N
Чем ближе продвигались добровольцы к столице Куба
ни Екатеринодару, тем ожесточеннее и кровопролитнее
становились бои. Кольцо большевиков то сжималось, то
разжималось.
15 марта добровольцы подошли к станице Ново-Димит-
риевской, верстах в 20 от Екатеринодара.
Генерал Деникин так вспоминает этот день:
«Всю ночь накануне лил дождь, не прекратившийся и
утром. Армия шла по сплошным пространствам воды и
жидкой грязи, по дорогам и без дорог, заплывших и про
падавших в густом тумане, стлавшемся над землею. Холод
ная вода просачивала насквозь все платье, текла острыми,
пронизывающими струйками за воротник. Люди шли мед
ленно, вздрагивая от холода и тяжело волоча ноги в раз
бухших, налитых водою сапогах. Кполудню пошли густые
хлопья липкого снега и подул ветер. Застилает глаза, нос,
уши, захватывает дыхание и лицо колет, словно острыми
иглами»... (См.:
ГенералАИ.Деникин.
Очерки Русской Смуты.
Т. 2. С. 275).
Перед станицей протекала разлившаяся речка. Под об
стрелом большевиков стали искать брод. К вечеру ударил
мороз. Ночью в поле все бы закоченели.
Офицерский полк поднял над головами винтовки и стал
переходить речку. В воде было теплее, чем на воздухе.
Начался штыковой бой, остаться без крова в эту ночь
было бы гибелью и для большевиков. Бой велся почти у каж
дой хаты. Вконце концов красные были отброшены на край
станицы, протянувшейся на несколько верст.
К концу боя несколько офицеров вскочили погреться
в какой-то полуразбитый сарай. Шинели у всех покры
лись ледяной корой, стали калеными и раздувались, как
колокола. Сесть никто не мог, стояли, точно закованные
в латы.
Кто-то отыскал в углу несколько кадушек и радостно
объявил:
—Господа, да здесь моченые помидоры, яблоки и огурцы...
Сразу все почувствовали страшный голод.
