JI. С. Берг. История великих русских географических открытий
124
Н. Н. Миклухо-Маклай.
Гравюра по фотографии
ревянных таблицах и о посещении острова со
общил Географическому обществу. В настоящее
время доказано, что монументальные статуи были
сооружены полинезийцами, заселявшими остров
в XI—XIII вв. и поныне живущими там; им же
принадлежат и письмена на таблицах.
20 сентября 1871 г. Миклухо-Маклай выса
дился на северо-восточном берегу Новой Гвинеи,
в заливе Астролябии. Хотя этот залив был нанесен
на карту еще французским мореплавателем Дю
мон-Дюрвилем в 1827 г., однако ни Дюмон-Дюр
виль, ни кто-либо другой после него не ступали
тут на твердую почву. В ближайшие дни после
высадки на берегу моря была выстроена для пу
тешественника хижина длиною 4 и шириною 2 м.
Миклухо-Маклай весьма предусмотрительно по
селился не в папуасской деревне, а в расстоянии
получаса ходьбы от нее среди девственного тро
пического леса. Это было выгодно для исследова
теля; но местность, которую выбрал для себя Ни
колай Николаевич, была нездоровой: не только
побывавшие на берегу, в том числе и Миклухо, но
и многие из экипажа «Витязя», заболели желтой
лихорадкой. Произведя съемку западного берега
залива Астролябии, 27 сентября корвет снялся
с якоря и ушел.
1 октября путешественник решил отправить
ся в ближайшую папуасскую деревню. Он пошел
один и совершенно безоружный. О своей встрече
с туземцами в деревне Миклухо-Маклай расска
зывает так:
«Группа вооруженных копьями людей стояла
посередине, разговаривая оживленно, но вполго
лоса между собой. Другие, все вооруженные, стоя
ли поодаль; ни женщин, ни детей не было —они,
вероятно, попрятались. Увидев меня, некоторые
туземцы подняли копья, а другие приняли очень
воинственную позу, как бы готовясь пустить ко
пье. Несколько восклицаний и коротких фраз
с разных концов площадки имели результатом,
что копья были опушены. Усталый, отчасти не
приятно удивленный встречей, я продолжал мед
ленно подвигаться. Ко мне подошли несколько
туземцев. Вдруг пролетели, не знаю —нарочно ли
или без умысла, одна за другой две стрелы, очень
близко от меня. Мне подумалось, что туземцам
хочется знать, каким образом я отнесусь к сюр
призу вроде очень близко мимо меня пролетевших
стрел. Я мог заметить, что как только пролетела
первая стрела, много глаз обратилось в мою сто
рону, как бы изучая мою физиономию. Никто
не покидал оружия, за исключением двух или трех
стариков. Небольшая толпа окружила меня; двое
или трое говорили очень громко, как-то враждеб
но поглядывая на меня. При этом, как бы в под
крепление своих слов, они размахивали копьями.
Один из них вдруг размахнулся копьем и еле-еле
не попал мне в глаз или нос. Я отошел шага на два
в сторону и мог расслышать несколько голосов,
которые неодобрительно (как мне, может быть,
показалось) отнеслись к этой бесцеремонности.
В эту минуту я был доволен, что оставил револь
вер дома, не будучи уверен, так же ли хладнокров
но отнесся бы я ко второму опыту, если бы мой
противник вздумал его повторить.
Не долго думая, я высмотрел место в тени,
притащил туда новую циновку и с громадным
удовольствием растянулся на ней. Я увидел, что
туземцы стали полукругом, в некотором отдале
нии от меня, вероятно удивляясь и делая предпо
ложения о том, что будет дальше. Я проспал два
часа с лишком. Открыв глаза, я увидел несколь
ко туземцев. Они были без оружия и смотрели
на меня уже не так угрюмо. Затем я встал и на
правился по той же тропинке в обратный путь».
