335 / 350
336
Оштинский фронт
бы в случае, где потребуется, мог бы отвлечь
угрозу от себя.
Когда машина стала подходить, вышел из
саней. Остановил машину и попросил довез
ти до Вытегры. Километров через пять шлаг
баум и проверка документов. Машина оста
новилась, и военные стали проверять доку
менты тех, кто находился в машине. А в ма
шине было человек 15 и много гражданских
лиц. В это время я стал вынимать осьмушку
табака и газету для свертывания цыгарки.
Проверявший документы лейтенант и солда
ты, как увидели, что я закуриваю, бросили
проверять документы и подошли ко мне, как
магнитом их притянуло. Жадными глазами
смотрят на меня. Я вижу, что надо делать,
подаю им обрывок газеты и говорю: «С та-
бачком-то, видно, плохо и у вас?» Они отве
чают, что настоящего табаку не один месяц
не видели, с радостью закуривают цыгарки.
С большой благодарностью смотрят на меня.
Прикуриваем от одной спички и затягиваем
ся с большим восхищением. Когда они про
верили у всех документы, я подозвал их к
себе и насыпал еще папиросок на потом. Од
новременно я их предупредил о подводе, ко
торая пройдет через шлагбаум через несколь
ко минут. Они поблагодарили меня, но я, в
свою очередь, поблагодарил в уме Надточи
за табак. Пока ехал до дому в Вытегре, пере
сел в другую машину. Проверяли документы
еще три раза. Благодаря осьмушке табака и
проехал все контрольные посты, никто не
спросил документов. За дорогу израсходовал
полосьмушки табака и благополучно и в срок
прибыл домой. Утром на фронте позавтра
кал, а вечером домой приехал ужинать.
Когда подходил к дому, начало смеркать
ся. Зашел в квартиру, никто не слышал. В
кухне старший сын Веня наклонил голову над
ведром и зачерпывает воду кружкой. Я неза
метно подошел сзади и взял его подмышки.
Он быстро оглянулся, секунды две-три смот
рел мне в лицо, потом вырвался и побежал в
комнату с криком: «Папа приехал!» Вслед за
ним я зашел в комнату. Все набросились с
шумом и радостью на меня, а всех было пя
теро детей. Правда, пятая качалась в люль
ке. Ей было пять месяцев.
Жена, дети, все обрадовались, что я при
ехал. Стали спрашивать, надолго ли? Особен
но обрадовались дети, когда в вещевом меш
ке увидели буханки хлеба. Паек давали ма
ленький, дети недоедали, часто впроголодь
ложились спать. Жена ездила в деревни, об
менивала оставшиеся вещи мои, швейную
машинку на картошку и хлеб. Трудные были
поездки. На санках, за несколько километ
ров, в снежную бурю, через большие леса,
по бездорожью на себе привозила пуд или
два картошки, чтобы чем-то накормить ребят.
С продовольствием в этих районах осо
бенно было плохо. Даже были случаи, когда
взрослые от недоедания умирали в пути, ища
кусок хлеба.
Жена понимала, что здесь жить дальше
невозможно. Только бы дожить до лета, и
нужно немедленно уезжать на родину. Там
хоть тоже хорошего мало, но лучше, чем здесь,
ближе к своим родным, можно пережить. О
переезде посоветовалась со мной, но был еще
февраль, до открытия навигации почти три
месяца, много времени, а жить трудно. Ког
да я приехал, жена принесла килограмма два
конины, в гидроузле лошадь на мясо зареза
ли и ей дали. Это было большим лакомством
для детей, да вдобавок привезенные буханки
хлеба. Ребята ели досыта, радовались и го
ворили, что сегодня досыта наедятся.
Пробыв с семьей трое суток, я пошел в
райцентр Анненский Мост, где предполагал
сесть на попутную машину, идущую в сторо
ну Вытегры. Со мной пошли жена и старший
сын Веня, он уже ходил в школу, в первый
класс. Зашел в райком партии, мне сказали,
чтобы я оставался еще на двое суток, потому
что второй секретарь сейчас ездит по району
и должен привести много подарков для Крас
ной Армии - приближался праздник 23 фев
раля. Если бы остался, то мог привезти це
лую машину подарков в свой полк, но остать
ся я не мог, так как оказался бы дезертиром
на двое суток. Время военное, отпущен я был
неофициально, на честное слово. За неявку
своевременно будет переживать командир
батальона, я решил ехать к месту службы сра
зу же. Мне все же дали три мешка лука, око
ло сотни осьмушек табака и три ящика пече
нья, вязаных носков, рукавичек, кисетов,
носовых платков. Все это я погрузил в попут
ную машину. Распростился с женой и сыном
и уехал в сторону Вытегры. Доехал до Девя-
тин, выгрузился в квартире своего ездового.
Переночевали ночь у него и утром поехали к
Вытегре на фронт. В Вытегре зашел к началь
нику технического участка Попову, попро
сил у него керосина. В штабе и в землянках
бойцы сжигали для освещения жир, который
отпускался в пищу, поэтому керосин для нас
был очень дорог. Попов распорядился нам
налить керосина целую канистру, после чего
мы поехали в сторону фронта в район Ошты.