ДВЕНАДЦАТАЯ КНИГА
1. Все, к чему мечтаешь прийти со временем, может
быть сей час твоим, если к себе же не будешь скуп, то
есть если оставишь все прошлое, будущее поручишь про-
мыслу и единственно с настоящим станешь справляться
праведно и справедливо. Праведно -- это с любовью к то-
му, что уделяет судьба, раз природа принесла тебе это,
а тебя этому. А справедливо -- это благородно и без
обиняков высказывая правду и поступая по закону и по
достоинству. И пусть не помешает тебе ни порок чужой,
ни признание, ни речи, ни, конечно же, ощущения этой
нарощенной тобою плоти -- страдает, так ее забота. И
когда бы ни предстоял тебе выход -- если ты оставишь
все остальное и, почитая единственно свое ведущее и то,
что в тебе божественного, не того станешь бояться, что
надо когда-то прекратить жизнь, а что так и не начнешь
никогда жить по природе, тогда будешь ты человек, дос-
тойный своего родителя-мира, а не чужестранец в своем
отечестве, изумляющийся как неожиданности тому, что
происходит изо дня в день, и от всякой всячины завися-
щий.
2. Бог всякое ведущее видит помимо вещественного
сосуда, кожуры, нечистоты. Ведь своим единственным умом
он касается того, что туда единственно из него истекло
и изведено. Так вот, если и ты приучишься это делать,
избавишься от немалого напряжения. Ибо кто не смотрит
на облекающие нас телеса, неужели станет терять время,
рассматривая одежду, дом, славу, всю эту обстановку и
театр?
3. Три вещи, из которых ты состоишь: тело, ды-
ханье, ум. Из них только третье собственно твое, ос-
тальные твои лишь в той мере, в какой надо тебе о них
заботиться. Если отделишь это от себя, то есть от свое-
го разумения, все прочее, что они говорят или делают,
или все, что ты сам сделал или сказал, и все, что сму-
щает тебя как грядущее, и все, что является без твоего
выбора от облекающего тебя тела или прирожденного ему
дыхания, и все, что извне приносит вокруг тебя крутя-
щийся водоворот, так чтобы изъятая из-под власти судьбы
умственная сила жила чисто и отрешенно сама собой, тво-
ря справедливость, желая того, что выпадает, и высказы-
вая правду; если отделишь -- говорю я -- от ведущего
то, что увязалось за ним по пристрастию, а в отношении
времени то, что будет и что уже было, и сделаешь себя
похожим на Эмпедоклов "сфер округленный, покоем своим и
в движении гордый" и будешь упражняться единственно в
том, чтобы жить, чем живешь, иначе говоря, настоящим,
-- тогда хоть оставшееся-то тебе до смерти можно про-
жить невозмутимо и смело, в мире со своим гением.
4. Я часто изумлялся, как это всякий себя больше
всех любит, а свое признание о себе же самом ставит ни-
же чужого. Вот если бы бог стал с кем-нибудь рядом или
проницательный учитель и велели бы ничего не думать и
не помышлять без того, чтобы, чуть осознав, тут же и
вслух произнести, так ведь никто этак и дня не выдер-
жит. Значит мы больше, чем самих себя, почитаем, что
там про нас думают ближние.
5. Как же это боги, устроившие все прекрасно и че-
ловеколюбиво, не усмотрели единственно того, что неко-
торые люди -- притом самые надежные, как бы вверившие
божеству наибольшие залоги и столь сжившиеся с божест-
вом своими праведными делами и священнодействиями --
как только умрут однажды, больше уж не родятся, а уга-
сают всесовершенно? Так вот, ежели оно и так, знай, что
если бы надо было, чтоб было как-нибудь иначе, то они
бы так и сделали. Потому что если бы это было справед-
ливо, то было бы и возможно; и если бы по природе было,
принесла бы это природа. А что это не так, если уж оно
не так, это тебе залогом, что и не надо, чтоб было так.
Сам же видишь, как в этом лжеискании споришь с богом, а
ведь мы с богами так не разговаривали бы, не будь они
наилучшими и наисправедливейшими. А если так, они вряд
ли в мироуст-роении пропустили несправедливость или
безрассудную небрежность.
6. Упражняйся, хоть и не думаешь преуспеть. Вот и
левая рука, во всем прочем по непривычке праздная, узду
держит крепче правой -- к этому приучена.
7. Каким быть и душой, и телом надо, когда схватит
смерть; про краткость жизни, зев вечности позади и впе-
реди, бессилие всякого вещества.
8. Сквозь кожуру созерцать причинностное, отнесен-
ность деяний. Что боль, наслаждение; что смерть, слава.
Кто виноват, если лишил себя досуга. Что никому другой
не помеха. Что все -- признание.
9. А распоряжаться основоположениями надо, как в
двоеборье, не как гладиаторы, потому что тот кладет
меч, орудие свое, и вновь берет, а у этого рука при се-
бе, и ничего не надо, знай действуй.
10. На такие дела смотреть, разделяя их на вещест-
во, причинное, соотнесенность.
11. О том, какова власть человека не делать ниче-
го, кроме такого, что будет одобрено богом, и принимать
все, что бог ему уделяет. Сообразно с природой.
12. Ни на богов нельзя сетовать (они-то не погре-
шают ни вольно, ни невольно), ни на людей (эти не ина-
че, как невольно ). Сетовать, выходит, не на кого.
13. Как смешон и странен, кто изумляется чему бы
то ни было, что происходит в жизни.
14. Либо судьба с ее необходимостью и нерушимый
порядок, либо милостивый промысл, либо беспорядочная
мешанина случайного. Так вот, если нерушимая необходи-
мость -- что противишься ей? если промысл, допускающий
умилостивление, -- будь достоин божественной помощи.
Если же не предводимая никем мешанина, ликуй, что средь
волн таких в самом тебе есть ведущий ум. И если понесут
тебя волны, пусть твое тело несут или дыхание и прочее
-- ума не унесут.
15. Или пламя светильника светит, пока не погасят
его, и не теряет сияния, а истина, что в тебе, справед-
ливость и благоразумие -- угаснут прежде?
16. Если кто наводит на представление, будто пог-
решает: да точно ли я знаю, что это погрешение? А если
и погрешил, то сам же свершил над собой суд; и как это
похоже на то, чтобы себе самому выцарапал глаза. И еще:
кто не хочет, чтобы дурной погрешал, похож на того, кто
не хочет, чтобы давала сок смоква на смоковнице, чтобы
младенцы не ревели, не ржал конь, и прочие неизбежнос-
ти. Ну а что ему делать, раз состояние его такое? Сос-
тояние излечи, если ты такой дошлый.
17. Не надлежит -- не делай; не правда -- не гово-
ри. Пусть твое устремление будет устойчиво во всем.
18. Всегда смотреть так: а что оно такое -- то,
что производит твое представление, и разворачивать его,
расчленяя на причинное, вещественное, соотнесенность и
время, в пределах которого должно будет ему прекратить-
ся.
19. Почувствуй же наконец, что есть в тебе нечто
более мощное и божественное, чем то, что страсти произ-
водит или вообще тебя дергает. Каково сейчас мое разу-
мение? страха нет ли? подозрений? вожделения нет? че-
го-нибудь еще такого?
20. Во-первых, без произвола и с соотнесением.
Второе, чтобы это не возводилось к чему-либо другому
кроме общественного назначения.
21. Что немного еще, и будешь никто и нигде, как и
все, что теперь видишь, и все, кто теперь живет. Ибо от
природы все создано для превращений, обращений и гибе-
ли, чтобы по нем рождалось другое.
22. Что все -- от признания, а оно от тебя зави-
сит. Так вот, сними, когда захочешь, признание -- и
все, как у того, кто в море зашел за выступ:
тишина, спокойствие, ровные воды залива.
23. В отдельности любая деятельность, если она ча-
сом прекращена, ничуть не страдает постольку, поскольку
она прекратилась. И тот, кто сделал это деяние, никак
не пострадал постольку, поскольку оно прекратилось.
Точно так же и совокупность всех деяний, каковой явля-
ется наша жизнь, если прекратится в свой час, то никак
не страдает постольку, поскольку она прекратилась. И
тот, кто прекратил в свой час эту цепочку, не получил
зла в своем укладе. А час и предел дает природа, иногда
собственная, если в старости, и уж всегда -- общая,
части которой превращаются, а мир в целом пребывает
юным и цветущим. А всегда прекрасно и своевременно все,
что полезно целому. Так вот прекращение жизни никому не
зло, потому что оно не постыдно, раз не по нашему выбо-
ру и необщественного не содержит. А благо оно потому,
что своевременно и приносит пользу целому, а целое его
приносит. Вот богоносец же тот, кто несет себя путями
бога и уносится собственным умом на эти пути.
24. Держать под рукой тройственное. Применительно
к тому, что делаешь: не наугад ли и не иначе ли, чем
делала бы сама правда? А применительно к приходящему
извне -- что оно либо случайно, либо от промысла, и что
нельзя ни на случайность сетовать, ни промысл обвинять.
Второе вот что: каково все от семени до одушевления и
от одушевления до того, как отдаст душу, и смешение из
чего здесь и распад во что. Третье: если вознесясь на
небо в высь глянешь на людское, увидишь, какая тут по-
воротливость, а вместе и то приметишь, какова заселен-
ность воздуха и эфира; а еще, что сколько бы раз ни
поднялся, увидишь одно -- кратковечное, единообразное.
Чем ослеплены!
25. Выбрось признание -- и спасен. А где тот, кто
мешает выбрасывать?
26. Когда трудно переносишь что-нибудь, ты, зна-
чит, позабыл, что все происходит по природе целого и
что погрешность -- чужая, а еще о том, что все происхо-
дящее всегда так происходило, будет происходить и пов-
сюду происходит сейчас; о том, каково родство человека
со всем человеческим родом -- тут не кровь и не семя, а
общность разума. И о том еще позабыл ты, что разум каж-
дого -- бог, и проистек оттуда; о том, что ни у кого
ничего нет собственного, но и ребенок твой, и твое те-
ло, да и сама-то душа оттуда пришла; о том, что все
признание; о том, что всякий жив только в настоящем и
только его теряет.
27. Упорно показывать себе тех, кто сверх меры
роптал на что-нибудь; тех, кто дошел до верха в великих
успехах, несчастьях, ненависти или другой какой-нибудь
судьбе. Затем посмотреть: теперь где все это? дым да
зола, слова, а то и не слова. Пусть и всякое такое по-
думается, вроде как Фабий Катуллин в деревне, Лузий Луп
в садах, Стертиний в Байях, и Тиберий на Капри, и Велий
Руф и вообще всякое небезразличие из пустых мнений; и
как недорого стоит вся эта напряженность, и насколько
достойнее философа при данной вещественности являть се-
бя просто справедливым, здравомысленным, следующим бо-
гу. Потому что нет хуже, чем ослепление, неослепительно
ослепленное.
28. Любопытствующим: "где ты богов видел и откуда
взял, что существуют они, чтобы так их почитать?" Ну,
во-первых, и глазами можно их видеть. Кроме того, я и
души своей не видал, а ведь чту же ее. Так и с богами:
в чем вновь и вновь испытываю силу их, чрез то пости-
гаю, что они существуют, и вот благоговею.
29. Спасение жизни -- всякую вещь рассматривать
вполне, что она есть и что в ней вещественное, а что
причинное. И от всей души поступать справедливо и прав-
диво говорить. Что остается, кроме как вкусить жизни
человека, связующего одно благое деяние с другим так,
чтобы и малейшего зазора между ними не оставалось?
30. Един свет солнца, хоть и загораживают его сте-
ны, горы, тысячи других вещей. Едино общее естество,
хоть и перегорожено тысячами качественно различных тел.
Едина душа, хоть и на тысячи разгорожена пород и особых
черт. Едина разумная душа, хоть и кажется, что разделе-
на. Так вот, одна часть упомянутого, как дыхание и
предметы, бесчувственны и не расположены друг к другу,
но даже и в них есть ум и тяготение к одному и тому же.
А уж разумная тяга возникает особенно к единоплеменно-
му, и установившись, не преграждается общестрастие.
31. Ну что ты ищешь: жить долее? или ощущать? уст-
ремляться? вырасти? и вновь перестать? разговаривать?
раздумывать? Что тебе тут кажется достойным грусти,
чтобы тосковать о нем? Если же порознь презирать все
это легко, то напоследок подойди к тому, чтобы следо-
вать разуму и богу. Но противоречит такому почитанию
досада, что вот из-за смерти лишишься всего этого.
32. Какая доля беспредельной и зияющей вечности
уделена судьбой каждому, раз так скоро она исчезает в
вечности? А целого естества какая часть и какая от души
в целом? От целой земли на каком клочке ты бродишь? По-
думай обо всем этом и считай только то великим, чтобы
поступать, как ведет тебя твоя природа, а что общая
природа приносит, то сносить.
33. Как распоряжается собой ведущее? Ведь в этом
все. А остальное, либо оно по твоему выбору, либо без
выбора -- мертвое, дым.
34. Презрение к смерти сильно подкрепляется тем,
что и те, кто считает наслаждение благом, а боль злом,
смерть все-таки презирали.
35. Кому своевременность -- единственное благо,
для кого равно, совершить ли больше деяний сообразно с
прямым разумом или же меньше; кому безразлично, созер-
цать ли мир большее или меньшее время, тому не страшна
и смерть.
36. Человек! Ты был гражданин этого великого гра-
да. Неужели небезразлично тебе, что не пять лет, раз
сообразие с законом у всех равно? Что же тут страшного,
если тебя высылает из города не деспот, не судья непра-
ведный, но введшая тебя природа? Словно комедианта от-
зывает с подмостков занявшийся им претор. "Но я же сыг-
рал не все пять частей. три только". -- Превосходно;
значит в твоей жизни всего три действия. Потому что
свершения определяет тот, кто прежде был причиной сое-
динения, а теперь распадения, и не в тебе причина как
того, так и другого. Так уходи же кротко, ведь и тот,
кто тебя отзывает, кроток.