них, подавленное известною инквизиторско-полицейскою сис
темой воспитания, оказывалось отупелым, как бы лишенным
естественнаго, даже здраваго смысла, утратившим хорошия ка
чества диких, и не усвоившим в то же время хороших качеств
испанцев, то из них же быходили иногда отважные и смышле
ные, преданные миссионерам вакеры, и жестокие враги испан
цев вроде фтважнаго и изворотливаго Помпонио. Такие бегле
цы были тем опаснее, что говорили хорошо по-испански, знако
мы были со всем бытом испанцев и со всеми обстоятельствами
миссий и сохраняли с живущими в них тайныя связи и сноше
ния (особенно посредством женщин). Впрочем, опыт доказал,
что и преданность вакеров была, иногда, только искусным раз-
четом: при возстании в миссии С ан та -К р ус миссионеры были
выданы вакерами и преданы мучительной смерти. Н ельзя и
удивляться подобной измене: инквизиционно-полицейская сис
тема воспитания иезуитов приносила и здесь те же плоды, что
и везде. Подавление всякаго свободнаго, самостоятельнаго, от-
кровеннаго мышления, чувства и действия безпрерывным выпы
тыванием и соглядатайством, под предлогом, чтобы не завелось
в человеке чего-нибудь дурнаго, загоняло все силы душевныя
внутрь, рождало лицемерие и притворство, и приводило к тому
естественному результату, что или совсем заглушало внутрен
ний силы, или делало взрыв тем опаснее и сильнее, как и было,
например, в том возстании, где были замучены начальники мис
сии С ан та -К рус. Миссионеры эти, заметим мимоходом, дейст
вительно поступали сурово и произвольно, и подали много по
водов к возстанию; но что касается до обвинения будто бы они
тайно злоупотребляли в нравственном отношении полною зави-
симостию от них индейцев, особенно живущих в главном з д а
нии детей, то я не могу решить насколько это справедливо;
думаю только, что по крайней мере те начальники миссий, с ко
торыми я чаще нежели с другими имел сношения, а именно:
падре Томас, начальник миссии Сан -Ф ранциско , по южную
сторону залива этого имени, и падре Х о зе -А л т ам и р а , началь
ник новой миссии С ан -Ф ранциско Солано, по северную сторо
ну залива, были оба чисты от подобнаго упрека, что может,
впрочем, объясниться отчасти и особенностию характера обоих.
Первый был истый фанатик; я его называл Торквемадою, и он
не обижался этим сравнением и оправдывал это название. В на
ших религиозных прениях он сказал мне однажды , что еслиб
он был убежден, что для спасения моей души нужно бросить
меня сейчас же в огонь, то он ни минуты не задум ался бы сде
лать это; и я уверен, что он непременно бы так поступил. Он не
был уклончив ни перед кем, ни даже перед своим падром-пре
зидентом (все миссии были подчинены не епископу, а предсе
дателю из миссионеров же, имевшему титул отца-председателя —
padre-presidente), ни пред президентом провинции, которых
при мне укорял, что и они “уступают д ух у времени”. Второй,
падре Х озе-Алтамира, был скорее политик и воин, нежели монах
и миссионер. Он носил всегда, подобно всем светским испан-
598
