зать услугу’. Он мне намекнул, что нуждается в нескольких
сотнях тысяч франков, так император [Наполеон] подорвал
его состояние, поручив ему содержание испанских принцев...
Я ему ответил, что император [Франц I] не прочь доказать ему
свою признательность, если он желает послужить общему де
лу. Он ответил, что это дело, что ему остается только либо вос
торжествовать вместе с этим делом, либо с ним же погибнуть.
‘Удивлены ли вы предложением, которое я вам сделаю?’ —
спросил он у меня. ‘Нет,—сказал я ему, —я смотрю на это как
на истинный залог, данный для общего дела’ ”»'.
После возвращения в Петербург втайне от Румянцева в его
ведомстве была создана строго законспирированная группа.
Талейран передавал сведения специальному дипломату, назна
ченному в Париж. Им оказался неприметный по тем временам
секретарь российского посольства К. В. Нессельроде. Талей
ран получал от него в оплату за урлуги деньги. Нессельроде ши
фровал информацию и далее переправлял ее в Россию лично
Сперанскому. Сотрудники Бек и Жерве занимались расшиф
ровкой сообщений, а после дешифровки ложились на стол им
ператора. Ознакомившись с их содержанием, Александр I соб
ственноручно убирал из них то, что считал нужным. Затем
бумаги подвергались чистовой переписке и только после этого
передавались на ознакомление министру иностранных дел.
Источник в секретной переписке обозначался несколькими
псевдонимами: «мой кузен Анри», «красавец Леандр», «книго
продавец», «юрисконсульт», «Анна Ивановна». Денег на опла
ту растущих аппетитов «Анны Ивановны» у Нессельроде не
всегда было в достатке. По этой причине он вынужден был за
прашивать у Петербурга дополнительно значительные суммы.
В ходе эрфуртской встречи Талейрану уже тогда удалась ин
трига, существенно повлиявшая на характер личных отноше
ний двух императоров. Он сумел сделать всё для того, чтобы
расстроить планы Наполеона на брак с одной из великих кня
жон, сестер Александра I. К тому времени Наполеон все более
и более тяготился осознанием того факта, что у него не могло
быть детей от его брака с Жозефиной Богарне. Чем дальше он
двигался по жизни, тем больше его занимала мысль о наслед
нике. В Эрфурте его озабоченность дала о себе знать более чем
определенно. В какой-то момент Наполеон был готов пожерт
вовать всем, принять любые предложения, выдвигаемые рус
скими, только бы использовать шанс достичь договоренности
в вопросе о бракосочетании. Свои намерения после долгих ко
лебаний Наполеон доверительно изложил Талейрану: «Я дол
1
Тарле Е. В.
Талейран. М.: Иад-во АН СССР, 1962. С. 96.
187
