Воинские части, военно-санитарные поезда и эвакогоспитали

Ветераны госпиталя и железнодорожники-участники войны. 1985 год.

Александра Дмитриевна Киринцева

Старшая медсестра Нонна Флегонтовна Куюкина

Всё дальше уходят в прошлое трудные и героические годы Великой Отечественной войны. Более 340 тысяч вологжан воевали на фронте за свободу и независимость нашей Родины. Неоценимый вклад в Победу внесли и те, кто трудился в тылу.

Вологодская область являлась крупным военно-медицинским центром, принимающим раненых с Волховского, Ленинградского и Карельского фронтов. Через нашу область прошли более трёх миллионов эвакуированных и раненых бойцов. Госпитали располагались в Вологде, Череповце, Бабаевском, Кадуйском, Вытегорском, Белозерском, Грязовецком, Сокольском, Великоустюгском, Шекснинском и Вожегодском районах.

В Вожеге работал эвакогоспиталь № 3732. Он был развёрнут в начале августа 1941 года в здании железнодорожной школы. «Красивое двухэтажное здание на окраине посёлка. Большие тёмные окна, стёкла которых заклеены полосками бумаги. Шла война, и светомаскировка соблюдалась очень строго. Ни один лучик света не пробивался сквозь тёмные шторы, которыми были завешаны все окна и двери. Таким я впервые увидела здание госпиталя № 3732 осенним вечером 1941 года, – вспоминает старшая медсестра Нонна Флегонтовна Куюкина. – Начальником работала молодая, но строгая Лидия Николаевна Василевская. Впрочем, как я потом узнала, в госпитале все были молодыми: врачи, медицинские сёстры и санитарки. Постарше оказался хирург Георгий Петрович Плохой. Санитарками работали девочки – вчерашние школьницы, им приходилось особенно трудно. Уставали девчата до изнеможения, но никогда никто не жаловался и не хныкал. Все понимали, что это нужно».

Из воспоминаний работников эвакогоспиталя мы узнаём об организации и особенностях его работы. Классные комнаты в школе были приспособлены под палаты, две из них – под перевязочную и операционную. Это было тяжёлое время. Персонала не хватало, все трудились, не считаясь со временем, многие месяцы без выходных. Порой снимали с эшелона до 800 раненых. В основном поступали солдаты с Ленинградского и Волховского фронтов, многие были истощены, некоторые – тяжёлыми – без рук и без ног. Плохо обстояли дела с медикаментами. Персонал госпиталя старался быть бодрым, внушать бойцам веру в победу, поддерживать. Солдаты, несмотря на раны и боль, тянулись к жизни, весёлому общению, пытаясь забыть о своих страданиях.

В октябре 1944 года в Вожеге на базе эвакогоспиталя для лечения бойцов Красной Армии был открыт спецгоспиталь для военнопленных на 400 человек. В его задачу входило обслуживание лагерей военнопленных и интернированных, дислоцировавшихся на территории Вологодской области. В штат спец-госпиталя, помимо медиков и хозяйственного персонала, были включены 15 сотрудников НКВД. В первый год численность контингента в госпитале превышала допустимую в полтора-два раза. Перестройка сознания медиков на лечение бывших врагов проходила сложно. Многие не были готовы к тому, чтобы бороться за жизнь солдат противника, которые ещё вчера убивали их родных. Но, так или иначе, к лечению обезоруженных солдат и офицеров неприятеля медики подходили со всей ответственностью. Человечность побеждала ненависть и жажду отмщения.

При поступлении больные проходили полную санобработку. Иногда из-за переполнения помещений пленных укладывали по два человека на койку.

Многие из них были сильно истощены, страдали от туберкулёза, кожных заболеваний. Важным звеном в комплексном лечении военнопленных являлось лечебное питание, но оно не всегда было полноценным. Сложно обстояло дело с вещевым обеспечением больных. Однако удавалось решить проблему с медицинским снабжением. В послевоенные годы положение пленных заметно улучшилось. Сказались как прекращение войны, так и накопленный опыт работы с контингентом.

В Вожеге я встретилась с Александрой Дмитриевной Киринцевой, работавшей в спец- госпитале после окончания войны. Сейчас старушке 85 лет, но, несмотря на свой преклонный возраст, она хорошо помнит те годы.

– Мне было тогда 17 лет. Мы жили в Новинках. Наша семья состояла из восьми человек: шести детей, мамы и бабушки. Старше меня был брат, я – вторая по возрасту. Отец был на фронте, в войну мы справлялись одни, – рассказывает Александра Дмитриевна. – В хозяйстве держали корову, брат ходил к эшелонам и продавал молоко. Обменивал его на продукты, мыло. Жилось трудно, приходилось экономить. Поэтому в 1945 году я устроилась на работу в спецгоспиталь и трудилась там до его закрытия. Была санитаркой, смотрела за порядком, ухаживала за больными, работала с ними в лесу. Получала зарплату около 30 рублей. В спецгоспитале имелись три отделения: терапевтическое, инфекционное, а на третьем лежали раненые. Я работала на терапии. Отделение было большое, во всех палатах лежали больные. Солдат лечили русские и военнопленные врачи.

Госпиталь был под постоянной охраной, наблюдателями являлись вахтёры, на территорию госпиталя посторонние не допускались, – продолжает вспоминать Александра Дмитриевна. – Я не помню, чтобы возникали какие-нибудь проблемы с немцами. В госпитале была дисциплина. Меня пленные не обижали. Помогали убирать палаты, говорили: «Сами всё вымоем, сестра, сядь и сиди!». С ними мы работали в лесу, заготавливали дрова. За каждым пленным смотрел кто- то из персонала госпиталя. Ко мне на лесозаготовках были приставлены два немца. Работали они хорошо, часто говорили: «Не беспокойся, сестра, план сделаем, не расстраивайся!». И хотя пленные общались на своём языке, мы понимали друг друга. Немцев я водила в свою деревню за крапивой, рвали два мешка, чтобы добавлять её в суп. Уход за больными в госпитале был хороший, кормили и лечили их неплохо.

В послевоенные годы на территории района функционировали и лагерные отделения, имевшие лесозаготовительную специализацию. Военнопленные с трудом адаптировались к тяжёлому и опасному труду. Из-за тяжёлой работы попадали в госпиталь для восстановления, поправившись, возвращались назад. Всего за 1944-1947 годы через спецгоспиталь № 3732 прошёл 3341 пленный, из которых умер 371 человек. Если в 1944-1945 годах смертность среди военнопленных была 8-10%, то в послевоенные годы она снизилась до 0,5%.

Последние солдаты покинули госпиталь в декабре 1947 года, они были отправлены на родину. Окончательное расформирование его завершилось в январе 1948 года. В начале 50-х годов о пребывании на территории района бывших неприятельских солдат и офицеров напоминало лишь небольшое кладбище военнопленных, которое располагалось в километре севернее Вожеги. Сейчас следов от этих могил не осталось. А о том, что когда-то они были здесь, свидетельствует лишь мемориальный знак в память о венгерских военнопленных, жертвах Второй мировой войны.

(использованы материалы исследований учащихся Вожегодской средней школы № 2, краеведческий альманах «Вожега», 2 том).