противоречиями, разделявшими амбициозные круги россий
ских историков. Критериями оставались научно подтверж
денные факты исторического прошлого. «Меценат русской
науки», «кассир русской словесности», как говорили о Румян
цеве тогда, «поднял на ноги историю». Эти отзывы были гра
фу не по душе. Он считал себя частью большого творческого
плана, программы, контуры которой вырисовывались по мере
погружения исследователей в неосвоенное, непознанное про
странство. В этом, как и в других проектах, Румянцев нисколь
ко не походил на наивного престарелого чудака, не знавшего
счета деньгам и особенно не беспокоившегося о правильности
расходования. Взгляд с высоты нынешнего времени открыва
ет глубоко осознанную программу. Румянцев одним из первых
в истории российской науки и культуры взял на себя финанси
рование той доли в освоении гуманитарных проблем, на кото
рую государство не могло выделить каких-либо значительных
средств. «Если только чье-нибудь помышление клонилося на
путь народной славы, никого не отчуждал сей благодушный
Вельможа от своей поучительной беседы и благороднаго вспо
моществования, был ли то Историк или Мореход, Поэт или
Антикварий, Географ или Художник, Грамматик или Законо-
ведец»1.
В отличие от других предшествующих этапов жизни эта
деятельность Румянцева достаточно широко освещена в науке
и публицистике второй половины XIX века. С ним сотрудни
чали почти все известные исследователи, просветители и об
ществоведы того времени. Рядом были не только светские уче
ные, но и ученые-богословы, хотя, оставаясь христианином,
он не был привержен богоискательству. Свои денежные сред
ства направлял преимущественно на нужды науки. Тем не менее
видные священнослужители, настоятели монастырей и храмов
охотно сотрудничали с Румянцевым по извлечению из храни
лищ забытых рукописей и книг... Митрополит Евгений (Бол
ховитинов) принадлежал к числу немногих церковных иерар
хов, чьи познания простирались далеко за пределы священных
писаний. Возглавляя епархии в Пскове, а затем в Киеве, свя
щенник в свое свободное время изучал древние первоисточни
ки, издания, памятники славянской истории. Широта его зна
ний поражала многих современников. Это и предопределило
глубокую духовную близость, которая связала его с графом. Со
трудничество двух единомышленников в процессе познания
исторического прошлого составляло неотъемлемую часть их ду
ховного бытия. «Давно питаю мысль важную, которая приго
1Журнал министерства народного просвещения. 1834. Ч. 1. С. 27—28.
265
