После рассмотрения построек XVI, XVII и половины XVIII вв. не только церковного предназначения, но отчасти и жилого (напр. корпуса Консисторского apxиepeйскогo дома, монастырские кельи, переходы и т. п.), а также, скорее крепостного (Соборные стены, башни и стены Прилуцкого монастыря), нежели религиозного - остается остановить внимание на таких же памятниках светской архитектуры, построенных в конце XVIII и в первой половине XIX веков.
Но и в этой области мы коснулись уже некоторых сооружений, например, при описании монастырей Горного и Духова - упоминалось о стенах начала XIX века, а при описании Архиерейского дома - было сказано не мало о чудесной постройке Иосифа Золотого, о палатах владыки, воздвигнутых во второй половине XVIII века.
Таким образом теперь предстоит описать лишь правительственный, общественный и частновладельческие здания, построенные в самом конце XVIII века и, главным образом, в первой четверти XIX-го.
Но, выделяя постройки, принадлежащие частным лицам, в особую главу, в настоящей рассмотрим лишь такие здания, как - музей, ярмарочный дом, Ряды, гимназии, Дворянское собрание, приюты, богадельни и больницы.
При таком разделении всех построек светского характера неизбежно возвращение в эпохи, сооружения которых уже рассмотрены. Затем нужно отметить, что постройки, служившие первоначально для жилых целей, с течением времени стали помещениями разных бюро или канцелярий. Так, например, в Вологде увидим, что купеческий особняк становится домом убежища (Ночлежный дом) или квартирой Земской Управы (д. Витушешникова) - с другой стороны здание построенное, вероятно, для того, чтобы служить помещением Присутственных мест, становится квартирой чиновника (дом Губернского Правления).
Поэтому, в виду очевидной невозможности разграничить строго эти две области строительства - рассмотрим сначала постройки, безусловно возведенные в качестве правительственных и общественных (гимназия, Дворянское собрание), присоединив сюда ставшие ныне таковыми, а во второй части этого обзора - лишь те, которые были и остались до сих пор особняками, просто частными домиками, а также постройки служебного характера (амбары, ворота).
Такое распределение будет более или менее приемлемым, ибо, бывшие особняки, став управами или богадельнями, и просуществовав в таком виде лет 50, скорее носят на ceбе отпечаток сооружений общественных, нежели частновладельческих.
К числу старейших светских зданий Вологды надо отнести, когда-то принадлежавший вдове Гоутман и служивший местом для остановок Петра Великого* - домик в две комнаты близ церкви Феодора Стратилата, ныне музей "исторический уголок гор. Вологды", находящейся в ведении Губернской Земской Управы.
Долгое время этот исторический домик оставался в полном .забвении (между прочим служил складом льна и кудели); в 70-х же годах по случаю двухсотлетия со дня рождения Петра I, он был приобретен дворянством, городом и земством, по немногу "реставрирован", и, наконец, летом 1875 г., в присутствии Вел. Кн. Владимира Александровича освящен и открыт.
* Памятники о посещениях Петра I уцелели во многих местностях России. Уцелел такой памятник и в Вологде, в которой Петр Великий был пять раз. Как известно, в первый раз Петр Великий был в Вологде в 1692 году. Второе посещение Петром Вологды было в июле 1693 года.
В третий раз Царь был в Вологде в 1694 г. с 4 по 8 мая.
Четвертый приезд Его в Вологду был 15 мая 1702 года.
Пятое и последнее посещение Петром Вологды было в марте 1724 года.
Переписная книга города Вологды того времени следующими словами описывает наружность и положение дома: "Двор Голландской земли торгового иноземца Ивана Алферьева сына Гоутман в длину 64, поперек по лицу 70 саж. с аршином; на дворе палата каменная о трех жильях, под нею погреб; среди двора четыре светлицы в одной связи, низменные, у них двои сени, под сеньми погреб; по правую сторону от ворот три светлицы, у них двои сени низменные-ж, по левую сторону у ворот изба с сеньми; среди двора погреб каменный кладовой. На том-же дворе позади хором, шесть амбаров кладовых, пивоварня; на левой стороне восемь стойл конских с сенницами-ж; два сарая на передней улице, подле переулка лавка; подле двора Ивана Гоутман переулок проезжий к реке Вологде".
По счастливой случайности, на переднем фасаде каменного домика сохранилась до сего дня большая каменная доска, вделанная в стену, с изображением герба, на котором представлена рука, держащая секиру, на верху литеры Н. R. S., а внизу под гербом на ленте год 1704. Весьма вероятно, что если не сам Иван Гоутман или кто-либо из его рода, то жильцы этого дома принадлежали к оффициальным лицам Голландии; быть может, сам Гоутман был торговым агентом, Голландским консулом, жившим в Вологде для промышленных целей.
Из приведенного отрывка писцовой книги нельзя не заметить, что двор голландца Гоутмана принадлежал к лучшим посадским местам города, рекомендуя владельца, как человека весьма зажиточного, у которого была и каменная палата о трех жильях и на небольшой сравнительно дворовой площади расположено было до девяти жилых помещений, а сверх того и торговая лавка.
Домик не представляет, правда, почти никакого художественно-архитектурного интереса, тем более, что не так давно отделкой (новые наличники окон и покраска в шашку (!) крыши) сметен налет той старины, которая чувствовалась сильнее лет 25 тому назад, хотя уже и тогда были внесены в первоначальную архитектуру дома некоторые изменения.
Но и для этой поры строительства - если считать его построенным в начале XVIII столетия - домик не типичен. Судя (на старом снимке) по сохранившимся наличникам с треугольными фронтонами и очевидно несколько измененному карнизу - это было сооружение еще в русском стиле. Для эпохи Петровского барокко (напр. домик в Петергофе) этот образец не типичен, но вместе с тем это сооружение* весьма старое и интересное особенно внутри (обширный купольный свод большой комнаты, перекрещивающиеся полосы железных связей).
* Художественно-исторические предметы, входящее в состав его коллекции, не представляя в общем ничего выдающегося, все же являются весьма примечательными документами для истории быта и искусства русской провинции прошедших веков... Среди них прежде всего надо отметить большую аллегорическую картину на взятие Азова с изображением Петра Великого и цесаревича Алексея Петровича (надписи: Паде, паде граде велий Вавилон"; "И ты Капернауме, до небес вознесыйся, низвержен еси"); портрет Петра I на поле битвы; религиозную картину изображающую Иисуса Христа, "плывущаго в лодке с христианами и встречаемаго со злобою языческими царями"; портреты Императриц Екатерины I и Елисаветы Петровны, несколько отличных складней и крестов, украшенных финифтью; коллекцию книг XVIII в., где можно встретить несколько довольно редких изданий; интересный подбор стеклянных бокалов Петровского, Аннинского, Елизаветинского, Екатерининского и Александровского времен; старые нарядные люстра и фонарь и, наконец, обязательные для каждаго провинциального музея, витрины с самыми разнообразными медалями и монетами. В сквере, окружающем домик, находятся: старинная вологодская пушка и било 1706 г.; крыльцо домика украшают две корабельные пушки на лафетах.
Этот домик, приписываемый более или менее всеми источниками времени Петра Великаго, в Вологде известен еще как дом, принадлежащей мещанину Самодурову. Пребывание в нем Петра I доказывается 1704 годом, начертанным на чугунной доске вмазанной в стену этого дома и найденной в 1824 г. По своим архитектурным формам постройка эта, однако, ничего интересного не представляет.
Значительно интереснее два, ныне частных, дома этой эпохи, которые мы рассмотрим в настоящей главе, дабы яснее представить развитие архитектуры в первой половине XVIII века, тем более, что собственно их первоначальное предназначение совершенно не выяснено.
Первый из них дом аптеки Линдер, находящийся неподалеку от Окружного Суда, - стоящий глубоко во дворе; это двухэтажный дом с сохранившимися хорошо наличниками эпохи раннего барокко и старинным крыльцом, ведущим наружную лестницу прямо во второй этаж.
Такого же характера обработка наличников дома Варакина (№ 14 по Дмитриевской набережной). Мелко рустованные пилястры заканчиваются плоскими капителями; соединение окон первого и второго этажей, маленькие замки наличников окон - все указывает на эпоху первоначальнаго барокко, то есть на 70-80 годы XVIII столетия. Но в таком сохранившемся виде дошел до нас лишь боковой фасад. Главный переделан и неузнаваем. А так как боковой выходит в служебный, загороженный и заросший деревьями, двор, то на него очень редко кто и обращал внимание. Между тем это - интересный образец зодчества Аннинского или Елизаветинского времени, но во вкусе Петровского барокко (он напоминает Трезиниевское здание Университета в СПБ.). В качестве чего построено было это здание, выходящее узким фасадом на набережную и длинным во двор, - неизвестно.
Следующим, после указанных двух примеров раннего барокко, является великолепный дом Ночлежного приюта, построенный, несомненно, как указывает и дата из цифр, помещенных внизу четырех пилястр второго этажа, в 1777 году.
Вспомнив сооружение почти в эти же годы архиерейских палат - мы можем выяснить связь, которая могла существовать между возведением этого дома (а может быть и двух предыдущих!?, если их отнести к этому времени), теплого Собора и Палат. Впервые в Вологде устанавливались формы барокко, имеющего своим исходным пунктом петербургские новые течения в зодчестве, а не московские т. н. нарышкинские, тоже барочные течения.
И действительно, построение Воскресенского собора и Палат (1764-69 г.г.) могло вызвать возведение и других построек в Вологде, в этом же стиле и даже теми же самыми мастерами.
По крайней мере сходство деталей наличников окон Палат и дома (ныне ночлежного) - очень велико, так же как несколько грубоватые детали Воскресенского собора - как бы перенесены на фасады домов Линдера и Варакина.
И в этом предположении нет ничего невероятного. Приехавший в Вологду столичный мастер мог получить заказы от частных лиц: возвести в новом вкусе особняк, или от государства: построить здание приказов, палат или чего-либо подобного.
Во всяком случае, с этих построек можно вполне начать историю развития форм гражданской архитектуры Вологды в половине XVIII столетия.
Датируемый точно, прелестный домик на Сретенской набережной, стоящий рядом с церковью Сретения, виден издали от соборной горки и сразу привлекает к себе внимание. Первое впечатление не обманывает предположения.
Действительно, домик и при рассмотрении его вблизи оказывается чрезвычайно характерным и мастерски скомпанованным. Фасад дома расчленен на три части. Первый этаж средней части рустован, а три окна прелестно обрамлены наличниками. Боковые части оставлены гладкими, а угловые пилястры рустованы.
Широкий сочный карниз хорошего профиля отделяет первый этаж от второго, богато украшенного.
Средние три окна - полукруглые, большие; наличники их еще более пышны, нежели у нижних маленьких окон. Пилястры снабжены по середине типичными для эпохи Квасовского (до-Растреллиевского) барокко, углублениями. Окна боковых частей покрыты слегка выгнутой перемычкой.
Еще более смелый, отлично нарисованный, карниз венчает собою все здание, скомпанованное опытною рукой.
Среднее богатое пятно фасада выделяется легким выступом из боковых частей.
На здании с большим свесом - довольно старинная кровля, быть может, сохранившая конструкцию стропил времени постройки дома, т. е. почти 150-летней давности.
Последнее время дом этот принадлежал купчихе Кусковой, от которой за 4.400 (!) рублей был куплен купцом Колесниковым и подарен городу для устройства здесь ночлежного дома и столовой его имени, о чем и свидетельствует вывеска (не плохая по начертанию букв) 1889 года.
Вот какова судьба этого, имеющего вид маленького дворца, сооружения. Хотелось бы видеть в стенах его музей, библиотеку, а не ночлежный дом и столовую - учреждение, так легко вызывающее возможность пожара, а следовательно и порчи этого художественного образца гражданской архитектуры 1777 года.
В следующие за построением этих домов года наступает всюду охлаждение к барочным формам. Собственно памятников эпохи расцвета этого стиля (эпоха гр. В. В. Растрелли) в Вологде нет. Как-то сразу, после первых грубых опытов барокко, изменилась жизнь, введены были новые формы управления губерниями (наместничества, генерал-губернаторства) и барокко решительно был вытеснен новыми классическими формами, сразу понравившимися вологжанам.
Но хотя эта перемена вкусов произошла быстро (в течении 80-90 годов XVIII ст.), однако мы видим еще постройки этого периода, ясно представляющая нам борьбу или вернее совмещение старых начал с новыми формами. Примеры такого комбинирования деталей в Вологде поразительно курьезны и заслуживают описания, несмотря на малую долю заключающейся в них строгости архитектурной красоты.
В самом деле, соединение типично барочных форм со стилем Людовика XVI, только что появившимся в столице, дает пример такой образности вкусов, такое свидетельство "провинциализма", которое не часто можно встретить в России даже в таких захолустных углах, каким была в Екатерининское время Вологда. Не удалось узнать, для какой именно цели построен был первоначально дом Епархиальной свечной лавки, но во всяком случае памятник этот является очень типичным образцом эпохи смешения форм барочных и классических. Двухэтажный корпус, разделенный каннелированными пилястрами во всю высоту, выходит длинным фасадом на Златоустинскую набережную. Вазы пилястр и их каннелировка вполне правильны и говорят о новой классике. Но вот, вместо капителей, которые ожидает увидеть глаз - сделаны какие-то завитки из орнамента рококо с розасами; внутри украшения эти насажены на подобие капителей, которые без них были бы совершенно правильными. Но вкус того времени не мог еще отделаться от привычных форм, и получилось курьезное соединение. И карниз из продольных желобков (стиля Людовика XVI) - снабжен раковиноподобными завитками.
Наличники окон обоих этажей - строже, а полотенца в междуоконных квадратах вполне типичны для классики Екатерининского времени. Но опять, в нижней части наличника верхнего окна - орнаментальные украшения - барокко. Вверху эта композиция наличников заключает следы стиля Louis XVI, "накол" в штукатурке того же типа, как и в наличниках архиерейского дома, - типичная деталь украшения. Другой образец архитектуры этого периода - дом, ныне принадлежащий губернскому правлению, но служащий частною квартирою. Едва ли этот дом был построен в качестве жилого: может быть на отпущенный Екатериной II капитал воздвигли здесь какое нибудь "правление", а с упразднением старого моста у собора, или за дальностью расстояния от города, перенесли отсюда учреждение на другой берег, а здесь поместили квартиры. Во всяком случае архитектура дома не говорит за то, что это - особняк. Слишком богаты и роскошны были бы формы его.
Но еще более привлекательна внешность его в смысле образцового выполнения некоторых деталей и в смысле курьезного соединения их. Фасад, подобно фасаду Епархиальной лавки, расчленен пилястрами, между ними окна, очень приятных продолговатых пропорций во втором этаже и, приближающиеся к квадрату, в первом.
Под окнами первого этажа, на подобиях баз - вертикальные полоски - типичнейшая деталь стиля Людовика XVI, но как и прелестные венки и медальоны в наличниках окон этого этажа, они указывают на выполнение их по проекту не русского мастера. Такого богатства и изящества деталей этого стиля не было даже в Петербурге в то время. Полные нежности гирлянды роз в пилястрах, карнизы и подоконные украшения второго этажа с несомненностью указывают на автора чужеземца и, вернее всего, поляка.
Здесь вспоминаются частые указания на сохранившиеся в публике предания о постройках какого то поляка - ссыльного в Вологде; при этом указывают на дом в имении "Покровское". Но, как мы увидим, этот последний, очень красивый, образец не имеет ничего общего с польскими классическими течениями, а построен во вкусе Московской (М. Казаков) школы раннего классицизма. Настоящий же дом - совершенно исключительное явление во всей архитектуре Русской провинции и даже Петербурга. Отдаленно напоминая детали, свойственные Ринальди (д. Никол. Сирот, инстит., Мраморный Дворец), архитектура этого небольшого, милого домика - сразу укажет знающему Варшаву на лучшие образцы ее дворцов стиля Louis XVI.*
* Просматривая чертежи замечательной коллекции короля Станислава Августа Понятовского, хранящейся в библиотеке Импер. Акад. Худ., пришлось натолкнуться на акварели и проекты Варшавских зданий работы Кубицкого, Мерлини, Цуга и других мастеров этого стиля Louis XVI, подобных которым у нас в России не было (кром усадьбы Мерчик, Харьк. губ.); и вот некоторые чертежи эти дают материал для разгадки автора и самой возможности сооружения в Вологде такого chef'd'oeuvre'a архитектуры: в предположении о ссыльноме поляке-авторе нет ничего невозможного, если мы вспомним, что Вологда издавна, как и Калуга, служила местом такой ссылки. Наконец время сооружения? Конечно, сосланный, после разделов конца XVIII столетия, зодчий мог возвести здание как раз в это время.
Из деталей, особенно обращающих внимание, кроме указанных, прелестных лепных украшений (гирлянд роз в пилястрах, лавров под окнами первого этажа и отличного карниза с сухариками) - надо еще отметить подвешенные над капителями гирлянды, и столь типичные для стиля Людовика XVI квадратики к которым, собственно, и подвешены эти гирлянды. Любопытно, что капители состоят только из нижней части и лишены абаки, покрывающей капитель карнизом. Между гирляндами, в продолговатых четыреугольниках насечка - тоже типичная. Но между капителями орнамент поздний, напоминающий ампир. В окнах простые, гладкие, но отличных пропорций рамы. По верху вырезанная из железа балюстрада очень стильного рисунка; в средней части она подымается и имеет несколько странный вид. В крыше стильны даже слуховые окна и все указывает на выполнение здания лучшим мастером. Домик со стороны боковых фасадов имеет еще антресоли, приятных форм подъезд; закрашенный (по традиции) в терракотовый цвет, окруженный развесистыми деревьями, он представляет собою очень красивый вид.
К постройкам, еще определеннее запечатлевшим стиль Екатерининского классицизма, можно отнести здание Ярмарочного дома, по некоторым вполне достоверным данным, купленное городом у купца М. И. Хомутинникова за 40.000 р. ассигнациями (11.428 руб. серебром) в 1820 году.*
* Купчая крепость совершена в Вологодской палате гражданского суда 30 янв. 1820 г. и хранится в думе. В ведение города дом передан в 1848 году.
Но в том, что этот дом был построен в качестве особняка, можно усумниться при одном даже общем на него взгляде. Это обширное, величественной архитектуры здание с слегка закругленными частями (прелестно оттененными пилястрами) украшено в средней части шестью пилястрами. К капителям тонкого рисунка подвешены гирлянды. В наличниках окон 2-го этажа лепка тонкой работы; наличники средних окон 2-го этажа снабжены фронтончиками.
Первый этаж состоит из арок магазинов. И вся композиция дома представлялась бы очень удачной, если бы он не был испорчен варварски исполненной позднейшею пристройкою к его левому углу, навесом и вывеской.*
* По данным архива Губернского правления были сделаны следующие исправления, кроме достройки 1820 года.
1. Капитальное исправление дома 1855-6 г. (смета и чертеж).
2. Капитальное исправление 1861 г.
3. Перестройка ярмарочного дома 1866 г.
В 1867 г. был осмотр ярмарочного дома строительным отделением.
Нынешний Дом Губернатора простой, но очень спокойной архитектуры позволяет отнести его также ко времени раннего классицизма. Особенно благороден фасад со стороны р. Вологды.
При доме флигеля и ограда с воротами, представляющими собой хороший образец архитектуры классицизма. Кажется только, что ворота построены позже дома.
Отличною постройкою также конца XVIII столетия* могло бы явиться здание мужской гимназии, если бы оно не было значительно переделано и надстроено.
* Время постройки главного корпуса гимназии нужно отнести к концу XVIII в. (до 1786 г.), как видно иэ архивных бумаг. В этом году в здании помещалось Главное Народное Училище, преобразованное потом в гимназию.
Судя по тому виду, который являет это здание на старинных фотографиях, надо предположить, что первоначальный фасад состоял только из портика, покрытого трехугольным фронтоном, от которого отходили две небольшие (по 8 окон) части. Далее была сделана пристройка к левой части здания гимназии, заканчивающаяся четырехколонным портиком, наконец над ним надстроили третий этаж (это самая безобразная часть здания) и пристроили карниз, идущий вглубь по улице. И наконец была сделана последняя достройка по всему фасаду третьего этажа, а над среднею частью даже двух этажей. Осталась колоннада среднего портика. Прелестны были ее капители стиля Людовика XVI с подвешенными к волютам пышными гирляндами. Но недавно прикрепили огромную вывеску (вместо бывшей прежде синей, узкой, старинной с надписью из прелестно начертанных золотых букв) - и ею были отбиты многия части капителей... Не достает и многих замков в окнах первого этажа, а эти замки (перемычек) были украшены головами львов. Кажется, во всем ряду уцелела только одна такая голова. Но самое безобразное - тамбуры, пристроенные к зданию.*
* Неужели нельзя было достигнуть этой гигиенической цели: уменьшения степени перехода от комнатного воздуха к холодному каким нибудь иным, менее портящим вид здания, путем?
После дома губернатора и гимназии - надо упомянуть о здании Губернских присутственных мест, хотя с художественной стороны оно представляет весьма малый интерес и, по-видимому, по времени постройки должно быть отнесено к несколько более позднему времени. Но в данном случае, так же как и о здании Городской Думы, значительно переделанном в последнее время, приходится оговориться, что время первоначального возведения этих зданий, однако, довольно раннее. Например известно, что город купил дом, где ныне помещаются его учреждения, у купца Феодора Деньгина еще в 1801 году.*
* В указе Императора Александра I по этому поводу есть перечисление всех предметов, находившихся в доме. (Архив Городской Думы).
Но от постройки 1801 года едва ли что осталось кроме кладки стен; окна, двери, крыши - все переделано. И как неузнаваемо стало здание гимназии, так же может быть изменилось и здание присутственных мест. Но в виду необходимости иметь для них еще в начале XIX столетия соответственное помещение - и в силу отсутствия каких либо указаний на иные постройки, где могли помещаться присутственные места, - приходится отнести настоящее, совершенно лишенное отделки и неинтересное здание, ко времени описываемых здесь памятников старины.
Мало выясненным представляется также вопрос о времени построения рядов - Рыбных и Соляных, находящихся на берегу реки Вологды.
Дело в том, что дата первых рядов - 1788 год, слишком достоверна, чтобы можно было сомневаться во времени их возникновения. По архивным данным Губернского Земства, Рыбные ряды выстроены Приказом Общественного Призрения и на его средства в 1788 году. Затем, по упразднении его, они перешли к Губернскому Земству, в 1870 году. По постановлению Земского Собрания 31 янв. 1895 г., ряды проданы городу за 6.000 рублей. Но при сличении их с рядами соляными, датируемыми началом XIX ст. и выстроенными также Приказом Общественного Призрения, от которого они перешли в собственность губернского правления (последнее поместило здесь свой архив), получается недоразумение. Архитектура Рыбных рядов несомненно более поздняя, нежели архитектура корпуса этих бывших Соляных складов. Хотелось бы указанные предположения как раз переместить.
Рыбные ряды представляют собою, идущие под углом, два корпуса, в месте соединения обработанные торцом. Арки украшены рустованным обрамлением и полукружия их сохранили переплеты рам в классическом духе.
В пяты арок входит поясок, связывающей эти арки. Вот и все детали украшения, и тем не менее фасады рядов - красивый образец архитектурной обработки простого утилитарного сооружения.
Соляные ряды (ныне архив) значительно интереснее рыбных. Нижний этаж их обработан низкими декоративными (ложными) арочками, поле вокруг которых обработано богато сочною рустовкою; замки арок слегка заходят на пояс, отделяющий первый этаж от второго, состоящего из прямоугольных оконных ниш (заделанных ?). Карниз довольно плоский, но гармонирующий с невысоким фасадом. Плоские, редко поставленные, модульоны (сухари) хорошо заканчивают обработку фасада. По многим данным, хотелось бы именно этот корпус отнести к концу XVIII столетия.
Kpoме описанных рядов, в Вологде были еще торговые корпуса лавок на набережной р. Золотухи на Гостинодворской площади,* построенные в 1820 г. обществом купцов и мещан на сумму, занятую ими из городского банка, 56.760 р. ассигнациями (и на серебро 15.214 р. 28 1/2 к.). За последнее время ряды эти сильно изменены перестройками.
* В ведение Думы переданы эти корпуса с разрешения Министра Внутренних Дел от 24-го ноября 1848 г. за № 5312, изъясненного в указе Губернского Правления от 10 декабря 1848 г. за № 10788.
Лишь двe три арки рядов по Гостиннодворской улице уцелели до нашего времени. Все остальное перестроено под новые дома.
А два больших дома с интересными круглыми углами, покрытыми куполами, на набережной р. Золотухи, у Каменного моста, так застроены, что лишь верхние их части поднимаются над крышами лавченок и пристроек. Ныне облепленные вывесками, эти два дома вместе составляли когда-то, вероятно, красивый въезд в город или были завершениями, тянувшихся вдоль Золотухи, рядов.
К эпохе полного развития классицизма надо отнести дом Вологодского Дворянства. Он был куплен в 1837 году у богатого дворянина М. А. Колычева; когда был построен этим последним - неизвестно.
Снаружи он убран на угловом закруглении восемью прекрасно нарисованными пилястрами и аттиком над этою же частью. Приятны пропорции окон: квадратные - цокольного этажа и очень вытянутые - второго. Расположение их между пилястрами в сочных наличниках очень удачно и создает компактную композицию.
Здание хорошо покрашено; белые детали и украшения рельефно выделяются на желтом фоне.
Такой же окраске должны бы были подвергнуться и многие из сооружений, которые мы сейчас рассмотрим.
Внутри дома Дворянства - вестибюль, украшенный деревянной отделкою лестниц на хоры; лестницы могли бы производить неприятное впечатление, если бы они не были прикрыты остроумно выполненной обработкою из арок, и украшены пилястрами с капителями в стиле Людовика XVI (как на здании гимназии, т. е. с гирляндами). Тоненькие балюстры (балясины) перил лестницы хорошего рисунка.
Зал собрания - приятной обработки. Здесь коринфские пилястры поднимают богатый, с сочными медальонами, карниз, а особенно прелестны решетки с розетками на месте скрещения струн - в хорах. Люстры поздние. Мебель не представляет особого интереса.*
* Александр I в 1824 году был на балу в доме Дворянства, где, в память этого события, на мраморной доске и выгравирована следующая надпись: "Мне весьма приятно видеть согласие, господствующее в обществе; все, виденное Мною в Вологде, далеко превзошло Мое ожидание во всех отношениях".
При представлении дворян, Государь изволил заметить дворянскому предводителю Брянчанинову: "Вы имеете отличную память, без списка представляя всех дворян своих" - "Государь! мы все одна семья" - было ответом губернского предводителя.
"Скулябинский дом призрения бедных граждан, учрежденный 9 Генваря, открытый 21 Марта 1848 г." - прекрасное сооружение эпохи расцвета классицизма в Вологде (в Петербурге это было уже время упадка стиля).
Обработка фасада представляет собою совершенно выдающийся образец богатства композиции и нежности выполнения.
Шестиколонный конический портик поставлен на рустованную смелыми линиями арку, сделанную в толще выступа стены, на которую и поставлена эта колоннада, отходящая на некоторое расстояние от здания.
Прелестны все карнизы, наличники над окнами второго этажа. Но вставки в них - лепной работы - обнаруживают позднее время сооружения этого здания: рисунок розеток и орнамент, помещенный здесь, не свойственны русскому ампиру.
Боковой фасад также представляет художественный интерес. Здесь курьезны также наличники окон второго этажа: некоторые - совершенно барочные (второго периода барокко, т. е. эпохи конца царствования Николая Павловича). Однако в первом этаже очаровательны глубокие ниши окон с маленькими замочками на наличнике арки. Особенно привлекателен подъезд - отличная обработка створок дверей с розасом по середине и с каннелировкою вверху и внизу - и зонт, курьезных пропорций: низкий, нависший, опирающийся на длинные тонкие струны...
В комнатах этого здания убежища особенно примечательны печи, обработка карнизов и великолепные, и никому здесь не нужные, портреты в старинных рамах.*
* Надо пожелать, чтобы эти прекрасные портреты нашли себе иное применение (музей, городская дума): засиживаемые мухами, не доступные для любования никому, - т. к. богадельня населена полуслепыми старушками - портреты эти могут здесь погибнуть.
Печи - очевидно выработки конца XVIII столетия; особенно красива небольшая в верхнем (антресольном) этаже: с нишею и двумя пилястрами по краям, она украшена отличным карнизом с характерными для стиля Людовика XVI деталями (напр. сухариками); пропорции печи отличны. Особенно красив рисунок кафли, изображающей букеты цветов, в отличие от кафельного рисунка более ранних печей (второй половины XVIII века), всегда сложенных из изразца непременно различного рисунка.
В убежище есть и такие кафли - рисунок их очень различен: он представляет фигуры китаянок и китайцев, обрамленных венками и цветами, образующими вместе вазы, причем каждая кафля снабжена подписью.*
* Старые печи плохо нагревают помещение. Требуется их перекладка. Возможна замена этих печей простыми гладкими или, что хуже всего, современными финляндского изготовления, т. н. терракотовыми печами. В таком случае, нельзя ли было бы поставить здесь печи лучшей конструкции, а эти старинные, музейного значения, переправить в то место, где им надлежит быть.
Дворянская богадельня* на Златоустинской набережной; это здание, хотя и вполне выражает время своего построения (хороший карниз, наличники верхних этажей вполне образцовы), однако заслуживает большего внимания, благодаря находящимся здесь интересным печам.
* Дом Дворянской богадельни выстроен богатым откупщиком. В третьем и первом этажах были своды и железные двери. От откупщика этом дом перешел к купцу Скулябину, служившему городским головой. От Скулябина - к Белозерову. При Белозерове уничтожены своды в третьем этаже - в 1887 г., дом приведен в настоящий вид.
От Белозерова дом перешел к дворянке Чуровской, которая завещала этот дом и капитал Дворянству с тем, чтобы устроен был дом призрения.
Но если печи Скулябинской богадельни представляют хорошо эпоху конца XVIII столетия, то здесь, печи - несомненные свидетели еще того времени, когда на кораблях и барках привезены были морем из чужих стран печные изразцы, т. е. конца XVII века. Рисунок изразцов, впрочем, разный: есть кафли характерные и для петровского времени: голландские (лиловый и синий рисунок на 6елом фоне), но есть кафли (крупные), составляющие вместе один общий рисунок, коврового характера, до удивления напоминающий орнаментировку персидских ковров. И, если голландские кафли могли быть привезены водным путем из Голландии или Англии, то эти - несомненно русского производства. Печи эти зеленоватого тона, очень попорчены заделкою, переборками и т. п.
Дом купца Витушешникова - огромный, украшенный фронтоном, особняк с двумя флигелями по краям обширного участка на Дмитриевской набережной; ныне это здание Губернской Земской Управы почему и рассмотрим это соружение в настоящей главе.
Но не только по своему теперешнему предназначению, и по характеру строения дом едва ли был бы похож на жилое помещение наших дней. Но когда-то это был особняк богатого видного купца. В этом именно доме останавливался в 1824 году Император Александр I. Построенный в 1822-23 годах,* дом представляет собою отличное здание эпохи классицизма. Правда, несколько сухое выполнение деталей да пожалуй и плоское, робкое выполнение всех форм указывает на то, что мастер был не первоклассный. Наличники (фронтонные) второго этажа совсем плохи: они зажаты пилястрами; окна чрезвычайно удлинены; балконная решетка, кронштейны, орнаменты в ромбах и капители выполнены хорошо. Карнизы неудачны, особенно во фронтоне.
* Что видно из записок одного члена семьи Витушешниковых, напечатанных в газете "Вологодский листок", за 1912 г. от 31 августа, № 438. "Император Александр I в Вологде". Кстати, дом был прежде двухэтажный; но при переходе в собственность Губ. Земства он подвергнут был перестройке.
Внутри дом не обладает особо примечательными interieur'ами, которых можно бы ожидать. Лестничная клетка тесна, не развита парадно, и в доме только один зал.
Кабинет председателя Губернской Земской Управы - когда-то спальная комната Императора Александра* украшена плафоном (работы Скотти?).
* Кстати по поводу пребывания в этом доме Александра I существует следующий рассказ.
По окончании молебствия, Император изволил отправиться в квартиру, приготовленную для него в доме Бургомистра 1-ой гильдии купца Витушешникова. Государь ехал через рынок по Кирилловской улице, на Красный мост и по набережной. На крыльце был встречен хозяином дома с хлебом и солью. Тут же гражданский губернатор имел честь подать ему рапорт. В этот вечер только генерал-губернатор и гражданский губернатор удостоились чести лично разговаривать с Государем. Получив благодарность, они откланялись. Ночью, когда уже все спали, Император, оставшись один, оперся случайно на столик, поставленный около его кровати и заметив, что он качается, отпилил ножку собственноручно. Государь приказал своему камердинеру передать хозяевам дома, - что "это сделал он в память своего у них пребывания".
Витушешниковы до сих пор хранят, как драгоценность, и этот столик, и пилу, и даже опилки.
К постройкам классического характера надо отнести еще богадельню у Введенского кладбища - небольшой, но уютный домик с колоннадою, выступающей сильно вперед и образующей балкон. Во втором этаже типичный мезанин с полукруглым окном. Прерванный карниз фронтона и общая композиция дома очень привлекательны. В этом же роде, но несколько беднее обработка дома Городской амбулатории на Архангельской улице. Здесь нет мезанина и колонны подпирают фронтон очень богатый и сильный.
Совсем последней эпохи, так называемые городскиe участки* - с пожарными каланчами, относящиеся к 1853 г.; постройки эти носят на себе следы архитектуры Николаевской эпохи: здесь вливаются уже формы ренессанса, готики и т. д. Окна стрельчатые, переплеты рам готические. Но рустовка краев каланчи и общие пропорции зданий еще очень хороши; весь облик таких "частей" полон типичности и привлекательности: ничто не оскорбляет глаз в этих сооружениях недавнего былого, постепенно (и очень быстро) приобретающих все большее и большее очарование.
* Городские участки (пожарный каланчи) построены в 1853 г. в трех местах: I - угол Козленской и Малой Духовской ул., II - на углу Малой Архангельской улицы и площади от Ильинской набережной, III - в конце Архангельской ул., на углу Леонтьевской. Ранее этого времени постройка частей была деревянная, но когда и на какую сумму: общественную или городскую, были построены каланчи - сведений не имеется.
К этому же времени можно отнести и здание острога за домом губернской земской больницы, представляющее старинное, но лишенное всякого художественно-архитектурного интереса, здание. Острог Вологодский в типе Рязанского, Минского, Казанского, Черниговского, т. е. это сооружение - замкового характера. Из интересных деталей классической эпохи надо упомянуть о красивых воротах рядом с губернаторским домом (в саду семинарской церкви) и о павильонах, исчезнувших в садах Вологды. О существовании их имеются следующие сведения, связанные се историей устройства города.
История памятников садового устройства Вологды представляется интересною, потому что в некоторых садах, как оказывается были еще в 1860 году постройки (беседки, ротонды), ныне исчезнувшие.*
* Архив. Город. Управы, Выписка из Описи Недвижимого Имущества 1860 года.
На Соборной набережной р. Вологды во II участке разведен был сад в 1823 г. по распоряжению Вологодского гражданского губернатора Брусилова на пожертвованные суммы. В 1860 году здесь были две беседки: одна - полукруглая северная на 7-ми столбиках, сквозная; вторая четыреугольная на 8-ми столбах, сквозная. Беседки построены частными лицами на их счет: одна 1838 г., другая -1845 г.
Сад на Сонной площади I участка (Александровский сад) разведен был в 1839 г. по распоряжению Вологодского губернатора Болховского на пожертвованные суммы.
Решетка устроена в 1853 г. деревянная.
На Дворянской Обуховской улице во 2-ой части за Обуховским бульваром сад начат устройством в 1858 г. по распоряжению губернского начальства на городские суммы. В 1860 г. дорожки были сделаны на 950 саж., но деревьев и цветников еще не было. В саду был выкопан пруд (Пятницкий). Предназначен был он для общественных гуляний. Теперь этот сад упразднен.
Городские бульвары на Обуховской, Дворянской и Петербургской улицах устроены также по распоряжению губернатора Брусилова в 1822 г. на пожертвованные суммы.
На Гостиннодворской площади, начиная от Благовещенской улицы до моста через канаву на набережной р. Золотухи, бульвар устроен был в 1842 г. по распоряжению губернатора Болховского.
К постройкам общественного характера, но старины недавней, пока еще не производящей впечатления своими безинтересными для нас формами, отнесем здание театра, построенное в 1873-75 годах.* Конечно, здесь немало курьезнаго, безформенного, много кустарного понимания красоты форм зодчества. Но в общем своем облике это деревянное здание, с наружными лестницами, со странною резьбой в тимпане фронтона, напоминает северные избы и, лет через 50, если оно уцелеет, не будет ли оно нравиться так, как теперь нравится все, что возведено в эпоху до-Николаевскую. Как раз наоборот, народный (в разрушенном виде) дом на бульваре не будет иметь для потомков такого интереса, ибо архитектура его безлична, и теперь уже колонны, мелькающие среди деревьев, навевают мысли о далеком прошлом.
* Театр начал строить антрепренер Роше, который сам составил плане и руководил работами; за отсутствием средств, Роше продал недостроенный театр помещику Набалову, который достроил его и передал городу.