Вологжане на фронтах Великой Отечественной войны

Над кроватью худенькой десятилетней девчушки склонился врач.

– Ну, как мы себя чувствуем?

Девочка, которой была сделана операция, тихо ответила:

– Хорошо, – и добавила, – я тоже хочу быть доктором.

С этого времени появилась мечта стать медицинским работником у Сани (так мать ласково звала в детстве Александру Александровну Дворянчикову (Семигину в девичестве).

Но много учиться Сане не пришлось. Через два года умер отец. На руках у матери осталось трое несовершеннолетних детей. Старшая – Саня. Окончив 7 классов, пошла на работу. Начинала учетчиком на лесотаске Сокольской рейдовой конторы.

В 1941 году исполнилось 19 лет. О войне узнала на работе: сообщили сменщики. Сразу возникло ощущение какой-то неправдоподобности случившегося.

Через некоторое время в Соколе открыли шестимесячные курсы, медсестер. Детские мечты не оставили девушку. Кроме того как комсомолка того времени, она была патриотом, хотела идти защищать Родину.

Саня стала учиться на курсах. Практику проходила в госпитале в здании Дворца культуры Сокольского ЦБК. Закончила, пошла в военкомат и попросилась на фронт.

Шел 1942 год. Артиллерийский полк № 935, куда направили «новобранцев», формировался под Череповцом. Армейской науке учили ускоренным темпом. Шуре выдали обмундирование: сапоги 40 размера, галифе, гимнастерку. Шинель была такой величины, что в ней свободно можно было поместить две Шуры. Даже нижнее белье было мужское. (Женское появилось только в середине войны).

И вот отправка. Направление – Калининский фронт. Воинский эшелон мерно отстукивал километры на стыках рельсов. Не доезжая до станции Дорошиха. налетели немецкие самолеты и начали бомбить.

Это был сущий ад. Рвались бомбы и снаряды. Свои и чужие. И хотя светило солнце, из-за сплошного огня и дыма было темно. Кругом раздавались стоны и крики.

Но паники не было. Все команды выполнялись четко. Шура оказывала помощь раненым. Одного она помнит до сих пор. Молодой солдат умирал у нее на руках и все просил: «Сестренка, сообщи маме».

Самолеты улетели. Солдаты приводили себя и имущество в порядок. К испачканной кровью и грязью Шуре подошел политрук:

– Ну вот, получила боевое крещение.

Полк продолжил путь. Пройти надо было болотами, лесами более 200 километров, Стиснув зубы от сострадания и ярости, солдаты шли по выжженной земле.

В зенитной батарее, где Шура стала санинструктором, служили молодые ребята. Но ни разу ни словом, ни делом не обидели они девушку. Наоборот, всячески оберегали и помогали переносить тяготы военной жизни. Ведь девушкам на воине было во много раз труднее, чем парням.

За прямоту, честность и справедливость её избрали комсоргом батареи.

Самые тяжелые годы войны – это 1942 – 43 гг. Молодое пополнение приходило наспех обученным. Сказывался и голод, перенесенный в тылу. После тяжелых боев и переходов солдаты буквально валились с ног.

Это случилось в ноябре 1942 года. Один из таких новобранцев не выдержал, ушел с поста, забрался в стог сена и заснул. Не обнаружив солдата на месте, командир поднял тревогу.

Парня нашли. Он по законам военного времени был приговорен к расстрелу. И никогда не забыть тоскливых глаз этого парня, стоявшего перед строем. Его расстреляли, дав два залпа.

Услышав выстрелы, немцы всполошились и начали артобстрел. Наши бросились в укрытие. В землянке старшина поменялся местами с Шурой, и почти в то же мгновение разрывом снаряда ему оторвало ногу, а у Шуры осколок прошел по ноге вскользь.

Не раз и не два испытала девушка на себе холодное дыхание смерти, но, винимо, родилась в сорочке. Обходилось.

Дивизия шла по пятам немцев, которые оставляли после себя не только развалины, но и заразные болезни. Скоро в дивизии начались заболевания сыпняком. Оказывая помощь, Шура заразилась сама. Болела тяжело и долго. Похудевшая, стриженая, она больше походила на мальчишку.

В госпитале ее положили в одну палату с мужчинами, а те называли ее сынком. Только когда вернулось сознание, попросилась в женскую палату.

Молодой организм поборол болезнь, но пришлось практически заново учиться сидеть, ходить. Через месяц ее выписали и снова на фронт. Уже Прибалтийский. После прибытия на место, ее приняли в партию.

А счастливая «звездочка» продолжала светить девушке. Как-то они вместе с подругой пошли за санитарными сумками. Начался налет. Подруга выглянула из укрытия посмотреть, сколько самолетов, и ее тут же прошила очередь.

Война откатывалась на Запад. В короткие минуты передышек бойцы писали домой письма, и еще... учили Гимн Советского Союза! Гимн был новый.

Но больше всего любили петь, сидя у самодельной печурки и глядя на огонь: «…До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага». Это была песня про них.

Однажды саниструктора вызвали к раненому на наблюдательный пункт. Шура с сумкой на боку поползла. Была зима, кругом снег. В небо взлетали сигнальные ракеты, освещая нейтральную полосу. Тогда казалось, что на снегу можно найти иголку, а не только человека. И опять все погружалось во тьму.

Шура ползла, вдавливаясь в снег. На ней был белый полушубок, он сливался со снегом. И это немного успокаивало.

Ориентиром служил телефонный провод. В какой-то миг рука наткнулась на колючую проволоку и невольно отдернулась. И тут же был потерян «ориентир».

Она искала, но не нашла. В голове мелькнуло: «Заблудилась». Решила ползти к кустам и переждать до рассвета. Но тут услышала русскую речь. Затаилась. Знала, что рядом стояла часть власовцев. Они тоже говорили по-русски.

Но ее уже заметили. Однако все обошлось благополучно. Это были наши часовые, а неподалеку от них наблюдательный пункт.

За годы войны Шура испытала на себе все: кровь, смерть, холод, познала горечь потерь. От усталости засыпала под свист пуль на промерзшей земле в окопах.

Сестричке повезло, дошла она невредимой до Победы. Еще в начале сорок пятого все были уверены в скором окончании войны.

Полк шел по румынской земле. Кругом буйствовала весна, цвели яблоневые, вишневые сады. И даже в воздухе того цветущего яркого мая витали признаки Победы. И она пришла.

Для Шуры война кончилась под Бухарестом в селе Михайлейшты. Но началась другая, с Японией. И их, медиков, отправили на восток, а пока ехали, закончилась и она.

Прибывших распределили по частям. Шура попала в авиационную старшей сестрой лазарета. Здесь и состоялась первая встреча со своим будущим мужем – Николаем Дворянчиковым.

Красивый, стройный младший лейтенант полюбился молодой сестричке. А вскоре они поженились. И вот уже 53 года идут по жизни вместе.

Десять лет из-за службы Николая прожили на Дальнем Востоке. В Сокол вернулись, имея уже троих детей.

Мечта учиться не оставила Александру Александровну. Она получила среднее образование в вечерней школе.

Училась в Ярославском медучилище, когда было четверо детей. Учился заочно и Николай в юридической школе в Ленинграде. Трудно было, но тяга к учебе перевесила все «против».

И профессии они не изменили. Николай продолжал работу в органах МВД, а Александра Александровна в Сокольском здравоохранении. Ему отдано сорок лет, 25 из которых отработала Дворянчикова постовой сестрой в горбольнице № 1.

Многие сокольчане помнят эту спокойную добрую женщину с милой улыбкой. Не раз её чуткие руки спасали их «от смерти слепой».

– Как-то, – вспоминает Александра Александровна, – привезли в больницу трех мужчин, отравившихся хлором. Дежурили мы с Анастасией Анатольезной Кружиниковой и вместе с нами врач Л. А. Драпкин. Тогда не было палаты интенсивной терапии, и помощь оказывали прямо в ванной. Двое оклемались быстро, а вот третий находился на грани жизни и смерти. Были сразу поставлены четыре капельницы, уколы делались непрерывно. Борьба за жизнь продолжалась всю ночь. Ноги гудели от усталости. И отстояли... Вернули отца детям.

А лично мне помнится другой случай. Это было в начале 70 х.

В больнице лежала молодая женщина с тяжелым заболеванием сердца. У нее была трехлетняя дочь. Девочку часто приводили к маме.

В один из вечеров Гале стало очень плохо, она потеряла сознание, жизнь еле-еле теплилась в ней. Александра Александровна вместе с Е. И. Максимовой не отходили от молодой женщины в течение ночи ни на минуту. И буквально вдохнули в нее жизнь. А утром по глазам вошедшей в палату сестры больные поняли – мама девочки жива. И весь день у всех было приподнятое настроение. Радовались за спасенную молодую маму.

У Александры Александровны много наград – военных и мирных. Еще во время войны ей вручили нагрудный знак «Отличник санитарной службы».

Но самая главная в ее жизни награда – это большая дружная семья. В праздники становится тесно в их однокомнатной квартире.

В июне Сокольскому здравоохранению исполняется 100 лет, и она уже получила приглашение на празднование юбилея.

Не теряется связь поколений.