|
Захарова С. / С. Захарова // Пятницкий бульвар. – 2009. – № 2. – С. 4 : фот., ил. – (Рубцеведение).
Впервые я встретила Н. М. Рубцова в 1967 году в доме № 50 по Советскому проспекту (сейчас этого дома нет), где я раньше жила с родителями и братом Клавдием Захаровым. После окончания Ленинградского института имени С.М. Кирова я в этом доме уже не проживала, а жила с семьёй дальше по Советскому проспекту напротив речного вокзала и недалеко от домика Петра I, где в настоящее время на высоком берегу реки Вологды стоит памятник Николаю Михайловичу Рубцову и где ежегодно проходит «Рубцовская осень». Брат после окончания Вологодского молочного института работал инженером на заводе «Мясомолмаш» и был разносторонне развитым человеком, а тяга к литературе, и особенно к поэзии, сблизила его с поэтами, журналистами, художниками. Однажды зашла в родной дом – за столом группа мужчин о чём-то оживлённо разговаривает, нет, даже друг другу что-то доказывают. Подошла, чтобы поздороваться. На столе книги, газеты, а в «Литературной газете» они обсуждали какую-то статью. Судя по заинтересованному всеобщему разговору, поняла, что собрались либо писатели, либо корреспонденты. Такие литературные встречи я видела много раз. Несколько раз слышала, как читали стихи, пели под гитару песни. Всё проходило оживлённо и мирно. В этом же 1967 году брат Клавдий познакомил меня со своими друзьями, среди которых был и Н.М. Рубцов. Про Рубцова он сказал, что это вологодский великий поэт XX века. Я встречала Н.М. Рубцова у нас дома не только в окружении творческих людей за разборкой и чтением статей и стихов, но и одного в ожидании Клавдия с работы. С книгой в руках, скромно одетый, тихо сидит, читает. Больших разговоров не завязывалось. Однажды зимой пригласила его сесть погреться ближе к печке, но он застеснялся, видно, и остался сидеть на стуле. Дождётся Клавдия, вместе поужинают, а тут на огонёк и друзья подойдут с литературными новостями. Порой засиживались допоздна. Мама, зная неустроенность бытия Рубцова, оставляла его ночевать. Когда я встречала Рубцова на улице, он всегда приветливо здоровался и спрашивал про маму и Клавдия. Мама, Захарова Мария Анатольевна, с большим уважением относилась к Рубцову. И он, видя её материнскую заботу и внимание как к сыну (с братом они ровесники – с одного года), делился своими новостями. Как-то мама говорит мне: – Николай Михайлович приходил, показывал – свитер купил хлопчатобумажный за три рубля. Посмотрела и говорю: нет, Коля, несолидный для тебя этот свитер. Он подумал и говорит: – А правда, тётя Маруся! Его тянуло к общению с мамой и братом. Или ещё мама говорит: – Зашёл Коля радостный, глаза блестят, хвастается – квартиру дали, вот метёлку и совок купил в новую квартиру. Мама поздравила его, а он пообещал пригласить на новоселье, но оно так и не состоялось. Мама видела в Рубцове не только друга сына, но и большого поэта. Ей нравились стихотворения Рубцова, которые печатались в газете «Вологодский комсомолец», журнале «Юность» (их выписывали) и в книгах, выпущенных при жизни поэта, которые покупал Клавдий. Русская природа, сельский быт в этих стихах напоминали ей далёкое деревенское детство. Она частенько стихи подавала мне читать, а песни на слова Рубцова с музыкой А.С. Лобзова моя дочь, учась в музыкальной школе, с любовью наклеивала в свой альбом и разучивала. У Клавдия было несколько книг с дарственной подписью и автографом Н.М. Рубцова, но любители поэзии из друзей Клавдия, которых мама так радушно встречала – как дорогих гостей, – все книги «зачитали». Клавдий был знаком с художником В.А. Малыгиным, который при жизни поэта нарисовал его портрет и подарил брату. Также подарил первый вариант надгробия с профилем Н.М. Рубцова в гипсовом исполнении, со своим автографом. Друзья приносили Клавдию вырезки из газет и журналов со статьями о Рубцове. Оставляли: «Клавдик, почитай». Николай Шишов часто приходил с женой Марией. Написал статью «Гордое и нежное сердце» («Красный Север» 24.01.1979) и стихотворение. Сергей Чухин книгу своих стихов с автографом подарил маме. У брата сохранились книги с автографами и других вологодских поэтов. Время идёт быстро, многих друзей Клавдия уже нет, да и его тоже нет. Остались лишь книги да фотографии, напоминая о том уже далёком времени. |
 |
