Другой представитель либерального крыла — Д.Голеску (1777—1853) считал, что для преодоления экономической отсталости стране необходимо развивать национальную промышленность. Он указывал на то, что «очень невыгодно для страны добытый необработанный материал продавать в другие страны по дешевой цене» и потом покупать готовые продукты «в 30 и более раз дороже»[12]. В сочинении «Заметки моего путешествия» (1821) он предлагал государству стимулировать феодалов вкладывать свои деньги в развитие промышленности. Однако на концепции развития промышленности Д. Голеску сказалась его классовая принадлежность. Выражая интересы крупного боярства, втянутого во внешнюю торговлю, он подразумевал под этим развитием лишь промышленную переработку сельскохозяйственной продукции, идущей на внешний рынок.
Интересна позиция либерального боярина Л. Раду. Она отражена в проекте конституции заговора конфедератов, организованного им в 1839 г. в Молдове. Среди мер, направленных на ускорение экономического развития страны, Л. Раду наиболее важной и срочной считал со-
242
здание национальной промышленности, причем прежде всего добывающей и обрабатывающей. В проекте конституции предусматривалось проведение протекционистской политики, чтобы «не упускать денег из страны и дать толчок открытию фабрик»[13].
Ускорение темпов экономического развития румынских княжеств в 30—40-х годах XIX в. интенсифицировало развитие экономической мысли, что обусловило ее выделение в самостоятельную форму общественной идеологии. Первым экономистом, занимавшимся широкой публицистической деятельностью в Молдове, был Н.Суцу (1798—1871) —политический деятель, крупный боярин. В своих произведениях «Краткий взгляд на экономическое положение Молдовы» (1838), «Статистические заметки о Молдове» (1849) и других Н.Суцу с позиций либерального боярства описывал и анализировал весь комплекс проблем, связанных с национальной экономикой, разрабатывал принципы и мероприятия экономической политики.
Н.Суцу критиковал основные положения меркантилистов и физиократов, противопоставляя им следующие положения: 1) «Только потребление предметов роскоши является непроизводительным; 2) каждая страна может получать товары, предназначенные для потребления, оттуда, где они стоят дешевле, не опасаясь ущерба от того, что они ввозятся из-за границы; 3) страну обогащает не импорт денег, не благоприятный коммерческий баланс, а развитие обмена, процветание торговли и рост производства, который является одновременно причиной и следствием экономического развития». Эти принципы, взятые у классиков буржуазной политической экономии, он использовал при разработке мер экономической политики. Он выступал против протекционизма, за свободу торговли, утверждая, что для развития экономики «единственным средством является оставить природу вещей действовать по своему усмотрению». Характеризуя тогдашнее состояние Молдовы как страны «сугубо аграрной», Н.Суцу признавал необходимость ограниченного развития промышленности. При этом он считал возможным создание только таких промышленных предприятий, которые выпускали бы товары с издержками производства более низкими или примерно равными тем издержкам, с которыми они производятся в европейских странах. Исходя из этого, он утверждал, что в Молдове может развиваться только промышленность, перерабатывающая сель-
243
скохозяйственную продукцию. По мнению Н.Суду, не следует стремиться к преобладанию промышленного производства в экономике. «Чем более равной является пропорция между сельским хозяйством, промышленностью и торговлей,— пишет он,— тем более прочным становится богатство нации»[14]. Этот тезис, заимствованный Н. Суцу у Ж.-Б.Сэя, в наибольшей степени отражает интересы той группы боярства, которая хотела увеличить доходы от поместья путем промышленной переработки некоторых продуктов и в то же время обеспечить продажу за границей сельскохозяйственной продукции. Таким образом, Н.Суцу пытался примирить развитие капитализма с интересами боярства. Теоретические формулировки и концепции Н.Суцу противоречивы, но они отражают реальные противоречия, существовавшие в тот период в экономике страны.
В практическом плане Н.Суцу дал правильные рекомендации для экономического развития страны. Так, он обосновал необходимость и разрабатывал проекты создания быстрых и надежных путей сообщения, особенно железных дорог, кредитных институтов, организации профессионального обучения и т. д. Важным вкладом Н.Суцу в развитие экономической мысли было применение впервые статистического метода исследования, сбор большой статистической информации об экономике Молдовы.
Таким образом, если представители консервативного течения экономической мысли господствующих классов занимались оправданием существующих феодальных порядков, то представители либерального течения пытались найти пути преодоления состояния глубокой экономической отсталости княжеств. Однако, поскольку они не желали ни в коей мере ущемить интересы крупных землевладельцев, все разработанные ими предложения были нереальными или в лучшем случае малоэффективными.
3. Венгрия
В феодальной Венгрии, как и во многих других странах, в период средневековья не было создано каких-либо целостных экономических теорий. Экономические учения появляются здесь лишь во второй половине XVIII в. Экономическая мысль более раннего периода нашла свое выражение главным образом в законодательстве, политике феодального государства, в требованиях крестьянских восстаний.
244
К концу X в. у венгров сложилось раннеклассовое государство, а в XI в. утвердилось феодальное землевладение. В XIII в. произошло окончательное разделение венгерского общества на классы феодалов и зависимых от них крестьян. Важнейшим памятником экономической мысли этого периода является «Золотая булла» (1222) короля Эндре II.
«Золотая булла» фактически представляла собой конституцию феодальной Венгрии. Принятие этого закона было связано с усилением магнатов и ростом недовольства мелких дворян. «Золотая булла»— типичный памятник феодального права, целиком и полностью выражающий интересы дворянства, прежде всего мелкого и среднего. Подписав по настоянию дворянства этот документ, король Эндре II тем самым признал, что в период его правления в Венгрии сложилось такое положение, когда земельные магнаты приобрели реальную экономическую и политическую власть и притесняли даже дворян. Поэтому в «Золотой булле» торжественно провозглашалось, что король и его преемники не будут заключать в тюрьму дворян (служилых людей) и конфисковывать их имущество «в угоду желаниям какого-либо властителя», если дворяне не будут перед этим осуждены «судебной камерой».
Этот закон имел большое значение для укрепления феодального иммунитета венгерского дворянства. В «Золотой булле» король обязывался не собирать налогов с людей, проживающих в поместьях его вассалов, не приезжать «в их дома или поля иначе как по приглашению». Налоговый иммунитет дополнялся судебным. Провозглашалось, что графы округов «не будут иметь судебных прав в пределах имений служилых людей, за исключением дел о монете и о десятине». Король запрещал конюшим, псарям и сокольничим «заезжать и находиться на полях служилых людей». Даже свиньи короля, согласно «Золотой булле», не могли пастись в лесах и полях дворян, если последние не давали на это согласия.
Натурально-хозяйственные тенденции экономической жизни Венгрии не могли не отразиться в экономической идеологии, которая в свою очередь оказывала большое влияние на законодательство. Венгерские крестьяне с трудом могли добыть деньги для уплаты налогов и оброков. Поэтому в «Золотой булле» провозглашалось, что «десятина не будет собираться деньгами и будет уплачиваться вином или зерном...».
245
Гарантировалась неприкосновенность дворянской земельной собственности. Провозглашался принцип, согласно которому «никто не будет никогда лишен имения, которое он приобрел честной службой». За участие феодалов в походах король обязан был платить. Вместе с тем правящий класс осознал политическую опасность пожалований магнатам больших территорий, что стало обычной практикой при Эндре II. Поэтому король брал на себя обязательство не жаловать впредь округа и важные должности.
Правда, в «Золотой булле» содержались положения, которые формально защищали крестьянство. Так, запрещалось порабощать и закрепощать переселенцев любой национальности, собирать десятину деньгами и до того, как созреет урожай; знатные люди во время путешествий, охоты и т. д. не имели права «притеснять и грабить бедных». Однако многие из таких положений не выполнялись. Кроме того, их включение в текст «Золотой буллы» было продиктовано заботой господствующего класса о сохранении экономической дееспособности крестьянского хозяйства [15].
«Золотая булла» короля Эндре II, равно как и булла 1231 г., определившая привилегии церковных феодалов, является ярким примером того, как феодальная надстройка способствовала упрочению феодального базиса. В то же время эти буллы создали благоприятную основу для роста могущества феодальной знати, что привело к феодальной раздробленности Венгерского королевства.
Важным документом, позволяющим получить представление об экономической идеологии господствующего класса Венгрии XVI в., является «Трипартитум» (свод, обычного права в трех частях) венгерского юриста и государственного деятеля Иштвана Вербёци (1458—1541). Этот кодекс (1517) подтверждал прикрепление крестьян к земле, насаждал систему государственного крепостничества. Формально венгерские крестьяне сохраняли свободу перехода до 1514 г. Однако Декретом VII короля Владислава II (1514), изданным в связи с восстанием куруцев (подробнее о нем будет сказано дальше), крестьяне прикреплялись к земле владельца имения «навсегда и полностью», не могли без разрешения переселяться в другие места.
Кодекс Вербёци ставит вопрос об источниках и причинах крепостничества. Отвечая на него, автор кодекса усматривает причину крепостного состояния в неповинове-
246
нии крестьян дворянству, раз они приняли участие в восстании против феодалов под руководством Дьёрдя Дожи (1514). Поэтому, считает Вербёци, крестьяне «оказались навсегда виновными в измене» и были «прикреплены навечно к земле своих хозяев». Вербёци не понимает экономической обусловленности крепостничества и не учитывает то обстоятельство, что фактически оно существовало задолго до своего юридического оформления. Даже использование феодалами «права меча» по отношению к крестьянам свидетельствовало о бесправии, личной зависимости последних от своих господ.
Знаменитый венгерский юрист настоятельно проводит мысль о том, что «крестьяне не имеют никакого вечного права на земли господина», а «власть над всей землей принадлежит господину имения». Этот тезис является весьма важным для определения места крестьянства в социально-политической системе феодализма. Фактически Вербёци обосновывает положение о том, что при феодализме крестьяне являются не собственниками, а держателями земли. Крестьяне имеют весьма низкий социальный статус. Они именуются чернью, в то время как феодалы — народом. Власть феодалов Вербёци считает справедливой, даже если она была завоевана силой. Он призывает укреплять господство дворян, феодальное право, ибо в противном случае «государства превратились бы в огромные разбойничьи гнезда»[16].
В своем труде Вербёци стремится показать, что существует единый класс дворянства, противостоящий крестьянству, а деление на магнатов и немагнатов искусственно. По вопросу о происхождении дворянства он придерживается тенденциозной точки зрения, полагая, что дворянами становились лица, несшие военную службу, а отказавшиеся от нее якобы и образовали сословие крестьян. Вербёци активно выступал против мнения, согласно которому человек, получив в дар землю, мог стать дворянином. Наоборот, он всячески подчеркивал военное происхождение дворянства, ссылаясь, в частности, на то, что дворянин может не иметь земли. Весьма характерно, что Вербёци был против расширения церковного землевладения и дарений земли монастырям и церкви [17]. В таком подходе нашло отражение исконное соперничество светской и духовной знати.
Важнейшей составной частью экономической мысли феодальной Венгрии являются экономические требования крестьянских восстаний. Крестьяне протестовали против
247
закрепощения и усиления феодальной эксплуатации. Так, восстания 1046 и 1061 гг. проходили под лозунгом возвращения к общинному строю. Позже лейтмотивом крестьянских выступлений стала борьба против притеснений со стороны дворян и даже за полное освобождение.
Особенно грандиозным было крестьянское восстание в 1514 г. под руководством мелкого дворянина Дьёрдя Дожи, вошедшее в историю под названием «восстание куруцев». Во многих отношениях оно приобрело антифеодальный характер, вылилось в настоящую войну.
В одной из своих речей Дожа говорил, что больше всего крестьяне страдают от крепостной зависимости, барщины, денежной ренты. Именно требование ликвидации крепостничества и непомерно больших повинностей определило содержание основных лозунгов участников крестьянской войны 1514 г. Восставшие ставили перед собой задачу уничтожения всех дворян. Дожа заявлял, что «не должно быть никаких господ». О таких же намерениях крестьян сообщал австрийский дипломат Иоанн Куспиниан. В посланиях руководителей восстания к крестьянам говорилось: «Благо будет тем, кто овладеет дворянским имуществом и истребит вероломно проклятых помещиков»[18]. Но, выдвигая такие революционные требования, крестьяне продолжали верить в добродетели короля. Венгерские дворяне, подавив восстание, учинили жестокую расправу над его участниками, использовав крестьянский протест как повод для окончательного закрепощения крестьянства.
В 1703—1711 гг. в Венгрии развернулось широкое движение за освобождение страны из-под власти австрийских Габсбургов, которое возглавил Ференц Ракоци II (1676—1735). В воззвании Ракоци и Берченьи к восставшим говорилось о притеснении со стороны иноземных поработителей, указывалось на тяжелое положение крепостных крестьян, хотя и запрещалось нападать на представителей господствующего класса. Среди крестьян ходили слухи о том, что Ракоци обещал освободить от крепостной зависимости всех, кто вступит в его армию. Участник восстания Тамаш Эсе писал, обращаясь к Ракоци: «Те крепостные, которые верно служат с оружием в руках вашей милости, крепостными после этого не будут... ведь борьба началась против угнетателей бедного люда». Согласно донесению русского посла в Вене, Ракоци обещал предоставить крестьянам «вольность и свободность навеки», а также отменить «пошлины в деньгах». Такое же обеща-
248
ние содержится в патенте за подписью Берченьи (1704). Однако сам Ракоци, защищая интересы дворянства, ограничился лишь освобождением крестьян от повинностей во время службы в армии. Надежды крестьян не сбылись, что явилось одной из причин поражения национально-освободительной войны.
Во второй половине XVIII в. в Венгрии развиваются товарно-денежные отношения, ликвидируется крепостничество (при Иосифе II), правительство проводит меркантилистскую политику. Создаются условия для возникновения экономических учений (прежде всего в работах М. Шкерлеца, Г. Берзевицы, И. Сеченьи, Л. Кошута).
4. Польша
Феодальный способ производства зарождается в Польше в VI — VII вв. и особенно интенсивно развивается в X — начале XI в. К этому времени феодальные отношения составляют уже ведущий уклад в хозяйственном строе страны. В широких масштабах осуществляется закрепощение крестьян и формирование крупной земельной собственности.
Утверждение феодального способа производства базировалось на медленном, но неуклонном росте производительных сил, обусловленном, в частности, распространением трехполья и внутренней колонизацией (освоением новых земель). Ремесло и торговля, начавшие интенсивно развиваться еще в IX — XI вв., достигли впоследствии весьма высокого уровня. К XIV в. феодалы переходят уже от натурального оброка, взимаемого с крестьян, к чиншу, уплачиваемому натурой и деньгами. При этом роль денежной ренты все более возрастает, что было проявлением и фактором усиления развития товарно-денежных отношений, расширения внутреннего рынка.
Эти прогрессивные процессы были прерваны формированием в конце XV— начале XVI в. и последующим утверждением фольварочно-барщинной системы. Обесценение чиншовых платежей, вызванное широко практиковавшейся порчей монеты и влиянием «революции цен», сделало для феодалов выгодным создавать собственную запашку (фольварк) за счет экспроприации общинных земель и крестьянских наделов. Перевод крестьян с денежной ренты на отработочную позволил феодалам выгодно сбывать на рынке товары, произведенные трудом крепост-
249
ных. Эта их деятельность привела к экономическому и политическому упадку городов.
Необычайная прочность барщинно-крепостнической системы и вызванная ею значительная заторможенность всего социально-экономического развития страны, неограниченное могущество магнатов и шляхты, слабость городов — этими специфическими особенностями феодальная Польша отличалась от таких стран, как Россия, Венгрия и др.
Вместе с тем общность многих процессов социально-экономического и духовного развития феодальной Польши с соседними странами в наибольшей мере проявилась прежде всего на землях современной Литвы, Латвии и Эстонии. Первая из них в результате Люблинской унии 1569 г. объединилась с Польшей, образовав единое многонациональное государство — шляхетскую Речь Посполитую. Преобладающая же часть территории Латвии и Эстонии сравнительно длительное время находилась в прямой или вассальной зависимости от этого государства.
Безудержное наступление феодалов на крестьянство и города обусловило глубокий и длительный кризис Речи Посполитой, ее упадок во второй половине XVII — первой половине XVIII в.
Представление об экономических взглядах периода раннего феодализма в Польше дают отдельные замечания по экономическим вопросам, содержащиеся в различных письменных источниках той эпохи,— в появляющихся с XII в. хрониках, затем в локационных грамотах, законодательных актах, житиях святых и т. п. Господство теологии и средневековой схоластики сказывалось также в воззрениях на вопросы хозяйственной жизни. Церковники рьяно защищали свои интересы. Так, осуждая порчу монеты, в результате которой уменьшались реальные платежи в пользу папского престола, краковский епископ В. Каблубек в своей «Хронике» (XIII в.) отрицал право монарха произвольно устанавливать металлическое содержание монеты. Он доказывал необходимость равенства этого содержания номиналу, поскольку лишь в этом случае монета может быть хорошим посредником обмена; за монархом признавалось право на доход лишь от чеканки монеты [19]. Попыткой согласовать церковные доктрины с новыми явлениями экономической жизни был, в частности, статут архиепископа Н. Тромбы (1420), в котором
250
допускалось отступление от положения о греховности ростовщичества [20].
Важную роль в борьбе против средневековой схоластики и церковной идеологии сыграло распространение в Польше во второй половине XV— первой половине XVI в. идей гуманизма и Реформации, выражавших объективную необходимость развития производительных сил. Одним из первых польских гуманистов, в творчестве которого значительное место занимали экономические вопросы, был Ян Остророг (1436—1501). Выражая интересы польской шляхты и взгляды чешского гуситства, он в своей работе «Мемориал об устройстве Речи Посполитой» выступал за независимость Польши от папы и за отмену всех платежей в его пользу, возмущался ростовщической деятельностью и вымогательством церкви, ее освобождением от налогов и требовал, чтобы все ее богатства принадлежали стране. Радикальным для того времени было требование Остророга ввести единую систему судопроизводства для всех сословий. Доказывая необходимость укрепления централизованной власти и защиты естественных богатств страны, Остророг осуждал такое к ним отношение, «как будто все страны составляют одно государство». Этот разрыв со средневековым космополитизмом был связан с его критикой экономической раздробленности страны, требованием ликвидации внутренних таможенных барьеров, поскольку «воистину недостойным делом есть в свободном королевстве с соотечественников и обитателей пошлины взыскивать»[21]. Заботой об устранении старых форм производства было продиктовано предложение Остророга о ликвидации цехов. Требуя установления высоких ввозных пошлин на импортные товары, Остророг подчеркивал, что условием правильного обмена являются полноценные деньги, и высказывался за установление их твердого курса. Выражая беспокойство по поводу роста численности людей, оставшихся без средств к существованию, Остророг ратовал за запрет нищенства, пьянства.
Большой вклад в развитие экономической мысли внес великий астроном и мыслитель Н. Коперник (1473—1543). Содержащаяся в его сочинениях «Об оценке монет» (1519), «Трактат о чеканке монет» (1526), а также в письмах теория денег во многих отношениях значительно превосходила достигнутый тогда уровень понимания денег и закономерностей их обращения. Н. Коперник решительно порывает с номиналистической теорией денег,
251
согласно которой их достоинство определяется волею монарха. Если реальное содержание благородного металла в монете меньше номинально указанного, то цены всех то варов повышаются, так как купцы продают свои товары по стоимости серебра и золота, а не по оценке монеты, «скудость которой возмещают числом»[22] . Реальное достоинство монеты определялось, следовательно, количеством содержащегося в ней благородного металла. Коперник указывал, что возникновение денег было объективно обусловлено, только позднее возникла потребность их обозначения печатью с указанием веса и названия. Решительно осуждая практику порчи монет, Коперник показывал, что временные выгоды этой практики для казны впоследствии многократно перекрываются превосходящими потерями и ущербом для хозяйства страны. В частности, «худшая» монета вытесняет из обращения «лучшую», которая в переплавленном виде вывозится за границу. Наряду с этой утечкой благородных металлов из страны порча монеты ведет к росту дороговизны и общему разладу хозяйственной жизни. Закономерность вытеснения «лучших» денег «худшими», известная в науке под названием закона Грешема, была открыта еще Коперником.
Коперник требовал введения полноценных денег как главного условия прочной и стабильной монетной системы, что в свою очередь необходимо для успешного экономического развития. Хотя в деньгах Коперник видел только техническое средство, облегчающее обмен, но он понимал, что цена всякого товара является как бы отражением его стоимости в металлическом содержании денег. Эта их функция меры стоимости рассматривается при этом в единстве с функцией средства обращения. Количество денег в обращении, указывал Коперник, должно быть строго определенным. Кроме того, ему были известны также функции средства платежа и мировых денег.
Обоснованию необходимости социально-экономических преобразований значительное место уделял А. Моджевский (1503—1572), один из наиболее выдающихся мыслителей польского Просвещения. Он осуждал засилье католической церкви в духовной жизни, выступал против привилегий шляхты и ее монополии на землю, ратовал за обложение всех сословий и их равенство перед законом. В духе учения Кальвина им рекомендовалась детальная регламентация общественной жизни, осуществляемая «смотрителями нравов». В отношении нищих предлагалась система принудительного труда. Признавая необхо-
252
димость развития торговли, Моджевский решительно осуждал спекулятивную торговлю шляхты хлебом, требовал ограничения экспорта продовольствия, «чтобы наши земли не становились урожайными для иностранцев и бесплодными для нас самих», поскольку чрезмерный экспорт ведет к росту дороговизны в стране. Моджевский осуждал также импорт «товаров, придуманных для роскоши и мишуры», оплата которых ведет к вывозу благородных металлов, что обедняет страну [23].
Интересы городского патрициата и богатых купцов выражал поэт С.Ф. Клёнович (1545—1602). Он указывал на отрицательные последствия для городов шляхетской торговли сельскохозяйственными продуктами, доказывал безосновательность пренебрежительного отношения шляхты к купцам и ремесленникам, а также к физическому труду. Одновременно Клёнович выражал распространенный в то время взгляд, согласно которому сельское хозяйство является самой главной отраслью хозяйства, так как земля приносит «процент», за счет которого живет все общество.
В целом аналогичные взгляды высказывал врач и философ С.Петрыцы (1554—1626), который еще более решительно защищал интересы зарождающейся буржуазии. Он подчеркивал хозяйственное значение городов и требовал, чтобы шляхта занималась только сельским хозяйством, оставив торговлю мещанам.
Настроения левого крыла польской Реформации нашли выражение в распространившемся в 50—60-х годах XVI в. движении «польских братьев» (ариан), родственном в идейном отношении новгородской ереси конца XV — начала XVI в. Его идеологи — выходцы из крестьян и городских низов — требовали равенства людей и ликвидации феодальной эксплуатации. Однако это движение имело сравнительно небольшое влияние. В условиях засилья феодалов и слабости торгово-ремесленных слоев все движение Реформации было в Польше главным образом выражением борьбы между светскими и церковными феодалами. Крестьянство же в своей массе оставалось равнодушным к нему как к чисто шляхетскому движению.
Выразителем экономических интересов шляхты, обогащавшейся на экспорте сельскохозяйственных продуктов и стремившейся к упрочению крепостнических отношений, был шляхтич А. Гостомский (1508—1588). В своей книге «Хозяйство» (1588) наряду с организационно-техническими вопросами сельского хозяйства он детально рассмат-
253
ривал способы усиления крепостнической эксплуатации и максимального увеличения доходов. Цель хозяйства по Гостомскому, «как можно более денег получить.. оными же распоряжаться соответственно условиям», прйчем затраты не должны превышать «пользу», т. е. выручку. Для этого рекомендуется, в частности, вести четкое счетоводство, составлять бюджет «на неделю, на месяц, на год». Гостомский давал советы, как спекулировать хлебом, когда отбирать его у крестьян и когда продавать купцам. Высоко оценивая роль экспорта, он не пренебрегал и внутренним рынком. Отмечались преимущества Крупного производства над мелким, достоинства специализации внутри фольварка. Деньги Гостомский рассматривал не как средство тезаврации, а как капитал, указывая, что они «плодятся»[24].
В условиях усиливающегося с начала XVII в. кризиса феодальной системы хозяйства идеологи шляхть выдвигали проекты реформ, которые призваны были преодолеть этот кризис. В этом направлении В.Гостковский, А.Цесельский и другие формулируют идеи, близкие к взглядам А. Л. Ордин-Нащокина. Для улучшения материального положения шляхты и усиления ее государства предлагается прежде всего запретить польским купцам выезжать за границу, тем самым ограничить вывоз денег из страны и улучшить ее платежный баланс. Иностранные купцы сами должны приезжать за товарами и, как писал один из авторов, «будут тратить в Польше деньги на содержание на них ляжет бремя пошлин, и заплатят они за товары не фиктивными, а хорошими и достойными деньгами» [25]. Этот проект основывался на почти всеобщем тогда наивном убеждении в существовании монополии продуктов фольварка на мировых рынках. «Наши товары настолько заморским жителям необходимы,— писал П. Грабовский, что без них они не могут существовать». Вторым средством преодоления невыгодного соотношения цен во внешней торговле и улучшения торгового баланса считалось повышение курса мелкой отечественной монеты по отношению к крупной (талеру и дукату), т. е. восстановление прежнего валютного курса административным распоряжением. Важным элементом предлагаемых проектов было требование завоевания и колонизации новых земель, поскольку «другие народы распространяются и упрочиваются широко по свету...»[26]. Страх перед крестьянскими восстаниями склоняет большинство идеологов шляхты
254
к морально-этическому осуждению чрезмерной эксплуатации крестьян, к призывам ограничить их повинности.
Значительный шаг вперед делал епископ С. Заремба в своей работе «Взгляд на расходы в королевстве» (1623). Критически оценивая рассмотренные выше проекты, он выдвигал на первый план среди методов достижения положительного торгового баланса развитие польской промышленности и городов, необходимость «порядок сделать и свободы ремесленникам лучшие предоставить»[27], освободить их от налогов и притеснений со стороны шляхты. Осуждая в духе времени импорт продуктов роскоши как разорительный для страны, он одобрял ввоз промышленного сырья как условие последующего экспорта промышленных товаров.
Еще более последовательно эта программа излагалась Я.Гродвагнером в его работе «Рассуждения о цене денег и о некоторых последствиях ее» (1632). В отличие от Зарембы, он отмечал незначительную эффективность простых запретов на ввоз готовых изделий и вывоз промышленного сырья. Единственным радикальным средством достижения положительного торгового баланса он считал развитие польской промышленности и остро критиковал практику, когда сырье «через моря широкие» вывозится в другие страны, а затем снова ввозится в виде готовых изделий и иностранные купцы «от нас деньги вывозят»[28]. Выступая против утечки благородных металлов из страны, он в то же время допускал целесообразность вывоза их, если это способствует развитию ее экономики. Тем самым он полностью порывал с отождествлением богатства с золотом. Необходимость развития городов ради повышения экономического и военного потенциала шляхетского государства обосновывал анонимный автор «Рассуждений об умножении городов в Польше» (1648). С широкой программой социально-экономических преобразований, направленных на преодоление экономического и политического упадка страны, выступил писатель и политический деятель К. Опалиньский (1609—1655) в своих «Сатирах» (1650). Осуждая эксплуатацию крестьян, он показывал ее многообразные формы и отрицательные последствия для самой шляхты, требовал перехода от барщины к оброку. Для роста экономического могущества страны предлагалось всемерное развитие городов, расширение ремесла, торговли, прекращение ввоза из-за границы таких готовых изделий, которые можно производить в стране, предоставление свободы и помощи городам, освобождение их от
255
чрезмерных налогов, сооружение дорог и каналов, соблюдение принципа экономии. Одобрялись «скудная и ровная жизнь», стремление к прибыли (которое является «фундаментом всякого дохода»), приглашение в страну ремесленников и т. д.[29].
Крупный вклад в развитие экономической мысли Польши в XVII в. внес политический деятель А. М Фредро (1620—1679). Анализируя причины экономического упадка страны, он обращал внимание прежде всего на то, что многие представители шляхты «снижают уровень земледелия тем, что запускают обработку земли, или тем, что чрезмерно обременяют крепостных». В связи с этим предлагалась принудительная опека над такими дворянами. Однако основной отраслью экономики Фредро впервые в польской литературе называл не сельское хозяйство, а промышленность, торговлю и «коммуникацию», являющиеся «кратчайшим и одновременно самым легким путем к обретению богатства». Указывая, что «мы, поляки, почти у всех народов покупаем готовые изделия по цене, которая в четыре раза выше той, за которую мы продаем сырье»[30], Фредро выступал за всемерное развитие отечественной промышленности и торговли, строительство широкой сети путей сообщения (особенно каналов), за создание торговых компаний, введение пошлин на импорт предметов роскоши.
В XVIII в. публицист и педагог С.Конарский (1700—1773) предлагал перевести крестьян на оброк, высказывался за ускорение экономического развития страны и превышение экспорта над импортом. Воевода и публицист С.Гарчиньский (1690—1755) выступал за равномерное развитие всех отраслей экономики, активизацию хозяйственной деятельности всех сословий, развитие промышленности, строительство дорог и каналов, усиление экономической роли государства в хозяйственной жизни. При этом резкой критике он подвергал чрезмерную эксплуатацию крестьянства, обусловливающую сокращение внутреннего рынка.
Прогрессивные взгляды высказывал в это время польский король С. Лещинский (1677—1766). Он предлагал обложить налогами духовенство, отменить освобождение шляхты от таможенных сборов, ввести единый налог, который заменил бы прежние поборы и позволил создать государственные промышленные предприятия. Лещинский призывал шляхту ослабить притеснение крестьян во избежание бунтов и для повышения трудолюбия народа.
256
Все эти прогрессивные, враждебные барщинно-крепостнической системе хозяйства взгляды являлись реакцией главным образом наиболее передовых представителей господствующего класса на экономический упадок и были направлены на поиски выхода из него в рамках существующей общественно-экономической системы. Эти взгляды, формулируемые в значительной мере под влиянием западноевропейской мысли, в условиях царившей в Польше феодальной анархии не могли, естественно, быть реализованы.
5. Сербия, Хорватия, другие югославянские страны
Возникновение экономической мысли в Сербии и других югославянских странах относится к средним векам. Это можно проследить по источникам примерно второй половины XII в. Разработку отдельных экономических проблем, некоторые идеи и концепции практического и теоретического характера мы находим в королевских грамотах о даровании монастырям земельных владений и привилегий, в уставах городов, частично в средневековой литературе и законодательных актах.
Интересную группу источников представляют торговые договоры сербских правителей с Дубровницкой республикой и другими государствами (торговля для Сербии имела большое значение). Так, по договору 1186 г., заключенному Стефаном Неманей, дубровчане получали право свободно торговать в сербских землях при условии уплаты ими определенных ежегодных сумм вперед, носивших различные названия и представлявших по существу импортные и экспортные пошлины. Торговые привилегии купцам из Дубровника были закреплены в договорах, заключенных Стефаном Первовенчанным, королем Урошем I, его сыном королем Милутином (1302). Ряд грамот предоставлял им широкие юридические права в Сербии: обеспечивались возмещение причиненного ущерба и защита от неправильного взимания пошлин, несправедливости властей; они имели собственный суд.
Важнейшим источником по истории средневековой экономической мысли Сербии является Законник благоверного царя Стефана (Законник Стефана Душана). Принятый в 1349 г. на саборе в Скопле, он спустя пять лет был дополнен некоторыми новыми статьями. В Законнике, юридически закреплявшем господствующее положение феодальных землевладельцев, были выражены экономи-
257
ческие взгляды класса феодалов. Главное место в нем занимали проблемы натурального хозяйства и крепостничества, собственности и эксплуатации крестьян.
Иерархическая структура феодального общества и его классовое деление, санкционированное Законником, требовали обеспечения достаточного объема производства в целях присвоения феодальной ренты. Поэтому усиливалось прикрепление крестьян-меропхов к земле, фиксировались обязанности крестьян как в отношении производства, так и в отношении податей — натуральных и денежных. Производство на феодальной основе регулировалось посредством прикрепления меропхов к земле и их физического принуждения (§ 174). Помимо того, стимулировалось разделение труда на монастырских и светских землях с целью повышения эффективности производства и степени эксплуатации крепостных крестьян. Проблема разделения труда нашла отражение как в Законнике Стефана Душана, так и в монастырских грамотах.
Разделение труда в крупных поместьях осуществлялось посредством специализации крестьян на отдельных сельскохозяйственных работах. Выделялись группы пахарей, виноградарей, пчеловодов, рыболовов, сокольничих, пастухов и т. д. Отроки (рабы) выполняли самые тяжелые и утомительные работы. В королевских грамотах были точно установлены обязанности крестьян и феодалов по выполнению этих работ [31].
Главные положения Законника Стефана Душана были направлены на закрепление феодальных отношений производства. Определялись классовые отношения феодалов, меропхов, свободного крестьянства (себров), которые составляли большинство населения. В параграфах 39— 63 утверждалась наследственность феодальной собственности вплоть до третьего колена. Это характерно также для многочисленных грамот и других документов времен правления Душана и после его смерти. Таким путем была усилена феодальная эксплуатация крестьян со стороны правителей и монастырей. Надежность владения должна была обеспечить стабильность производства и феодальной ренты, налогов. Кроме наследственной феодальной собственности в Сербии насаждалась Законником так называемая прониарная система, перенесенная из Византии (§ 43, 45, 48 и др.). Эта система вела к ослаблению государства и центральной власти правителей. Хотя прониары (обычно отслужившие военные) получали лишь право держания земли, это владение быстро стало называться
258
феодом, а владельцы — рыцарями (витязями). Они закрепощали окрестное население, обременяя его феодальными повинностями. Старое владение воина было мелким и обязывалось военной службой, чем отличалось от про-пии (пожалования), которая представляла собой крупное владение и не облагалась налогом. Прония не могла быть продана в отличие от феодального надела (§ 59). Поэтому прония приводила к самостоятельности феодалов и созданию вассальной системы, которая вела к междоусобным войнам, что способствовало падению средневекового сербского государства.
Согласно Законнику, к себрам относились мелкие земледельцы, свободные крестьяне, а также городское население (§ 174, 94, 42). Они имели почти свободные владения. Но во время правления царя Душана число свободных крестьян сократилось, в том числе под влиянием политики государя. Увеличилось число зависимых крестьян — меропхов, обязанных обрабатывать феодальные земли, работать на строительстве дорог, платить подати, сборы. Обязанности крепостных были расширены. В Законнике Стефана Душана прикрепление крестьян к земле получило полное юридическое оформление. В нем запрещалось под страхом высшего наказания принимать чужого человека, определялась суровая кара меропхам, бежавшим в города. Крестьянам не разрешалось переселяться в город. Положение крепостных и даже свободных крестьян было очень тяжелым, а усиление феодальной эксплуатации обостряло классовые противоречия. Все это вместе с феодальными распрями после смерти царя Душана создало возможность легкого завоевания Сербии Оттоманской империей.
В Законнике Стефана Душана нашла отражение и торговля. Содержащиеся в нем положения лишь кодифицировали более раннюю практику торговых договоров с Дубровником и сербское средневековое гражданское право, торговую политику страны. О праве свободной торговли и ее защите говорилось во многих параграфах. В § 118 подчеркивалось, что никто, даже феодал, не смеет мешать купцу в его деятельности и отнимать у него товар, а всякий, кто силой отнимет товар, должен помимо его возврата платить штраф в размере 100 перперов. В § 119 крупным и мелким купцам гарантировалось беспрепятственное передвижение по стране и право купли-продажи. В § 120 говорилось, что царские таможни не могут задерживать купцов и принуждать их к продаже товаров
259
за бесценок; § 157 регулировал охрану дорог и обязывал феодалов или сельских старшин обеспечивать ночлег купцам [32]. Пошлины были очень низкими, они носили фискальный характер. Получать их мог только царь. В противоположность либерализму во внешней торговле Законник Стефана Душана санкционировал очень сильное государственное вмешательство в сферу финансов и производства. Финансовая политика и финансовые институты средневековой Сербии отражали усиление центральной власти монархов. Для поддержания ее требовались большие расходы на содержание войска и администрации. Государственный налог (сок) платил каждый мужчина в размере кабала зерна или одного перпера денег. Эта подать должна была уплачиваться в определенный срок, в противном случае она удваивалась. В Законнике Стефана Душана эти и другие сборы занимают важнейшее место. Помимо налоговых поступлений Законником предусматривались и другие обязанности населения — трудовая повинность на строительстве дорог и укреплений, сельскохозяйственные работы на королевской земле, но главным образом феодальные повинности (кормление королевских соколов, лошадей, сокольничих и конюхов, содержание купцов, подати за пользование государственной пашней и лесом, платежи в пользу духовенства).
Чеканка монет закреплялась исключительно за государством и правителями (§ 169), золотых дел мастерам под угрозой тяжкого наказания запрещалось изготовление денег, а также работа вне городов (§ 168). Это должно было воспрепятствовать «порче» денег, а монарху обеспечить значительный доход. Законником были определены цены на основные продукты (мясо, зерно, скот и т д.). Государственный контроль был установлен также над добычей полезных ископаемых и производством изделий из них.
Тяжелое положение крестьянства вызывало его протест. Сопротивление широких притесняемых слоев народа выразилось в так называемой богомильской ереси, которая возникла в X в. в Болгарии и очень быстро распространилась в средневековой Сербии. Поскольку Стефан Неманя в конце XII в. огнем и мечом преследовал богомилов, они перешли в Боснию, где следы богомильства сохранялись долго, даже после турецких завоеваний. В Сербии богомилы выступали против феодальной эксплуатации, на основе идей раннего христианства отвергая богатство и роскошь.
260
К более позднему периоду, после битвы при Косове (1389), когда средневековая Сербия попала под иго турецких завоевателей, относится закон о рудниках деспота Стефана Лазаревича. Он касался отношений купли-продажи, кредитно-денежных проблем и в дальнейшем послужил юридическим документом для Порты в ее стремлении оживить горное дело в Османской империи в XVI в.[33].
Вопросы разделения труда и организации финансов нашли отражение в различных законодательных актах и других документах Хорватии. Самым значительным, несомненно, является известный Закон винодольский 1288 г.[34]. Как свидетельствует этот документ, главной задачей винодольской городской общины была защита хозяйственных и общественных интересов ее членов. Регулировались правила пользования общинными угодьями, отвода пастбищ и рубки леса. Общинники сами определяли характер севооборота, время посева и жатвы хлебов, косьбы трав, сбора винограда. Община заботилась о состоянии дорог, берегов и русел рек, принимала меры на случай низвержений горных потоков, которым был всегда подвержен Винодол. В силу феодальных отношений крепостные крестьяне обязаны были выполнять различные работы в господских имениях, на княжеских виноградниках, лугах и т. д. Крепостные должны были распахивать княжеские пашни, собирать урожай, доставлять в Винодол рыбу, пригодную для вывоза. Следует упомянуть переписку и записи крупных хорватских феодалов Зриньских и Франкопанов (которым принадлежал г.Винодол) о состоянии их владений. В них характеризуется положение сельского хозяйства, торговли с позиций крупных феодалов.
Очень интересен и Устав города Сеня (1388). В нем затрагивались вопросы разделения труда и городских финансов. Регулировались вопросы торговли, купцам предоставлялись крупные привилегии. С помощью многочисленных мер пресекалась спекуляция, обеспечивались постоянные резервы продовольствия для того, чтобы цены не поднимались во время его нехватки или плохого урожая. Устав Сеня касался и городского сословия, а не только феодальных отношений, как в прежних законах и городских уставах Хорватии [35]. В уставах других далматинских городов эти вопросы регулировались подобным же образом.
261
Турецкое завоевание Сербии и Боснии изменило ход их общественного развития. Экономическая мысль этих государств, по крайней мере, когда речь идет о классе феодалов, развивалась под турецким влиянием. Главной задачей турецких законов было обеспечение государственных доходов из всех возможных источников.
Представляют интерес взгляды сараевского летописца XVIII в. Мустафы Шефки Башеские (1731 —1804), который оперировал статистическими сведениями и по-своему рассчитывал рост численности населения в последующие годы. Башеские было хорошо известно влияние изменений спроса и предложения на цену товара. Он считал, что нехватка продуктов питания ведет к их удорожанию, что ударяет по беднякам [36].
Все сказанное свидетельствует о том, что средневековая экономическая мысль югославянских стран была весьма своеобразной, развивалась под влиянием экономических противоречий и классовой борьбы, исторических условий и религиозных воззрений.
6. Чехия
Социально-экономическое развитие Чехии в XIII — XIV вв.— значительные успехи в развитии земледелия и ремесленного производства, сопровождающиеся распространением товарно-денежных отношений, экономический подъем городов и существенный рост внутренней и внешней торговли — создало объективные предпосылки для ликвидации феодальной раздробленности. Этому способствовала политика королевской власти в Чехии во второй половине XIV в., что сказалось на внутреннем укреплении и усилении внешнеполитических позиций Чехии при Карле I, ставшем германским императором (1346—1378).
Об экономических взглядах самого Карла I (германского императора Карла IV) и его окружения — идеологов королевской власти — дает основание судить внутренняя и внешняя политика.
В основе экономической политики королевской власти находилось, несомненно, содействие товарному производству и торговле в чешских землях. Выход Чехии на широкую международную арену, непосредственное ознакомление монарха с состоянием экономики таких стран, как Италия и Франция, способствовали уяснению отсталого положения Чехии и принятию, в частности, мер (при Карле I), содействовавших усилению роли Чехии в междуна-
262
родной торговле. Королевская власть стремилась устранить препятствия на этом пути (в то время основные торговые пути не проходили через чешские земли, в торговле ввоз очень сильно превышал вывоз; дефицит выравнивался вывозом отечественного серебра в форме слитков и монет).
Принимаются меры, направленные на устранение внешних затруднений, на изменение международных торговых путей. К сожалению, из-за сильного сопротивления феодалов других европейских стран эти меры оказались тщетными. Однако сама попытка (Карла I) свидетельствует о продуманном подходе чешской королевской власти и ее идеологов к преодолению растущей изоляции страны и отсталости феодального хозяйства. Именно в это время осуществляются меры по радикальному улучшению транспорта внутри Чехии, регулированию рек Лабы и Влтавы, строительству речных пристаней и судов.
Характерны мероприятия королевской власти по стимулированию развития различных отраслей хозяйства, особенно земледелия, что содействовало вывозу чешских зерновых продуктов в северные и южные страны. Именно в это время получило распространение сочинение итальянца Петра де Кресцентия из Болоньи о преимуществах деревенского хозяйства, написанное на латинском языке.
В последней четверти XIV в. стали проявляться, однако, первые признаки стагнации в развитии чешского феодального общества. В Чехии продолжало существовать превышение ввоза, которое вместе с вывозом серебра ограничивало спрос на отечественную продукцию. Чешские ремесленники в конкуренции с ремесленниками более развитых европейских стран проигрывали. Усиливалась социальная дифференциация общества. К росту социальных противоречий вели усиление эксплуатации чешского крестьянства со стороны духовных и светских феодалов, коррупция католической церкви, возраставшее немецкое засилье в деревне и городе, значительный удельный вес немецкого патрициата. Социальный протест народных масс против светских и церковных угнетателей находил наиболее яркое выражение в ересях.
Все чаще появляются проповедники, выступающие против взглядов официальной церкви. Большой популярностью стали пользоваться выступления Яна Милича из Кромержижа (год рождения неизвестен — умер в темнице в Авиньоне в 1374 г.), требовавшего секуляризации церковного имущества и реформы церкви. Эти идеи успешно
263
развил выдающийся просветитель Томаш Штитны (1325—1409). Рассуждения Штитного, изложенные прекрасным общедоступным языком, отличались образностью и доходили до широких кругов общества. Сочинения его были написаны на чешском языке в отличие от традиционной религиозной литературы на латыни. Из экономических идей Томаша Штитного особо выделялся его взгляд на развитие торговли. По его мнению, торговля должна быть свободной, не ограничиваться различными феодальными сборами и пошлинами и т. д., так как это вредит людям и наполняет сундуки феодалов. Штитны понимал функцию денег как посредника в товарном обращении и утверждал, что низкая покупательная способность — причина медленного и небольшого оборота товаров.
Экономические взгляды Томаша Штитного были представлены в религиозном облачении, как это было тогда принято. Однако в его соображениях содержится рациональное зерно о необходимости развития торговли и обмена изделиями, о повышении роли городов в системе феодального хозяйства. Штитны явился, таким образом, глашатаем интересов тех слоев общества, которые высказывались за разумную реформу феодального общественного устройства, рост значения городов и ремесел.
Наиболее ярким выразителем и идеологом народного движения против немецкого засилья и католической церкви в Чехии явился чешский священник и магистр, выдающийся представитель реформационного движения Ян Гус (1371 — 1415). В 1402—1403, 1409-1410 гг. он был ректором Карлова университета в Праге. С 1402 г. стал проповедником Вифлеемской часовни. В проповедях, читаемых на чешском языке и собиравших массы народа, Ян Гус резко критиковал злоупотребления церкви: ее богатство, сбор многочисленных пожертвований у верующих, продажу индульгенций, симонию (продажа и покупка церковных должностей), развращенность клира и т.д. Ян Гус считал, однако, возможным разрешение всех противоречий феодального общества на путях возвращения к принципам раннего христианства.
Непосредственный контакт Гуса с бедным населением, знание его трудностей вызвали у него стремление исправить все плохое на земле, чтобы люди могли жить достойно и честно. Вначале Ян Гус выступал только с толкованием основ христианства, в последующие годы он подчеркивал необходимость морального возрождения духовенст-
264
на и, наконец, потребовал всеобщей реформации церкви. Причину всех пороков католического духовенства он видел в том, что церковь владела собственностью и сосредоточила в своих руках чрезмерные богатства. Чешская Реформация, возглавляемая Яном Гусом, ожидала обновления церкви и общества со стороны людей, благословенных божьим словом, т. е. при помощи королевской власти.
Ян Гус выступал против десятины, постоянные сборы которой не имели, по его мнению, законного основания в Священном писании. Такие взгляды нашли широкий отклик среди крестьянства.
Казнь Яна Гуса 6 июля 1415 г. вызвала возмущение и всеобщий взрыв недовольства в Чехии, вылившиеся в широкое антифеодальное и народно-освободительное гуситское движение (1419—1437).
В гуситском движении с самого начала образовались два крыла, которые отличались друг от друга экономическими взглядами,— умеренное (чашники) и радикальное (табориты). Чешские феодалы и богатые горожане рассматривали движение как средство освобождения от господства немцев и католической церкви и путь к овладению их богатством и землей. Крестьяне и городская беднота ставили перед собой иные цели.
В ходе развития гуситского движения произошло оформление новых экономических концепций. Новые взгляды стали основой идеологии крестьянско-плебейского крыла гуситов, находившихся в городе Таборе. Они имели много общего с народной ересью, возникшей еще до Яна Гуса. Но идеи и взгляды, относящиеся к периоду размаха волнений бедноты в Таборе, обрели качественно новую форму, и именно в этом заключается мировое значение их радикализма. Экономические представления радикальной части таборитов формировались под влиянием революционных действий народных масс, интересы которых они выражали.
Радикальный рационализм таборитов состоял в отрицании мистики и иррациональной мечтательности, в формулировании реалистической программы революционного переустройства феодального общества. Гуситский рационализм явился отражением интересов крестьянской бедноты и сводился в экономической области к ликвидации феодальной частной собственности на землю, крепостной зависимости и установлению равенства и свободы людей. Это было проявлением взглядов наиболее радикальной и последовательной части движения — неимущей бедно-
265
ты, которая стремилась реализовать эти идеи в революционном Таборе. Одновременно среди идеологов революционного Табора преобладали взгляды, что намеченная программа может быть осуществлена только в результате революционных действий народных масс, путем борьбы народа против господства церковных и светских феодалов.
Объективная обреченность этих взглядов в условиях того времени сказалась на дальнейшей судьбе таборитов. В руководство радикальным направлением проникли сторонники умеренного крыла. Произошла расправа с левыми таборитами, выражавшими интересы бедноты.
Гуситское революционное движение было не только национальным движением. Оно стало движением угнетенных классов против угнетателей, а потому нашло широкий отклик во всей Европе. Против гуситов поднялись все реакционные силы. Гуситская революционная армия, состоявшая в основном из крестьян и городской бедноты, сумела отразить и разгромить пять крестовых походов. Сторонники Яна Гуса начали рассылать по всей Европе манифесты, в которых разъясняли свои основные идеи.
Враги гуситов использовали противоречия между левым и правым крылом движения. Умеренные гуситы после вытеснения немцев и захвата церковного имущества стали бояться революционного движения. Героическая борьба чешского крестьянства и городской бедноты, которая продолжалась многие годы, окончилась поражением в битве у Липан (1434). Конфискация имущества церкви и вытеснение немцев из муниципалитетов принесли выгоды только чешским феодалам и богатым горожанам.
Экономические взгляды гуситов — равенство, ликвидация частной собственности, господства церкви и феодальных повинностей — далеко опередили свое время и оказали огромное влияние на развитие социальных движений того времени в Европе. Гуситские идеи отвечали интересам и чаяниям крестьянских и городских масс, звали их на борьбу с феодализмом и католической церковью.
Экономические взгляды умеренных таборитов нашли отражение в работах Петра Хельчицкого (ок. 1390 — ок. 1460): «Сеть веры», «Постилла», «О трояком народе» (дословный перевод; речь идет о трех общественно-социальных группах). Автор искал и находил доводы для подтверждения своего положения о том, что все люди равны, поскольку, как он говорил, все они сыновья и дочери Бога, т.е. все они братья и сестры. Однако общество не следует божьей воле. Человек средневековья, находящийся в пле-
266
ну религиозного мышления, ищет объяснения этого противоречия в религии. Хельчицкий разделяет мир на две половины: одни идут за Христом и являются его орудием при осуществлении справедливого общественного устройства —«царства божьего» на земле; другие служат Антихристу, поддерживают несправедливое общественное устройство —«правительство Антихристово». Сочинения Хельчицкого — страстное обличение «Антихристова устройства»— феодального общества — в защиту нового устройства —«царства Христова на земле».
В идеальном обществе, по мнению Хельчицкого, нет налогов и другого бремени, там нет места для жадности, страсти к богатству и ростовщичеству. Хельчицкий не согласен с официальным утверждением, будто каждый слой общества заранее предопределен: одни люди созданы для того, чтобы молиться (священники — очи), другие — бить (господа — руки), а третьи — работать (земледельцы — ноги), чтобы первые и вторые помыкали земледельцами и жили за счет пота и горя бедняков. Церковь защищает эту несправедливость из эгоистических соображений, злоупотребляя Библией. По мнению Хельчицкого, это является причиной того, почему нужно бороться за справедливое толкование Священного писания, против монополии церкви на него.
Некоторые абзацы работ Хельчицкого содержат превосходный анализ общества его времени, прежде всего критику духовенства и светских феодалов. Он считал, что единственным сословием, которое самим своим существованием не втянуто в сети дьявола, является барщинное крестьянство — самый важный производительный класс того времени. Хельчицкий страстно защищает равенство всех людей, во имя которого отвергает правовую основу подчиняемости, подданности. По своим взглядам Хельчицкий опередил не только других представителей церковной Реформации своего времени, но и многих из тех, которые выступали позже его. Он стремился доказать, что нельзя покупать человека, что никто никому не принадлежит. Человек, говорит Хельчицкий, принадлежит только богу. Но самое главное, предупреждает он, землю нельзя держать в частной собственности, так как она также принадлежит богу. В своих высказываниях Хельчицкий выступает как представитель левого крыла гуситского движения, самого радикального народного движения в Чехии XV в.
267
Идеалом устройства человеческого общества должно быть, по мнению Хельчицкого, общество равноправных людей, сыновей и дочерей божьих, братьев и сестер, общество, основанное на общности имущества, так как бог является единственным владельцем всего богатства на земле, а люди — его управляющими на земле. Он утверждал, что в раннехристианской общине все было общим и к этому состоянию общество снова вернется в подобии «царства божьего на земле».
Путем достижения этого идеала Хельчицкий считал перевоспитание людей в «настоящих христиан». И здесь он не в состоянии отрешиться от заповеди Библии «не убий!», от всепрощающей проповеди любви к врагам, как к своим ближним. Он отрицает восстание, военное насилие, а сопротивление, согласно его представлениям, может найти выражение только в виде страданий. Христианин, который стремится переделать общество, должен слушаться своего господина, если его приказы не противоречат приказам божьим, если они идут вразрез с приказом божьим, он должен отказаться их выполнять Хельчицкий знает, что этот путь нелегкий, однако верит в успех такой борьбы. В отрицании насилия как средства изменения общества заключается главное противоречие между учением Хельчицкого и взглядами радикального крыла гуситского движения.
С конца XV в. в чешских землях начался процесс постепенного перехода ко «второму изданию крепостничества». Стремление феодалов расширить поставки сельскохозяйственных продуктов на рынок приводило к росту крестьянских повинностей. Все большее значение, особенно с середины XVI в., приобретает барщина.
На базе идей Хельчицкого возникает «Община чешских братьев»— организация, ставшая затем сущностью чешской Реформации. Но и эта организация вынуждена будет впоследствии обратиться к оружию в борьбе против габсбургской монархии.
На рубеже XV и XVI вв. выдающийся чешский юрист Викторин Корнелиус из Вшегрд (1460—1520) в работе «Девять книг о правах земли чешской» признает, что национальное благополучие зависит от политического могущества народа. Он выступает против войн, в частности против войн гражданских, так как они тормозят, по его представлению, экономическое развитие Корнелиус подчеркивает, что основой благополучия является обра-
268
зованность Автор выступает против такой торговли, которая ведет к сосредоточению богатства в руках немногих.
Во времена чешского короля Йиржи из Подебрад (1458—1471) появился оригинальный экономический труд, автор которого Антонин Марини пытался ответить на шесть вопросов короля, среди которых представляли особый интерес следующие: 1) как можно поднять уровень горного дела в Чехии? 2) как можно проследить объем ввоза и вывоза в Чешское королевство и кому будет служить эта внешняя торговля (в пользу Чехии или иностранцев)? 3) как можно возродить былой уровень торговли в Чехии?
Марини советует королю восстановить прежде всего законность в стране, такова, по его мнению, первая предпосылка хозяйственного развития. Король должен централизовать чеканку монет и поддерживать кредит. По мнению Марини, хороший купец должен соблюдать пять правил: не держать свой капитал вне хозяйственной деятельности, не вкладывать капитал в одно предприятие, выполнять обещания, не надеяться на большую удачу и не мошенничать. Король Йиржи из Подебрад, руководствуясь некоторыми его советами, провел денежную реформу, которая призвана была укрепить чешскую валюту.
В период правления иноземной династии Габсбургов и борьбы чешского народа против нее появилось несколько трудов, которые содержали экономические идеи. Даниил Адам из Велеславина (1546—1599) написал ряд экономических работ, в которых призывал отечественные полезные ископаемые обрабатывать в своей стране, а за рубеж вывозить по возможности готовую продукцию. Он выступал против обогащения феодалов; боролся, как и некоторые другие мыслители средневековья, против ростовщичества; утверждал, что предоставление ссуд является ростовщичеством даже в том случае, если проценты небольшие; выступал в защиту тех церковных мыслителей, которые считали, что деньги не должны порождать деньги.
В трудах Марини и Адама из Велеславина нашли отражение новые явления, на развитие которых оказывали влияние возникающее товарное производство в городах и расширение международных торговых сделок. Чешские мыслители начинают понимать значение денег, которые сосредоточивались в руках горожан и постепенно превращались в так называемый купеческий капитал. Горожане
269
постепенно добивались экономического превосходства над дворянством.
Феодалы, чтобы удержаться экономически и политически у власти, должны были в своих поместьях расширять производство товаров, с тем чтобы получать деньги. В Чехии такое классическое преобразование феодального способа производства в капиталистический выразилось не так отчетливо, как, например, в Англии. Признаки первоначального накопления капитала в чешских землях проявились в конце XVI в. Следовательно, этот процесс в Чехии проводил на 100 лет позднее по сравнению с некоторыми странами Южной и Западной Европы. Очевидно, его замедлили гуситские войны первой половины XV в., укрепление власти дворянства и, наконец, угроза нашествия со стороны турок.
Весьма отрицательно на экономическое развитие чешских земель повлияла Тридцатилетняя война. Сильно сократилась численность населения (почти в 2 раза) в результате как военных действий, так и большой эмиграции, основу которой составляло дворянство. Новыми владельцами поместий стали в большинстве случаев иностранцы, которые поддерживали Габсбургскую династию во время войны, и католическая церковь. В результате сокращения числа крепостных на их плечи легло огромное бремя постоянно растущих налогов. Рентой за землю все в большей степени становилась барщина, а не деньги. Крестьяне оказались прикрепленными к земле, на которой работали.
Тридцатилетняя война имела неблагоприятные последствия и для городов. При подавлении восстания в Чехии против габсбургского господства была ликвидирована политическая власть городов. Военные действия настолько нарушили хозяйство городов, что они перестали быть носителями новых производственных отношений и их экономический подъем затянулся до конца XVII в.
Раздел II
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ВОСТОКА В СРЕДНИЕ ВЕКА
Глава 12
ИНДИЯ
В Индии в средние века господствовали, по мнению советских историков, феодальные отношения, характеризовавшиеся особой ролью двух взаимосвязанных институтов — сельской общины и касты. В экономике страны сосуществовали два связанных, наложенных друг на друга, но автономных уклада — деревенский и городской. Городской уклад потреблял средства, поступавшие из села безвозмездно в качестве налога.
Ядром сельской (общинной) системы служили отношения землевладельцев (их называли собственниками — мирасДарами, арбабами, маликами, позже — заминдарами) с обслуживавшими их группами кабальных батраков, зависимых арендаторов, ремесленников. Даже торговцы в сельской местности подчинялись власти общины заминдаров и платили ей дань. Наиболее яркой формой внутриобщинных отношений был обмен услугами и продуктами между лицами разных каст, носивший разные названия, а в современной литературе чаще всего называемый системой джаджмани. В этой форме большей частью выражалась эксплуатация низших слоев деревни со стороны «собственников», хотя в их распоряжении были и другие виды эксплуатации. Община, охватывавшая часто не одну деревню, а несколько десятков, представляла собой своеобразное поместье во главе с коллективным феодалом.