Вологжане на фронтах Великой Отечественной войны

Я редко теперь слушаю радио. Постоянное вранье и насаждение чуждой мне идеологии отучили его слушать. Вот совсем недавний пример. По «Радио России» идет речь о блокаде Ленинграда. Но трагедия его жителей тут не имеется в виду. Ведущий передачи рассуждает о неком музее, где собраны документы и прочие свидетельства о советских солдатах-героях и материалы о фашистских вояках. «Все солдаты – это жертвы грязных игр политиков, – начинают глумиться над нашей историей по радио, – нам надо примириться. Ведь немецкого солдата тоже ждала дома жена, дети». Дескать, надо пожалеть бедненького фашиста, нашедшего свою смерть в России, и не только посочувствовать немецким извергам, а и воздвигнуть им памятники. Кстати, немецко-фашистским захватчикам они уже поставлены на нашей земле, и их продолжают сооружать. Увы, такова участь всех побежденных народов.

Василий Иванович Васинцев, как и все фронтовики, кровно оскорблен таким позором.

– А кто их звал сюда? – восклицает он.

Война застала Василия Ивановича около города Салми, у самой финской границы. Именно туда в один из леспромхозов он был направлен из Кадуя после окончания курсов трактористов. С началом военных действий большая территория оказалась во фронтовой зоне. Финны наступали напористо.

– Я как был в одном комбинезончике, – вспоминал свое первое боевое крещение Василий Иванович, – ринулся туда, где уже шли бои, и записался в истребительный батальон.

Но повоевать ему тогда пришлось недолго. На следующий день разобрались, что новобранец еще в сущности малолетка, и винтовку у него отобрали.

– Давай-ка дуй отсюда, – махнули рукой бывшему трактористу, – подрасти еще.

Стрелять из винтовки, конечно, Василию было интересней, но он подчинился и отправился домой.

– Ничего, – думал по дороге, – все равно на фронт попаду.

И правда, в Кадуе задержался недолго. Как только ему исполнилось восемнадцать лет, пошел в армию добровольцем. «Хочешь в авиашколу?» – предложили пареньку в военкомате. «Да, я не прочь», – сразу согласился Василий. И вскоре он вместе с другими был направлен под город Киров, в расположение четвертого парашютно-десантного батальона. Там в специальной школе происходила подготовка, десантников для заброски их в тыл врага. От курсантов не думали скрывать и место их дальнейших боевых операций: парашютистов ждали брянские леса. Но очутиться в тылу врага им так и не довелось. Делу этому дали отбой, когда отправили в сторону Брянска грузовые самолеты с оборудованием. Ни один из них не вернулся обратно – всех расстреляли в воздухе.

– Поэтому посылать людей, – дал понять Василий Иванович, – сочли нецелесообразным. Мы же получили другое назначение.

Составы, с вполне уже обученными солдатами, застучали колесами, направляясь к Дону, где в это время шли суровые бои. В районе села Клецкого поезд остановился. Быстренько выгрузились из вагонов и едва успели осмотреться, как получили приказ: в бой. Вполне возможно, Василий Иванович и не запомнил бы по-настоящему свое первое боевое крещение, если бы не ранение. Осколок немецкого снаряда насквозь прошил ногу, к счастью, не задев кость. Но поле боя пришлось оставить. Подлечился в одном из саратовских госпиталей – и опять на воину. А второй раз его ранило в ноябре 1942 года уже в Сталинграде.

– По прибытию в Сталинград, – сказал Василий Иванович, – нам выдали одну винтовку на двоих. Недостающее оружие полагалось добыть в бою. «Убей немца его же оружием» – бытовал тогда призыв, бывший очень популярным.

Подразделение, где служил Василий Иванович, входило в состав 62-й армии. А лично сам он находился в полковой разведке. Известно, что бой в Сталинграде шел за каждый дом.

– Задачей же нашего отделения, – разбирал особенности той боевой операции Василий Иванович, – являлось удержание зданий, расположенных на территории завода «Баррикады».

Ту свою мгновенную атаку в гараже считает самым ярким своим эпизодом, связанным со сталинградской битвой. А случилось эго так. Однажды Василий забежал в пустой гараж, чтобы проверить боевое охранение, и тут услышал, как за стенкой кто-то переговаривается. Подошел ближе к стене, и неожиданно до него донеслись немецкие слова. Надо было срочно что-то делать. План составил незамедлительно и тут же выполнил его. Гараж был разделен на две половины перегородкой. Через нее-то Василий и швырнул пару гранат. Нате, мол, держите, гады! За стенкой грохнуло.

– Тогда я быстро выбежал, – вел дальше свой рассказ Василий Иванович, – и дал по немцам две-три очереди из автомата. А потом еще бросил две гранаты. Вбежал снова в гараж, а там гора трупов. Мне, оказывается, посчастливилось уложить четырнадцать гитлеровцев.

Его, конечно, хотели представить к награде, но командный пункт вскоре был весь уничтожен в результате попадания снаряда. Поэтому документы, видимо, затерялись.

Потом было ранение, ожидание баржи с того берега Волги. Он долго валялся в какой-то землянке. Чтобы напиться, приходилось ползти к ближайшей луже. Однажды пробил кулаком лед в одной из ямок и стал пить. А из нее вдруг показалась оторванная рука...

Принимал участие Василий Иванович Васинцев и в освобождении Минска и других советских город. Но к Сталинграду он привязан своей фронтовой памятью особенно сильно.

– Надо вернуть городу прежнее название, – энергично говорит он, – ведь мы кровью отстояли его.

А Сталинград до некоторого времени он посещал каждый год. Там проходили встречи старых боевых товарищей. Очень доволен Василий Иванович тем, как жители города относятся к ним, ветеранам. Например, дом, который обороняло отделение Васинцева, превращен в музей под крытым небом. А местная футбольная команда «Ротор» давно уже взяла шефство над участниками обороны Сталинграда.

– Вот мне вымпел подарили, показал футбольное свидетельстве Василий Иванович, – где все автографы команды «Ротор».

Ему такой знак внимания приятен, тем более он сам – в прошлом футболист. Значит, и другие поколения помнят о войне, о тех, кто победил в Великой Отечественной войне.