— Все это враки и пустая болтовня, — с некото
рым раздражением ответил Баранов. — Те, кто слу
хи эти обо мне распускают, по своему аршину Бара
нова меряют: как же, мол, не нажиться за счет ком
пании, коли миллионами ворочал? Никто, мол, сдел
ки Баранова с бостонцами не контролировал и никто
не мешал ему истинные доходы от главного правле
ния компании утаить. Скажу тебе откровенно, Кирилл
Тимофеевич, были у меня весьма немалые возмож
ности собственный карман набить, так что и комар
бы носа не подточил. Кто другой на моем месте не
устоял бы от соблазна этим воспользоваться. Но мне
собственное честное имя дороже всего было. От ком
пании имел я, Кирилл Тимофеевич, неплохое содер
жание, как-никак двадцать паев. Да только видел я,
что ближайшие мои помощники, Кусков Иван Алек
сандрович и Баннер Иван Иванович, компанией не
множко обижены. Пришлось, чтоб удержать их на
службе и ценных людей не лишиться, и им от свое
го пирога уделять. И другим надо было помогать.
Опять же на святое дело, когда Божьи храмы стро
или, и на Кадьяке, и здесь, не мог я из своих сбере
жений не пожертвовать. А теперь вот вижу, что к
старости лет насчет собственного финансового благо
получия промахнулся. Случись со мной беда, и жене
моей, Анне Григорьевне, без пенсии от компании
трудно будет прожить. Добро хоть Иринушка за хо
рошим и работящим человеком устроена. Семен Ива
нович пропасть ей не даст. Для меня же благо ком
пании всегда на первом месте стояло. Чтоб залатать
кой-где дыры, и от своего кармана не раз отрывал.
Вот и пойми теперь, Кирилл Тимофеевич, что не
откуда этим миллионным счетам в иностранных бан
ках взяться. Боюсь, и самому-то на достойную ста
рость без пенсии от компании не хватит.
— Да разве ж можно так, Александр Андрее
вич! — не удержался Хлебников. — Честность ваша
и бескорыстие многим известны, как и щедрые ваши
пожертвования на богоугодные дела, на образование
креолов. Но каждому бескорыстию должен быть свой
предел. У меня, право, и в голове не укладывается,
как же так, почти за три десятка лет, при много
576
