Скандал в Вологодской врачебной управе не мог не получить огласки. Но кажется, на отношение достойных людей к И.И. Энгельмейеру эта история не повлияла. (Напомним, в ноябре 1843 года, спустя несколько месяцев после отставки штаб-лекаря, вместе с Энгельмейером в качестве свидетеля при освобождении от крепостной зависимости П.С. Тюрина выступил Ф.Н. Фортунатов, человек безупречной нравственной репутации.) 22[О Ф.Н. Фортунатове - педагоге, краеведе, «неофициальном» редакторе «Вологодских губернских ведомостей» -и его роли в культурной жизни Вологды 1830-1840-х годов см.: Кошелев В. Вологодские давности: Литературно-краеведческие очерки. С. 215-218.]
О частной жизни Ивана Ивановича известно немного. Он был женат на дворянке Екатерине Васильевне Олешевой 23[ГАВО. Ф. 178. Оп. 1. Ед. хр. 20. Л. 9.]. В 1832 году за нею числилась 171 душа крестьян в Грязовецком и Вологодском уездах (л. 1 об.)- Собственное благоприобретённое имение Энгельмейера составляли две души дворовых людей (л. 1 об.). Большая семья - три сына, Василий, Аполлон, Клемент, и пять дочерей, Юлия, Лидия, Еликонида, Людмила и Лариса (л. 2), - проживала во 2-й части Вологды, в Дворянской улице, в доме под № 822 24[Там же. Ф. 14. Оп. 1. Ед. хр. 572. Л. 296 об. - 297.]. Он принадлежал Екатерине Васильевне. Судьба не благоволила Энгельмейеру: за десять лет (с 1832 по 1843) он похоронил жену и двоих детей - Василия и Юлию 25[Там же. Ф. 14. Оп. 2. Ед. хр. 2166. Л. 17.]. Иван Иванович скончался 19 июля 1854 года 26[Там же. Ф. 178. Оп. 1. Ед. хр. 2672. Л. 1 об. По другим сведениям - 19 июня 1854 года. - Русский провинциальный некрополь. Т. 1. С. 982.]- знаменитый пациент пережил своего доктора на год, без нескольких дней...
Иван Иванович упокоился на погосте села Говорова Вологодского уезда среди родных могил. Последней из Энгельмейеров здесь была погребена его любимая дочь Лариса Ивановна, в замужестве Суворова, скончавшаяся в 1873 году 27[Там же. С. 982, 494, 832.]. Село Говорове Ватлановской волости находилось в трёх верстах от Вологды 28[Список населённых мест Вологодской губернии, составленный в 1881 году в алфавитном порядке, по уездам и волостям, с показанием расстояния от уездного города и местного волостного правления. Вологда, 1881. С. 19.]. Такого поселения на территории Вологодской области теперь нет. В современной Вологде о нём напоминают названия улицы (Говоровская), трёх переулков и проезда (Говоровский).
Естествен вопрос, почему врачом Константина Николаевича стал именно Энгельмейер? Как объяснить выбор Г.А. Гревенса? Отчего опекун не прибегнул к услугам Ивана Петровича Глазова 29[См. о нём: Письма Н.Л. Батюшкова к К.Н. Батюшкову / Публ. P.M. Лазарчук // Батюшков. Исследования и материалы: Сб. научных трудов. Череповец, 2002. С. 269-270.] (1770 - не ранее 1850) 30[ГАВО. Ф. 178. Оп. 1. Ед. хр. 1053. О совершении купчей крепости на проданное имение с землёю коллежским советником Иваном Петровичем Глазовым крестьянину Петру Лапину. 18 мая 1850 года. 5 лл.] - домашнего врача Батюшковых и Шипиловых, лечившего поэта 31[Наиболее ранний из известных нам случаев обращения К.Н. Батюшкова к этому врачу относится к декабрю 1809 года. - См.: Письма Н.Л. Батюшкова к К.Н. Батюшкову / Публ. P.M. Лазарчук. С. 267, 269.] и его сестёр? Судя по письмам Константина Николаевича, добрые отношения между ним и оператором Вологодской врачебной управы штаб-лекарем Глазовым установились ещё в 1810-1817 годах 32[См. его письмо А.Н. Батюшковой от 29 сентября 1815 года: «Болезнь Варечки прошла, но из письма я вижу, что она очень страдала. Благодарен от всего сердца Глазову, что он ей помог» или ей же
<начало марта 1817>: «Сестры зовут в Вологду. Если боль позволит, то я поеду, ибо мне надобно посоветоваться с Глазовым; в противном случае, останусь здесь» (II, 351, 427, 463).]. Уволенный от должности «по прошению за болезнию» в 1817 году 33[ГАВО. Ф. 32. Оп. 1. Ед. хр. 27. Л. 5 об.], Иван Петрович по-прежнему живёт в Вологде 34[По данным «Обывательской книги города Вологды» за 1830 год, коллежский советник И.П. Глазов живёт в собственном доме, «состоящем во 2-й части, во Владимирском приходе, под № 920». - ГАВО. Ф. 14. Оп. 1. Ед. хр. 572. Л. 38 об.]. В 1830 году дворяне Кадниковского уезда единогласно избирают его кандидатом в совестные судьи 35[Там же. Ф. 32. Оп. 1. Ед. хр. 59. Л. 210.]. По-видимому, бывший штаб-лекарь здоров, полон энергии и, конечно же, имеет частную практику.
Известно, что душевнобольной поэт (особенно в первые годы его жизни в Вологде) болезненно реагировал на посторонних. Выбирая врача, Г.А. Гревенс не мог не учитывать этого обстоятельства, и потому естественно предположить, что знакомство КН. Батюшкова и И.И. Энгельмейера могло состояться после заграничного похода. (Напомним, с сентября 1815 года уволенный от военной службы старший лекарь Энгельмейер служил инспектором Вологодской врачебной управы - л. 4 об. - 5.) Однако из «Краткой летописи жизни и творчества К.Н. Батюшкова», составленной В.А. Кошелевым, видно, что последний раз поэт ездил в родной город в декабре 1812 года «для свидания с родными и П.А. Вяземским» 36[Батюшков К.Н. Нечто о поэте и поэзии. М., 1985. С. 402]. Судя по письмам Константина Николаевича сестре Александре Николаевне, он собирался в Вологду в январе (II, 415) и марте 1817 года (II, 427). Осуществилось ли это намерение, неизвестно. Остается думать, что у И.И. Энгельмейера был опыт лечения душевнобольных; впрочем, об истинных причинах, побудивших опекуна поэта остановить свой выбор на Энгельмейере, мы никогда не узнаем.
Из длившегося более десяти лет диалога вологодского врача и его знаменитого пациента документальному обоснованию (пока) поддаётся только один эпизод. Опубликованное в «Русской старине» письмо КН. Батюшкова И.И. Энгельмейеру воспринималось исследователями как аналог письмам, относящимся к началу помешательства поэта, и потому датировалось 1823-1827 годами 37[Русская старина. 1893. № 4. С. 53.]. Однако дороги душевнобольного Батюшкова и его доктора, как свидетельствуют документы, не могли пересечься ранее марта 1833 года. Судьба долго вела этих людей разными путями, местом их встречи стала Вологда. Письмо Батюшкова Энгельмейеру, «любопытное для психологии больного поэта» и «небезынтересное для психиатров» 38[Там же.], оставляет жуткое впечатление. Значительное улучшение в состоянии Константина Николаевича наступило лишь в начале 1840-х годов. Установление более точной датировки письма по филиграням (водяным знакам на бумаге) или палеографическим признакам (чернила, почерк) не представляется возможным из-за недоступности рукописи 39[Автограф письма К.Н. Батюшкова И.И. Энгельмейеру с 1945 года хранится в библиотеке Ягеллонской (Краков) в составе коллекции бывшей Прусской государственной библиотеки в Берлине. За сообщение этих сведений автор чрезвычайно признателен доктору Михаэлю Шиппану.].
Как складывались отношения штаб-лекаря и больного поэта? Читал ли Иван Иванович стихи Батюшкова? Понимал ли, с каким человеком свела его судьба? Найдём ли мы когда-нибудь ответы на эти вопросы, покажет время.
ВРАЧ ФЁДОР ИВАНОВИЧ ДОБРОС
И душевные лекарства врачуют тело.
М.Я. Мудров
В литературе о К.Н. Батюшкове Ф.И. Доброc - имя новое. Источником первоначальных сведений об этом лице из вологодского окружения поэта стал для нас один (так и оставшийся «неопознанным») документ, хранящийся в Российском государственном архиве литературы и искусства 1[В печатных источниках это имя встретилось нам дважды, но оба раза в искажённом написании. Н.П. Барсуков (со слов Ф.Н. Фортунатова) называет Фёдора Ивановича Доброса Ф.О. Добровым (см.: Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. Кн. 14. СПб., 1900. С. 153. За указание на этот источник автор признателен Ирине Васильевне Чекаловой). В книге В.А. Кошелева (без ссылки на источник) этот человек именуется Ф.Н. Фобросом (Кошелев В. Вологодские давности: Литературно-краеведческие очерки. Архангельск, 1985. С. 139).]. В описи фонда 195 («Вяземские И.А., А.И., П.А, П.П.») он значится под названием «Сведения о письмах К.Н. Батюшкова к сестрам, его болезни и смерти» (то есть определён по содержанию) и датируется временем не ранее 1855 года 2[РГАЛИ. Ф. 195. Оп. 1. Ед. хр. 5185.]. Рукопись на двух листах представляет собой фрагмент письма. Отсутствие обращения не позволяет определить адресата. По-видимому, письмо было послано П.А. Вяземскому кем-то из вологжан. Атрибутировать документ не удалось. Судя по тому, что на первом листе рукописи (вверху, по Центру) стоит цифра 41, фрагмент «выпал» из собрания документов, имевшего собственную пагинацию. Почерк чёткий, несомненно писарский.
Ф.И. Доброc - врач, «пользовавший К.Н. Батюшкова в последние годы» 3[Там же.] и оставивший своё компетентное заключение о причинах смерти поэта. Оно опровергает версию, утвердившуюся в отечественной науке: принято считать, что К.Н. Батюшков умер от тифа. Скажем откровенно: наш интерес к личности Ф.И. Доброса во многом продиктован именно этим обстоятельством. Неизвестный вологжанин не просто пересказал и тем самым сохранил для истории медицинское заключение о причинах смерти поэта, но и, поместив «показания» Доброса в известный контекст, провёл необходимую аналитическую работу. Приведём этот фрагмент документа с небольшими сокращениями: «...сын Гревеница (Пётр Григорьевич. – Р.Л.) поместил в «Вологодских губернских ведомостях» краткий некролог К.Н. Батюшкова
<...>. В этом некрологе сказано, что Батюшков умер от горячки (уточним: «тифозной горячки» 4[Гревениц П. Несколько заметок о К.Н. Батюшкове // Вологодские губернские ведомости. 1855. 22 октября. Часть неофициальная. № 43. С. 363.]), между тем как пользовавший его в последние годы врач Ф.И. Доброc сообщил мне, что причиною смерти Батюшкова было постепенное ослабление физических сил» 5.[ РГАЛИ. Ф. 195. Оп. 1. Ед. хр. 5185. Л. 1.] В контексте «заявления» неизвестного корреспондента П.А. Вяземского становится понятным и смысл записи, сделанной в метрической книге Вологодской градской Параскевинской церкви, где отпевали Батюшкова. В графе «Отчего умер?» значится: «Неизвестно» 6[ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 254. Л. 719 об.].
 |
 |
| Метрики Вологодской градской Параскевинской церкви на 1855 г. ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 254. Л. 719 об - 720 | |
По-разному свидетельствуют П.Г. Гревенс и неизвестный вологжанин о течении болезни поэта и его последних днях. Внучатый племянник Батюшкова точен в обозначении времени: тифозная горячка поэта началась 27 июня 1855 года. Однако где происходило это событие, завершившееся трагедией, остаётся неясным 7[Гревениц П. Несколько заметок о К.Н. Батюшкове. С. 363.]. Вологодский корреспондент Вяземского сообщает ряд неизвестных ранее подробностей, уточняющих время и место действия: «За два дня до смерти К.Н. Батюшков, находившийся уже в крайнем изнеможении, привезён был в Вологду из села Гревеница, отстоящего от города верстах в сорока» 8.[ РГАЛИ. Ф. 195. Оп. 1. Ед. хр. 5185. Л. 1.] Подлинность этой информации (а она получена от Доброса) подтверждается еще одним свидетелем - Ф.Н. Фортунатовым.
У бывшего инспектора Вологодской гимназии, неофициального редактора «Вологодских губернских ведомостей» Фёдора Николаевича Фортунатова (1814-1872) 9 [См. о нём: Кошелев В. Вологодские давности: Литературно-краеведческие очерки. С. 215-218.] к кончине К.Н. Батюшкова особый интерес. Назначенный в 1852 году директором Олонецкой губернской гимназии, он живёт в Петрозаводске. Судьба посылает ему счастливый случай: летом 1855 года, в момент «кончины и погребения» Батюшкова, Фортунатов оказывается в Вологде 10[Кончина К.Н. Батюшкова (Из письма к С.П. Ш<евырёву>) // Москвитянин. 1855. Т. IV. № 13-16. С. 247.], и значит, может свидетельствовать перед историей. Адресованное С.П. Шевырёву, письмо Фортунатова предназначалось и М.П. Погодину, и не только ему - многим. Читателям «Москвитянина», прежде всего. Этим и объясняется установка на максимальную полноту. Фёдор Николаевич сообщает всё, «что ему известно»: «Предсмертная болезнь Батюшкова была непродолжительна Последний год он, видимо, слабел силами; в июне месяце с женою и детьми Г.А. Гревеница отправился он в деревню; предполагали, что сельский воздух укрепит его силы. Но когда родные увидели, что больному становилось хуже и хуже, они перевезли его в город; усилия пользовавшего его врача - Ф.О. Доброcа - были напрасны; организм телесный постепенно разрушался...» 11[Там же.].
 |
| Церковь Параскевы Пятницы. Фото 1910 г. |
«Показания» неизвестного вологжанина и Ф.Н. Фортунатова совпадают. Оба (один прямо, другой - косвенно) «свидетельствуют» против Петра Гревенса. Как возникло это «разночтение», мы не знаем. Не станем скрывать: мотивы поведения Гревенсов нам непонятны. Однако «точка зрения» семьи с течением времени стала общепринятой. Сначала её повторил Л.Н. Майков. «О последних днях Батюшкова передадим словами П.Гр. Гревенса:" Тифозная горячка, которая унесла..."» 12[Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. СПб., 1896. С. 237.]. (Оснований для недоверия к этому источнику у исследователя не было.) Потом о тифозной горячке как причине смерти К.Н. Батюшкова стали писать все.
Оба оппонента П. Гревенса ссылаются на доктора Доброса. Неизвестный вологжанин знаком с ним лично. Фортунатов только слышал это имя и потому передаёт его неточно. Статью П. Гревенса директор Олонецкой гимназии не читал. Тем ценнее его «показания». Ф.Н. Фортунатов зафиксировал версию, возникшую сразу после смерти поэта и распространившуюся в той самой образованной и интеллигентной среде, к которой принадлежали Фёдор Николаевич и его родные 13[«Вчера же, немедленно по получении Вашего письма, писал я к моим родным о сообщении всего, относящегося до Батюшкова. А в настоящее время передам Вам, что мне известно». - Кончина К.Н. Батюшкова (Из письма к С.П. Ш<евырёву>). С. 247.].
Среди тех, от кого «можно иметь» «биографические сведения о последних страдальческих годах жизни покойного поэта» 14[РГАЛИ. Ф. 195. Оп. 1. Ед. хр. 5185. Л. 1 об.], неизвестный вологжанин называет и врача Доброса. Интересно, обращались ли к нему с этой просьбой? Оставил ли он свои воспоминания? Если да, то «всплывут» ли они когда-нибудь? А пока постараемся понять, насколько можно доверять врачу, «пользовавшему К.Н. Батюшкова в последние годы», кто он такой - доктор Доброс...
Его подлинное имя - Фёдор Иванович Доброе - установлено нами на основании формулярных списков. Они же стали основным источником реконструкции биографии этого человека.
Ф.И. Доброс прожил долгую, трудную и - скажем сразу - честную жизнь. Он родился в 1811 году 15[По данным формулярных списков, в феврале 1838 года Добросу было 27 лет, в августе 1842-го - 31 год. - РГВИА. Ф. 4000. Оп. 1. Ед. хр. 239. Л. 123 об.; ГАВО. Ф. 19. Оп. 1. Ед. хр. 197. Л. 2], накануне Отечественной войны 1812 года. Его жизненный путь обычен для эпохи, знаковой фигурой которой стал разночинец. Доброс «происходил из мещан» и, судя по документам 1830-1840-х годов, не был обременён недвижимым имением. В 1831 году двадцатилетний Фёдор Доброс стал «казённым воспитанником» Императорской медико-хирургической академии, а через два года «удостоился в звание студента 1-го отделения». Сын мещанина учился не просто усердно. За «отличные успехи в науках» он был награждён серебряной медалью. По окончании академии (это произошло в августе 1835 года) Ф.И. Доброc был «утверждён в звании лекаря по медицинской части 1-го отделения» и назначен на службу в военное ведомство. Младший лекарь Лейб-гвардии конной артиллерии Доброc, к своему счастью или несчастью, избежал участия в военных походах и сражениях с неприятелем. Но его «отлично-усердная и ревностная» служба была отмечена единовременными денежными награждениями: 540 рублей ассигнациями - в декабре 1837 года 16[РГВИА. Ф. 4000. Оп. 1. Ед. хр. 239. Л. 123 об. - 124.] и 85 рублей серебром - в декабре 1838-го 17[ГАВО. Ф. 19. Оп. 1. Ед. хр. 197. Л. 2 об.].
В мае 1842 года титулярный советник Ф. Доброеc (в этот чин он произведён 26 апреля 1840 года) переходит на гражданскую службу. Основанием для увольнения с военной стало прошение Ф. Доброса. О причине сказано лаконично: «По домашним обстоятельствам» 18[Там же.].
Лейб-гвардии конная артиллерия квартировала в Петербурге. Естествен вопрос, как Доброc оказался в Вологде. Он прибыл сюда по назначению Медицинского Департамента Военного министерства или это был его собственный выбор? В таком случае чем он объясняется? Доброc возвращался на родину или чужой город стал для него со временем родным? Ответов на эти вопросы у нас нет.
Ф.И. Доброc был «определён на вакансию врача при заведениях Вологодского приказа общественного призрения» 1 августа 1842 года 19[Там же. Л. 13.]. Этот административный губернский орган был создан в 1775 году для управления школами, медицинскими и благотворительными учреждениями. Пациентами Доброса стали обитатели богаделен, сиротских, работных и смирительных домов. Судя по описи, «в заведовании врача» больницы Приказа общественного призрения значились «восемь термометров целых, четыре изломанных», другой нехитрый инструмент, посуда и несколько медицинских книг: «Терапия» А. Рихтера (в десяти томах), «Хирургия» Бума (в трёх), «Краткое наставление, каким образом должно обходиться с умалишёнными...». Соч. И.Ф. Рюля, «Опыт статистического обозрения о числе одержимых разного рода душевными недугами в России». Соч. И.Ф. Рюля 20[Там же. Л. 10,10 об., 11.]. Добросу назначен оклад - 257 рублей 13 копеек серебром в год (с выплатой ежемесячного жалованья) 21[Там же. Л. 14.]. Это немного. С октября 1846 года «сверх должности» своей он исполняет обязанности врача при лазарете Благородного пансиона гимназии 22[Там же. Л. 29, 29 об., 30.] (там появилась вакансия). Между тем у Фёдора Ивановича слабые лёгкие. Он проболел почти всё лето 1846 года. Отпуск, который лекарь намеревался использовать для поездки «в обе столицы, Санкт-Петербург и Москву» («по встретившимся домашним обстоятельствам»), был «употреблён для поправления здоровья» 23[Там же. Л. 24,25.].
Сведения о дальнейшей службе Ф.И. Доброса отрывочны. В1851 году он имел чин коллежского асессора (VIII класс) и служил в Вологодской удельной конторе 24[ГАВО. Ф. 19. Оп. 1. Ед. хр. 544. Л. 1.]. Когда и по чьей инициативе состоялся этот перевод, неизвестно. В августе 1851 года управляющий удельной конторой Г.А. Гревенс готовит документы, необходимые для награждения медика Доброса Знаком отличия беспорочной службы 25[Там же.]. Фёдору Ивановичу сорок лет. Это его первая награда. (В 1850 году исполнилось пятнадцать лет со времени вступления Фёдора Ивановича в службу.) На этом радостном для Доброса событии для нас «обрывалась» его жизнь. Датированное 1851 годом отношение управляющего Вологодской удельной конторы Г.А. Гревенса оказалось последним из обнаруженных нами архивных документов.
Возможность продолжения работы над этим сюжетом появилась неожиданно. Основным источником реконструкции биографии Ф.И. Доброса на втором этапе исследования стали опубликованные материалы. Все они связаны с Обществом врачей бесплатной лечебницы для приходящих больных. Инициаторами его создания стали молодые врачи В.П. Старков, П.И. Орнатский, A.M. Коробов, недавно приехавшие в город. Старшие коллеги поддержали идею. Девять вологодских врачей («все без исключения») вошли в состав учредителей этой благотворительной организации 26[См. об этом: Очерк деятельности Общества врачей бесплатной лечебницы для приходящих больных в г<ороде> Вологде и отчёт по лечебнице за 25 лет. Описание дня празднования 25-летнего юбилея лечебницы 17 апреля 1898 года / Сост. помощник распорядителя лечебницы А.М. Черновский. Вологда, 1898. С. 35.]. Общество врачей бесплатной лечебницы для приходящих больных было открыто 17 апреля 1873 года, в день рождения императора Александра II. Дата отнюдь не случайная. Анализируя деятельность Общества за 45 лет и причины его возникновения, распорядитель лечебницы врач Л.Н. Пирошков пишет: «То было время, близкое к эпохе великих реформ, освобождения крестьян, введения земского и городских самоуправлений, гласного суда... то было время великих надежд, и, охваченные альтруистическим порывом, все спешили внести свою лепту помощи на благо освобождённого народа» 27[Краткий обзор деятельности Общества врачей лечебницы для приходящих больных в г<ороде> Вологде за 45 лет, с 1873 по 1918 год, и отчёт за 1915,1916 и 1917 годы / Сост. распорядителем лечебницы врачом Л.Н. Пирошковым. Вологда, 1918. С. 3.].
Приветствуя открытие бесплатной лечебницы, «Московская медицинская газета» (1873. № 4) увидела в этом «событии для Вологды» «пример редкого согласия в общественном деле администрации, земства, городского общества и корпорации врачей» 28[Цит. по: Краткий обзор деятельности Общества врачей... С. 3.]. Капитал, основу которого составляли пожертвования, субсидии от земства и «посильные взносы членов общества», позволил не только вести бесплатный приём бедных жителей (городских и уездных), давать им бесплатно лекарства, но и приобрести в собственность здание лечебницы 29[См. об этом: Шестилетняя годовщина существования бесплатной лечебницы в г<ороде> Вологде. Б. м., б. г. [М., 1879 - цензурное разрешение].]. Учредители этой благотворительной организации сделали свою работу максимально открытой. «Вологодские губернские ведомости», начиная с 1873 года, систематически публиковали отчёты Общества за истекший год, «Ведомости о числе приходящих больных в лечебницу» и «Списки лиц, сделавших пожертвования» 30[В 1884 году в лечебницу обратились 10 738 человек, а средства, собранные пожертвованиями, составили 768 рублей. - Вологодские губернские ведомости. 1885. 7 июня. Часть неофициальная. № 23. С. 8-10.].
Жаль, что этот яркий «пример благотворения» для будущих поколений совершенно забыт 31[Очерк деятельности Общества врачей... С. 35.]. Особенно огорчительна позиция «Вологодской энциклопедии» (Гл. ред. Г.В. Судаков. Вологда, 2006). В новейшем исследовании о крае нет даже той лаконичной справки, которая дана составителями словаря, изданного почти пятнадцать лет назад 32[Коновалов Ф.Я., Панов Л. С., Уваров Н.В. Вологда. XII - начало XX века: Краеведческий словарь. Архангельск, 1993. С. 78.].
Надеемся, что углубление в историю Общества врачей бесплатной лечебницы для приходящих больных не покажется читателю «мимоходящим рассуждением». Благодаря этому «отступлению» удалось установить новые биографические сведения: чин, в котором Фёдор Иванович завершил свою служебную карьеру, - коллежский советник (VI класс), род его занятий - среди девяти врачей, учредивших Общество, он один занимается частной практикой. В списке членов врачей Общества Ф.И. Доброc значится как «вольнопрактикующий врач» 33[Шестилетняя годовщина существования бесплатной лечебницы в г<ороде> Вологде. (Нумерация страниц отсутствует.)]. Но главное не в этом. У нас наконец-то появился материал, позволяющий приблизиться к постижению внутренней биографии Доброса, к открытию того, что составляло смысл его жизни.
«Делу», объединившему лучших из вологжан, Фёдор Иванович «послужил восемнадцать лет» 34[Очерк деятельности Общества врачей... С. 11.]. В течение восемнадцати лет он не только оказывал «безвозмездную врачебную помощь неимущим страдальцам», но и участвовал в «беседах по вопросам врачебной практики», в «горячих дебатах» о «дурных гигиенических и санитарных условиях» жизни горожан, о непригодности вологодской воды для употребления 35[Там же. С. 36, 38.].
В год создания Общества бесплатной лечебницы Фёдору Ивановичу уже исполнилось шестьдесят лет. Ему посчастливилось. Он нашёл своё место среди «новых пришельцев» и, значит, избежал тех мучительных чувств, на которые (говоря словами Ф.Тютчева) «обновляющийся мир» обрекает «старожилов»:
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;
<………………………..>
От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несёт
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперёд… 36[Тютчев Ф.И. Поли. собр. стихотворений / Вступ. ст. Б.Я. Бухштаба, подгот. текста и примеч. К.В. Пигарёва. Л., 1957. С. 229. (Библиотека поэта, большая серия).]
Как знать, может быть, именно это и продлило ему жизнь.
Ф.И. Доброc скончался между 1891 и 1898 годами. Наше предположение основывается на свидетельстве его коллег. В «Очерке деятельности Общества врачей...» (1898) Ф.И. Доброе назван среди «умерших сотоварищей». Его служение «общему делу» продолжалось восемнадцать лет и, следовательно, завершилось не ранее 1891 года 37[Очерк деятельности Общества врачей... С. 10,11, 32.]. Отыскать в метрических книгах города Вологды запись о смерти Доброса (такая попытка предпринималась) казалось нам невозможным: Ф. Доброc был, как отмечалось в его формулярном списке, «лютеранского вероисповедания» 38[РГВИА. Ф. 4000. Оп. 1. Ед. хр. 239. Л. 123 об.].
Но вернёмся к началу. Ведь Ф.И. Доброc интересует нас, прежде всего, как ещё одно (неизвестное ранее) лицо из вологодского окружения поэта. Почему опекун, такой педантичный в ведении отчётов, перестал называть фамилию доктора, пользовавшего Батюшкова? Может быть, отказавшись от услуг И.И. Энгельмейера (напомним, что это произошло в 1842 году), Гревенс стал выбирать нового врача (приглашая разных), присматриваться к ним? (Впрочем, их выбор невелик. Через восемнадцать лет после смерти К.Н. Батюшкова, в 1873 году, в губернской Вологде было всего девять врачей.) Неизвестный доктор получал в год ту же, что и Энгельмейер в 1841 году, сумму - 85,71 рубля, но за больший объём работы - «пользование г<осподина> Батюшкова и его крестьян» 39[Батюшков К.Н. Бумаги, относящиеся к опеке над его имуществом. 1833-1854. -РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 56. Л. 66, 79,84, 92.]. Эта запись встречается в отчётах Гревенса за 1843-1845 годы; в отчётах за последующие девять лет (1846-1854) упоминания о докторе отсутствуют. Значит ли это, что к его услугам вообще не обращались?
Существенное улучшение в течении душевной болезни Батюшкова отмечают многие современники. На «ослабление его
<...> недуга» 40[РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5185. Л. 1 об.] указывает неизвестный корреспондент П. Вяземского. О «физическом здоровье» дяди сообщает и его опекун 41[См. письмо Г.А. Гревенса П.Н. Батюшкову от 15 января 1852 года: «...Всем нам ровно близкий больной, благодаря Богу, здоров физически и по-прежнему занимается живописью и гербаризацией нашей бедной северной флоры». - РО РГБ. Ф. 201. Норов А.С. 48.2. Л. 1.]. Однако запись о расходах на лекарства из годовых отчётов Г.А. Гревенса не исчезает и в эти (1846-1854) годы. Траты неравномерны. По ним можно судить о состоянии здоровья поэта: расходы на лечение в 1847 году составили всего 35,5 рубля 42[РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 56. Л. 108-112.] и почти столько же (32 рубля) истрачено за четыре месяца (январь - апрель) 1855 года 43[Там же. Ед. хр. 57. Л. 448, 449.]. Следовательно, все эти годы у поэта был наблюдавший его врач. Он назначал лечение, ставил пиявки 44[Там же. Л. 448.] - и не получал платы за свои труды. Запись «доктору 75» (а это крупная, по размеру почти годовая плата) появляется неожиданно в ряду предметов, связанных с погребением Батюшкова: «За усыпание скорбного пути ельником 3 [рубля], свеч - 41,50, за приготовление стола как для посетителей, так и крестьян -263,51
<...> цирюльнику - 7, лекарств - 16.50» 45[Там же. Л. 452.]. Доктор, не названный по фамилии, конечно же, Доброc. По свидетельству неизвестного корреспондента Вяземского, Доброc лечил Батюшкова в «последние годы», но как долго... Думается, что «врач, пользовавший г<осподина> Батюшкова и его крестьян», анонимно лечивший поэта в 1846-1854 годах, и доктор, получивший в июле 1855 года от Г.А. Гревенса 75 рублей, - одно и то же лицо - Фёдор Иванович Доброc.
Возможно, на решение опекуна «сменить» врача повлияла рекомендация Помпея Николаевича. Поручик Батюшков служил с Добросом в одном полку (Лейб-гвардии конной артиллерии) 46[См. формулярный список П.Н. Батюшкова (1838). - РГВИА. Ф. 4000. Оп. 1. Ед. хр. 239. Л. 63-68.] и по слабости здоровья (в сентябре 1836 года он брал «для излечения болезни» 47[Там же. Л. 66 об.] годичный отпуск) мог обращаться к этому доктору или слышал, что совершенно естественно, отзывы о нём.
Жизненный путь вологодского медика Доброса оказался длинным. Фёдор Иванович был свидетелем юбилейных торжеств, связанных со столетием со дня рождения К.Н. Батюшкова О Фёдоре Ивановиче (правда, не называя его фамилии) вспомнил в своей речи губернский предводитель вологодского дворянства Д.В. Волоцкий. Процитируем его слова: «Многие из старожилов г<орода> Вологды помнят незабвенного Константина Николаевича, жив ещё и доктор, долго лечивший его в последнее время его жизни» 48[Памяти поэта-вологжанина К.Н. Батюшкова: По поводу чествования столетней годовщины со дня рождения поэта в 1887 году в Вологде / Сост. преподав. Вол. гимназии В.И. Тузовым. Вологда, 1892. С. 14.]. (Дмитрий Владимирович был почётным попечителем Общества врачей бесплатной лечебницы 49[Очерк деятельности Общества врачей бесплатной лечебницы для приходящих больных в г<ороде> Вологде... С. 18.] и, следовательно, хорошо знал Доброса.)
Частная жизнь Фёдора Ивановича осталась для нас тайной. Найти его «корни» не удалось. Довольно редкая, эта фамилия встретилась нам дважды. И по имени, и по возрасту майор Иван Иванович Доброc (в 1781 году он был городничим в Рязанском наместничестве 50[Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве
<...> на лето <...> 1781. СПб., [1780]. С. 234.]) кажется кандидатурой, подходящей на «место» отца. Но Ф.И. Доброc происходил из мещан... «Вологодские губернские ведомости» называют Доброса среди выехавших в Сольвычегодск. Связана ли поездка в уездный городок Вологодской губернии, состоявшаяся в сентябре 1843 года 51[Прибавления к Вологодским губернским ведомостям. 1843. 18 октября. № 38. С. 378.], со служебными обязанностями врача Приказа общественного призрения, или она была вызвана домашними обстоятельствами, сказать трудно. Обзавёлся ли Доброc семьёю? (По данным формулярного списка, в 1846 году Фёдор Иванович был всё ещё холост 52[ГАВО. Ф. 19. Оп. 1. Ед. хр. 197. Л. 32.].) Кем приходился ему Герман Доброc, окончивший Императорский Московский университет по отделению математических наук и принятый в ноябре 1889 года в число канцелярских служителей Вологодского окружного суда? 53[Вологодские губернские ведомости. 1890. 12 января. Часть официальная. № 2. С. 2.] Где настигла Фёдора Ивановича смерть и в какой земле упокоился его прах? На эти вопросы исследователям ещё предстоит ответить. Фёдор Иванович Доброc, безусловно, заслуживает этих разысканий. Энтузиаст, один из тех, на ком всегда держался и держится мир, в провинции – особенно 54[В 1840-х годах его имя часто встречается в списках особ, внёсших пожертвования в пользу детского приюта. - См. об этом: Вологодские губернские ведомости. 1845. 14 апреля. Часть неофициальная. № 15. С. 155; № 52. С. 579; 1846. 21 декабря. № 51. С. 534; 28 декабря. № 52. С. 543; 1847. 22 марта. № 12. С. 113 и др.], он и спустя столетие остаётся «образцом того доброго влияния, которое просвещённая часть жителей может иметь в сфере своей деятельности» 55[Краткий обзор деятельности Общества врачей лечебницы для приходящих больных в г<ороде> Вологде за 45 лет, с 1873 по 1918 год... С. 4.].
Помянем Фёдора Ивановича доброй памятью и мы и скажем вслед за его благодарными сотоварищами: «Мир праху твоему!» 56[Очерк деятельности Общества врачей бесплатной лечебницы для приходящих больных... С. 17, 11.
Стремясь сохранить память об основателях Общества, коллеги «поместили на стенах лечебницы портреты» четырёх из них. Ф.И. Доброc оказался среди тех «умерших сотоварищей», чьи «карточки» не удалось получить. - Очерк деятельности Общества врачей бесплатной лечебницы для приходящих больных... С. 11.
Между тем уже в 1860-х годах «съёмка портретов, карточек, медальонов
<...>», производимая «живо, отчётливо, по самым умеренным ценам» и новейшим технологиям, была вполне доступной для вологжанина. - См. об этом: Вологодские губернские ведомости. 1862. 29 сентября. Часть неофициальная. № 39. С. 150; 1 декабря. № 48. С. 183 и др.]
УСАДЬБА БЕРДЯЕВЫХ-БАТЮШКОВЫХ
В СЕЛЬЦЕ ХАНТАНОВЕ ПОШЕХОНСКОГО УЕЗДА ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИИ
(опыт исторической реконструкции)
Я не знаю, в чём очарование мест,
связанных с памятью замечательных людей.
Но оно - бесспорно. В нём соединяются гордость
за силу человеческого духа, пение стихов,
доносящихся как бы из глубокой полевой дали,
ясное ощущение, что время теряет в таких случаях
свою разрушительную силу, что забвения нет.
К. Паустовский
Судьба «дворянских гнезд» России не может не вызывать чувства ностальгической грусти и щемящей душу боли. Если усадьба мемориальная и она не сохранилась - в особенности. От Хантанова, где К.Н. Батюшковым были написаны «Видение на берегах Леты», «Мои Пенаты», «Беседка муз», «Умирающий Тасс» и подготовлены к изданию «Опыты в стихах и прозе», не осталось ничего: ни господского дома, ни хозяйственных построек или каких-то следов их былого существования - развалин, фундамента, ни вековых деревьев. Навсегда утрачен исторический ландшафт. Он пострадал дважды: в 1941-1947 годах, когда часть хантановских земель была затоплена водами Рыбинского водохранилища, и в 1974-м, когда распахали огромный холм, на котором некогда стоял дом, окружённый садом. От барской усадьбы в Хантанове остался лишь пруд.
 |
| Титульный лист первого издания "Опытов" (Ч. 2) Рисунок И. А. Иванова по наброскам А. Н. Оленина Гравировал И. Ческий |
Первое упоминание о Хантанове в научной литературе, посвящённой К.Н. Батюшкову, относится к 1887 году 1[Майков Л.Н. О жизни и сочинениях К.Н. Батюшкова // Батюшков К.Н. Соч. СПб., 1887. Т. 1. С. 82.]. Возобновление интереса к родовой усадьбе предков поэта по материнской линии спустя сто лет во многом объясняется стремлением к её восстановлению. Однако история Хантанова ещё не написана. Документированы лишь её отдельные эпизоды 2[Материалы об усадьбе Батюшковых в Хантонове / Публ. В.А. Кошелева // История в лицах: Историко-культурный альманах. Череповец, 1993. Вып. 1. С. 136-141; Лазарчук P.M. Сестра поэта, помещица сельца Хантонова (из архивных разысканий о В.Н. Соколовой, урождённой Батюшковой) // Батюшков. Исследования и материалы: Сб. научных трудов. Череповец, 2002. С. 178, Лазарчук P.M. «Охранительная опись движимого имения, оставшегося в сельце Хантанове после умершей пошехонской помещицы Варвары Николаевны Соколовой...» как источник по истории русской усадебной культуры ХIX века // «Недаром помнит вся Россия...»: Материалы Всероссийской научной конференции, посвящённой 160-летию В.В. Верещагина и 190-летию Бородинского сражения. Череповец, 2003. С. 215-234.]. Основным источником предлагаемых реконструкций 3[Кошелев В. Константин Батюшков. Хантоновская хроника // Кошелев В. Вологодские давности: Литературно-краеведческие очерки. Архангельск. 1985. С. 13-14; Кошелев В. Константин Батюшков. Странствия и страсти. М., 1987. С. 81; Чусова В.Д. О судьбе усадьбы Батюшковых Хантоново // Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. М., 2001. Вып. 7 [23]. С. 529-537; Чусова В.Д. Память сердца... Хантоново (О судьбе хантоновской усадьбы Батюшковых) // Материалы по истории вологодского дворянства: Сб. научных трудов. Вологда, 2001. С. 58-75.] остаются письма К.Н. Батюшкова (в этом качестве их впервые использовал Л.Н. Майков), свидетельства жителей Хантанова, помнящих барский сад таким, каким он был в конце 1930-х годов 4[См.: Воспоминания хантоновских крестьян об усадьбе Батюшковых (Сообщение А.П. Жданова) // История в лицах: Историко-культурный альманах. С. 141-147.], и предания, в достоверности которых у нас уже была возможность усомниться 5[Лазарчук P.M. Сестра поэта, помещица сельца Хантонова. С. 168-169.]. Отсутствие серьёзной источниковедческой базы неизбежно ведёт к мифологизации усадьбы Батюшковых в Хантанове.
 |
| Автограф стихотворения К. Н. Батюшкова "Мои Пенаты" |
Русская дворянская усадьба - своеобразный «экстракт вселенной всей» «на десятине» земли 6[Долгоруков И.М. Бытие сердца моего, или Стихотворения князя Ивана Михайловича Долгорукаго: В 4 ч. М., 1817. Ч. I. С. 153.] - была моделью мира, и потому реконструкция усадебной жизни есть реконструкция всех её составляющих: бытового уклада, хозяйственной деятельности, архитектурного ансамбля и ландшафта, предметной среды и духовной культуры. Однако каждое из этих начал является производным. Личность хозяина усадьбы, его общественный статус и материальные возможности - вот главный фактор, определяющий тип усадьбы и своеобразие усадебного мира. Наконец, усадьба - лишь часть имения, обособленная от его остального комплекса и в то же время органически связанная с ним. Именно поэтому история владения Хантановом оказалась в нашем исследовании не только главным, но и сюжетообразующим и композиционноорганизующим «мотивом».
Мы видим свою задачу в осуществлении исторической реконструкции Хантанова, основным источником которой станет документ. Однако полнота восстановления отдельных составляющих дворянской усадьбы Бердяевых-Батюшковых определяется характером обнаруженных материалов. Как всякий первый опыт исследования такого типа, наша работа не может претендовать на окончательность и полноту характеристик. Подводя итоги многолетних архивных разысканий, мы одновременно выявляем «белые пятна», формулируем проблемы и, следовательно, намечаем пути дальнейших поисков.
Близость Хантанова к Череповцу (их разделяют 32 км) отнюдь не означает, что имение Бердяевых-Батюшковых находилось «в Череповском уезде Новгородской губернии» 7[Майков Л.Н. О жизни и сочинениях К.Н. Батюшкова. С. 82. Теперь деревня Хантаново Мяксинского сельского поселения Череповецкого муниципального района Вологодской области.], как полагал Л.Н. Майков. Этот ошибочный адрес стал общим местом литературы о поэте. Между тем из многочисленных документов, относящихся к 1770-1900-м годам, видно, что Хантаново входило в состав Пошехонского уезда Ярославской губернии. Исправим еще одну неточность. Л.Н. Майков называет Хантаново и селом, и сельцом 8[Майков Л.Н. О жизни и сочинениях К.Н. Батюшкова. С. 82, 70.]. Однако в документах оно именуется «сельцом» 9[ГАЯО. Ф. 455. Оп. 1 «П». Ед. хр. 7730. Л. 1 и др.; Там же. Ф. 151. Оп. 2. Ед. хр. 3402. Л. 12 и др.; Там же. Ф. 346. Оп. 5. Ед. хр. 1880. Л. 13 и др.; РГИА. Ф. 577. Оп. 48. Ед. хр. 2114. Л. 7 и др.], то есть крестьянским селением без церкви, в котором была барская усадьба. Наконец, как следует писать название этого населённого пункта: Хантоново (традиция, идущая от Л. Н. Майкова, закрепилась в литературоведческих исследованиях) или Хантаново 10[Список населённых мест Российской империи по сведениям 1859 года / Составлен и издан Центральным Статистическим комитетом Министерства внутренних дел. Обработан старшим ред. А. Артемьевым. СПб., 1865. Т. L. Ярославская губерния. С. 162. № 4681; Вологодская область. Административно-территориальное устройство на 1 января 2000 года: Официальный справочник. Вологда, 2001. Стлб. 7752. № 7733.] (такова официальная орфографическая форма этого географического названия)? Попытка объяснить или устранить разночтение оказалась безуспешной: в документах встречаются оба написания 11[Сохраняется нами при цитировании документа.].
Определить время возникновения Хантанова и «возраст» усадьбы Бердяевых-Батюшковых пока не удалось. В «Родословии Вологодской деревни» оно значится среди селений, упоминаний о которых в письменных источниках до середины XVII века «составителем не найдено» 12[Родословие Вологодской деревни (Список древнейших деревень-памятников истории и культуры) / Сост. ПА Колесников, Т.М. Димони. Вологда, 1990. С. 255.]. Точными сведениями о том, кто из Бердяевых (в «Общем гербовнике Всероссийской империи» этот род значится под 1598 годом 13[Дворянские роды, внесённые в Общий гербовник Всероссийской империи / Сост. А. Бобринский. СПб., 1890. Ч. I. С. 748.]) первым стал хозяином Хантанова, когда и как (то есть при каких обстоятельствах) это произошло, мы не располагаем. Однако анализ документов, входящих в состав «Дела о дворянстве рода Бердяевых» 14[РГИА. Ф. 1343. Оп. 17. Ед. хр. 3046.], позволяет воссоздать гипотетический порядок наследования пошехонского имения со второй половины XVII века до конца 1770-х годов. В 1660-х годах поместье в Пошехонье имел лишь один из четырёх сыновей далёкого (V поколение) пращура поэта Петра Семёновича Бердяева 15[См. о нём: Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии дворянства Ярославской губернии. Т. 3. Ярославль, 1916. С. 115.] - стряпчий Осип Петрович Бердяев 16[РГИА. Ф. 1343. Оп. 17. Ед. хр. 3046. Л. 25.]. Его наследник, Андрей Осипович, остался бездетным. «Андреево поместье» дважды подвергалось разделу между его двоюродными братьями - сыновьями дяди Гаврилы Петровича Бердяева: Гаврилой, Леонтием и Григорием. В1720 году оно было «оправлено натри части», в 1734-м - «по записи полюбовно» - на две (Гаврила Гаврилович скончался в 1723 году) 17[Там же. Л. 25 об.- 26.]. Судя по документам Российского государственного архива древних актов, пошехонское поместье Андрея Осиповича стало собственностью прадеда К.Н. Батюшкова - Григория Гавриловича Бердяева (1670 -между 1737 и 1747 годами). Отставной вахмистр имел «жительство в Вологодском уезде в Угольской волости в сельце Браткове; крестьян за ним
<...> в Вологодском да Пошехонском уездах в разных деревнях
<...> мужеска полу 120 душ» 18[РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Кн. 90. Л. 109 об.].2 июня 1754 года Вотчинная коллегия вынесла определение по челобитью сыновей Григория Гавриловича «от армии поручиков и Лейб-кампании гренадеров Григория и Степана». Помимо недвижимого имения отца, матери (Марфы Петровны), покойного младшего брата Петра, разделу подлежало и «имение», оставшееся после их родных дядей - Гаврилы, Леонтия и Семёна 19[РГИА. Ф. 1343. Оп. 17. Ед. хр. 3046. Л. 26.]. В «Деле о дворянстве рода Бердяевых» представлено только «недвижимое с крестьянами имение», доставшееся «на часть» Степана Григорьевича Бердяева и после его смерти перешедшее к сыновьям покойного, Николаю, Льву и Алексею, что вполне объяснимо: ведь копии всех документов предъявлены Вологодскому Депутатскому собранию внуками Степана Григорьевича 20[Там же. Л. 13,13 об.; 23, 29.]. Отметим любопытную подробность: пошехонским имением владел лишь Алексей Степанович Бердяев. Однако принадлежащее ему село Воскресенское с деревнями было «приобретено» его отцом «покупкою» 21[Там же. Л. 30, 23.].
 |
| Фрагмент письма К. Н. Батюшкова А. Н. Батюшковой. Автограф |
Значит, «пошехонское имение» Осипа Петровича при разделе, состоявшемся 2 июня 1754 года, «поступило» на «часть» Григория Григорьевича Бердяева. Косвенное подтверждение этой версии находим в «Генеральном алфавите Ярославского наместничества помещикам...», согласно которому за Степаном Бердяевым в Пошехонском уезде числилось всего три души, за его братом Григорием – 54 22[ГАЯО. ф. 77. Оп. 1. Ед. хр. 3994. Л. 19 об. Там же. Ед. хр. 3995. Л. 18 об., 20 об.]. Документ не датирован. Однако, судя по тому, что Григорий Григорьев Бердяев назван сначала премьер-майором, а через несколько строк - подполковником, владельцем 56 душ 23[Там же.], сообщаемые в «Генеральном алфавите Ярославского наместничества помещикам...» сведения относятся к середине 1760-х годов. Поясним: в 1758 году дед поэта по материнской линии еще значится Лейб-кампании гренадером 24[ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 168. Л. 1484.], в 1770-м - уже подполковником 25[Там же. Ф. 178. Оп. 10. Ед. хр. 40. Л. 18.]. Сопоставив эти даты, приходим к заключению: именно на 1760-е годы приходится тот момент служебной биографии Г.Г. Бердяева, который зафиксирован в «Генеральном алфавите...»: срок его пребывания в чине премьер-майора подходил к концу, а служба в полковничьем чине только начиналась... Приведём еще один аргумент, подтверждающий нашу гипотезу: из документа Российского государственного архива древних актов следует, что в августе 1774 года дед поэта по материнской линии «живёт в пошехонских вотчинах» 26[РГАДА. Ф. 424. Оп. 1. Ед. хр. 512. Л. 64.]. Цепочка фактов, добытых нами на этом этапе исследования, замкнулась. Но насколько убедительны наши построения? Почему «пошехонское имение» Г. Бердяева должно непременно означать Хантаново?
Самый ранний из известных нам документов, непосредственно относящихся к этой теме, - «Межевая книга сельца Хантоново, владения наследников Бердяевых» 27[ГАЯО. Ф. 455. Оп. 1 «П». Ед. хр. 7730.]. Она составлена 27 августа 1777 года. Г.Г. Бердяев скончался 23 сентября 1775 года 28[ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 22. Л. 354 об.]. «Пошехонское имение» Григория Григорьевича теперь является собственностью его детей - «морского флота мичмана Николая обще с сестрою его девицей Александрой Григорьевых детей» 29[ГАЯО. Ф. 455. Оп. 1 «П». Ед. хр. 7730. Л. 1.]. В «Межевой книге» точно определены не только границы владения Бердяевых в Большой Арбужевской волости Пошехонского уезда, но и его составляющие: сельцо Хантаново с деревнями Глухое Хантаново, Петряево и пустоши (то есть запустевшие селения) Денисове, Шаверино, Витья, Хрулево, Тимоново, полпустоши Афонино и Ковригино (Коврижка), с «их пашенною землёю, сенными покосами, лесными и прочими угодьи» 30[Там же.]. В 1780 году Николай Бердяев утонул при крушении пинки «Евстафий» 31[Общий морской список. Ч. III. Царствование императрицы Екатерины II. А - К. СПб., 1890. С. 163.], Александра Григорьевна, уже ставшая женой Н.Л. Батюшкова, оказалась единственной наследницей сельца Хантанова с деревнями Глухое Хантаново и Петряево - родового имения Бердяевых. Родового, потому что других пошехонских имений у её отца не было. Неслучайно в сознании поэта материнское Хантаново всегда было связано с памятью о «прадедах» 32[Батюшков К.Н. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 208. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страницы.].
 |
| Автограф стихотворения К. Н. Батюшкова "Беседка муз" |
«Гипотезы в литературоведении, - пишет Д.С. Лихачев, - становятся фактами постепенно, через дополнительные наблюдения, через открытие какого-либо нового доказывающего документа...» 33[Лихачёв Д.С. История - мать истины // Лихачёв Д. С. Литература - Реальность -Литература. - Л., 1981. С. 204.]. В нашем случае - через обнаружение документального подтверждения тому, что «пошехонское имение» Осипа Петровича, которое в течение столетия (1660-1750-е годы), как тогда говорили, «переходило в роде Бердяевых постепенно до Г.Г. Бердяева», называлось Хантаново. Результаты наших многолетних архивных разысканий оказались совершенно неожиданными. «Дело Григория Григорьева сына Бердяева о справке за ним недвижимого имения Пошехонского уезда...», хранящееся в Российском государственном архиве древних актов, не давало ответа на поставленные вопросы, а умножало их.
В марте 1767 года подполковник Григорий Бердяев купил за 4000 рублей у Александра Дмитриевича Вельяминова недвижимое имение 34[РГАДА. Ф. 1209. Оп. 883. Кн. 12 586. Л. 173 об., 175.], но какое?.. На 44 листах, составивших дело (л. 147-190 об.), встречается семь вариантов написания географического названия сельца: Хамтуново, Халтуново Рожественное тож, Хатуново, Хантуново, Хатаново, Хантово, Хатоново 35[Там же. Л. 148,157,165 об., 170.]. Установить его точное название по другим источникам не удалось: в документе, датированном августом 1765 года, в обозначении вотчины секунд-майора А.Д. Вельяминова на восьми листах текста тот же разнобой, но в меньшем масштабе: Халтуново, Хатаново, Хатуново 36[Там же. Ф. 557. Оп. 1. Ед. хр. 1974. Л. 1,2 об.]. Ни одного из перечисленных названий нет ни в «Алфавите селениям и дачам по Пошехонскому уезду...» (1800) 37[Филиал ГАЯО в Рыбинске. Ф.Ф.-383. Оп. 2. Ед. хр. 3244. Л. 11.], ни в «Экономическом примечании Пошехонского уезда» 38[РГИА. Ф. 1350. Оп. 312. Ед. хр. 192. Л. 399.], ни в «Списке населённых мест Ярославской губернии...» 39[Список населённых мест
<...> по сведениям 1859 года. Т. L. Ярославская губерния. С. 375-376.]. Однако во всех этих указателях значится сельцо Хантаново. Купленное господином Бердяевым поместье состояло в той же, что и Хантаново, Арбужевской волости Пошехонского уезда, а название причисленной к сельцу деревни тоже начиналось со слова Глухое Халтуново (ср. Глухое Хантаново) 40[РГАДА. Ф. 1209. Оп. 883. Кн. 12 586. Л. 160.]. Так, может быть, Халтуново, Хантуново, Хамтуново и др. - не что иное, как «вариации» одного топонима Хантаново, неизбежное следствие неразборчивости почерка или небрежности составителя документов? Пропуск одного из слогов или искажение слова преследовали сельцо Хантаново и в течение следующего столетия: в «Экономическом примечании Пошехонского уезда» (начало XIX века) имение девиц Александры и Варвары Батюшковых названо Хайтановым 41[РГИА. Ф. 1350. Оп. 312. Ед. хр. 192. Л. 236 об., 237,399. Вероятный источник этой ошибки - «Описание города Пошехони со всеми стоящими в уезде оного дачами». Судя по тому, что владельцами сельца Хайтанова и деревни Глухая Хайтанова названы Николай Григорьевич и Александра Григорьевна Бердяевы, документ был составлен не ранее 1776-го и не позднее 1779 года. - РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Ед. хр. 19 184. Л. 37-37 об., 55. № 1417.], в документах по разделу имения между сестрами (1819) –Хантово 42[ГАЯО. Ф. 151.Оп. 2. Ед. хр. 3402. Л. 12., 12 об., 13.], а на карте 1899 года этот населённый пункт обозначен как Хойтанова 43[За сообщение этих сведений чрезвычайно признательна Нине Васильевне Фоминых.]. Что же касается второго «наименования» Халтуново - Рожественное тож, то оно, несомненно, связано с «семейной микротопонимикой», в данном случае - с особо почитаемым праздником: усадьбы с большой («не менее чем полугора-двухсотлетней») историей нередко имели «пять-семь названий» 44[См. об этом: Коробка М.Ю. Топонимические традиции русской усадьбы (1861-1917 годы) // Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. М., 2003. Вып. 9. [25]. С. 119, 118-119.].
Остается признать, что купленное дедом поэта в 1767 году имение и есть то самое неназванное, которое упоминается в «Генеральном алфавите...», и что родовое пошехонское владение Бердяевых к тому времени уже было продано. Нет. Эта версия не подтверждается документально. В «Генеральном алфавите Ярославского наместничества помещикам...» значится поручик Александр Дмитриевич Вельяминов, имевший в Пошехонском уезде 129 душ 45[ГАЯО. Ф. 77. Оп. 1. Ед. хр. 3994. Л. 40 об.]. Ни в одном из документов более позднего времени (1800, начала XIX века) эта фамилия не встречается. Значит, «Генеральный алфавит Ярославского наместничества помещикам...» составлен до 1767 года. В таком случае как называется пошехонское имение (мы полагаем, родовое), в котором подполковнику Григорию Бердяеву принадлежало 56 душ? 46[Там же. Л. 19 об.] Удастся ли нам ответить на эти вопросы, покажет время.
А.Г. Батюшкова скончалась 21 марта 1795 года. Обстоятельства, предшествовавшие разделу оставшегося после неё имения, описаны Л.Н. Майковым и В А Кошелевым 47[Майков Л.Н. О жизни и сочинениях К.Н. Батюшкова. С. 70; Кошелев В. Константин Батюшков. Странствия и страсти. С. 70.]. Однако результаты раздела, то есть части имения, доставшиеся каждому из наследников, остаются неизвестными, и потому обтекаемая формула Л.Н. Майкова «Хантоново, унаследованное Батюшковым и его сестрами от своей матери», стала общим местом литературы о нём. Гипнотическое воздействие этой фразы породило недоверие к самому поэту. «.. .Пишу к вам
<...> из деревни сестры моей» (курсив здесь и далее мой. – P.Л.); «Жить дома и садить капусту я умею, но у меня нет ни дома, ни капусты: я живу у сестёр в гостях...» (II, 328,438), - в словах Батюшкова усматривают «несоответствие действительности», выражение «особенной поэтической позиции, обусловленной жизненной рефлексией» 48[Кошелев В.А. Своеобразие творческих взаимоотношений Жуковского и Батюшкова // Жуковский и литература конца XVIII-ХГХ века. М., 1988. С. 177.]. Однако подлинность его свидетельства подтверждается документально. Из «Купчей крепости» 1809 года, хранящейся в Рукописном отделе Института русской литературы Российской академии наук, следует, что Константин не просто «отделил» сестрам Александре и Варваре «Ярославской губернии сельцо Хантоново, деревни Хантоново, Петряево» и «Филимоново - в Новгородской». В этих селениях им принадлежало всё: земли, крестьяне, «хоромное и огуменное строение», скот, лес, покосы, господский дом, а в нем «мебели» 49[Батюшков К.Н. Бумаги по имениям К.Н. Батюшкова в Вологодской губернии и дворянской опеке. - РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 57. Л. 62 об. - 63.]. «Из всего того имения» брат «не оставил за собою ничего» 50[Там же. Л. 63.]. Таким образом, с 1809-го по 1818 год пошехонское имение Батюшковых находилось в «общем владении» девиц Александры и Варвары Батюшковых. 26 февраля 1819 года в Ярославской палате Гражданского суда состоялся раздел движимого и недвижимого имения сестёр. Всё, что Александре Батюшковой и «флота лейтенанта Аркадия Соколова жене» Варваре Николаевне досталось «после родительницы» их, теперь было разделено «по равной доле», «пополам» 51[ГАЯО. Ф. 151. Оп. 2. Ед. хр. 3402. Л. 12,13.].
После смерти Александры Николаевны (1841) принадлежащее ей «недвижимое имение» перешло к брату 52[Цит. по: Материалы об усадьбе Батюшковых в Хантонове / Публ. В А Кошелева. С. 137.]. Но душевнобольной поэт, «находящийся
<...> в ведомстве Вологодской дворянской опеки под управлением опекуна коллежского асессора Гревенц» 53[Там же.], едва ли осознавал случившееся. Однако юридически в 1841-1855 годах родовым имением Бердяевых - сельцом Хантановом с деревнями владели двое: Варвара Николаевна Соколова и Константин Николаевич Батюшков.
 |
| Страница "Опытов" К. Н. батюшкова (Ч. 2 Стихи) из библиотеки крестьянина села Спасского на Мяксе Вонифатия Ловкова |
«Прямыми и законными наследниками» скончавшегося 7 (19) июля 1855 года поэта были его младшая сестра В.Н. Соколова и племянники, статский советник Г.А. Гревенс 54[Такое написание фамилии опекуна К.Н. Батюшкова принято нами на основании формулярных списков Г.А. Гревенса за 1840 (РГИА. Ф. 1349. Оп. 3. Ед. хр. 596. Л. 98) и 1858 годы (РГИА Ф. 1343. Оп. 19. Ед. хр. 4000. Л. 2) и «Дела о дворянстве рода Гревенс» (РГИА. Ф. 1343. Оп. 19. Ед. хр. 4000. Л. 1-19), а также таких авторитетных изданий, как Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. СПб., 1896; Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь / Гл. ред. ПА Николаев. М., 1989. Т. 1. С. 179. При цитировании других архивных материалов и литературоведческой литературы сохраняется то написание, которое даётся в источнике, то есть Гревенц, Гревенец, Гревениц.] (сын сестры Анны Николаевны) и поручик Л.П. Шипилов (сын Е.Н. Батюшковой - в замужестве Шипиловой). Опасаясь того, что состоящие «на господской запашке» сельцо Хантаново с деревнями «чрез раздробление
<...> потеряют ценность», тётка и двоюродный брат «уступили» «означенные имения в целом их составе» Г. Гревенсу, обязавшемуся выплатить В.Н. Соколовой и Л.П. Шипилову «за каждую ревизскую душу по 200 рублей серебром» 55 [ГАВО. Ф. 178. Оп. 1. Ед. хр. 3174. Л. 3 об., 5, 5 об., 6.]
. С конца 1856 года (раздел состоялся 10-13 декабря 1856 года в Вологодской палате гражданского суда) пошехонское имение Бердяевых-Батюшковых было собственностью В.Н. Соколовой и Г.А. Гревенса. Скончавшаяся в 1881 году Варвара Николаевна завещала свою часть - половину сельца Хантанова с деревнями Глухим Хантановом и Петряевом родному племяннику гвардейской артиллерии штабс-капитану Леониду Павловичу Шипилову 56[РГИА. Ф. 577. Оп. 48. Ед. хр. 2114. Л. 7.] (1819-1900) 57[Дата смерти Л.П. Шипилова установлена И.В. Чекаловой. См.: Чекалова И.В. Новые материалы к биографии родственников К.Н. Батюшкова (по документам Государственного архива Вологодской области) // Батюшков. Исследования и материалы: Сб. научных трудов. Череповец, 2002. С. 369.]. 26 июля 1902 года Вологодский окружной суд утвердил дочерей Л.П. Шипилова, Марию и Екатерину, в правах наследования сельцом Хантановом Пошехонского уезда Ярославской губернии. Из документа видно, что сестры унаследовали - «в равных частях каждая» - всё сельцо 58[ГАВО. Ф. 86. Оп. 1. Ед. хр. 1117. Л. 284 об., 285.]. Значит, к началу 1900-х годов в собственности Леонида Павловича находилась и та половинная часть Хантанова, которая принадлежала потомкам Г.А. Гревенса. М.Л. Шипилова и Е.Л. Шипилова (в замужестве Шейбер) - последние владельцы Хантанова, связанные с поэтом родством.
 |
| Липовая аллея в родовой усадьбе Бердяевых-Батюшковых в сельце Хантанове Фото В. С. Тропиникова (?). 1940-е г. |
А.Г. Батюшковой и её детям удалось сохранить те 1827 десятин 2262 квадратные сажени (~ 2000 гектаров), которые она унаследовала от отца. По сведениям «Межевой книги сельца Хантонова», пашня занимала четверть площади - 478 десятин 1200 квадратных сажен, дровяной строевой лес - 1303 десятины 474 квадратных сажен, «сенного покосу по оврагам» - 20 десятин, неудобные земли составляли около 16 десятин 59[Межевая книга дачи Пошехонского уезда сельца Хантонова, владения наследников Бердяевых. - ГАЯО. Ф. 455. Оп. 1 «П». Ед. хр. 7730. Л. 24, 23 об.]. Владение Бердяевых-Батюшковых именуется в документах «дачей Пошехонского уезда» - так называется «участок земли, объединённый при генеральном межевании круговыми межами и приуроченный не к имени владельца, а к названию сёл, деревень и пустошей» 60[Российский историко-бытовой словарь / Авт.-сост. Л.В. Беловинский. М., 1999. С. 109.]. В 1777 году в сельце Хантанове и деревнях состояло «по последней поданной к ревизии сказке» 128 душ «мужеска полу» 61[ГАЯО. Ф. 455. Оп. 1 «П». Ед. хр. 7730. Л. 25.]. Судя по документам 1800,1819,1825, 1842,1856,1857,1860 годов, размеры душевладения Батюшковых существенно не изменились.
Теперь обратимся к реконструкции исторического ландшафта, хозяйственного уклада и отдельных элементов усадебного комплекса. Она будет осуществлена на основе «Межевой книги сельца Хантонова» (1777) и двух «Экономических примечаний Пошехонского уезда». Одно из них составлено в 1800 году 62[Филиал ГАЯО в Рыбинске. Ф.Ф.-383. Оп. 2. Ед. хр. 3244. В дальнейшем ссылки на эту рукопись даются в тексте: (ЭП 1800, л.).], другое (владельцами Хантанова с деревнями в этом документе названы дочери А.Г. Бердяевой, Александра и Варвара) 63[РГИА. Ф. 1350. Оп. 312. Ед. хр. 192. Далее ссылки на эту рукопись даются в тексте, в скобках указываются листы.] может быть датировано временем не ранее июня 1808 года.
Межевые планы сельца Хантанова, деревень Хантаново и Петряево, как следует из справки архивариуса, выданной в 1858 году 64[Филиал ГАЯО в Рыбинске. Ф.Ф.-383. Оп. 2. Ед. хр. 2119. Л. И об.], сгорели во время пожара 1799 года. Отсутствие столь важного документа едва ли компенсируется тремя «Геометрическими специальными планами...». Выполненные в 1861 году, съёмки зафиксировали ту «часть дачи сельца Хантанова с деревнями и пустошами, владения Г.А. Гревенса», которая поступила в «постоянный душевый надел временно обязанным ему крестьянам» 65[Там же. Ф.Ф.-390. Оп. 1. Ед. хр. 1202,1446, 2311.]. На некоторых из планов обозначены (в качестве «смежных земель») наделы, полученные после реформы крестьянами В.Н. Соколовой 66[Там же. Ед. хр. 1202, 2311.]. Какая-то часть границы её владения (сестре поэта принадлежала половина пошехонского имения) отмечена на «Плане дачи единственного владения государственных крестьян села Спас-Мяксы с деревнями» 67[Там же. Ед.хр. 2294.].
Сельцо Хантаново и деревня Петряево находились на «суходоле» (ЭП 1800, л. 185), или «сухменном угорье», «лощине, долине без воды» 68[Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. IV. С. 367.], деревня Глухое Хантаново - при пруде. Границы дачи проходили по воде: «до ручьёв безымянных, одного на правой и другого на левой [стороне]». Земельные владения располагались «по обе стороны речек Мяксы, Каргача, Кокотихи, Травливки».
Самая большая из них Мякса, шириною от 2 до 4 аршин (то есть от полутора до трёх метров). «В ней рыба: щуки, плотва» (ЭП 1800, л. 185) и пескари (л. 237). Знаменитая стерлядь в Мяксе не водилась. «Вода [в Мяксе] людям и скоту безвредна; а прочие речки и ручьи, кроме весны и дождей, без течения» (ЭП 1800, л. 185). «Водное пространство» пошехонского имения Бердяевых-Батюшковых составляло 4 десятины 201 квадратную сажень 69 [ГАЯО. Ф. 455. Оп. 1 «П». Ед. хр. 7730. Л. 24.], более 4 га.
Холмистая (или «гористая») местность - такой рельеф вообще характерен для Пошехонского уезда 70[Шексна и её окрестности в Пошехонском и Мологском уездах // Ярославские губернские ведомости. 1857. 30 марта. Часть неофициальная. № 13. С. 101.] - изрезана оврагами, занятыми сенными покосами. Другой вид естественного лугового пространства - наволоки, заливные луга: два по реке Мяксе (Кошевские - «у мосту» - и Наворсово в устье), на реке Шексне («в острову») и «противу деревни Борки, наволоки Вязники, Сергиево, Семёновский» 71[ГАЯО. Ф. 151. Оп. 2. Ед. хр. 3402. Л. 13.]. Площадь сенных покосов - 20 десятин, то есть свыше 20 га (ЭП 1800, л. 184 об.).
Лесные угодья занимали более 70% дачи. Лес был строевой - высокие, прямые сосны и ели - и дровяной - берёзовый и осиновый. В «Экономическом примечании» из собрания Российского государственного исторического архива скрупулёзно перечислены все обитатели хантановского леса - птицы: «тетерева, рябчики, куропатки, соловьи и разные мелкие» - и звери: «медведи, волки, белки, зайцы и горностаи» (л. 233 об.). По-видимому, в сознании Батюшкова волк стал знаковой «фигурой» всего края: «...давно бы уехал... в леса Пошехонские опять жить с волками и с китайскими тенями воображения довольно мрачного...» (II, 120). Разделял ли Константин Николаевич обычную для русского помещика страсть к охоте, сказать трудно. Но собаки («две белых, одна черная» - «суть живая практическая дружба» (II, 145)) у Батюшкова были, а А.П. Беницкого поэт просил прислать «книгу, что у него есть, о псовой охоте» (II, 97).
Пашня составляла четверть всех земельных владений - 478 десятин 1200 квадратных сажен, то есть более 500 га (ЭП 1800, л. 184 об.). Почва в этих местах «иловатая» («иловатый суглинок, или "серая" земля») - без внесения удобрений «почти вовсе неплодородная» 72[Список населённых мест
<...> по сведениям 1859 года. Т. L Ярославская губерния. С. III-IV.]. На ней «лучше родятся рожь, овёс, ячмень и горох, а прочие семена средственно» (л. 237).
В сельце Хантанове с деревнями в 1810-х годах - 38 дворов, 115 душ мужского и 108 женского пола (л. 236 об.). Крестьяне, принадлежащие сестрам Батюшковым, были «зажит-ком достаточны». Они находились «на оброке и промышляли хлебопашеством; женщины занимались полевой работой и домашними рукоделиями» (л. 237). В имении Бердяевых-Батюшковых никогда не было ни фабрик, ни заводов.
Окном в большой мир для хантановских крестьян стало село Спасское на Мяксе «экономического владения» (ЭП 1800, л. 188 об.). Оно находилось в трёх верстах (3 км), на «большой дороге» из Пошехонья в Белозерск (л. 236). Раз в год, 6 августа, в Храмовый праздник Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, в Спасское приезжали «купцы из разных городов с шёлковыми и бумажными матерьями и мелочными товарами». «Каждонедельно, по средам», крестьяне ближайших селений торговали здесь «разными своими изделиями и припасами» (л. 236). В 1810-х годах в Спасском уже стояли две каменные церкви: Во имя Преображения Господня и Рождества Христова с приделом Казанской Божией Матери (л. 236). С Казанской иконой Пресвятой Богородицы связан Храмовый праздник сельца Хантанова, приходящийся на 8 (21) июля.
Барская усадьба занимала площадь в 10 десятин 447 квадратных сажен (ЭП 1800, л. 184 об.), то есть около 10 гектаров. Современному биографу К.Н. Батюшкова представляется «огромный живописный холм
<...>. На нем - декоративные уступы, вырытые ещё в XVIII веке крепостными крестьянами. На верхнем уступе - дом
<...> липовая аллея <...> два декоративных пруда прямоугольной формы
<...>. Второй уступ был большим цветником, садом, разбитым по образу версальских садов
<...>. Нижний уступ был парком в английском роде» 73[Кошелев В. Константин Батюшков. Хантоновская хроника. С. 13,14.].
«Экономические примечания» воссоздают иную картину. Из всего традиционного для сельской дворянской усадьбы комплекса жилых и хозяйственных построек в 1800 году в Хантанове были лишь «дом господский деревянный и при нем ветряная мукомольная мельница» (ЭП 1800, л. 185). Сада в XVIII веке не было, да и не могло быть. Сельцо Хантаново с деревнями было «заглазным» имением. Судя по «Исповедным росписям церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле» за 1770, 1771, 1774 годы, выйдя в отставку в 1768 или 1769 году, подполковник Григорий Бердяев жил в сельце Глуповском Угольской волости Вологодской губернии 74[ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 201. Л. 7; Ед. хр. 205. Л. 440; Ед. хр. 214. Л. 36.]. Его сын мичман Николай Бердяев, унаследовавший вместе с сестрой отцовское имение, служил во флоте. Став женой Н.Л. Батюшкова, Александра Григорьевна жила по месту службы мужа - в Великом Устюге, Ярославле, Вологде, Вятке. Овдовевший Николай Львович (1795) оставил Петербург не ранее 1799 года и до конца своих дней (1817) не покидал родовое имение Батюшковых - село Даниловское.
Значит, сад в Хантанове мог появиться только после того, как его владельцами стали сестры Александра и Варвара Батюшковы. Но когда именно?
Историки Хантанова полагают, что «образцовый парк» «был разбит в 1813 году пленными французами» 75[Кошелев В. Константин Батюшков. Хантоновская хроника. С. 13.]. Однако в единственном источнике («отрывочные фразы из писем К.Н. Батюшкова и его сестёр»), на который ссылается В.Д. Чусова, сведений о «пленном французском офицере по фамилии Мюджер» - паркостроителе и садоводе по профессии, якобы жившем «в Хантанове в 1813-1817 годах» 76[Чусова В.Д. Память сердца... Хантоново (о судьбах Хантоновской усадьбы Батюшковых). С. 64.], - мы не обнаружили. Нет в эпистоля-рии поэта и его сестёр самого слова парк, оно не встречается в документах того времени и не зафиксировано словарями конца XVIII - начала XIX века 77[Словарь Академии Российской. СПб., 1794. Ч. IV. От М до Р. Судя по «Новому словотолкователю...», слово «парк» считалось в начале XIX века достаточно редким и употреблялось в двух значениях: 1. «зверинец, великое пространство земли, огороженное стенами для содержания диких зверей, ловли их или для прогулки»; 2. «место в особенном поле, где скот содержится днём и ночью, что делается для удобрения поля». - Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту, содержащий разные в российском языке встречающиеся иностранные речения и технические термины, значение которых не всякому известно
<...>. СПб., 1806. Ч. 3. С. 223.]. Английскому парк в России предпочитают русское: сад 78[Словарь Академии Российской. 4.V. От Р до Т. Стлб. 308.]. Хантаново не было исключением. И здесь говорили: сад 79[Материалы об усадьбе Батюшковых в Хантонове / Публ. В.А. Кошелева. С. 142.]. Сад в Хантанове был заложен весною 1808 года. Полагая так, мы учитывали несколько фактов. Причиной семейного разлада, а значит, и переезда незамужних сестёр поэта Александры и Варвары в Хантаново стала женитьба их отца на А.Н. Теглевой. Судя по письмам Константина Николаевича (II, 66-68, 70-72) и Александры Николаевны 80[См. письма А.Н. Батюшковой сестре Е.Н. Шипиловой. - РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 62.], в 1807 году обе сестры находились в Петербурге. Первые упоминания о саде появляются в письмах поэта Александре Николаевне весной 1809 года: «Не забудь присмотреть за садом...»; «присмотри за садом...» (II, 89, 95). Недавно возвратившийся из «опасной экспедиции на Аландские острова», Батюшков находится в «крепких снегах Або», «за 2000 верст от Хантанова...»; его «положение ужасно»: «Скучен, печален, уединен» (II, 86, 84, 88, 84, 87). В этой ситуации тревоге поэта о саде можно найти лишь одно объяснение: это была первая зима в жизни хантановского сада. «Весна приближается. Сажай свою капусту, моя Александрии, но не выкапывай мою цветочную клумбу», - пишет Константин Николаевич сестрам из Надендаля 28 марта 1809 года (II, 86). «...Моя цветочная клумба» - подробность чрезвычайно важная. Она свидетельствует о том, что усадебный сад создавался при непосредственном участии поэта, а это могло произойти только весной 1808 года (факт пребывания К.Н. Батюшкова в Вологде и родовых имениях с апреля по июнь этого года установлен В.А. Кошелевым 81[См.: Кошелев В. Константин Николаевич Батюшков. Странствия и страсти. С. 72-74, 343 (Сн. 12); Письма А.Е. и И.Е. Дмитриевых К.Н. Батюшкову; Письма А.Н. Оленина К.Н. Батюшкову / Публ. В.А. Кошелева // Батюшков. Исследования и материалы: Сб. научных трудов. С. 334-335, 352.]). Последнее из сохранившихся хантановских писем поэта (оно адресовано Н.И. Гнедичу) датировано 24 июня 1808 года (II, 77-78) - осенью Батюшков возвратился в Петербург. Впереди был финляндский поход...
Отсутствие упоминания о саде в «Экономическом примечании Пошехонского уезда» из собрания Российского государственного исторического архива не противоречит нашей гипотезе. Судя по несогласованности записей (владельцами сельца Хантанова названы в этом документе девицы Александра и Варвара Батюшковы, а пустошь Иматова (л. 245 об.) всё ещё числится за их матерью Александрой Григорьевной, скончавшейся в 1795 году), «сказки» составлялись сразу после раздела имения (он произошёл 12 июня 1808 года). В «Экономическом примечании...» зафиксировано состояние пошехонской усадьбы Батюшковых на вторую половину 1808-го - начало 1809 года, когда-то, что поэт называл садом, ещё не могло считаться таковым, ибо не соответствовало требованиям инструкций.