генерала Кутепова шел, как римский легион среди полчищ
варваров.
Арьергард прикрывал полковник Туркул. Конные массы
противника окружали дроздовцев. Полковник Туркул сво
рачивал свой полк в каре, и под звуки оркестра дроздовцы
бросались в контратаку и прорывали линию противника.
Неудержимая лавина казаков и беженцев затапливала
весь тыл и все пути отхода Добровольческого корпуса. Ка
тастрофа при эвакуации Новороссийска становилась оче
видной. Транспортных судов было мало. Создавалась угро
за самому бытию добровольцев.
28 февраля генерал Кутепов, в полном согласии со стро
евыми начальниками, послал генералуДеникину телеграм
му, в которой указывал, что создавшаяся обстановка «пове
лительно требует принятия немедленных и решительных
мер для сохранения и спасения офицерских кадров Доб
ровольческого корпуса и всех бойцов за идеи Доброволь
ческой армии». Далее в этой телеграмме генерал Кутепов
указывал, какие, по его мнению, следует принять меры.
Во всей форме такого обращения к своему Главнокоман
дующему генерал Деникин усмотрел недоверие к себе со
стороны добровольцев и в этот день бесповоротно решил
оставить свой пост после эвакуации армии в Крым.
К 12 марта Добровольческий корпус подошел к Ново
российску. Около города, вдольжелезнодорожного полот
на, под откосами лежали грудами сброшенные поездные
составы. Дороги были забиты повозками, орудиями. Ули
цы Новороссийска гудели взбудораженным народом. На
берегу моря метались люди. Между ними бродили кони.
Казаки расседлывали и разнуздывали своих боевых това
рищей и, тихонько ударяя по крупу, отгоняли их прочь от
себя. Но кони возвращались и покорно шли по пятам сво
их хозяев, даже бросались за ними в море и плыли. Разда
вались отдельные револьверные выстрелы —это кто-ни
будь пристреливал своего коня, пуская ему пулю в ухо... С
бесстрастными лицами, на корточках, сидели калмыки,
как изваяния Будды.
Всю ночь шла погрузка войск на корабли. Громыхали
взрываемые склады со снарядами, и полыхало багровое
