Наконец, привели нас на двор к визирю и поставили по
парно. Таким образом дожидались мы около часа. Двор и
дом преогромные. Народу вокруг нас собралось множество;
караульные наши стояли с дубинами и с ятаганами, а некото
рые из чиновников и с плетьми: признаться, не без ужаса по
сматривали мы на них. Вдруг шум в толпе утихает, является
на балконе визирь. Посмотрев на нас и не спрося ни слова,
сделал он знак чубуком, и нас повели на приготовленные
баркасы для перевоза через залив мимо Перы и Галаты.
Вскоре привезли нас на каторжный двор, называемый ку
рень, или банья. Пройдя несколько ворот за караулом, до
шли до последних; там заковали нас в железо попарно; но
как я по жребию остался один в почетах, то принадлежащие
двум кандалы должен был принять один.
Наконец, отворились и последние железные ворота; тю
ремщик, сосчитав нас, закричал: «гайда!», указывая на тюрь
му. Боже мой! Какое зрелище представилось нам. Темнота,
смрад, грязь, и по углам послышались стенания и вздохи. То
были бедные русские, больные и израненные. Немедленно
бросились мы к ним с вопросами, откуда они и каким обра
зом попали в адское сие место. Потом потужили вместе, по
радовались и посмеялись...
На другой день меня сковали с донским казаком Ивано
вым, предобрым человеком, и в таком положении более ме
сяца щеголяли мы с ним в железах. Наконец, узнавши, что
мы офицеры, через разные посторонние доказательства, а
не по одежде, ибо мы были в совершенном рубище и об
росли бородами, турки заковали нас поодиночке.
Тюрьма представляет большое четыреугольное каменное
здание. Оно выстроено нарочно для государственных преступ
ников и разделено на два этажа, из коих верхний —род пола
тей, поддерживаемых столбами, с прибитыми к ним цепями,
на кои сажают самых важных преступников, а прочие все до
единого человека скованы попарно. В наше время преступни
ков находилось до шестисот человек, да пленных русских, бо
лее из драгун, двести. Свет в тюрьму проходит из слуховых око[
8 26
]
