...И вспомнилось мне: 
Непогода 
И теплый, сердечный прием 
В одном общежитье завода, 
Где мы выступали вдвоем. 
Конечно, стеснялись вначале, 
Но вскоре в азарт мы вошли: 
Свои, чередуясь, читали, 
А после к чужим перешли. 

Товарищ мой, друг Евтушенко, 
Поклонник его и вассал, 
Все творчество знал в совершенстве 
И сам под кумира писал. 
Ах, как он, родимый, старался, 
Ах, как он кумира читал! 
То голос до бурь возвышался, 
То тише листка трепетал. 

И все же воздать ему нужно 
За этот подвижника жар – 
И хлопал в ладони – 
Не дружно! – 
Но все ж с уважением зал. 

Когда ж предоставили слово 
И мне о любимых стихах, 
Я стал Николая Рубцова 
Читать неторопко «В гостях». 
«Трущобный двор. Фигура на углу. 
Мерещится, что это Достоевский. 
И желтый свет в окне без занавески 
Горит, но не рассеивает мглу». 

И тишь такая наступила, 
Что слышно было, как в стекло 
Упорно муха колотила 
Свое упругое крыло. 

«...Поэт, как волк, напьется натощак, 
И неподвижно, словно на портрете, 
Все тяжелей сидит на табурете 
И все молчит, не двигаясь никак...» 

Зачем им, казалось, участье 
В забытой, запитой судьбе, 
Когда свое личное счастье 
Укрылось неведомо где! 
Какие-то тонкие струны 
Затронуты были в сердцах; 
Увидел я даже у юных 
Нежданные слезы в глазах. 

«...И думал я: «Какой же ты поэт, 
Когда среди бессмысленного пира 
Слышна все реже гаснущая лира, 
И странный шум ей слышится в ответ?»... 

Закончил читать. 
И не странной 
Казалась мне та тишина. 
С раздумьем и личною тайной 
Была соразмерна она. 
Потом наподобие шквала 
Обрушился шум голосов. 
Читал я, 
Читал я, и мало 
Им было рубцовских стихов. 
Конечно, Сибири природа 
Не та, что за Вологдой, 
Но 
Выразить душу народа 
Поэту, как видно, дано. 
И знать зал хотел о поэте 
Все то, что я знал, 
Но Рубцов 
У славы был лишь на примете, 
Имея три книжки стихов. 
И мало друг друга мы знали. 
Я – лучше! 
И, кроме того, 
Печатал в столичном журнале 
Недавние строфы его. 
Достал я стихи из кармана, 
И снова читал и читал, 
И слушал опять со вниманьем 
Подборку последнюю зал. 

И грусть в этих строфах сквозила! 
И вдруг я застыл не дыша! 
Я понял: прощаясь, просила 
Прощенья у близких душа. 
И что-то под сердцем кольнуло, 
И ринулось, острое, прочь... 

Откуда мне ведомо было, 
Что ночь, 
Что на крыльях спешила, 
Рубцова последняя ночь...