СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ
Человечество встречает эпохальный юбилей - 2000-летие Рождества Христова. Величие события заставляет оглянуться на нашу историю и задуматься над ее уроками.
Далеко не случайно, что наше летоисчисление берет свое начало от Рождества Христова. Накануне Его пришествия в мир мудрейшие и образованнейшие из язычников видели, что человечество вследствие глубочайшего нравственного падения переживает страшный социальный кризис. Лучшие из них осознавали беспомощность человеческих усилий в предупреждении грядущей катастрофы. Сократ писал: "Не надейтесь исправить человеческие нравы, доколе Сам Бог не благоволит послать особого Мужа для наставления нас самих".
Спаситель Своим искупительным подвигом и Воскресением открыл новый путь развития человечества. В истине Его пришествия и Воскресения практически никто из просвещенных людей нашего времени не сомневается. Один из крупнейших в мире знатоков античности академик В. П. Вузескул говорил: "Воскресение Христа подтверждено историческими данными с такой несомненностью, как существование Ивана Грозного и Петра Великого. Если отрицать Воскресение Христа, то нужно отрицать (причем с большим основанием) существование Пилата, Юлия Цезаря, Нерона...".
Христианство дает человеку новую жизнь, и прекрасные плоды православия мы в полной мере видим на земле Вологодской. Что же дало христианство? Это объединение русских земель вокруг единого духовного и политического центра, когда Вологодчина стала частью единого мощного государства. Это активное освоение Русского Севера, которое не нарушало его величественной гармонии. На север шел ревностный подвижник в поисках уединения и суровых подвигов, основывал монастырь, а вслед за ним двигался земледелец в поисках духовного окормления. Он шел с топором и сохой, и рядом с монастырями, по обилию которых наш край соперничал с древней Фиваидой, вырастали посады.
Это и замечательная культура Русского Севера, которая вся пронизана православным мироощущением. Это молитвы святых земли Вологодской, благодаря которым вологжане не раз спасались от неминуемой смерти. Молитвами святого праведного Прокопия жители Великого Устюга были спасены от уничтожения каменной тучей 25 июня (cm. cm.) 1290 года. Благодаря теплым молитвам вологжан 18 октября (cm. cm.) 1654 года они были избавлены от моровой язвы.
Это и всему миру известный самый большой монастырь в России, основанный преподобным Кириллом, покровителем Русского Севера, и замечательный монастырь в Ферапонтове с удивительными фресками и архитектурой, основанный преподобным Ферапонтом, содумником преподобного Кирилла. Это и Нило-Сорская пустынь, где преподобным Нилом был установлен новый образ монашеского жития - скитский. Это и монастырь преподобного Герасима, с именем которого предание связывает основание Вологды. Это и обитель преподобного Дмитрия Прилуцкого - покровителя и защитника Вологды. Это и Павло-Обнорский монастырь, основатель которого три года жил в дупле липы. Это и Симоно-Воломская обитель, основатель которой принял мученическую кончину от завистливых людей. Это и монастырь преподоб-номученика Евфросина Синоезерского, претерпевшего мученическую кончину от поляков, и многие, многие другие монастыри.
Глубоко убежден, что во многом благодаря влиянию монастырей и по сей день вологжане выгодно отличаются добротой и честностью, гостеприимством и порядочностью. Благодаря небесному заступничеству всех вологодских святых, а их у нас более, чем в любой иной епархии Русской Православной Церкви, непростые социально-политические изменения на Вологодчине проходят довольно мягко и спокойно.
Эпохальный юбилей 2000-летия Рождества Христова призван напомнить нам о наших славных, но, к сожалению, почти забытых корнях. Мы стали забывать свою историю, и XX век стал веком разрушительных войн и кровопролитных революций. Пролитая кровь разделяет людей, усиливает вражду и ненависть между народами. Сейчас почти все люди потеряли спасительные православные ориентиры и бродят, подобно овцам, не имеющим доброго пастыря, в поисках мира, счастья и свободы. Почти как 2000 лет назад.
Результат оставления православных идеалов - растерянность, неудовлетворенность настоящим, страх перед будущим. Размышляя над недавними событиями в Косово, невольно вспоминаю слова А. С. Пушкина об американской демократии: "С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую - подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству...". Над нами исполняется, а если мы не одумаемся, то исполнится в полной мере печальное пророчество И. С. Аксакова:
"Гуманность, отрицающая Бога, логически приводит к бесчеловечию, цивилизация без просвещения Христова - к одичанию, прогресс без Христа - к регрессу, свобода, где нет духа Божия, - к деспотизму и тирании, ибо без личного самоусовершенствования в духе христианской любви невозможно, в конце концов, истинное разрешение социальных и гражданских задач".
Хотелось бы, очень хотелось бы, чтобы значимость юбилея не разменяли на череду помпезных мероприятий, которые создадут видимость, но не решат главной задачи юбилея. "Главная идея юбилея, - говорит Святейший Патриарх Алексий II, - уникальная возможность для глубокого осмысления хода мировой истории, нацеленного на ее решительное изменение. Без этого 2000-летие рискует остаться лишь поводом для формальных, пустых торжеств, к которым мы все, к сожалению, так привыкли".
Данная книга призывает подойти к юбилейным мероприятиям серьезно и вдумчиво, обратить наши взоры к прекрасным и спасительным корням, стать благодарными наследниками, достойными наших великих предков.
Сердечно поздравляю всех вологжан с 2000-летием Рождества Христова. Очень рад, что участниками этого эпохального события нам всем посчастливилось стать.
МАКСИМИЛИАНЪ,
Епископ Вологодский и Великоустюжский
55 ЛЕТ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
ВОЛОГДА В ПЕРВЫЙ ГОД ВОЙНЫ
Повышенный интерес к архивным документам периода Великой Отечественной войны связан с тем, что с начала 1990-х годов наступил новый период в развитии отечественной историографии. Благодаря открывшемуся доступу к документальным фондам архивов сенсационная и шокирующая публицистика все более начинает уступать место документальным публикациям.
Для исследователей появилась возможность познакомиться со многими интересными и содержательными документами периода войны, которые находятся на хранении в Вологодском областном архиве новейшей политической истории, в том числе в фондах Вологодского обкома КПСС (№ 2522) и Вологодского городского комитета обороны (№ 3868).
Если документы за 1941-1945 годы фонда обкома КПСС были уже частично введены в научный оборот [1], то документы фонда Вологодского городского комитета обороны, находившиеся до недавнего времени на ограниченном допуске, практически не известны исследователям.
Вологодский комитет обороны был создан в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны [2] от 22 октября 1941 года "О создании Вологодского комитета обороны", совместным постановлением бюро Вологодского обкома ВКП(б) и исполкома областного Совета депутатов трудящихся от 25 октября 1941 года. В постановлении говорилось: "В интересах сосредоточения всей гражданской и военной власти и установления строжайшего порядка в городе Вологде, Вологодском, Сокольском, Чебсарском, Кубено-Озерском и Грязовецком районах, представляющих ближайшие тыловые районы фронта [3], - создать Вологодский комитет обороны в составе: Комаров П. Т. (председатель) [4]. Абрамов А. Д., Галкин Л, Ф., Ковалевский А. М." [5]. Комендантом города Вологды был назначен А. М. Ковалевский. Все граждане, партийные, советские, комсомольские организации перечисленных районов обязывались беспрекословно выполнять решения и распоряжения Вологодского комитета обороны.
С началом войны жизнь в городе Вологде стала напряженной. Хронически не хватало помещений для размещения многочисленных воинских формирований, эвакуированных. Здания большинства организаций и учреждений, многие частные дома оказались переполненными. Важную роль в перевозке военных и народно-хозяйственных грузов, войск стала играть Северная железная дорога, управление которой находилось в Вологде. В городе был размещен один из крупнейших распределительных эвакуационных пунктов (РЭП-95).
С начала своей деятельности и до ликвидации в декабре 1944 года Вологодский городской комитет обороны принял 83 постановления и распоряжения, направленных на мобилизацию народного хозяйства области на нужды фронта: перевод предприятий города Вологды на выпуск военной продукции, разработку новых видов оружия. Комитет обороны налаживал работу транспорта, оперативно руководил эвакуацией, а затем реэвакуацией, размещением военных госпиталей, многочисленных штабов, частей, тыловых формирований. Его решения имели силу законов военного времени и были обязательны для всех государственных, партийных, хозяйственных органов и общественных организаций, поэтому директора заводов, руководители коммунальных служб, медицинских и учебных заведений, командование многочисленных военных формирований, размещенных в областном центре, обращались в комитет обороны по всем вопросам.
За годы войны десятки важнейших постановлений по налаживанию выпуска военной продукции на предприятиях города, обеспечению вологжан продовольствием были приняты Вологодским обкомом ВКП(б).
Предлагаемые читателю архивные документы относятся к 1941 году - самому тяжелому году Великой Отечественной войны. Их можно сгруппировать по двум разделам: 1) постановления бюро Вологодского обкома ВКП(б) о переводе народного хозяйства на военный лад, о производстве на заводах города боеприпасов для фронта, об обеспечении населения областного центра продуктами питания, постановления по другим вопросам жизни города в военное время: 2) обращения различных представителей Красной Армии и тыла к руководству Вологодского городского комитета обороны с просьбами оказать содействие в решении задач, связанных с обеспечением армии и тыла.
Документы публикуются впервые. Тексты даются в соответствии с "Правилами издания исторических документов...". С незначительными изменениями даны заголовки документов. Орфография и пунктуация приближены к современным нормам. Стилистические особенности документов сохранены.
С. Н. Цветков
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Вологодская область в годы Великой Отечественной войны: Сборник документов. Вологда: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1971. 273 с.; Акиньхов Г. А. Вологда прифронтовая: Хроника. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1990. 203 с.; Акиньхов Г. А. Северная прифронтовая. Железнодорожники Северной железной дороги в годы Великой Отечественной войны: Хроника. Вологда, 1991. 245 с.
2 Государственный Комитет Обороны (ГКО) был образован 30 июня 1941 г. решением Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП(б) и СНК СССР. В его состав вошли члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК ВКП(б): И. В. Сталин (председатель), В. М. Молотов (зам. председателя), К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия. В 1942 г. этот состав пополнился Н. А. Вознесенским, Л. М. Кагановичем, А. И. Микояном, в 1944 г. Ворошилова сменил Н. А. Булганин. ГКО был упразднен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 сентября 1945 г.
3 Другие ближайшие тыловые районы области: Череповецкий, Уломский, Петриневский, Пришекснинский - входили в сферу деятельности Череповецкого комитета обороны, созданного совместным постановлением бюро Череповецкого горкома ВКП(б) и горисполкома от 25 октября 1941 г. (ВОАНПИ. Ф. 3868. Oп. 1. Д. 3. Л. 3-4).
4 Павел Тимофеевич Комаров одновременно занимал две должности - первого секретаря Вологодского обкома ВКП(б) и председателя Вологодского городского комитета обороны. Решением ЦК ВКП(б) от 28 апреля 1942 г. был переведен на руководящую работу в другую область. Первым секретарем Вологодского обкома ВКП(б) и председателем Вологодского городского комитета обороны был утвержден Борис Федорович Николаев.
5 ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 73. Д. 35. Л. 101-102.
№ 1
Совершенно секретно
2 июля 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
бюро Вологодского обкома ВКП(б)
СЛУШАЛИ: Об увеличении производства боеприпасов на ВПВРЗ.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. Считать целесообразным увеличить производство боеприпасов в механическом цехе № 1 ВПВРЗ, доведя выпуск изделий до 5000 штук в месяц (вместо 3500), начиная с 15 июля с[его] г[ода]. Для этого предложить начальнику завода т[оварищу] Козлову расширить цех за счет помещения гаража и оборудовать его станками к 10 июля.
2. В целях значительного увеличения выпуска боеприпасов поставить вопрос перед Центральным трестом паровозоремонтных заводов НКПС о необходимости расширения механического цеха № 1 путем пристройки части цеха, что даст увеличение выпуска изделий до 10 000 штук в месяц. Одновременно поставить вопрос о выделении материальных фондов (цемент, провод и др.) и необходимого количества станков.
Члены бюро обкома ВКП(б): Абрамов, Комаров, Клишич, Ларин, Николаев
ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 3. Д. 41. Л. 130. Подлинник. Машинопись.
№ 2
Строго секретно
21 июля 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
бюро Вологодского обкома ВКП(б)
СЛУШАЛИ: О мероприятиях по ускорению разгрузки военного имущества на Вологодском железнодорожном узле Северной железной дороги.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. В целях ускорения разгрузки военного имущества, прибывающего на Вологодский железнодорожный узел, считать необходимым привлечь для работы по разгрузке имущества служащих учреждений с освобождением от основной работы, рабочих и служащих предприятий после работы, а также учащихся старших классов школ, студентов учебных заведений и учащихся школ ФЗО и ремесленных училищ. Работу на разгрузке военного имущества проводить в две смены - с 8 до 15 часов и с 15 до 23 часов.
2. Учет привлекаемых к работе товарищей возложить на председателя Вологодского горисполкома тов[арища] Зародова, а также на руководителей учреждений, предприятий и учебных заведений.
3. Поручить тов[арищу] Зародову обеспечить организацию буфетов для обслуживания работающих.
4. Общее руководство по организации работ учреждениями, предприятиями и учебными заведениями по разгрузке военного имущества возложить на секретаря Вологодского ГК ВКП(б) тов[арища] Власова.
Члены бюро обкома ВКП(б): Комаров, Абрамов, Ларин, Клишин, Николаев
ВОАНПИ. Ф, 2522. Oп. 3. Д. 41. Л. 142. Подлинник. Машинопись.
№ 3
Строго секретно
24 июля 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
бюро Вологодского обкома ВКП(б) и исполкома Вологодского областного Совета депутатов трудящихся "Об увеличении производственных мощностей по выпуску хлеба, сухарей и галет в г. Вологде"
1. Ввиду того, что имеющаяся база хлебопечения г. Вологды в настоящее время не обеспечивает удовлетворение требований по выпуску хлеба и сухарей, в соответствии с постановлением СНК РСФСР от 17 июля 1941 г[ода] обязать трест "Росглавхлеб" - под ответственность тов[арища] Седова - увеличить базу хлебопечения до 25 тонн в сутки путем дополнительной установки 5 жаровых печей.
2. Для установки дополнительных печей передать "Росглавхлебу" в г. Вологде каменное складское помещение Сухонского речного пароходства по Советскому пр[оспекту], 49-6.
3. Обязать начальника СУХУРПа тов[арища] Заверткина немедленно освободить указанное в п[ункте] 2 складское помещение и передать его в распоряжение "Росглавхлеба".
4. Обязать управляющего трестом "Росглавхлеб" тов[арища] Седова немедленно приступить к установке печей и обеспечить пуск их в месячный срок.
5. Предложить управляющему Госбанком тов[арищу] Корнякову выдать "Росглавхлебу" ссуду на расширение базы хлебопечения.
6. Предложить облплану - тов[арищу] Фейгину и председателю горсовета - тов[арищу] Зародову выделить из местных ресурсов материал для расширения [базы] хлебопечения.
7. Предложить управляющему трестом "Росглавхлеб" тов[арищу] Седову поставить вопрос перед Наркомпищепромом об отпуске необходимого оборудования и командировании специалистов для монтажных работ в связи с расширением базы хлебопечения.
Члены бюро обкома ВКП(б): Абрамов, Комаров, Николаев, Клишин, Ларин
ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 3. Д. 41. Л. 143. Подлинник. Машинопись.
№ 4
Совершенно секретно
17 октября 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
бюро обкома ВКП(б) "О продвижении продовольственных грузов и горючего в Ленинград"
Для обеспечения немедленного продвижения продовольственных грузов и горючего г. Ленинграду Вологодский обком ВКП(б) постановляет:
1. Обязать управляющего "Заготзерно" тов[арища] Мартынова в течение трех дней обеспечить отгрузку в Ленинград имеющихся на вологодской базе: пшеницы - 3500 тонн, ржи - 1200 тонн и в 5-ти дневный срок отгрузить с череповецкой базы "Заготзерно" муки 5000 тонн, пшеницы и ржи 1200 тонн. Отгрузку зерна производить в затаренном виде.
2. Предложить начальнику управления Северной жел[езной] дороги тов[арищу] Груничеву:
а) обеспечить бесперебойную подачу подвижного состава для отгрузки муки и зерна в соответствии с п[унктом] [1] настоящего решения;
б) не позднее 20/Х с[его] г[ода] произвести отгрузку муки, зерна и продовольствия, следовавших назначением [в] Ленинград со всех пакгаузов Северной дороги;
в) обеспечить прием и немедленное продвижение всех продовольственных грузов и горючего, следуемых назначением в Ленинград.
3. Обязать Вологодский горсовет - тов[арища] Зародова - ежедневно направлять для погрузки и затаривания вологодской базе "Заготзерно" 600 человек.
Обязать председателя Череповецкого горсовета тов[арища] Смирнова ежедневно направлять для погрузки и затаривания на базу "Заготзерно" 1000 человек.
4. Контроль за выполнением настоящего решения возложить на секретаря обкома ВКП(б) тов[арища] Шарапова.
Члены бюро обкома ВКП(б): Абрамов, Комаров, Ларин, Клишин. Николаев
ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 3. Д. 41. Л. 174. Подлинник, Машинопись.
№ 5
Секретно
3 ноября 1941 г[ода]
Председателю Вологодского комитета обороны и секретарю Вологодского обкома ВКП(б) тов[арищу] Комарову
Доношу, приказом Народного комиссара путей сообщения Л. М. Кагановича за № 0-478/4 от 12/IX-1941 г[ода] и приказом начальника Северной жел[езной] дороги за № НМ-3/24 от 13/IX-1941 г[ода] было приказано: военизированной охране выделить в восстановительные поезда по 10 чел[овек] вооруженных винтовками стрелков, которые с восстановительными поездами выезжают. Обязанность выезжающих стрелков - прикрывать своим огнем место производимых работ как от воздушного налета [, так] и мелких групп наземного противника и охрана грузов и материалов, оказавшихся при разрушении.
Работники восстановительных поездов вооружения не имеют, а имеющийся винтовочный огонь 10 человек стрелков не обеспечивает полностью безопасность производимых работ, автоматического оружия - пулеметов - военизированная охрана на вооружении не имеет. Докладываю о вышеизложенном и прошу оказать содействие в получении пулеметов системы "максим" 4 шт[уки] и пулеметов системы Дегтярева - 4 шт[уки] от НКПС.
Начальник отдела военизированной охраны Северной железной дороги Агеев
ВОАНПИ. Ф. 3868. Oп. 1. Д. 3. Л. 25. Подлинник. Машинопись.
№ 6
Сов[ершенно] секретно
8 ноября 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
бюро Вологодского обкома ВКП(б)
СЛУШАЛИ: О временном закрытии музея-домика товарища Сталина.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. Разрешить Вологодскому гороно с 9 ноября 1941 года закрыть временно домик-музей тов[арища] СТАЛИНА, упаковав все имеющиеся ценные экспонаты, организовав их надежную охрану.
2. В здании музея - домике имени тов[арища] СТАЛИНА - разрешить гороно временно разместить детскую библиотеку № 5.
Члены бюро обкома ВКП(б): Абрамов, Комаров, Ларин, Николаев
ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 3. Д. 41. Л. 195. Подлинник. Машинопись.
№ 7
Строго секретно
21 ноября 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ (ПРОЕКТ)
бюро Вологодского обкома ВКП(б) "О вооружении Вологодского ударного батальона"
1. Для вооружения Вологодского ударного батальона, отправляемого на фронт для выполнения специальных заданий военного командования, изъять оружие отечественного образца в следующих организациях:
а) военизированная охрана С[еверной] ж[елезной] д[ороги] - 25 револьверов системы "наган" с патронами;
б) военизированная охрана СУХУРПа - 6 боевых винтовок 7,62 мм;
в) военизированная охрана областного управления связи - 6 боевых винтовок 7,62 мм;
г) областной совет Осоавиахима - 1 боевой ручной пулемет Дегтярева.
Члены бюро обкома ВКП(б): Абрамов, Клишин, Комаров, Ларин, Николаев
ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 3. Д. 41. Л. 206. Подлинник. Машинопись.
№ 8
Строго секретно
21 ноября 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
бюро Вологодского обкома ВКП(б)
СЛУШАЛИ: О производстве горючей смеси и зажигателей к ней для противотанковых бутылок.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. Одобрить инициативу работников канифольного завода и обл-лесхимпромсоюза, разработавших горючую смесь № 1-4 и № 6 на базе местного сырья для заправки бутылок по борьбе с танками, показавшую положительные результаты при испытании.
2. Одобрить инициативу работников склада НКО № 562, изготовивших ампулу БК-1 для воспламенения горючей смеси, показавшую хорошее качество при испытании.
3. Принять к сведению заключение комиссии о том, что бутылки, снаряженные горючей смесью и ампулой, при испытании показали безотказные положительные действия.
4. Обязать председателя обллесхимпромсоюза тов[арища] Гетманова организовать на канифольном заводе производство горючей смеси до 1000 бутылок в день с ампулами.
5. Поручить тов[арищу] Связеву и тов[арищу] Лобанову изыскать из ресурсов области необходимое количество химикатов для производства ампул на канифольном заводе.
6. Обязать тов[арища] Капустина (Разнопромсоюз) организовать производство стеклянных трубок и коробок для ампул.
7. Поставить задачу перед работниками канифольного завода и обллесхим[пром]союза о снижении себестоимости противотанковых бутылок.
8. Довести до сведения Наркомата обороны СССР об изготовлении зажигательной ампулы БК-1 работниками склада НКО № 562, пригодной для воспламенения любой смеси противотанковых бутылок.
9. О настоящем решении довести до сведения командующего Архангельским военным округом генерал-лейтенанта тов[арища] Романовского.
Члены бюро обкома ВКП(б): Абрамов, Клишин, Комаров, Ларин, Лобанов, Николаев
Секретари обкома ВКП(б): Связев, Шарапов
ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 3. Д. 41. Л. 203. Подлинник. Машинопись.
№ 9
12 декабря 1941 г[ода]
Председателю Вологодского городского комитета обороны тов[арищу] Комарову
За образцовую постановку дела обслуживания раненых и больных бойцов, командиров и политработников Красной Армии, за хорошо налаженную научно-исследовательскую работу в госпитале и хорошо организованную службу МП ВО в госпитале прошу наградить грамотой Вологодского городского комитета обороны - начальника эвакуационного госпиталя № 1361 профессора военврача Вербова Александра Федоровича.
Начальник РЭП-95 военком в[оен]врач 1 ранга ст[арший] батальонный комиссар Сивере (Пенза)
ВОАНПИ. Ф. 3868. Oп. 1. Д. 3. Л. 67. Подлинник. Машинопись.
№ 10
Строго секретно
20 декабря 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
бюро Вологодского обкома ВКП(б)
СЛУШАЛИ: О результатах испытания изготовленных в Вологодских судоремонтных мастерских образцов п[истолета]-п[улемета] Дегтярева] и необходимости организации серийного производства пистолета-пулемета Дегтярева.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. Принять предложение уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Вологодской области об организации в Вологодских судоремонтных мастерских СУХУРПа серийного производства пистолета-пулемета Дегтярева (ППД), показавшего при испытании положительные боевые качества.
2. Принять к сведению заявление начальника СУХУРПа товарища Заверткина и нач[альника] судоремонтных мастерских т[оварища] Гуляева, что 20 штук ППД мастерскими будет изготовлено до 1 января 1942 г[ода].
3. Довести до сведения Государственного комитета обороны о выпуске ППД и просить дать указания Наркомречфлоту о выделении судоремонтным мастерским оборудования и средств на организацию производства.
4. Предложить тов[арищу] Заверткину сделать поощрение работников мастерских - тов[арищей] Азова, Сметанина - конструкторы, Мельникова - токаря, Девяткова, Пименова - слесари и других принимавших активное участие при изготовлении опытных образцов ППД.
5. Поручить тов[арищам] Связеву, Яблокову и Тюшеву учесть оружейных мастеров-специалистов и вместе с начальником мастерских внести предложение о покрытии недостатка в квалифицированной рабочей силе по производству средств вооружения в судоремонтных мастерских.
Секретарь обкома ВКП(б) Комаров
ВОАНПИ, Ф. 2522. Oп. 3. Д. 41. Л. 218. Подлинник. Машинопись.
№ 11
Строго секретно
20 декабря 1941 г[ода]
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
бюро Вологодского обкома ВКП(б)
СЛУШАЛИ: О производстве противотанковых и противопехотных мин.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. Принять предложение уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Вологодской области о возможности организации на предприятиях облместпрома и промкооперации области противотанковых мин (ТМД-40 и ПМД-6).
2. Обязать председателя облпромсовета т[оварища] Морозова организовать производство деревянных корпусов для ТМД-40 и ПМД-6 в количестве до 30 тыс[яч] в месяц.
3. Обязать т[оварища] Беляева (облместпром), т[оварища] Студентова (управление трудовых резервов) и т[оварища] Афанасова (облметаллсоюз) организовать производство упрощенных металлических взрывателей в количестве в месяц:
облместпром - 7000 шт[ук];
управление] труд[овых] резервов - 6000 шт[ук];
металлсоюз - 2000 шт[ук].
4. Просить Государственный комитет обороны СССР дать указания Наркомату боеприпасов об отпуске Вологодскому облпромсовету тола для снаряжения мин из расчета до 30 тыс[яч] штук в месяц.
5. Поручить т[оварищам] Связеву и Лобанову установить возможность увеличения производства деревянных корпусов мин и металлических взрывателей на других предприятиях области.
Секретарь обкома ВКП(б) Комаров
ВОАНПИ. Ф. 2522. On. 3. Д. 41. Л. 215. Подлинник. Машинопись.
№ 12
Секретно
21 декабря 1941 г[ода]
Председателю Вологодского комитета обороны тов[арищу] Комарову П. Т.
Начиная с последних чисел ноября поступление раненых в госпиталя эвакопункта резко усиливается. Если на 17/XI по госпиталям эвакопункта состояло 7831 раненый, то на 20/XII состояло уже 13 672 раненых.
Оживление боевых действий в последнее время в районе Тихвина и Волхова усилило приток раненых. На сегодня имеется возможность принять на свободные койки около 1800 раненых. За последние дни усилилось также поступление из Ленинграда на Подборовье - до 800-1000 человек в день. В Подборовье, Ефимовской сейчас скопилось около 2000 раненых, требующих немедленного вывоза. Поступление порожних поездов с Востока идет очень медленно. Оперативные перевозки ограничивают возможность пропуска санпоездов.
По сообщению Главвоенсанупра в распоряжение РЭП-95 направляются госпиталя с общей численностью в 5000 коек. Предполагаю разместить их в Череповце, Бабаеве, Кадуй, Няндома, Вельск.
В связи с таким большим поступлением раненых и предстоящим его увеличением при движении наших войск вперед срочно необходимо расширить госпитальную базу, имея в виду обеспечить и Волховский фронт, и вывоз из Ленинграда.
Прошу этот вопрос срочно обсудить на комитете обороны и вынести решение о возвращении всех помещений в Вологде и области, ранее занимавшихся под госпиталя, для развертывания в них коек. В частности, освобождающиеся помещения в связи с уходом штаба генерала Галанина необходимо срочно использовать для развертывания добавочных коек, т[ак] к[ак] через два-три дня некуда будет принимать раненых.
Начальник РЭП-95, военком РЭП-95 военврач 1 ранга, старший бат[альонный] комиссар Сивере
(Пенза)
ВОАНПИ. Ф. 3868. Oп. 1. Д. 3. Л. 97. Подлинник. Машинопись.
Л. В. Арабков
НЕИЗВЕСТНАЯ ВОЙНА
Вологодская область в годы Великой Отечественной войны была ареной ожесточенной тайной борьбы между германскими спецслужбами и советской контрразведкой. Но прежде чем рассказать об этом, основываясь на многочисленных архивных документах [1], которые по долгу службы мне приходилось изучать, хочу сделать небольшой экскурс в историю.
Разведывательно-подрывная деятельность Германии против СССР накануне и в годы войны отличалась беспримерными масштабами. Главная роль отводилась военной разведке - абверу. Кроме того, действовали служба безопасности (СД), гестапо, разведка МИДа, другие спецслужбы.
За несколько дней до вторжения на территорию СССР при генштабе был создан штаб "Валли" для руководства всеми видами шпионажа и диверсий. "Валли" руководил командами и группами, приданными штабам армейских группировок.
Основная тяжесть в борьбе с гитлеровской разведкой легла на органы государственной безопасности. Верно говорят: большое видится на расстоянии. Листая спустя полвека после войны пожелтевшие страницы архивных документов, ясно понимаешь: тайное сражение против фашистских спецслужб вели талантливые контрразведчики. Имею в виду и тогдашних руководителей вологодских органов госбезопасности, и непосредственных исполнителей операций. Вот данные лишь о некоторых участниках тех событий.
Галкин Лев Федорович. Родился в 1908 году в селе Гари Дмитровского района Московской области. После окончания школы работал на химзаводе № 1 в Москве и учился на вечернем отделении химико-технологического института. В 1932 году был направлен на работу в ОГПУ. Шесть лет спустя назначен заместителем, а затем начальником УНКВД по Вологодской области. С самого начала войны Л. Ф. Галкин был организатором и непосредственным руководителем ряда оперативно-войсковых операций по обезвреживанию разведывательно-диверсионных групп противника. Он награжден многими орденами и медалями, ему присвоено звание генерал-майора. Умер в 1961 году.
Соколов Александр Дмитриевич. Родился в 1905 году в деревне Четраково Вожегодского района. В 1931 году направлен на работу в ОГПУ. Встретил войну в должности начальника контрразведывательного отдела. Л. Ф. Галкин писал о нем так: "...несмотря на небольшую численность аппарата контрразведывательного отдела, возглавляемого Соколовым А. Д., уже к январю 1943 года этим отделом и лично его начальником было обезврежено 23 шпиона, сброшенных на парашютах". С наступлением советских войск сотрудник контрразведки "Смерш" Соколов все дальше уходил на Запад, разоблачая и обезвреживая фашистскую агентуру. Умер А. Д. Соколов в 1949 году. Награжден многими медалями и орденами.
Козлов Василий Васильевич. Родился в 1919 году в деревне Болотно Осановского сельсовета Вологодского района. Активный участник Великой Отечественной войны - разведчик-корректировщик-подрывник. Участвовал в боях за Москву и в "рельсовой войне" в тылу противника. С 1943 годе работал оперуполномоченным транспортного отдела НКГБ Северной железной дороги (вологодский участок). Осуществлял обеспечение операции "Плацдарм" Награжден боевыми орденами и медалями. В настоящее время пенсионер, живет в городе Вологде.
Основная тяжесть по перевербовке захваченной вражеской агентуры и дезинформации противника легла на группу контрразведчиков которой руководил Ходан Дмитрий Данилович (родился в Белоруссии в 1914 году). Война застала его в должности начальника отделения контрразведывательного отдела УНКВД.
Главной задачей Вологодского управления НКВД в годы войны была борьба с агентурой врага, перебрасываемой через линию фронта с разведывательными и диверсионными целями. Это одна из героических страниц истории вологодских чекистов. В результате их самоотверженной работы и высокого оперативного мастерства на территории области было захвачено несколько десятков диверсионно-разведывательных групп, всего более 140 фашистских агентов. Врагу не удалось провести ни одного диверсионного акта. Напротив, наши контрразведчики осуществили ряд операций по отвлечению сил противника на ложные направления. Это была дерзкая по замыслу и уникальная по исполнению работа.
Интерес фашистской разведки к нашей области был обусловлен тем, что в самые тяжелые месяцы войны Вологодчина оказалась ближайшим тылом Ленинградского, Карельского, Волховского и Калининского фронтов, которые противостояли мощной группе армий "Север". Враг блокировал Ленинград, захватил Тихвин, рвался к Вологде, чтобы захватить важный железнодорожный узел и отрезать Север от Москвы, а Ленинград - от Урала и Сибири.
Особый интерес командование группы германских армий "Север" проявляло к коммуникациям Ленинградского и Волховского фронтов, поэтому разведорганы противника начали широкомасштабную операцию по переброске своих агентов самолетами главным образом в районы Череповца и Вологды. Здесь они действовали на транспортных коммуникациях, и отсюда их маршруты лежали в Москву и Ленинград. Лазутчики стремились проникнуть в эти города не только для шпионажа и диверсий. Наиболее доверенные, прошедшие индивидуальную подготовку агенты засылались в одиночном порядке с особыми, тщательно засекреченными заданиями, в том числе и для совершения террористических актов против руководителей государства и крупных военачальников.
Характерной в этом плане является операция абвера по подготовке убийства командующего Ленинградским фронтом Л. А. Говорова. В одну из майских ночей 1943 года неподалеку от деревни Ермаково (в двенадцати километрах от Вологды) приземлился парашютист в форме советского лейтенанта. Он обрезал стропы, собрал и закопал парашют. Когда рассвело, выбрался на проселочную дорогу и за полчаса дошел до деревни Ермаково. Он знал, что от Ермакова до Череповца не более ста километров. На попутной машине без труда добрался до города и появился на вокзале. Его внимание привлек безусый связист, оживленно рассказывающий окружающим о жизни в Ленинграде. Улучив момент, приезжий заговорил со связистом, познакомился с ним и с его помощью рано утром 27 мая без осложнений, как ему казалось, прибыл в Ленинград. Здесь следует сделать отступление от хроникального изложения событий...
В 1943 году вологодские и ленинградские контрразведчики уже крепко "сидели" на всей агентурной сети абвера и "Цеппелин", которая действовала на территории нашей области. Приземление парашютиста под Ермаковом не прошло незамеченным. Было принято решение не задерживать парашютиста при приземлении и на маршрутах движения, а взять под тщательный контроль. Вот и появился на его пути на череповецком вокзале "безусый связист" - сотрудник органов контрразведки...
Около 12 часов дня 28 мая на Дворцовой площади в бюро пропусков штаба Ленинградского фронта предъявил удостоверение на имя лейтенанта Савенкова Ивана Михайловича уже известный нам "лейтенант". Помощнику коменданта он доложил, что вернулся из глубокой разведки со сведениями, которые он может доложить только командующему фронтом. Документы, которые предъявил Савенков, на первый взгляд подозрений не вызвали, но при внимательном рассмотрении на них обнаруживались признаки фиктивности. Однако игра продолжалась... Удалившись на некоторое время, помощник коменданта по возвращении сообщил Савенкову, что его ждет адъютант командующего. Предварительно ему предложено было сдать оружие.
И вот они прошли в кабинет сотрудников контрразведки. Здесь Савенков вновь подтвердил, что прибыл из глубокой разведки и об имеющихся сведениях доложит лично командующему фронтом.
- Оружие сдали?
- Сдал.
- Другого при вас нет?
- Нет, - ответил Савенков.
- Проходите.
Как только "лейтенант" подошел к двери и взялся за ручку, его обхватили крепкие руки одного из контрразведчиков, а другой вытащил из потайного кармана брюк "лейтенанта" заряженный пистолет. Один патрон находился в канале ствола.
- Игра окончена, - спокойно сказали ему. - Перед вами контрразведчики фронта.
На допросах "лейтенант" быстро сознался в причастности к абверу, но о том, что готовил убийство Л. А. Говорова, нам удалось узнать многие годы спустя, когда разбирались архивы "особых папок" спецслужб фашистской Германии...
Шел четвертый месяц войны. Близ Вологды и Череповца, над другими районами области в ночном небе все чаще стали появляться самолеты противника. Допросы первых задержанных парашютистов показали, что противник пытается организовать диверсионные акты на жизненно важных объектах, в том числе на железнодорожных магистралях, осуществлять заброску агентуры в Москву и Ленинград. Требовались срочные меры. За короткое время были созданы истребительные и заградительные отряды, которые взяли под охрану стратегические и промышленные объекты. Это давало эффект. Но требовались не только пассивные меры.
После тщательного анализа оперативной обстановки и уже накопленных материалов - стенограмм допросов захваченных парашютистов, сведений, полученных от разведки еще в довоенное время, - начальник УНКВД Л. Ф. Галкин поставил перед контрразведчиками следующие задачи: не дать противнику провести хотя бы одну диверсионную акцию; выявить разведывательные центры, школы подготовки, которые осуществляют заброску шпионов, изучить методы подбора, подготовки и заброски агентуры; создать условия для отвлечения действий противника на так называемый "ложный объект", то есть подготовить почву для ведения оперативных игр.
На это отводилось два месяца.
Общее руководство брал на себя Л. Ф. Галкин. За выполнение второй задачи отвечал А. Д. Соколов, третьей - Д. Д. Ходан. Продолжал успешно действовать и областной оперативный штаб истребительных батальонов, созданный еще в октябре 1941 года [2]. В разное время штаб возглавляли опытные контрразведчики - Дмитрий Мефодьевич Винокуров, Александр Васильевич Пальшин, Василий Егорович Ломакин. На 1 января 1944 года личный состав истребительных батальонов насчитывал около четырех тысяч человек. В той или иной мере "истребки" участвовали в задержании и обезвреживании 105 (!) из 144 вражеских парашютистов.
Вот лишь один пример. 23 сентября 1943 года колхозница Виноградова из деревни Анорино Мяксинского района встретила на дороге двух военных с автоматами. Они спросили, как пройти до станции Чебсара или в село Никольское (станция Шексна). Что-то насторожило Виноградову, и она, направив неизвестных людей в деревню Анорино для ночлега, сообщила о встрече председателю сельсовета Тимофееву, который одновременно являлся командиром отделения истребительного батальона. Тимофеев собрал бойцов, вооружил их охотничьими ружьями и задержал военных. Те оказались парашютистами, сброшенными для диверсии на железной дороге [3].
Выполнение второй и третьей задач требовало искусства, терпения, осторожности, конспирации. В подборе, подготовке и заброске агентуры на территорию области противник проявлял немецкую педантичность, скрупулезность, но вскоре выявился и весьма серьезный недостаток - шаблон. "Материалом" для вербовки агентуры в основном были военнопленные, перебежчики, предатели, уголовники, реже эмигранты. Схема действовала простая: шла их психологическая и физическая обработка, обычно заканчивавшаяся закреплением на "крови" (участие в расстрелах, в борьбе с партизанами и т. д.) и "закланием" родственников, находившихся на оккупированной территории. После повторной тщательной проверки отобранные направлялись в разведывательные школы, где обычно два-три месяца шла специальная подготовка с привязкой к конкретной местности. Отрабатывались задание, линия поведения, готовилась экипировка. В эту схему подготовки укладывается большая часть заброшенной агентуры.
Вспомним хотя бы знакомого нам "лейтенанта" Савенкова. Его вербовали так. Сотруднику абверкоманды № 104 в Пскове капитану Мартинкусу доложили, что с передовой доставлен советский лейтенант, без сопротивления сдавшийся в плен с оружием. На допросе Савенков сообщил все, что знал о своей части. До начала войны он жил в Пскове с матерью и младшим братом. Мартинкус лично проверил версию перебежчика о родных, живущих в Пскове, сам побывал у его матери и брата и на очередной беседе заявил: "Вы пойдете в разведшколу. Будем готовить к выполнению особого задания в Ленинграде".
Вскоре было осуществлено убийство брата Савенкова (якобы подпольщиками за измену Савенкова), а мать взята "под особую защиту" немецких властей, а попросту говоря, ее сделали заложницей. Далее читателю известен путь предателя, и можно лишь догадываться, почему даже перед расстрелом Савенков не рассказал о главном задании, которое он получил от Мартинкуса, - покушении на командующего Ленинградским фронтом Л. А. Говорова...
Осенью 1941 года замкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда, а группа фашистских армий "Центр" рвалась к Москве. Началась массовая заброска агентуры в районы Вологды и Череповца. Наиболее активно вели эту работу абверкоманды № 104, 204 и так называемое "предприятие Цеппелин" со своими разведшколами в эстонской Валге и в деревне Печки Псковской области. Наша контрразведка все больше накапливала материалов о разведшколах, о системе подготовки засылаемых групп. Они состояли, как правило, из трех-четырех агентов и радиста, но были и крупные - до двух-трех десятков человек.
В начале 1942 года в Вологодском управлении госбезопасности подвели итоги первого этапа борьбы с фашистской агентурой - организационного. Второй же этап - перехват инициативы и дезинформация противника - был куда сложнее. После совещания начальник управления Галкин оставил в кабинете Соколова и Ходана. Разговор был трудным. Отмечалось, что спецслужбы противника не добились сколько-нибудь серьезного успеха, но и захватить инициативу нашим контрразведчикам пока не удалось. Из десятка обезвреженных к тому времени групп лишь две радиостанции работали под нашим контролем. Немцы "зацепились" за них, но крупномасштабных мероприятий с их использованием не проводили, не выводили на эти "группы" других диверсантов и разведчиков. Москва, а также командование Ленинградского и Волховского фронтов настойчиво требовали проведения операций по отвлечению сил противника, по его дезинформации.
"Даю неделю на разработку конкретных предложений по активизации работы", - твердо сказал в заключение разговора Галкин подчиненным. На том и разошлись.
В начале февраля была захвачена очередная группа диверсантов. Ее радист сдался добровольно и на допросах сообщил интересные факты. Проходя подготовку к заброске в наш тыл в Валгинской школе, он случайно встретил своего земляка, с которым обучался радиоделу в городе Камышине. Земляк рассказал, что в начале марта его забросят в район станции Бабаево с особым заданием. Как бы между прочим отметил, что если советское командование узнает, с каким заданием он забрасывается, то мог бы заслужить и прощение. Земляк дал адрес своей матери в Горьком и просил сообщить ей, что он жив-здоров, скоро постарается вернуться домой. Радист дал на допросах приметы земляка и высказал мнение, что такой человек вряд ли мог пойти на сознательное предательство. Изучение семьи "земляка" и его родственников давало обнадеживающие результаты.
Начиная с конца февраля все контрразведывательные и иные средства были задействованы для захвата ожидаемой диверсионной группы... 8 марта начальник Бабаевского райотдела госбезопасности сообщил, что на вокзале при проверке документов добровольно сдался вражеский парашютист с приметами, схожими с ранее разосланной ориентировкой. С ним были еще два агента, но им удалось скрыться. Вскоре и они были задержаны.
После двух дней допросов и анализа полученных материалов вырисовывалась следующая картина. Задержанным оказался тот самый земляк радиста - Алексеенко Николай Васильевич (он же Орлов по псевдониму разведшколы). Его жена и сын проживали на оккупированной территории, а мать и старший брат - в Горьком. До войны Алексеенко служил в армии старшиной-сверхсрочником, был начальником радиостанции. В октябре сорок первого попал в плен.
В рижском лагере военнопленных был завербован фашистской разведкой. Обучение прошел в разведшколе в Валге.
Галкин решил сам допросить Алексеенко-Орлова в присутствии Соколова и Ходана. В кабинет ввели человека, внешность которого свидетельствовала о волевом, твердом характере. Первый вопрос был поставлен, как говорят, "в лоб":
- Как же вы, старшина Красной Армии, оказались нашим врагом?
Последовал прямой ответ:
- Я не враг. Я пошел в фашистскую разведку, чтобы освободиться от плена и попасть к своим.
- Почему не сдались сразу?
- Вы знаете, что я переброшен не один. Со мной были Диев и Лихогруд. Они не собирались сдаваться. Мне пришлось тщательно скрывать свои намерения.
- Расскажите подробно, что делали после приземления.
- До Бабаева мы добрались удачно. Сели в поезд и через ночь оказались в Вологде. Подыскали частную квартиру. Потом поехали за рацией и продуктами, которые были спрятаны в лесу под Бабаевом. Вернувшись, решили заночевать на станции в зале ожидания. Диев и Лихогруд попросили меня разведать, нет ли на вокзале работников милиции. Воспользовавшись этим, признался первому же патрулю, кто я такой. Диев и Лихогруд, вероятно, видели это в окно и скрылись.
- Кто у вас в группе старший?
- Лихогруд. Я - радист.
- Диев и Лихогруд могут работать на рации?
- Нет. Они учились на отделении разведчиков, а я - радистов.
Далее допрос касался подробностей выполнения задания:
- Что вы должны передать в Центр о возможной работе под нашим контролем?
- Позывные радиостанции - первые буквы моего отчества и имени "ВН". Если придется работать под нашим контролем, я должен был переставить инициалы на "НВ".
Уходя из кабинета, Алексеенко сказал:
- Там - смерть прихвостня. Здесь - смерть предателя, но здесь - Родина.
Через день из Москвы раздался звонок по правительственной связи:
- Где Алексеенко?
- Жив-здоров, пишет "мемуары" о своих шпионских похождениях.
- Немедленно попытайтесь заставить его послать немцам телеграмму о своем удачном приземлении и трудностях, испытанных в первые дни пребывания за линией фронта.
Так началась уникальная по масштабу и тонкости исполнения радиоигра. Соколов и Ходан предложили свой план действий, утвержденный Галкиным и одобренный Центром. Он заключался в том, чтобы "провалить" одну из радиостанций, работающих под нашим контролем, а другой создать условия полного "неблагоприятствования" и временного ухода на режим "радиомолчания" якобы из-за нехватки батарей питания. В этом случае у противника оставался бы один вариант - делать ставку на группу Лихогруда - Диева - Алексеенко. Этот план и был введен в действие.
...Шифровки от "ВН" следовали одна за другой. Суть их заключалась в следующем: советские войска готовят прорыв блокады Ленинграда, поэтому в Вологде большое скопление войск; из Архангельска приходят поезда с пломбированными вагонами, платформы, крытые брезентом, охраняются; с 1 по 3 июля через Вологду прошло 70 эшелонов с войсками и 8 эшелонов с артиллерией.
Об этом было доложено Гитлеру.
Основываясь на ложных сведениях, немцы сделали стратегически ошибочный вывод: снимать войска с Ленинградского фронта для поддержки наступления на других направлениях нецелесообразно.
Результат известен: Ленинграду было нелегко, но на юге впоследствии противник потерпел тяжелое поражение.
К концу 1942 года было решено постепенно свертывать радиоигру. Во-первых, задача была выполнена. Во-вторых, осторожность и мудрость не покидали вологодских контрразведчиков. Ведь обстановка на фронте рано или поздно подсказала бы немцам, что из Вологды шли ложные шифровки. И хотя фашистский разведцентр требовал активизироваться, работу сворачивали. Алексеенко передавал: "Наша радиостанция засечена. С трудом вышли из окружения. В перестрелке ранило Диева, скрываемся в лесу".
Следующая шифровка: "Продолжаем пробираться в глубь леса... Диев ранен в руку. Просим сбросить продукты, теплую одежду, документы, батареи, медикаменты и спирт".
Командование абвера стало опасаться провала группы, это могло вызвать гнев Гитлера. Последовал строгий приказ: "Срочно вернуться в Вологду и ждать курьера".
Вечером 7 декабря Алексеенко "отстучал" шифровку: "Возвратились в город. Ждем курьера. Встреча на почте с 15 до 16 часов каждого дня".
Связник прибыл через два дня. Контрразведчики взяли его на территории Пороковского сельсовета Кубено-Озерского района. 18 декабря Алексеенко радировал: "Два дня видели на почте человека с указанными вами приметами. С почты он сопровождался штатскими в здание НКВД. Далее в городе оставаться нельзя, уходим на Восток".
Радист больше не вышел на связь. К этому времени инициатива полностью перешла к вологодским контрразведчикам. Они начали крупномасштабную операцию под кодовым названием "Плацдарм"...
К концу 1941 года стало очевидно: "блицкриг" провалился, вырисовывается затяжная война. Немецкой разведке пришлось серьезно пересмотреть свою стратегическую линию, уделять больше внимания разведке глубинных районов страны. Агентура также получила задание усилить диверсионную и террористическую деятельность.
Командующий группой армий "Север" фельдмаршал фон Лееб, а затем сменивший его фельдмаршал Кюхлер неоднократно высказывали Канарису и Кальтенбруннеру недовольство результатами работы их разведчиков, обвиняя в неудаче под Ленинградом и разведку. Прямо указывалось: разведсведения, полученные с вологодского и череповецкого направлений, являлись дезинформацией. Дело дошло до того, что фон Лееб грозился доложить об этом в ставку Гитлера. Назревал скандал, надо было принимать срочные меры.
В июле 1942 года в Псков прибыл Кальтенбруннер в сопровождении штурмбаннфюрера Куррека, сотрудника 6-го отдела "Цеппелин", руководившего в Берлине подготовкой агентов для заброски в наш тыл. С ними прибыл и штурмбаннфюрер Клаус, только что назначенный начальником команды "Цеппелин" на Северо-Западном участке фронта. Перед "Цеппелин" была поставлена задача полностью дезорганизовать работу железнодорожного транспорта в советском тылу на подступах к Ленинграду. Особое значение придавалось Северной железной дороге, связывающей Архангельск с Вологдой. Персональная ответственность возлагалась на Клауса, а Куррек должен был из Берлина заниматься материально-техническим обеспечением разведывательно-диверсионных групп. Был организован "выходной" лагерь в местечке Халахалвия, где шла окончательная обработка и проверка агентуры. Для заброски парашютистов был выделен Псковский аэродром.
К тому времени фашистские спецслужбы и советская контрразведка так много узнали друг о друге, что малейшие изменения у тех или других не проходили незамеченными. Неоценимую роль сыграли наши разведчики, внедренные в разведшколы противника. Был такой разведчик и в разведшколе в деревне Печки. Он сообщил, что Клаус - хитрый и умный разведчик, очень требователен, не щадит ни себя, ни других, стремясь добиться успеха. Ведет усиленную подготовку агентов, тщательно разрабатывает легенды, квалифицированно оформляет документы.
Клаусу казалось, что все продумано, учтено, предусмотрено...
В "выходной" лагерь Халахалвия однажды поздно вечером был доставлен неизвестный. Необычным было то, что его привез на своей машине сам Клаус, поселил отдельно от других. И все же нашему разведчику удалось однажды переговорить с загадочным человеком. Тот рассказал, что он бывший капитан Красной Армии, пленен в бессознательном состоянии, пытался бежать из концлагеря, был пойман, жестоко избит (перелом ключицы), возвращен в лагерь. На каком-то этапе не выдержал - согласился работать на немцев. Получил псевдоним "капитан". Вскоре встречи стали регулярными (наш разведчик отвечал за окончательную подготовку фашистской агентуры для заброски в советский тыл). "Капитан" однажды признался, что немцы готовят его руководителем большой группы диверсантов.
Клаус действительно готовил "капитана" резидентом на нашей территории. План состоял в следующем. В августе-сентябре сбросить под Харовском две группы парашютистов для ведения разведки и подготовки в районе Вожеги баз для приема других групп диверсантов, в том числе и "капитана", который после приземления должен возглавить разведывательно-диверсионную работу на всей Северной железной дороге. Вскоре на псковском аэродроме приземлился самолет "Ю-52", специально оборудованный для выброски больших групп парашютистов, он доставил полную экипировку для 50 разведчиков.
26 сентября, как и планировалось, в Харовский район были заброшены две группы по 5 человек. После приземления явился с повинной радист, другие при задержании оказали сопротивление и были обезврежены. В Вожегу для руководства операцией срочно выехали Соколов и Ходан. Вновь начался поединок советских контрразведчиков и "Цеппелин". Вскоре Клаус получил радиограмму: "Приземлились удачно. В обусловленном месте со второй группой не встретились. Уходим в Вожегодский район на выполнение задания".
Чтобы переиграть "Цеппелин", предстояло сделать многое. В Харовском районе были распространены слухи о гибели немецкой шпионской группы. В лесах под Вожегой готовились ложные базы для приема групп диверсантов, на самой станции подбиралась "конспиративная квартира" для немецкого резидента. На помощь вологодским контрразведчикам из Москвы в Вологду прибыла группа опытных оперативников Главного управления контрразведки. К 10 октября приготовления были закончены.
В ночь на 16 октября на границе Харовского и Вожегодского районов приземлилась группа агентов во главе с резидентом "капитаном". Незадолго до заброски советскому разведчику удалось перевербовать его на свою сторону, убедить явиться с повинной. В группе было пятеро: "капитан", его телохранитель, радист и двое подрывников. Четверо явились в органы с повинной, а пятый доставил контрразведчикам много хлопот. Операция могла быть провалена, но позже пятого агента удалось задержать на одной из квартир.
"Капитана" срочно доставили в Вожегу, поселили на "конспиративной квартире". Его рация включилась в игру. 20 октября противнику ушла радиограмма: "Приземлились благополучно. Долго собирались. Встретились с друзьями. Место подготовлено. Смотрите разложенные три костра треугольником в условленном месте в верховье реки Вожеги, в 20 километрах юго-восточнее станции Вожега. Капитан".
Последовал ответ Клауса: "Ваша радиограмма ясна. Время отправки основной группы сообщим завтра или послезавтра. Костры потушите. Зажечь только после указания".
27 октября Клаус снова радировал: "Приземление основной группы в количестве 17 человек и груза вероятно 28 октября. От этого дня жгите три костра в обусловленном пункте с 20 до 21 часа московского времени".
1 ноября в 21 час самолет противника, не долетев некоторого расстояния до разложенных костров, выбросил в лес Сямженского и Вожегодского районов 14 (а не 17) диверсантов. При приземлении из-за сильного ветра произошел большой разброс группы. Ветер дул в направлении намеченного места приземления, поэтому летчики и унтер-офицер, руководивший выброской, решили начать операцию раньше. 14 парашютистов благополучно покинули самолет, а 15-й (да не кто-нибудь, а будущий заместитель "капитана") застрял в люке. Больше 20 минут его отцепляли и вновь втаскивали на борт. Самолет пролетел костры, сбился с курса и вынужден был вернуться на аэродром.
Но и у наших не все шло благополучно. После приземления девять немецких агентов явились с повинной, четверо были арестованы в районе станции Вожега, а один, одетый в форму сержанта Красной Армии, снабженный фиктивными документами на имя Мартынова И. И., исчез. Его поиски не давали никаких результатов. В такой ситуации "отбивать" радиограмму о благополучном приземлении группы было нельзя.
Лишь 4 ноября Мартынов пришел в деревню Бурачевская Вольского сельсовета Сямженского района и попросился переночевать в избе колхозника С. Н. Полякина, инвалида Отечественной войны, участника финской кампании. Мартынов вызвал у хозяина подозрение. Под благовидным предлогом покинув избу, Полякин предупредил местный актив - "истребков". Когда Мартынов увидел появившихся у избы вооруженных людей, попытался скрыться. Полякин, выстрелив из охотничьего ружья, ранил вражеского агента. Тот, не желая сдаваться, застрелился.
Среди населения Сямженского района получили широкую огласку слухи о выброске большой группы парашютистов и гибели одного из них в деревне Бурачевская. "Капитану" надо было действовать крайне осторожно, иначе задуманная радиоигра могла провалиться.
Вскоре Клаус сообщил: "1 ноября выброшены 14 человек. Трое оставшихся, а также багаж при первой возможности и хорошей погоде будут сброшены. Давайте о себе сведения ежедневно".
"Капитан" ответил: "На обусловленное место никто не явился. Ходят слухи, что парашютисты переловлены, один застрелился. Чтобы предотвратить угрозу провала с возможно оставшимися в живых на контакт выходить не будем. Группу из 3-х человек и особенно груз ждем в другом месте, на запасном пункте 01731. Капитан".
Клаус был взбешен. Летчики и унтер-офицер были отправлены в гестапо. Лишь 7 ноября на разведенные нашими контрразведчиками костры в 22 километрах северо-западнее Вожеги с двух вражеских самолетов были сброшены те трое "неудачников", в их числе и заместитель "капитана" Сергеев. Приземлился и груз: 4 пулемета, 12 автоматов, 21 винтовка, пистолеты, полтонны взрывчатки, ящик мин, 13 ящиков патронов и более 5 тысяч патронов россыпью, несколько десятков гранат, ракетницы, компасы, бинокли, более ста заполненных фиктивных документов, печати, около полумиллиона советских рублей и продукты.
Группа Сергеева была арестована, а груз доставлен по назначению. Сергеев оказался крепким орешком. Долго не давал никаких показаний, не признавался в том, что знает о группе "капитана" и о своем назначении заместителем. Впоследствии Сергеев все же заговорил. О себе рассказал следующее. В 1942 году попал к немцам в плен, был завербован и зачислен в разведшколу. Участвовал в боях с партизанами, был ранен. Награжден немецкой медалью. В школе был командиром взвода, "по совместительству" - провокатором, предал 13 человек, которые собирались уйти к партизанам. Поведал и о приключениях своей группы. Но самым ценным признанием были сведения о том, что Клаус сказал ему перед заброской, что у "капитана", мол, все в порядке. Сергееву поручалось также расследование провала 14 парашютистов, поиск возможно оставшихся незадержанными, кроме того, он должен был передать "капитану" приказ: приступить к выполнению основного задания - диверсиям на железной дороге. Немцы поручали ему также поиск новых посадочных площадок для самолетов, в том числе и на озерах, для заброски новых групп и грузов. В школу в деревне Печки прибыло еще 35 человек для подготовки и заброски в группу "капитана". Это были отъявленные головорезы, неоднократно забрасывавшиеся в тыл наших войск. Подразделение имело кодовое наименование "2-й взвод", его руководителем назначили бывшего моряка под псевдонимом "Серебряков".
"Капитану" предстояло показать Клаусу, что группа вовсю развернула работу, и этим заставить его ускорить заброску "2-го взвода". Трудность заключалась в имитации диверсии на железной дороге. Но, как говорят, не было бы счастья да несчастье помогло. Вскоре случился непроизвольный сход с рельсов порожняка. Это и было выдано за диверсию. Информацию подтвердила другая радиостанция, включенная в игру и не связанная с группой "капитана". Клаус получил следующую радиограмму: "Спущен под откос воинский эшелон с большим количеством техники. Из-за малочисленности группы диверсии проводить трудно. Работа по созданию повстанческих групп отвлекает много сил. Просим поддержки. Капитан".
Это сообщение для наших контрразведчиков имело принципиальное значение. Во-первых, до заброски "2-го взвода" немцы не могли требовать усиления диверсий; во-вторых, поставленную "Цеппелин" другую задачу - создавать повстанческие группы - нашим контрразведчикам было намного легче легендировать.
Но немцы сразу не смогли забросить в наш тыл головорезов "Серебрякова". В Печкинской школе произошло ЧП. Предатель выдал 11 готовившихся к заброске парашютистов, которые при приземлении решили явиться с повинной. Все они были расстреляны. Школу закрыли "на карантин". Это печальное событие имело положительную роль для группы "капитана". Он отчитывался перед Клаусом "активной работой по созданию повстанческих звеньев" и невозможностью проводить диверсии малыми силами.
После снятия "карантина" в школе вновь началась подготовка "2-го взвода", который был заброшен лишь поздней весной 1944 года. Контрразведка "Смерш" и Управление МГБ ликвидировали всех до единого парашютистов. Правда, не без последствий. После этого провала прошел "холодок" недоверия со стороны "Цеппелин" к группе "капитана", хотя связь и не прерывалась...
* * *
Интересную концовку операции "Плацдарм" рассказал мне участник войны, бывший сотрудник Вологодского управления госбезопасности писатель А. Бережных. Он много сил и времени потратил на изучение и публикацию материалов об этих событиях. Очередная группа и груз для "капитана" были сброшены 15 сентября 1944 года. Группа захвачена, а груз разыскать в лесу не удалось. "Соколов", руководитель обезвреженной группы, на допросах дал показания, что при приземлении они должны были влиться в группу "капитана" и передать устное указание Центра: "Отказаться от диверсий, все усилия направить на разведку лагеря немецких военнопленных севернее Вожеги. Подготовить и поднять восстание военнопленных". Вологодские контрразведчики поняли, что операцию надо завершать, так как лагерь был легендирован ими, о чем, видимо, стало известно фашистам из других источников.