В.Романов. О телекии прекрасной

// Вологодская неделя. – 2004. – 22.07

О телекии прекрасной и никольских ананасах

Если когда-нибудь судьба приведет вас в Усть-Кубинский район, не поленитесь заехать в старинное село Никольское. Именно там находится один из самых интересных в области памятников садово-паркового искусства – Никольский парк. Хотя, по большому счету, зеленый массив площадью 12 гектаров не похож на обычные парки. Куда больше он напоминает участок облагороженного леса, где вместо асфальтированных дорожек и тенистых аллей проложены едва заметные тропки, а то и вовсе прокошенные в траве мини-просеки. Известность же Никольскому парку принесла его «биография», напрямую связанная с историей дворянского рода Межаковых, а также обилие нетипичной для наших мест растительности, из-за чего парк нередко называют северным дендрарием.

Строительство парка началось в самом конце 18 столетия в помещичью бытность A.M. Межакова. Являясь одним из богатейших людей в губернии, Александр Михайлович мог позволить себе гигантские расходы на перепланировку местного болотистого пейзажа, «выписку» из Санкт-Петербурга иностранного садовника-дизайнера Иоганна Ренненсберга и сбор зеленых образцов для своего детища по всей России. Известно, что за различными саженцами, семенами и цветами нарочные дворовые люди посылались помещиком в Москву, Ярославль, Астрахань, Вятку... Парк проектировался вдоль оси местной реки Макаровки, перекрытой двумя плотинами. Крепостные крестьяне и задействованные Межаковым каторжники в русле разлившейся реки построили несколько искусственных островов. Каждый из них имел свое название и был соединен с «материком» резными мостиками из различных пород дерева. Самым известным считался остров Любви (Уединения). Кроме беседки, на нем находился винный погреб, дабы уединившиеся гости могли утолить любовную жажду не только поцелуями, но и изысканными сортами вин и коньяков. Говорят, что был среди парковой обслуги и водный самоварщик. В его задачу входило разогревать самовары, ставить их вместе с яствами на небольшие плоты и пускать в открытое плавание по прудам, по которым на плавсредствах с тентами катались отдыхавшие баре.

Достопримечательностью парка стала и каменная горка. На насыпной холм были свезены здоровенные валуны со всей округи. Причем несколько особо интересных камней владелец парка... купил в соседних уездах по рублю за штуку – огромные в те годы деньги! Внутри каменной горы был обустроен грот и еще один винный погребок.

Деревья в парке были насажены по модному тогда французскому стилю – группами. Внешне весь парк состоял из полян и своеобразных опушек. Когда деревья были еще небольшими, лучше всего это великолепие просматривалось со смотровой горки – еще одного искусственного ландшафтного сооружения. Землю на эту гору крестьянские мужики возили в тележках, а их жены несли в подолах. Своих крепостных Межаков никогда не жалел. В соседней с парком дворецкой была специальная скамья, на которой практически ежедневно пороли чем-то не угодивших помещику крестьян. Зато среди местной знати владелец усадьбы слыл радушным хозяином и неистощимым выдумщиком. По легенде, однажды летом помещик устроил зимний бал. Смотровую горку, словно снегом, засыпали не дешевой в ту пору солью, по которой веселые гости скатывались на санках. Внизу всех угощали свежим виноградом и ананасами. Их выращивали прямо в... Никольском, в специальных теплицах.

И все же последнее слово осталось за крестьянами. Они не простили Межакову самодурства и жестокости, В мае 1809 года двумя выстрелами из ружья помещик был убит. Управление поместьем перешло его сыну – Павлу. Являясь поэтической натурой, Павел Александрович, тем не менее, проявил себя докой и в хозяйственных делах. При нем и его наследниках парк хорошел и пополнялся все новыми образцами деревьев и растительности. Известно, что сын Павла – А.П. Межаков, действительный член Императорского географического общества, проводил в Никольском экспериментальные опыты по акклиматизации кедров, сливы, ясеня.

Но с конца 19 столетия обедневшие Межаковы уже не могли тратить значительные суммы денег на содержание парка. Начался период регресса, который принял обвальный масштаб после свержения самодержавия. Крестьяне растащили помещичью утварь, в бывших цветниках стали пастись коровы. Любопытно, что теплица, где когда-то созревали ананасы, по воспоминаниям старожилов, простояла до 30-х годов прошлого столетия. Вместо экзотического лакомства в ней попытались выращивать помидоры. Но местные жители, ранее не знавшие вкуса томатов, не признавали их за съедобные овощи. Помидоры почему-то считались ядовитыми. Ими кидались в недругов и топтали ногами. В итоге, теплицы окончательно разломали.

Справедливости ради стоит отметить, что и советская власть внесла свою лепту в дело сохранности парка. В тяжелые военные годы, когда в Никольском катастрофически не хватало дров, любые вырубки в парке были строжайше запрещены под страхом тюремного наказания. Во многом, именно поэтому деревья-исполины сохранились до наших дней. Правда, в конце 70-х парк представлял удручающее зрелище – всюду груды мусора, чертополох, поваленные непогодой деревья.

Своим возрождением зеленый массив во многом обязан бывшему Никольскому учителю географии и физкультуры Вениамину Михайловичу Голубеву. Вместе с учениками он стал постепенно расчищать и облагораживать парк, а главное – увлек своим энтузиазмом районные власти. В 1992 году было образовано муниципальное учреждение культуры – «Никольский парк», выделены две штатные ставки – директора (им был назначен В.М. Голубев) и подсобного рабочего. Ситуация явно изменилась в лучшую сторону, но даже спустя 12 лет после своего второго рождения, Никольский парк пока мало похож на себя самого же, блистательного образца 1810 года.

После разрушения плотин, Макаровка давно обмелела. Летом речушка едва ли достигает метра в ширину и 20 сантиметров в глубину. Искусственные острова выглядят теперь простыми холмиками, от резных деревянных мостов остались лишь воспоминания, каменная горка заметно подсела, от грота в ее основании не осталось и следа. Пока парк больше интересен как ботанический объект. Ныне на его территории произрастает более 5 тысяч деревьев. В том числе 340 – настоящих патриархов.

У входа в парк сохранились два старинных вяза, посаженных еще в конце 18 столетия. Ну а самым старым деревом тут является здоровенный дуб, возраст которого оценивается в 350 лет. Еще недавно таких дубов было три. Но шесть лет назад один из исполинов, подточенный старостью и болезнями, упал под напором шквалистого ветра. Причем, как рассказывают очевидцы, незадолго до своей гибели дуб «стонал и плакал».

Зато сохранились больше десятка 200-летних лиственниц, в том числе группа из пяти деревьев, по легенде, посаженных A.M. Межаковым в честь своих пятерых детей. Неподалеку от лиственниц можно увидеть и единственный в Никольском парке кедр. Он, правда, по старости лет уже не плодоносит, но в поисках шишек на дерево частенько забираются белки... Двумя другими растительными достопримечательностями парка являются «каменная береза» (названная так из-за своего сурового вида и большого числа окаменевших наростов на стволе) и расщепленная лиственница. Несколько лет назад в ее верхушку попала молния... Из прочих, нетипичных для Вологодчины деревьев, можно отметить венгерскую сирень и пихту. Пытались тут акклиматизировать и каштаны, но они не выдержали, померзли. А вот еще с тремя зелеными патриархами произошла небольшая путаница. Сначала их классифицировали как лавролистные тополя, за сходство листочков с лавровым листом. Но потом биологи решили, что это все-таки корейские тополя, ареалом распространения которых в нашей стране являются Дальний Восток и Приморье.

Всего же в Никольском парке можно встретить 26 видов деревьев и 11 видов кустарников. Травянистых растений еще больше – полторы сотни. Есть тут и свои раритеты – турецкая гвоздика, длиннорогий кокушник, княжик сибирский... Но больше всего ботанических «охов» и «ахов» выпадает на долю телекии прекрасной – редчайшего для Вологодчины растения! Впрочем, вопреки названию, эта самая телекия не такая уж и прекрасная. Желтая, с неказистыми на вид цветками. Хотя о вкусах, как известно, не спорят. Но больше всего мне понравились здешние пионы – потомки знаменитых межаковских цветов, к тому же – путешественники. При советской власти из паркового цветника эти пионы пересадили к местной больнице, потом вовсе перевезли в Вологду и лишь недавно вернули обратно.

В Никольском парке есть свой питомник, где преимущественно растут липы, дубки, клены и ясени. В этом году нынешний директор парка Евгения Осипова вместе с юными помощниками – школьниками высадила 70 новых деревьев. Кстати, сама Евгения Евгеньевна, что называется, и жнец, и швец, и на дуде игрец... Сама возится с цветниками и саженцами, убирает мусор, расчищает тропинки, проводит экскурсии. Убирать упавшие деревья или выполнять другую тяжелую работу помогает рабочий парка. Раньше каждое лето из районной казны выделялась энная сумма денег, на которую нанималась бригада косарей. Ныне таких денег не дали, и Евгения Евгеньевна частично скосила траву сама. Но нет, говорит, худа без добра. Невыделенные ныне деньги вроде бы «перебросили» на более важную расходную статью – строительство беседок и мостиков и проектирование новых плотин на Макаровке. Если их построить и вернуть парку прежнее великолепие, от туристов, уверена Евгения Осипова, не будет отбоя. Их и сейчас немало. До 1000 человек в год. Но это в основном школьники из Устья, вологжане да редкие транзитные путешественники. Тогда как уникальный Никольский парк достоин того, чтобы о нем узнали по всей России!