_____________
* Украина (от слова «край») — историческое самоназвание отдельных юго-западных земель Руси, впоследствии распространилось на все земли, где сформировался'украинский народ.
_____________
213
у владельца в пользу государства, однако с предоставлением денежной компенсации, которая заранее фиксировалась в жалованной грамоте на право владения вотчиной [11].
От XV в. до нас дошли актовые материалы, свидетельствующие о развитии учета доходов и имущества, сохранились в ряде случаев статистические записи типа инвентарей и люстрации. Экономическая мысль свидетельствовала о развитии ростовщичества. Заемные грамоты показывают, что кредитные операции производились под залог имущества, в том числе земельных владений. XVI век оставил довольно большое количество инвентарей и люстрации. В них мы черпаем сведения не только об обложении повинностями в пользу государства мещан, крестьян, светских и церковных феодалов, но и о единицах счета и обложения. Как показывают статистические записи XV — XVI вв., основными единицами обложения в различных украинских землях были плуг, рало, двор, дворище в сельской местности, дым, дом в городах. Это означало сохранение старинных мер обложения, применяемых еще во времена Киевской Руси.
Фискальные проблемы находили традиционное отражение в экономической мысли. Несмотря на захват территории Украины в XIV в. Польшей и Литвой, вплоть до начала XV в. сохранялась монетная автономия Галицкой, Руси, где чеканились так называемые русские, или львовские, монеты. При князе Владимире Ольгердовиче (XIV в.) долгое время чеканилась в Киеве оригинальная монета с самостоятельной метрической характеристикой. Экономическая мысль господствующего класса феодалов на, значительной части территории Украины нашла отражение в литовских статутах. Они юридически оформили и закрепили диктатуру магнатов, их ведущее место в системе социально-экономических отношений в ущерб другим классовым и сословным группам Литвы, Белоруссии и Украины, санкционировали распространение барщинно-фольварочной системы хозяйства, закрепощении значительной части крестьянства.
С XIV в. на Украине начало действовать магдебургское право, которое представляло собой свод постановлений, утверждавших определенное самоуправление городов. Роль магдебургского права на Украине в период польско-литовского владычества была неоднозначной. С одной стороны, это право позволяло укрепиться в городах иностранным колонистам, которые стали там оседать со времени вхождения украинских земель в состав Польши и Литвы. С другой
214
стороны, магдебургское право в крупных центрах торговли и ремесел (как, например, в Киеве, где господствовало экономически сильное украинское мещанство) способствовало защите городского ремесленного и торгового населения от произвола светских и церковных феодалов.
Во второй половине XV в. формируется новая социальная группа населения феодальной Украины — казачество, пополнявшееся беглыми крестьянами и мещанами, оседавшими на малозаселенных или пустынных землях, в основном около Днепра. Значительно позже, в XVI в., зажиточная верхушка казачества на периферии Речи Посполитой оформляется в особое сословие — реестровое казачество. Привилегии, полученные им, не были милостью польских королей, ибо фиксировали социально-экономические требования нового сословия украинского средневекового общества. К числу этих привилегий относились жалованье деньгами и натурой, свобода от уплаты податей и повинностей, свобода винокурения и т. д. Однако такие привилегии получила лишь небольшая часть казачества. Основная масса, не попавшая в «реестры», была даже юридически исключена из состава казачества. Борьба продолжалась, и рядовые казаки с оружием в руках отстаивали свободу от уплаты податей и несения обременительных повинностей, подчинения власти светских и церковных феодалов на местах. На Украине это стало фактически новой нормой права.
Конец XVI — начало XVII в. ознаменовались на Украине ростом крестьянско-казацких восстаний, волнений в городах против иностранных феодалов-поработителей и украинских помещиков. Хорошо осведомленный о положении широких народных масс на Украине современник-мемуарист П. Шевалье отмечал, что «крестьяне Украины и соседних провинций как бы рабы так же, как и в большинстве других частей Польши: они обязаны работать конно или пеше три-четыре дня еженедельно для господ. К тому же они отягощены разными арендными платами зерном и домашней птицей за земли, которыми пользуются; обязаны платить десятину от баранов, поросят и всяких земных плодов, а также возить дрова и выполнять другие тяжелые работы...»[12]. Возникали народные восстания, в ходе которых выдвигались антифеодальные требования. Именно в них отражалась экономическая мысль народных масс.
С целью сбить волну народного протеста против социального угнетения и дискриминации верхушка украинских
215
и белорусских феодалов пошла на сговор с правящими кругами Польши и Ватиканом, заключив унию православной церкви в пределах Речи Посполитой с папским престолом (Брестская церковная уния, 1596). Борьба украинского народа против унии имела четко выраженную экономическую подоплеку, поскольку уния содействовала усилению эксплуатации крестьян и мещан.
Идеологическая борьба против унии породила плеяду украинских публицистов-полемистов, труды которых сыграли важную роль в развитии самосознания украинского народа, в пропаганде дружбы с русским и белорусским народами. Среди украинских публицистов-полемистов были выразители социально-экономических интересов различных групп общества: шляхты, православного духовенства, мещан, казаков и крестьянства (Г. Смотрицкий, С. Зизаний, Ф. Ортолог, И. Вишенский, 3. Копыстенский, И. Борецкий, М. Смотрицкий, П. Могила и др.).
Выдающееся место среди украинских публицистов-полемистов занимает выразитель интересов широкой плебейской (городской бедноты) оппозиции И. Вишенский (ок. 1550—20-е XVII), произведения которого наиболее радикальны. Он выступал не только против национального угнетения, но и против социального гнета польских и украинских феодалов, светских и церковных. Являясь проповедником теории социального равенства, Вишенский гневно разоблачал социальную несправедливость, что было открытым вызовом иерархическим концепциям феодальной идеологии. В целом деятельность украинских публицистов-полемистов явилась идеологической подготовкой освободительной войны украинского народа под руководством Б. Хмельницкого в 1648—1654 гг.[13].
Эта война открыла новый этап формирования социально-экономических идей в украинском обществе. Об этом свидетельствуют договоры, которые заключались правительством Б. Хмельницкого с польским королем в ходе войны.
Особое значение для понимания социально-экономических взглядов правящего класса Украины представляют «Статьи Б. Хмельницкого», направленные русскому царю и утвержденные в марте 1654 г. (мартовские статьи). Они имели программное значение для определения социально-экономической политики казацкой старшины на долгие десятилетия. Этим документом санкционировались привилегии казачьего сословия в отношении собственности. В документе декларировалось: «Именей казатцких чтоб
216
никто не отнимал: которые землю имеют и все пожитки с тех земель чтобы при тех имениях доброволно владели. Вдов, после казаков осталых, чтобы и дети их такие ж волности имели, как предки и отцы их»[14]. Таким образом, земля утверждалась в качестве частной собственности казачьих семей и передавалась по наследству, так же как и принадлежность к казачьему сословию.
В «Статьях...» выдвигалось требование издания двух специальных универсалов — одного для обеспечения привилегий шляхты, другого — для закрепления социальных привилегий казачества, чтобы «кто казак, тот будет вол-ность казацкую иметь, а кто пашенной крестьянин, тот будет должность обыклую его царскому величеству отдавать, как и прежде сего»[15].
«Статьи Б. Хмельницкого» закрепили привилегированное положение монастырей и епископских кафедр, провозгласив прежде всего неприкосновенность их имущества. Интересы посполитого крестьянства не получили никакого обеспечения в договорных статьях украинской старшины с царским правительством, хотя де-факто положение крестьян на Украине после победоносной освободительной войны 1648—1654 гг. значительно улучшилось.
Казацкая старшина стремилась изолировать и поставить на угодное ей место в обществе не только крестьян и мещан, но и рядовых казаков, «очистить» казачье сословие от враждебных ее господству элементов[16].
В 1666 г. гетман И. Брюховецкий дал согласие на то, чтобы царское правительство провело на Украине перепись хозяйств посполитого населения, мещан и крестьян, для обложения сборами на содержание регулярного войска [17]. Перепись 1666 г.— единственный сохранившийся памятник украинской статистической мысли второй половины XVII в., зафиксировавший глубокую имущественную дифференциацию и классовые различия среди населения Левобережной Украины.
В статьях гетманам — преемникам Б. Хмельницкого главное внимание уделялось расширению прав старшин и казачества. Так, в статье 5 гетману Ю. Хмельницкому (младшему сыну Богдана Хмельницкого) были гарантированы казачеству весьма важные привилегии, ибо «государевым ратным людей» разрешалось «на дворех ставит-ца у всяких жителей, опричь реестровых казаков». Реестровым казакам разрешалось «держать вино и пиво, и мед, а продавать вино бочкою на ранды и куды кто похочет, а пиво и мед вольно ж продавать гарнцом». В то же время
217
старшина с целью укрепления своих имущественных позиций в украинском обществе настойчиво проводила курс на «очищение» казачьего сословия от неугодных ей демократических элементов.
В 1687 г. в «Статьях» гетману И. Мазепе верхушка старшины добилась фиксации особой привилегии, подчеркивающей ее господствующее положение на Левобережной Украине. В этом документе говорилось, что «генеральной старшине и знатных и заслуженых особ маетностям ото всяких войсковых поборов быть свободным и ничего с них в скарб войсковой не имать». Вместе с тем в «Глуховских статьях» Д. Многогрешному (1669) монастырские имения получали значительную льготу — освобождались от поборов на содержание казачьего войска. Кроме того, было предписано из монастырских владений «мужиков в реестр в казаки не писать и не принимать»[18].
Откровенно и настойчиво защищали экономические интересы церкви духовные феодалы. В этом плане следует отметить взгляды одного из наиболее видных деятелей православной церкви Левобережной Украины второй половины XVII в.— черниговского архиепископа Л. Барановича, который понимал, что общая пауперизация подданных не отвечает интересам феодалов. В письме игумену Максаковского монастыря И. Ширкевичу он вразумлял потерявшего всякую меру в эксплуатации крестьян настоятеля монастыря: «свои они, крестьяне, не на один раз они и нужны, вы владелец, а не воин... Овец так должно стричь, чтобы не затронуть за живое и чтобы шерсть опять росла. Что следует... то надобно и взять, а болше не извольте, потому что несносно»[19]. В то же время Л. Баранович не шел ни на какие компромиссы, когда дело доходило до покушений на церковную собственность. Однако Л.Баранович не замыкался в тесной скорлупе узкосословных интересов. Убежденный сторонник воссоединения Украины с Россией, он выступал против кровавых междоусобиц феодалов.
Социально-экономическая мысль народа Украины второй половины XVII в. получила яркое выражение в творчестве К.Зиновиева. Стихотворный цикл автора своеобразная энциклопедия жизни украинского народа, в которой прославлялся труд ремесленников и крестьян, подчеркивалась необходимость просвещения народа. Поэ-поднимал такие важные вопросы того времени, как повышенная подвижность трудового населения —«мужи-
218
ков», искавших лучшей жизни и уходивших на слободы, ухудшение качества монеты, находившейся в обращении, «справедливый» расчет с наемными работниками. В его книге показано отношение рядового мещанства к системе кабальных аренд, распространявшихся на Левобережной Украине во второй половине XVII в., после недолгого перерыва, вызванного освободительной войной 1648— 1654 гг. Он давал положительную оценку социальной роли казачества и крестьянства, а также части духовенства в украинском обществе. Однако в этих произведениях не содержится позитивной оценки старшины, что весьма характерно для мировоззрения мещанства, которому приходилось вести борьбу с наступлением украинских феодалов на привилегии горожан.
К.Зиновиев значительное внимание уделял демографическим проблемам украинского народа. Он решительно осуждал насильственное принуждение родителями своих детей к слишком ранним или поздним бракам, а также разновозрастные браки, выступал за повышение рождаемости, одобрял приезд на Украину из других стран нужных ей людей, которых он называл аллегорически «пчелами»[20].
Победа в освободительной войне 1648—1654 гг. и воссоединение значительной части Украины с Россией способствовали развитию производительных сил на освобожденной от иностранного ига территории. Одновременно развивались процессы социальной дифференциации, поляризации интересов различных общественных групп. Это обусловливало заметный подъем экономической мысли, повышало уровень ее зрелости и классового размежевания.
4. Экономическая мысль Белоруссии
Процесс формирования белорусской народности происходил в XIV — XVI вв. К числу первых документов, отражавших ее экономическую мысль, относятся торговые и другие договоры отдельных княжеств, существовавших на территории Белоруссии (Полоцкое, Турово-Пинское, Витебское и др.), между собой или с соседними Прибалтийскими и Русским государствами. Более определенно можно судить о белорусской экономической мысли начиная с XVI в., когда Белоруссия входила в состав польско-литовского государства — Речи Посполитой.
219
Экономическая мысль Белоруссии в XVI — XVIII вв. была составной частью общественно-политической мысли. Наиболее видными представителями общественно-политической, в том числе и экономической, мысли Белоруссии являлись тогда Ф. Скорина, С. Будный, С. Полоцкий, Г. Конисский и др.
Франциск Скорина (до 1490 — до 1551) —основатель белорусского книгопечатания, талантливый ученый — выступал за предоставление белорусским городам магдебургского права, за установление самоуправления. Скорина был сторонником социально-экономических изменений в Белоруссии в духе прогрессивных идей эпохи Возрождения — процессов, происходивших в передовых странах Западной Европы. Но одновременно он считал естественной эксплуатацию крестьян помещиками.
Симон Будный (1530—1593) —идеолог прогрессивно настроенной белорусской шляхты и горожан. Обличал непомерный деспотизм и паразитизм феодалов, жестоко эксплуатировавших крестьян. «А тое все (богатство) от поту,— писал Будный,— або родней крови убогих людей мусить господар або силою, або хитростью вылупити». Будный не выступал против существовавшего тогда государственного устройства и крепостничества, а только ратовал за ограничение феодального самовластия, за равенство всех сословий перед законом. Он осуждал агрессивную политику феодалов, считал мир основным условием развития ремесла и торговли.
Симеон Полоцкий (1629—1680) выражал интересы укреплявшегося служилого дворянства и растущего купечества. Однако он развивал передовые для того времени взгляды: выступал за установление «вечного мира», поощрял торговцев, хотя слишком идеализировал возможность существования «просвещенного» государя. Им не замечалось, что укрепление централизованного дворянского государства и рост «всеобщего блага разумных людей» происходили за счет постоянного усиления жестокой эксплуатации крестьянства. Его требования ограничивались предложением господствующим классам уменьшить эксплуатацию, «отбросить свою алчность и жадность, стричь только шерсть, но не резать у бедных людей и кожу| и тело и раздавать милостыню»[21]. Причина противоречий и всех зол феодального строя усматривалась им в низком уровне образования и невежестве. Отсюда «просветительский подход» к решению социальных проблем. Утвержда-
220
лось, что люди избавятся от всех недостатков и пороков при помощи просвещения.
Георгий Конисский (1717—1795) являлся сторонником воссоединения Белоруссии с Россией, идеологом средних слоев православной шляхты, которая была заинтересована в ограничении могущества крупных феодалов. Конисский ратовал за такие преобразования в Белоруссии, какие были сделаны Петром I в России. Но, защищая крепостной строй, он одновременно осуждал произвол феодалов, мужика призывал к терпению. Он требовал лишь смягчения феодальной эксплуатации, упразднения наиболее вопиющих жестокостей, утверждения правопорядка и законности в интересах самих же помещиков, чтобы предотвратить опасность народных выступлений.
Экономические требования купечества и ремесленников периода XVI — XVIII вв., составлявших сословие городского мещанства, нашли отражение в актах о предоставлении многим городам Белоруссии самоуправления (так называемого магдебургского права), в уставах цехов. В них отражалась противоречивость классовых интересов различных социальных групп: верхушки купечества, мелких торговцев, мастеров и подмастерьев.
Экономические идеи крепостного крестьянства находили выражение в основном в произведениях народного творчества — в сказках, народных песнях, пословицах и поговорках, которые создавались и передавались из поколения в поколение. Основным содержанием хозяйственных интересов крестьян были протест против барщины и других форм феодального угнетения, требование социального равенства и справедливости, соблюдения обычаев.
В конце XVIII в. в жизни белорусского народа произошло выдающееся прогрессивное событие — Белоруссия была воссоединена с Россией. Хотя и сохранялся произвол польских феодалов и пришедших им на смену русских помещиков, ее экономика втягивалась в обширный общероссийский рынок, белорусский народ приобщался к родственной русской культуре. На развитие общественной, в том числе и экономической, мысли в Белоруссии большое влияние стала оказывать русская прогрессивная мысль.
221
5. Экономическая мысль народов Прибалтики
Литва. Экономическая мысль Литвы периода раннего феодализма нашла отражение в летописях, а также в договорах, привилегиях и письмах великих князей. В более позднее время экономическая политика находит свое концентрированное выражение в правовых актах, в хозяйственной деятельности феодальной администрации, в религиозных и общественно-политических течениях, в литературных произведениях, в трудах гуманистов, просветителей и ученых.
В централизованном Великом княжестве Литовском великий князь считался главой феодальной иерархии и был верховным распорядителем всех земель. Экономическая политика великих князей в значительной степени определялась необходимостью торговли с соседними странами, а также обусловливалась состоянием казны. Письма Гедиминаса (великий князь в 1316—1341) показывают, что союз и договоры Литвы с Ригой в начале XIVв. были продиктованы взаимными интересами. В экономической политике Гедиминаса важное место отводилось развитию ремесел и торговли. Это подтверждается разосланными в разные страны письмами, в которых приглашались переселиться на постоянное жительство в Литву ремесленники и торговцы. Переселенцы освобождались от многих сборов и налогов. О развитии ремесла и торговли заботились и другие правители Литвы, особенно великий князь Витаутас (ок. 1350—1430). Великие князья жаловали крупным городам Литвы магдебургское право, а ремесленникам и торговцам — различные льготы и привилегии.
Характерны жалованные грамоты, которые выдавали городам великие князья. Такие грамоты предоставляли некоторые свободы в области торговли и льготы по сборам. Купцы Вильнюса и Каунаса, например, получали большие доходы от права склада. Великие князья давали право торга местечкам. Поскольку устьями некоторых судоходных рек владел Тевтонский орден, то с ним заключались двусторонние торговые договоры, определявшие статус купцов и условия транспортировки товаров. Промышленные заведения открывались с разрешения великого князя. Поощрялись строительство мельниц, выплавка железа, развитие лесных промыслов для производства пиломатериалов.
222
Под влиянием Кревской унии с Польшей (1385) и местного боярства великие князья расширяли права феодалов. Особенно важные изменения произошли в первой половине XV в. Великие князья роздали большое количество земель в качестве дара боярам, расширили их права в распоряжении собственностью, освободили от дани (дякло), денежных сборов (серебрщины) и других повинностей. Санкционировалось закрепощение крестьян.
Стремление увеличить доходность поместного хозяйства привело к аграрной реформе. Волочная померз (аграрная реформа) Жигимонта Августа проводилась на государственных (великокняжеских) землях, а потом распространилась и на другие феодальные владения. «Устав на волоки» (1557) объявлял великокняжескими все земли, которые до этого не принадлежали монастырям, церкви и феодалам. Ставилась задача обмерить государственные земли, отделить их от земель других феодалов и установить границы; крестьян переселить в деревни, выделить каждой семье отдельный участок — волоку; провести качественную оценку земли; установить повинности крестьян; закрепить трехпольную систему, создать фольварки; повысить материальную заинтересованность в доходности хозяйства управляющих фольварками; расширить площадь обрабатываемой земли путем осушения болот и уничтожения кустарников, упорядочить государственное лесное хозяйство. Каждой крестьянской семье было выделено по волоке земли (около 21 га) с расчетом, что, обрабатывая участок, семья сможет прокормиться и выполнить установленные повинности. Фольваркам * оставлялись лучшие земли. Для их обработки кроме тяглых дворовых привлекались и «волостные люди». Предусматривалось, что фольварочную волоку должны обрабатывать 7 крестьянских дворов (волок), жертвуя каждый по два барщинных дня в неделю. Фольваркам предписывалось интенсифицировать сельскохозяйственное производство, расширять животноводство, огородничество. Чтобы заинтересовать управляющих (врадников) в повышении доходности фольварков, им давалось право на 1/3 урожая и 3 волоки в селе. Одновременно была создана система контроля за финансовой, хозяйственной и административной деятельностью управляющих. В 1559 г. был произве-
_____________
* Фольварк (в переводе с немецкого — хутор) — польское наименование помещичьего хозяйства, связанного с барщиной как основной формой феодальной ренты.
_____________
223
ден обмер великокняжеских лесов, составлена их опись, изменено управление ими.
Волочная помера коснулась также местечек и городов, не имевших магдебургских прав, т. е. прав на самоуправление. Здесь также была обмерена земля, поделена на волоки и с них установлен чинш. Усадебная земля, не входившая в волоку, делилась на участки и огороды. Одно- временно производилась перепланировка в связи с образованием в центрах местечек и городов базарных площадей. Проверялось право дворян на занимаемую ими землю. На государственных землях номера была окончен; в 1570 г. Следуя примеру Жигимонта Августа, частные феодалы тоже разделяли свои владения на волоки. Реформа не только уравняла имущественное состояние крестьянских хозяйств, но и еще более прикрепила к земле; крестьян. Свободными остались только те, которые отказались от волок. Там, где не было барщины, таковой не вводилось, а крестьянский двор должен был платить установленный чинш. Реформа оправдала экономические pacчеты князя. Доходы казны значительно возросли. Рефор- ма существенно изменила социальный облик села и ухудшила правовое положение крестьян, усилила их эксплуатацию, гнет крепостничества.
Важным документом экономической мысли феодальной Литвы являются статуты. Этот свод законов Великого княжества Литовского был подготовлен в трех редакциях в 1529, 1566 и 1588 гг. Они обеспечили укрепление соци- ально-экономического строя феодализма. Второй и трети статуты провозглашали налоговую, юридическую и административную неприкосновенность феодалов. Статуты подтвердили право собственности феодалов на наследственные земли — вотчины вместе с проживающими на них крестьянами. Не признавая за последними права на земельную собственность, они тем самым прикрепили крестьян к земле и феодалу. Правда, в первом статуте феодалам было разрешено отчуждать лишь 1/3 своей вотчины с тем расчетом, что другие 2/3обеспечивали возможность отправлять военную службу. Но в 1566 г. дополнение к статуту предоставило феодалам право свободно распоряжаться всем недвижимым имуществом.
Статуты устанавливали регламентацию некоторые сторон хозяйственной деятельности, в особенности в области использования природных богатств. Поскольку дворяне добивались права беспошлинного экспорта продуктов собственных имений, это было разрешено вторым ста-
224
тутом. Он же установил общегосударственные цены и меры. Третий статут, отражая дальнейшее развитие товарно-денежных отношений, предоставил феодалам право основывать города.
Существенную роль в развитии экономических наук и распространении экономических идей в Литве сыграл Вильнюсский университет, основанный в 1579 г. Профессора университета М. Смиглецкий, А. Олизаровиюс критиковали систему феодализма, предлагали заменить барщину денежной рентой. Трактат М. Смиглецкого «О ростовщическом проценте» (1596) является наиболее ярким трудом, характеризующим экономическую мысль Литвы XVI в. В работе рассматриваются категории ссудного процента, прибыли, цены, земельной ренты. Источник ренты автор видел в труде крестьян. Крестьянский вопрос занимал большое место и у А. Олизаровиюса. Его работа «О политическом союзе людей»[22] получила широкую известность в Европе В ней были использованы труды Аристотеля, Плутарха, Эразма Роттердамского, Т.Мора и др.
Экономические отношения между землевладельцами и крестьянами оба профессора предлагали установить на основе договора. За пользование землей крестьянин обязан отработать, но не должен лишаться личной свободы. Именно такие отношения, по их убеждению, были бы наиболее благоприятны для народного хозяйства Литвы.
Критика крепостного строя в Литве имела давние традиции. Это подтверждается письменными источниками и многочисленными крестьянскими волнениями и восстаниями. Широкий резонанс в Литве получили социально-экономические идеи различных течений церковной Реформации. Представители радикального направления Реформации (С. Будный, П. Гонезий, М. Чехович) высказывались против крепостного гнета, осуждали социальное неравенство. Идеи экономического развития Литвы, противодействия самоуправству феодалов выражали гуманисты XVI в. А. Ротундас, М. Лиетувис (Михалон Литвин) и др.
Родоначальник светской литературы в Литве Миколас Лиетувис (ок. 1490 — ок. 1560) в своих мемуарах «О нравах татар, литовцев и москвитян» остро критиковал несправедливость распределения богатств, укорял дворян за склонность к роскошной жизни, высказывался за экономное расходование средств государственной казны, предлагал ввести налоги для всех сословий в зависимости от количества земли у плательщиков. Реформаторское дви-
225
жение породило полемическую литературу. В своих выступлениях П. Скарга, М. Смиглецкий и другие также высказывали некоторые суждения и предложения по «усовершенствованию» крепостного строя.
Суровое обвинение крепостничеству предъявил классик литовской литературы Кристионас Донелайтис (1714—1780) в своей всемирно известной книге (поэме) «Времена года». В ней содержится идея, что труд является основой внутреннего превосходства трудового народа над паразитирующими слоями общества. Во многих местах поэмы подчеркивается несоответствие крепостнических порядков человеческой природе.
Антикрепостнические идеи содержала и обширная литература просветителей конца XVIII в. (М. Карпович, Т. Княжевич, В. Калиньский, Я. Снядецкий, Д. Пильхов-ский и др.). Многие среди них были выходцами из Белоруссии. Признавая земельную собственность за дворянами, они предлагали последним строить свои отношения с крестьянами на договорных началах, защищали личный права крестьян и свободу их хозяйственной деятельности, выступали за просвещение трудового народа.
Латвия и Эстония. Феодализм в Латвии и Эстонии утверждается примерно с X в. Более быстро этот процесс проходил в восточных районах Латвии, что объясняется влиянием соседних русских княжеств. Экономическая мысль в Латвии и Эстонии зародилась еще в период раннего феодализма, о чем свидетельствуют, хотя и скудные, письменные источники X — XII вв. Несколько обогащает представление об экономических идеях раннего феодализма фольклорное творчество латышского и эстонского народов. В период феодализма народные песни были единственным видом творчества, в котором находили свое отражение взгляды народа. Так, в латышском фольклоре высказывается мысль, что создателем ценностей является труд и трудящийся человек. Особенно высоко ценился труд в земледелии (выше, чем в рыболовстве, охоте, ремеслах), так как без земледелия люди не могут существовать. Труд земледельца менее опасен и обеспечивает более постоянные средства его существования и доходы. В целях увеличения доходов рекомендовалось делать подсеку в дубовых, кленовых лесах, т. е. на лучших землях, унавоживать поля, использовать чистое зерно для посева. Подчеркивалась необходимость соблюдения сроков сева и уборки хлеба в зависимости от места посева, особенно в условиях подсечного земледелия. В целях получения
226
полноценной пищи и сырья для одежды рекомендовалось больше заниматься животноводством, рыболовством. Работа рыболовов оценивалась как тяжелая и опасная. Охота изображалась в качестве подсобного промысла.
Фольклор, в котором отражается социальная дифференциация населения (бояре — люди, холопы — нелюди), критически, сатирически высмеивает бояр (лабиеши), обладающих властью и богатством и ненавидящих бедных. Характерными чертами богачей считались жадность, физическая слабость, неспособность ориентироваться в практической жизни. Народ порицал скудость и жестокость богачей.
Дальнейшее развитие феодализма в Прибалтике связано с немецкой феодально-католической агрессией в конце XII в., представлявшей собой одну из задач захватнической политики крестовых походов. Вождями агрессивных походов были немецкие епископы, основавшие вначале Орден меченосцев, а затем Ливонский орден. Несмотря на упорное сопротивление местного населения, к концу XIII в. в Латвии установилось экономическое и политическое господство немецких феодалов, эксплуатировавших латышское крестьянство.
Агрессия немецких феодалов распространилась и на Эстонию. Средневековая Эстония долго не имела феодального государства; ее земли постоянно захватывались соседними более сильными государствами, ее развитие шло медленно, а сопротивление завоевателям велось разрозненно. Долгая борьба с крестоносцами закончилась порабощением эстов. Северная Эстония в 1238 г. была закреплена за короной Дании, а оставшаяся часть оказалась в руках Ливонского ордена. С XIII в. по 1561 г. территория Латвии и часть Восточной и Южной Эстонии входили в состав Ливонии — конфедерации духовных княжеств, созданных в Прибалтике крестоносцами, а во время Ливонской войны (1558—1582) большая их часть попала под власть Речи Посполитой.
Документы XIII — XIV вв. свидетельствуют о том, что процесс закрепощения крестьянства не был завершен. В XIV в. было зафиксировано большинство древних крестьянских прав, по которым крестьяне не считались крепостными (имели право носить меч и т. д.). Очевидно, такие права существовали еще в XIII в. До 1/3 параграфов крестьянских прав Рижского архиепископства, курземских и ливонско-эстонских прав защищали физическое состояние крестьян как главной производительной силы.
227
Законы защищали неприкосновенность самого производства. Так, строго карались подсека и вспашка чужого поля, запашка меж между своим и чужим полем, а также покушение на частную собственность (скот, сено). В курземских правах имелась специальная статья, ограничивающая права крестьян на поля, луга и пасеки, которые муж не имел права передавать своей жене. Надо полагать, что поля, луга и пасеки здесь принадлежали общине. Защищалась общинная собственность на леса, мельницы, дикорастущий хмель. Феодалы посягали на общинную собственность. Община оказывала им сопротивление.
Основной целью ливонских рыцарских прав XIV в. стало сохранение и увеличение феодальной собственности сословия рыцарей-землевладельцев и усиление эксплуатации крестьян. Если в западном средневековье большое внимание уделялось наилучшей организации крупного барщинного хозяйства, то в Латвии и Эстонии эти проблемы в XIII — XIV вв. еще не существовали. Здесь отсутствовали предпосылки для организации крупного барщинного хозяйства, феодалы пока были вынуждены довольствоваться в основном сбором натуральных оброков. Долгое время оброчная система оказывалась весьма эффективной. Стремление к увеличению оброка нашло отражение в правовом решении вопросов наследования феодального имущества и распрей о принадлежности крестьян пограничных зон. Так как в процессе расширения феодальных владений часто возникали споры по поводу пограничных местностей, то древнейшее рыцарское право пыталось регулировать отношения феодалов между собой, между феодалами и деревнями, а также между деревнями.
Как относились к новым господам крестьяне? Покорение Латвии и Эстонии проходило под знаменем христианства, и порабощенным приходилось принимать христианскую веру. Сразу возникали повинности и подати в пользу новых властителей. Однако новые господа были вынуждены считаться с местными законами, прежними обычаями. Крестьянство выступало против чужевластия и иноверия, было особенно заинтересовано в сохранении своих прежних земельных владений. Крестьяне были против того, чтобы за счет их владений основывались мызы — поместья феодалов. Возможно, что именно интенсивное основание мыз в Эстонии привело к восстанию крестьян в 1343 г. в уезде Харьюмаа, одному из самых крупных средневековых выступлений эстов. Это восстание отразило экономические требования крестьян. Согласно пересказу
228
Реннером ливонской рифмованной хроники, восставшие сожгли все дворянские мызы, прошли вдоль и поперек всю страну и уничтожили всех немецких феодалов, которых застали. Первоочередной целью восставших крестьян было уничтожение мыз, а также монастыря в Падизе. И это осуществлялось настолько основательно, что большинство разрушенных мыз прекратили дальнейшее свое существование. Известно, что у монастыря были также обширные владения и свои мызы, в которых эксплуатировались крестьяне не меньше, чем в мирских феодальных имениях.
Несмотря на различие взглядов историков относительно восстания крестьян 1343 г., его можно рассматривать как движение, основной целью которого было восстановление их относительной свободы до завоевания крестоносцами. Восстание в Харьюмаа вначале было направлено против мызного землевладения, позднее же — против установленного феодального порядка вообще. Антифеодальные воззрения крестьян проявились весьма отчетливо.
Заслуживают внимания экономические взгляды горожан XVI в. Города Латвии и Эстонии, в которые переселились немецкие ремесленники и купцы, вводившие там присущие феодальной Германии формы хозяйственной и политической организации (цехи, магистраты и пр.), стали крупными центрами ремесла и торговли. В городах господствовал купеческий патрициат, принимавший активное участие в эксплуатации крепостного крестьянства. Однако его интересы далеко не во всем совпадали с интересами феодалов. Это нашло отражение, например, в «Хронике Ливонии», написанной пастором эстонского прихода в Таллине Бальтазаром Руссовом (Рюссовом) (ок. 1542—1602). В его произведении (1578) с классовых позиций бюргерства дается первая критическая характеристика общественных нравов и привилегий дворянства Ливонии. Б.Руссов осуждал уничтожение крестьянских хозяйств феодалами, в результате чего страдают и города, ратовал за бережливость и накопление денег. Важнейшим требованием бюргеров было ограничение и даже уничтожение крепостничества, признание городского бюргерского права. Бережливость, по мнению Б. Руссова, должно особенно проявлять бюргерство, которое тоже увлекается излишествами в одежде и во время праздников. Хотя Б. Руссов и признавал, что крестьяне в Ливонии живут и питаются хуже собак, он не скрывал своего пренебрежительного отношения к народу, считая подобный образ жизни для него вполне подходящим. Критика произвола
229
феодалов и крайностей крепостного права в Ливонии встречается и в «Космографии» Себастиана Мюнстера (1550, 1552).
Ливонские феодалы не скрывали своей заинтересованности в усилении и дальнейшем развитии крепостничества как основы экономической и политической силы. Ливонское бюргерство в свою очередь добивалось для себя доли крестьянского прибавочного продукта. Этой цели оно пыталось достичь то путем использования королевской власти, стремившейся к ограничению мощи крупных феодалов, то путем демонстрации общности интересов бюргерства и дворянства, то объявлением религиозной терпимости, дававшей возможность торговать и с католической Польшей, и с православной Россией, и с протестантской Швецией.
Натуральное хозяйство, будучи основной формой ведения феодального поместья, защищалось феодалами. В то же время бюргерство, как видно из хроники Б. Руссова, отстаивало товарное производство с помощью дипломатии городов и с оружием в руках, так как именно такое производство считало предпосылкой своей независимости. По мнению Б. Руссова, торговля с вражескими городами, если она доходна, оправданна. Б. Руссов поощрял стремление к самостоятельности ливонских городов, особенно Таллина, ибо самостоятельность ремесленных цехов и купеческих гильдий обеспечивала увеличение их доходов. Для лифляндского рыцарства после разгрома Ливонского ордена в 1561 г. было безразлично, кому из королей принадлежать, лишь бы обеспечить свою неограниченную власть над крестьянами. Кроме соучастия в эксплуатации крестьян, развития торговли и ремесел важным источником увеличения доходов Б. Руссов считал военный грабеж на суше и на море. Стародавняя борьба крупных и мелких собственников-земледельцев превращалась в борьбу между феодализмом и первыми зачатками нефеодальных форм мелкотоварного производства.
Руссов первым показал, что рост дворянских привилегий и закрепощение крестьян есть две стороны одного и того же исторического процесса. Несмотря на свою ограниченность, он обрисовал классовые противоречия, наблюдавшиеся в Ливонии XV — XVI вв., разоблачал насилие феодалов в отношении крестьянского населения. «Хроника» Руссова приобрела большое значение, так как в ней впервые была нарисована правдивая картина тяжелого положения крепостного крестьянства. В ней критико-
230
вались крайности крепостничества и привилегии помещиков. «Хроника» Руссова сразу же после ее появления вызвала гнев немецких феодалов в Прибалтике. Защитники их интересов выступили с нападками на нее, пытаясь уменьшить ее воздействие на общественность. Им не удалось опровергнуть верные наблюдения Руссова и в более поздней хроникальной литературе. Кристиан Кельх, пастор из Северной Эстонии, писал в своей хронике «Лифляндская история...» (1695), что Эстония и Ливония небо лишь для помещиков, рай для попов, золотое дно для чужих и ад для крестьян.
Любопытны проявления феодальной экономической мысли, пытавшейся решить проблемы мызного хозяйства феодального имения. Трудности развития в Латвии сельскохозяйственного производства вследствие господства крепостничества, экономических и природных условий заставили рижского врача Захария Стопиуса в начале XVII в. написать трактат «Лифляндская экономика». Этот трактат до наших дней не сохранился, но был использован сунтажским пастором Соломоном Губерти для написания в 1645 г. трактата «Экономическая стратегия, или Сельский студент». Сочинение многократно переиздавалось. В 1662 г. был издан трактат И. X. Нейденбурга «Лифлян-дский сельский хозяин». Он переиздавался многократно на немецком языке в XVII—XVIII вв. и был переведен М. В. Ломоносовым на русский язык. В этих трактатах уделялось большое внимание увеличению денежных доходов от сельского хозяйства. С. Губерти для этой цели рекомендует создавать в имениях корчмы и торговать там пивом и другими товарами, ввести урочную систему барщины, т. е. что производить, в каком объеме и в какие сроки («урок»—задание), или денежную ренту вместо барщины, организовать скотоводческие фольварки. На основе этих трактатов герцогом Яковом в 1663 г. было издано «Мызное положение», которое предписывало часть продукции (пенька, шкуры, мясо) ежегодно продавать за границу или сдавать в герцогские мануфактуры для дальнейшей обработки. С целью увеличения доходности мызного хозяйства рекомендовалось переходить на четырехпольную систему севооборота, создавать запруды, укреплять урочную барщину, заменять некоторые натуральные подати (шерсть) денежным оброком, увеличивать денежные налоги с крестьян. Это свидетельствовало, что вся тяжесть феодальной эксплуатации все больше ложилась на плечи крестьян.
231
Идеи увеличения денежных доходов получили дальнейшее развитие в инструкции по ревизии герцогских имений в 1665 г., в которой предписывалось во всех хозяйствах развивать корчмарство, взимать с крестьян только крупные деньги, овец, собранных в качестве оброка, немедленно продавать и т. д.
Крепостничество и барщинная система находили своих защитников и в Эстонии. Эстонские и ливонские провинции после их завоевания в XVII в. превратились в «амбары» Швеции. Уделом Прибалтики стала специализация на производстве зерна. На развитие других производственных отраслей не обращалось достаточного внимания. С этой целью создавалось множество новых поместий (мыз) и изыскивались средства для усиления эксплуатации крестьян.
Точки зрения относительно увеличения привилегий помещиков и закрепощения крестьян высказывались многими влиятельными лицами. Так, асессор таллинского суда Филипп Крузиус составил в 1650 г. рыцарское и земельное право Эстляндского герцогства, предусматривавшее запрет самовольного ухода крестьян из поместья. Лифляндский помещик Энгельбрехт фон Менгден составил «Земельное право Лифляндии», по которому крестьянин признавался лишь пользователем земли. Помещик мог отобрать эту землю по своему усмотрению. Обе работы были написаны по заказу помещиков и выражали их экономические интересы. Этими принципами руководствовались и судебные органы. В 1668 г. генерал-губернатор Лифляндии Глас Тотт опубликовал распоряжение земельной полиции, в котором указывалось, что крестьяне являются полностью крепостными и останутся таковыми впредь. При бракосочетании людей из различных поместий женщина и ее дети переходили в распоряжение поместья, в котором числится мужчина. Поселившийся на хуторе пришлый свободный человек становится соответственно крепостным землевладельца с того самого момента, как только «выпустил свой первый дыман», т. е. построил свой дом, который и облагался крепостническими обязательствами.
Основанный в 1632 г. в Тарту университет под названием Academia Gustaviana распространял и экономические знания. Соответственно конституции (уставу) университета профессор истории в числе других предметов должен был читать и курс экономики. Задачей профессора математики было и чтение бухгалтерского учета, сообраз-
232
но тому как его вели в королевской камере. Первый профессор математики Иоахим Варнеке выделялся как способный экономист и дипломат. Когда в 1638 г. его избрали ратгерром и несколько месяцев спустя бургомистром, Варнеке начал добиваться для Тарту таких привилегий, которые помогли бы оживить в нем торговлю. В 1646 г. он получил от королевы Кристины ряд привилегий для Тарту, которые составили на протяжении двух столетий важнейшую основу городского строя. Иоахим Варнеке требовал расширения торговых связей с Россией, насколько этого разрешали шведские власти, под верховным правлением которых с конца XVI в. оказалась Северная Эстония.
Глава 11
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ВОСТОЧНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
В период становления развитого феодального общества в юго-восточной части Европы существовало несколько государств. Среди них — Болгария, Валахия, Молдова, Трансильвания, Венгрия, Сербия, Босния, Хорватия, Чехия. Если в экономической мысли правящего класса этих стран главными были вопросы обоснования правомерности феодальной эксплуатации и некоторые проблемы организации феодальной экономики, то экономическая мысль народных масс имеет противоположную направленность, что находит отражение в требованиях движений, выступавших против феодального гнета и принявших форму ересей,— богомильства в Болгарии, гуситского движения в Чехии.
На дальнейшее общественное развитие Балканских стран весьма отрицательно повлияла турецкая экспансия. К началу XVI в. в составе Османской империи оказались Болгария, Сербия, Босния, Герцеговина, а позднее и Хорватия. Вассальными от Турции государствами стали Молдова, Валахия, Трансильвания.
Турецкая опасность постоянно нависала над Венгрией, Чехией, Словакией, которые вели с Османской империей борьбу. В начале XVI в. они вошли в состав многонациональной монархии Габсбургов. Феодалы тем самым стремились укрепить свои позиции в борьбе с Турцией, но для крестьянства это означало усиление феодального угнетения. Начался экономический упадок городов. Габсбурги
233
служили опорой католицизма в его борьбе с Реформацией. Все эти процессы не могли не отразиться на развитии экономической мысли рассматриваемых стран.
1. Болгария
Зарождение экономической мысли в Болгарии относится к периоду раннего феодализма. Уже с IX — X вв. намечаются два направления в болгарской экономической мысли: одно, отражающее интересы феодалов, другое, отражающее взгляды народных масс, страдающих от феодального гнета.
Главное место в идеях укреплявшего свое господство класса феодалов занимали оправдание и защита разделения общества на господ и подчиненных. Обосновывалась правомерность взимания оброчных платежей и налогов, неприкосновенности частной поземельной собственности, невмешательства публично-правовой власти в вопросы, касающиеся охраны урожая, скота, а также интересов участвующих в торговых сделках. Эти принципы ярче всего отражены в юридических памятниках — законодательстве Крума (803—814) и «Законе судном людям» (IX в.).
Важную роль в идеологическом обосновании феодальных порядков в этот период играли церковники, причем часто они выражали свои взгляды в борьбе с богомильской ересью, которая возникла в Болгарии уже в начале X в. Так, пресвитер Козьма (X в.) в своей «Беседе о новоявленной богомильской ереси», ссылаясь на церковные авторитеты, пытался обосновать божественное происхождение феодальных порядков, выступая горячим сторонником частной собственности. Для него богатство само по себе не зло, если тот, кто им обладает, милосерден, знает меру накопления, использует его разумно и проявляет милосердие, помогая нуждающимся. «Богатство не зло, если хорошо им управлять».
Церковь не отрицала и права на торговую прибыль и процент. Пресвитер Козьма не считал прибыль запрещенной даже для священнослужителей, нужно только, чтобы последние не «лакомились прибылью» и делали свое дело с «любовью». Такие суждения свидетельствовали о проникновении товарно-денежных отношений в феодальную экономику, об упрочении экономического положения церкви в Болгарии X в.
С позиций защиты феодального строя выступал и монах Иван Рильский (ум. 946). Сам Рильский прославился
234
аскетическими подвигами и был сторонником реформы церкви. По его мнению, золото и серебро — главные враги монахов, хотя он и не отрицал богатства, накопленного светскими лицами. Он учил монахов не пренебрегать физическим трудом, отказываться от всего мирского. В своем завещании Иван Рильский писал ученикам-инокам: «Ручной работой не пренебрегайте и не расставайтесь с работой, а молитва… должна быть всегда на ваших устах». Таким путем он надеялся поднять авторитет церкви в глазах народа, сделать ее более активным фактором централизации государственной власти.
В конце X — начале XI в. Болгария была феодально раздроблена, что привело к ослаблению страны и ее завоеванию Византией, под властью которой она оставалась до конца XII в.
В период Второго Болгарского царства (1187— 1396), когда феодализм достиг расцвета, экономические взгляды царей, церкви и светских феодалов получили дальнейшее развитие. Но и в эту пору экономические проблемы рассматривались преимущественно в этико-догматическом аспекте. В XIII в. наиболее интересные сведения об экономико-социальных взглядах «отцов церкви» в Болгарии приводятся в «Синодике Борила», созданном в связи с созывом в 1211 г. по инициативе царя Борила в Тырнове * собора против богомилов. В «Синодике» защищалась не только церковная феодальная собственность, но и любая частная собственность.
В XIV в. типичным выразителем церковных социально-экономических идей был патриарх Евфимий Тырновский. В своих религиозных сочинениях он выступал за укрепление феодальной власти и порядка. Идеям и взглядам Евфимия в своих трудах следовали многие церковные писатели — Григорий Цамблак (в дальнейшем стал митрополитом в Киеве), Киприан (стал московским митрополитом), Константин Костенчский и др. Все они были выразителями феодального консерватизма. В отличие от идеологов западной церкви болгарские теологи XIII — XIV вв. не искали оправдания торговой прибыли: исходя из собственных интересов, болгарская церковь давно приняла ее как нечто естественное и советовала действовать умеренно. Церковные отцы давали высокую оценку «разумным» и «искусным торговцам». В Житии Феодосия Тырновского (одного из предшественников Евфимия на посту патриар-
_____________
*Город Тырново был столицей Второго Болгарского царства.
_____________
235
ха в Тырнове), чтобы подчеркнуть его особенно правильные поступки, за которые он заслуживал получить «многоценный бисер по божественному евангельскому голосу», они сравнивались с деятельностью «разумного и искусного торговца».
Экономическая мысль народных масс находит выражение в требованиях, направленных против феодализма в Болгарии. Так, еще во времена царствования Петра (927—969) оформилось социально-религиозное движение — богомильство[1] .
Богомильство в Болгарии имело длительную историю. Если его зарождение относится к началу X в., периоду Первого Болгарского царства, то закат — к концу XIV в., когда Болгария была завоевана Турцией. Источниками для изучения богомильства являются прежде всего сочинения, написанные самими богомильцами. Но их дошло до нас очень немного, поскольку церковь, ведя жестокую борьбу с еретиками, расправлялась не только с ними самими, но и с их сочинениями. Другую, значительно более обширную группу источников составляют сочинения и документы, написанные противниками богомилов. К ним относятся упоминавшиеся «Беседа о новоявленной богомильской ереси пресвитера Козьмы», «Синодик Борила», Житие Иллариона Мыгленского, написанное патриархом Евфимием, Житие Феодосия Тырновского и др.
Богомильство было религиозным учением, в котором сильны аскетические элементы, призыв к человеку отказаться от земных удовольствий, уйти от мира. Эти взгляды, порожденные крайне тяжелыми условиями феодальной Болгарии и являвшиеся преломлением этих условий в религиозном сознании эксплуатируемого сельского населения, представляли собой бесплодную, реакционную сторону богомильского учения.
Богомильство, отражая настроения прежде всего крепостных крестьян, защищало социально-экономические интересы эксплуатируемых — и в этом его прогрессивное значение. Оно отвергало феодальные производственные отношения, вело борьбу против накопления богатства и не признавало право на существование за феодальной собственностью. Богомильство отрицало частную собственность, но только для желающих стать «совершенными». Обыкновенных последователей и сторонников учения это не касалось Богомилы допускали частную собственность лишь в ее семейной, трудовой форме, признавали и поощряли общую собственность в рамках своих
236
общин-братств. Богомилы вели борьбу против внеэкономического принуждения, подчинения господам и эксплуатации. Отрицая труд на господ, они выдвигали принцип, согласно которому труд — всеобщая обязанность. Тот, кто не совершал полезную для коллектива работу, не мог состоять в богомильской общине. Все считались равными чадами одного отца и должны были трудиться. Распределение продуктов производства практиковалось как частное, индивидуально-семейное и как общинное, характерное для родового строя, в целях совместного потребления. Питая ненависть к феодализму и исходя из евангельских этических норм, богомилы выступали против роскоши, дорогой одежды, обильной пищи, веселья, призывали каждого зарабатывать только на хлеб насущный, ибо все, что в избытке, шло «от лукавого». Осуждалась торговая деятельность.
Хотя богомильские экономико-этические идеи трактовались как «божье откровение», в жизни они настраивали угнетенных на борьбу против угнетателей. Богомильство содержало оппозиционное феодализму экономическое учение, которое своей острой критикой подрывало позиции феодализма. Богомильство захватило Византию, распространилось в Сербии и Боснии, поскольку греческим и сербским крестьянам, находившимся в таком же угнетенном положении, как и в Болгарии, антифеодальные идеи богомилов были близки и понятны.
В XIII — XIV вв. богомильство стало распространяться и в городах. Богомилы продолжали быть последовательными в развитии своих идей о равенстве и демократии, отрицали богатство и восхваляли бедность, скромность. Их идеалом продолжала быть раннехристианская община, в которой все были равны и не было социальных противоречий. Они прославляли труд. Но, проникнув и в города, богомильство не отрицало полезности труда торговцев, правомерности торговой прибыли и процента.
Богомильство отвергало существующий феодальный земной порядок. Однако это учение не было чисто негативным, как стремятся представить его некоторые буржуазные авторы. Оно имело и позитивную программу. Богомилы боролись против феодального строя, «созданного сатаной», чтобы восторжествовал мир, отвечающий «истинному завещанию Христа», в виде раннехристианской общины. Своей критикой феодального порядка и феодальных господ богомильство активизировало народные массы в борьбе против угнетателей, за социальную спра-
237
ведливость и равенство. Поэтому, несмотря на свой утопизм и религиозность, оно и во времена Второго Болгарского царства сыграло положительную роль [2].
После завоевания Болгарии турками в конце XIV в. болгарская общественная мысль пришла в упадок. Литературная деятельность в Болгарии в XV — XVI вв. носила почти исключительно религиозный характер. Но болгарский народ не смирился с турецким игом. Самой распространенной формой освободительной борьбы в Болгарии было гайдуцкое движение. Неоднократно возникали и восстания против турецких завоевателей (например, в Тырнове в 1598 г.). Несмотря на политику ассимиляции, проводимую турецкими завоевателями, болгарский народ сохранил свою национальную самобытность, что создало предпосылки для возрождения болгарской культуры, в том числе и общественной мысли, начавшегося со второй половины XVIII в.
2. Валахия, Молдова и Трансильвания *
Зарождение экономической мысли в феодальных княжествах Валахии, Молдове и Трансильвании относится к XIII — XIV вв. Экономическая мысль периода консолидации феодализма в этих княжествах (XIV — XVII вв.) носила преимущественно эмпирический характер, в основном лишь описывая экономические процессы. Социальный протест народа против феодальной эксплуатации нашел отражение в произведениях устного народного творчества, апокрифической литературе, требованиях крестьянских восстаний. Однако монополия господствующего класса на образование обусловила преобладание феодального направления экономической мысли на протяжении всего средневековья. Экономические идеи долгое время оставались отрывочными, разрозненными, тесно связанными с юридической, религиозной и исторической литературой.
Одной из наиболее ранних форм проявления экономической мысли стали мероприятия экономической политики верховных властителей. В многочисленных грамотах мол-довских господарей XIV—XV вв., например, своеобразно
_____________
* Валахия, Молдова, Трансильвания — феодальные княжества, сформировавшиеся на рубеже XIII и XIV вв. и существовавшие раздельно до середины XIX в. После объединения в 1862 г Молдовы и Валахии и присоединения к ним в 1918 г. Трансильвании образовалось государство Румыния.
_____________
238
отразились различные аспекты налоговой политики (ориентация на сбор десятины с производителей винограда, меда, вина), внешней торговли (регламентация вывоза товаров в русские и польские города). Обнаруживались попытки регулирования рыночных связей. Политика в области землевладения была направлена на укрепление позиций феодализма Так, на территории Трансильвании в 1247 г. монахам-иоаннитам был выдан диплом, дававший им право суда и поборов на подчиненной территории.
В XV — XVI вв. как реакция на феодальный произвол и под влиянием гуманистических идей в Трансильвании возникло антифеодальное течение общественной мысли, известное под названием гуманизма. Наиболее крупным представителем этого направления был Н. Олахус (1493— 1568) — известный политический и церковный деятель, друг и последователь Эразма Роттердамского. В своих исторических произведениях — «Венгрия и Атилла», «Хроника» и др. — он уделял внимание также экономическим вопросам. Экономика Трансильвании сравнивалась с экономикой Бельгии, Франции, Италии, сопоставлялись качество товаров и цены на них. С особым интересом описывалась торговля скотом, экспорт быков из Трансильвании, которыми «питаются Италия, Австрия и Германия до Рейна», определялись приблизительные размеры этого экспорта. Осуждалось ограничение разработок месторождений соли и руд. Характерным для воззрений Н.Ола-хуса было сочувствие к угнетенным массам, осуждение поведения и нравов знати [3].
Важное место в истории экономической мысли Молдовы и Валахии занимает Н. Г. Спафарий (Н. Милеску) (1625—1714). В 1653—1671 гг. он находился на службе у молдовских и валашских господарей, а с 1671 г.— в России как переводчик Посольского приказа. В 1675—1678 гг. он возглавлял русское посольство в Пекине. В своем произведении «Описание первой части Вселенные, именуемой Асии, в ней же и состоит Китайское государство» (1695) Н. Спафарий рассказал об экономике этой страны, ее торговле и т. д. Исследование экономических отношений на примере Китая позволило Н. Г. Спафарию сделать ряд правильных выводов о принципах рационального ведения сельского хозяйства, об организации ремесла, торговли. Важно подчеркнуть, что автор усматривал источник богатства современного ему Китая в чрезвычайно благоприятных природных условиях, с одной стороны, и в большом трудолюбии и искусном ведении хо-
239
зяйства китайским народом — с другой, причем последнее он считал решающей причиной экономического процветания. «Здешние люди зело трудолюбивы в земледелании, чего ради и земля плодовита есть»[4],— писал он.
Большой вклад в развитие экономической мысли внес Д.Кантемир (1673—1723), господарь Молдовы, ученый-энциклопедист. С 1711 г. он жил в России, был советником Петра I. В своих произведениях, особенно в историческом очерке «Описание Молдовы» (1716), он рассматривал также экономические вопросы. В трактовке некоторых из них (о происхождении феодальной собственности и крепостничества в Молдове) ясно проявилась принадлежность Д. Кантемира к классу феодалов. Возникновение феодальной собственности обусловлено, по его мнению, «подарками господаря» своим слугам, крепостничество же в Молдову привнесено извне, закрепощенные крестьяне не являются молдаванами. Вместе с тем Д. Кантемир вынужден был признать, что часть крепостных составляли «мелкие землевладельцы, у которых по причине бедности отторгнуто их наследственное имение, и они насильно вовлечены в иго рабства»[5]. Как истинный феодал, Д. Кантемир считал положение закрепощенного крестьянства вполне естественным и нормальным, усматривая причину бедности его в прирожденной лени. Вместе с тем Д. Кантемир выступал против крайностей феодальной эксплуатации, что свидетельствует о влиянии гуманистических воззрений на его взгляды.
Прогрессивные экономические идеи высказывались им при исследовании структуры, характера и перспектив развития экономики Молдовы. Кантемир находил две причины хозяйственного отставания страны: грабительская политика турецких завоевателей и неправильная экономическая политика господарей. Выход он видел в уничтожении турецкого ига и во всемерном поощрении торговли. Он высоко оценивал роль купечества в развитии экономики, а торговлю считал средством накопления значительного количества денег как лучшей формы богатства. Из этого следует, что на взгляды Д. Кантемира наложили отпечаток идеи раннего меркантилизма.
В конце XVIII в., в условиях разложения феодализма и постепенного зарождения капиталистических отношений, под влиянием идей французского Просвещения в княжествах возник «иллюминизм» (просветительство) как течение антифеодальной и антиклерикальной мысли. Представители этого направления в Трансильвании
240
( И.Мику, С.Мику, Г.Шинкаи, П.Майор) критиковали экономические привилегии церкви, феодальные пережитки во всех сферах хозяйственной жизни. Идеи «иллюминизма» в Молдове и Валахии содержались в законодательстве периода разложения феодализма, как свидетельствуют «Книга правил» (1780, Валахия), «Уложение Караджи» (1818, Молдова), «Кодекс Калимаки» (1819, Молдова). В них отражались буржуазные взгляды на развитие обмена, мануфактуры, ремесел [6]. Но «иллюминизм» не осуждал существование феодальной земельной собственности, ограничиваясь лишь критикой отдельных сторон и учреждений феодального общества, борьбой за распространение знаний и т. д.
В первой половине XIX в., в условиях глубокого кризиса феодальной системы, экономическая мысль господствующего класса в этих княжествах была представлена двумя течениями: консервативным и либеральным.
В концентрированной форме экономическая мысль консервативного боярства нашла отражение в статьях феодальных конституций Валахии и Молдовы — Органических регламентов (1831/32—1851), касающихся аграрных отношений. В них было зафиксировано уменьшение земельной площади, получаемой крестьянами (в 2— 3 раза), и увеличение их крепостнических повинностей, особенно барщины. В то же время по Органическим регламентам 1/3 боярских поместий освобождалась от всяких видов феодальных повинностей [7]. Все это дало основание К. Марксу охарактеризовать Органические регламенты как «кодекс барщинных работ», который «был, конечно, продиктован самими боярами»[8].
В то же время в других разделах Органических регламентов нашли отражение прогрессивные экономические идеи. Например, уничтожались внутренние таможни, подчеркивалось, что «торговля является подлинным источником общественного благополучия» и купечеству следует предоставить права «более широкие и соответствующие той пользе, которую торговцы приносят государству и обществу». Статья 158 предусматривала поощрение развития мануфактур и ремесел [9].
Взгляды крупного боярина Б. Катарджиу (1807— 1862) характерны для консервативного течения экономической мысли. В своем трактате «Собственность в молдовалашских княжествах» (1857) и в парламентских речах (1859—1862) он отрицал существование в этих княжествах аграрного вопроса, объявляя его «выдумкой
241
коммунистов», выступал против наделения крестьян землей за счет экспроприации части земли у бояр, ратовал за сохранение крепостнических отношений, доказывая, что барщина и оброк есть не что иное, как квартплата [10].
Представителем либерального направления феодальной экономической мысли был Д Фотино (1777—1821) — историк, мелкопоместный боярин Экономические вопросы он рассматривал в «Истории Дакии, теперь Трансильва-нии, Валахии и Молдовы» (1818—1819). Он заметил, что состояние «глубокой летаргии», в которой находится экономика румынских княжеств, связано с господством феодальных производственных отношений, с их «разрушительным гнетом». Находясь на позициях либерального боярства, Д.Фотино не требовал уничтожения феодального строя, а предлагал серию экономических мер, направленных на улучшение положения народных масс, развитие экономики, рекомендовал более справедливую фискальную систему, основанную на прогрессивном налоговом обложении сельскохозяйственной продукции, обязательно^ для всех (включая бояр, духовенство). Основным средством преодоления экономической отсталости Д. Фотино считал развитие торговли, которую называл «главным источником обогащения и усиления государства, высшим видом деятельности самых искусных умов»".