Александр Алексеевич Пошехонов родился 23 января 1956 года в д. Доронина Череповецкого района Вологодской области. В настоящее время живет в г. Череповце.
Печатался в городских и областных газетах, в журналах «Рабоче-крестьянский корреспондент» и «Север», в двух коллективных сборниках. Лауреат премии (конкурса) имени Н. Рубцова. Автор двух поэтических книг «Причастность» и «Мне не будет покоя». Член Союза писателей России.
* * *
Черных воронов тьма
мочит перья в крови...
— Дай нам, Боже, ума,
дай нам, Боже, любви!
— Лик свой светлый к
Руси обрати, святый Спас!
— Разбуди и спаси
от беспамятства нас!
Беззаветно любя,
сердцем выплакав грусть,
я молюсь за тебя,
моя древняя Русь.
За тебя, как изгой,
я поклоны кладу,
потому что другой
никогда не найду!
ЛИХАЯ ЗИМОГОРИЯ
Загинул день во времени,
истлел в закатном зареве...
Какого рода-племени
вы, слуги государевы?
Вы все — лихие конники,
рубаки и охальники,
вы все для нас законники,
вы все для нас начальники.
А мы — холопы серые.
Глаза в прищуре спрятаны.
Живем винцом да верою,
в шерсти овечьей катаны.
Иваны да Евсеюшки,
Филаты да Егории.
А вместе — та Расеюшка,
лихая зимогория,
где годики тревожные
вовеки не кончаются!..
Уж вы поосторожнее:
мы можем и отчаяться.
Нагрянем к вам без времени.
спытаем вас при зареве:
«Того ли рода-племени
вы, слуги государевы?»
СВЕЧА
И я, бывало, сгоряча,
сжимая рукоять меча,
готов был головы крошить,
не разбирая.
Бывало, что рубил сплеча.
Но вот затеплилась свеча
и озарила скорбный путь
к воротам рая.
Я огляделся и прозрел,
я как-то разом постарел,
а может, мудрости крыло
меня коснулось.
Огонь свечи то рос, то тлел,
обворожил и повелел,
чтоб чувство скорби и стыда
во мне проснулось.
Я ощутил тепло огня!
Когда огонь вошел в меня,
я незаметно для себя
с войной простился.
Меч опустил и слез с коня,
и всякий скорый суд кляня,
перед Божественной свечой
перекрестился.
* * *
Снег да снег!..
А степь с изломами,
на погостах ямщики,
не резвятся над шеломами
русских ратников клинки.
Не летят румяны купчики
на торги из разных мест,
не пройтись и мне в тулупчике
под престольный благовест.
Проплывают в стылой
замети золотые купола,
надо мною в книжной памяти
Русь лебяжья проплыла.
Рвусь во след. со всею силою,
только нету мне пути...
Птицей раненой, бескрылою
прокричу свое «прости!..»
С маятой заледенелою в зимовее остаюсь.
Снег да снег. Равнина белая.
Уплывающая Русь.