошел вдоль аэродрома. Мысленно отметил, какие на этот раз должны получиться хорошие снимки. Но впереди еще более сложная задача: доставить их по назначению. Надежды долететь до своей базы у летчика нет. Только бы через линию фронта перелететь. Оба мотора работают с перебоями...

На свою территорию дотянули. Сели на чужой аэродром, по ветру, поперек старта, чем вызвали нескрываемое возмущение хозяев, но сели... А поздним вечером командующий ВВС Северо-Западного фронта с помощью лупы рассматривал снимки и удивленно восклицал:

- Ишь ты, хвост закрасили так, будто его и нету, а на тени он есть! Ишь ты, полкрыла закрасили, а на тени оба крыла целы...

И еще одно доказательство тому, что аэродром действующий, удалось зафиксировать на снимках: самолеты, тянувшиеся редкой цепочкой к своей базе. Вернее, заснятыми оказались не сами самолеты, раскрашенные так, что их и не различить было над лесом, а их огромные косые тени, плывущие над землей. Воронки на взлетно-посадочной полосе – тоже камуфляж: черно-серая краска на хорошо укатанной снежной дорожке.

В ту же ночь полк тяжелых бомбардировщиков нанес удар по этому аэродрому, а на рассвете штурмовики завершили «работу». Днем И.В. Стружкин последний раз наведался сюда, чтобы заснять результаты ночного налета. Более тридцати фашистских транспортников пополнили настоящую аэродромную свалку.

В свой последний разведывательный полет заместитель командира эскадрильи 514-го полка капитан И.В. Стружкин ушел 6 апреля 1942 года. На территории Новгородской области его Пе-2 был атакован тремя немецкими истребителями. Самолет загорелся. Летчик, раненый и обгоревший, последним покидал машину. Фашисты продолжали стрелять по спускающемуся пилоту. На земле он был найден мертвым. Похоронен в братской могиле в поселке Лычково Демянского района Новгородской области.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21.07.1942 года Ивану Васильевичу Стружкину было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Его именем названы улицы в новгородском поселке Лычково и в городе Бабаево Вологодской области.