В.Обрядина. 
Утраченная культура: Судьба усадьбы Спасское-Куркино в 1920-е годы

// Известия ВОИСКа. – Вып. XIII. – Вологда, 2004 

Валентина Обрядина – ученица 10 класса Куркинской средней общеобразовательной школы Вологодского района. 
Научный руководитель – учитель истории Любовь Анатольевна Шавилова.

Как известно, в мае 1918 года на территории уникального историко-архитектурного комплекса усадьбы Куркино был организован совхоз, а господский дом отдан под приют, имущество взято на государственный учет 1. 

Осенью 1918 года дом с его обстановкой был выставлен на распродажу. Это вызвало обеспокоенность рабочих совхоза «Спасское-Куркино». Активно в защиту усадьбы выступил член Вологодского Северного кружка любителей изящных искусств Н. Дмитриевский 2. 

Рабочие совхоза писали: «В одном из номеров Известий Вологодского Совета мы, работавшие в селе Спасское-Куркино, узнали, что бывший помещичий дом предлагается занять призреваемыми и часть вещей, находящихся в доме, предназначена к продаже. Считаем своим долгом сообщить, что здание является старинным архитектурно-художественным памятником начала XIX столетия, заслуживает, безусловно, бережного отношения: порча и утрата многих вещей, находящихся внутри, будет большой потерей для искусства». 

Благодаря действиям Дмитриевского были составлены документы по обследованию и взятию на учет постройки и имущество усадьбы Спасское-Куркино: протокол научно-художественной экспертизы комиссии, акты и списки предметов. После проведенных двух экспертиз было признано, что без разрешения главмузея вещи не могут быть переданы куда-либо из совхоза. Научно-художественная экспертная комиссия в составе А.А. Колычева, И.В. Федышина, Н.А. Писковой, осмотрев движимое имущество совхоза Спасское-Куркино, 4 февраля 1924 года признала, что «нижеследующие предметы не имеют производственного значения и на основании декрета от 3 марта 1923 года не могут быть переданы куда-либо из совхоза, и управление совхоза несет ответственность за их сохранность». 

К акту прилагался первый список вещей из барского дома и их местонахождение. На момент проверки все вещи из этого списка находились в конторе или в частных руках, причем чаще всего упоминались фамилии Абрамова, Исаковой, Бузе, Новожиловой. 

Через два месяца, 3 апреля 1924 года, была проведена научно-художественная экспертиза здания: «Научно-художественной экспертной комиссией 3 апреля 1924 г. Вологодского уезда Вологодской губернии (присутствовали председатель А.А. Колычев, члены И.В. Федышин и Н.А. Пискова, управляющий совхозом П.А. Нижалов) при осмотре построек и имущества усадьбы совхоза «Спасское-Куркино» было установлено, что главное здание (барский дом стиля ампир, построенный в начале XIX века), а также так называемый музыкантский домик стиля ампир представляют, несомненно, художественно-историческое значение, находятся в сравнительно удовлетворительном состоянии, ибо никаких разрушений в здании нет, кроме одного: разобраны террасы, находившиеся с боковой восточной стороны между двух балконов; внутри главного здания поставлены в комнатах несколько дощатых перегородок. В гостиной, где помещается теперь контора совхоза и где стены и потолок раскрашены орнаментом и живописью стиля ампир, а также в угловой комнате, где проживает один из служащих и где потолок имеет те же украшения, никаких повреждений нет. В остальных комнатах художественной отделки нет. Из печей интересны печи стиля ампир в гостиной и зале, где они впредь должны содержаться в том же виде. В музыкальном домике, кроме незначительной течи крыши, повреждений нет. Надворные постройки против заднего фасада главного здания, состоявшие из трех больших корпусов – двух жилых с мезонинами и одного между ними (конюшни), образующие вместе с главным зданием квадратной формы плац и составляющие стройный комплекс хозяйственных построек имения, находятся также в сохранности. Означенные три корпуса по своей архитектуре также выдержаны в ампирном стиле, а потому подлежат с барским домом и музыкальным домиком учету и охране Главмузея. Движимое имущество, не имеющее производственного значения, заключается в мебели, большей частью стиля ампир работы фабрики Жакоб, хрусталя, картинах, иконах, скульптуре и разных других вещах старинного дворянского быта» 3. 

Как следует из документов, к 1924 году начинались заселение и переделка главного здания помещичьей усадьбы, да и не только его. Уже тогда в главном здании были сооружены какие-то деревянные перегородки, уже тогда там располагалась контора и проживали какие-то люди, несмотря на очень большую ценность многих комнат усадьбы. Кроме главного здания, заселению подверглись 

Ниже этого документа также дан список вещей, но среди них очень много новых, которых не было в предыдущем списке. В списке указаны вещи, которые были в личном пользовании, а также вернулись на сохранение в совхоз, таких вещей очень мало: из 156 вещей списка получено лишь 10, да и то не очень значительные вещи. 

С 5 по 7 апреля 1924 года губмузеем была проведена проверка имущества 4. Проверка показала, что не хватает 17 вещей, оставленных на сохранение в совхозе. Это была мебель красного дерева и, наверное, была продана в личные руки. 

Тогда губмузей подал жалобу в ГАО с целью привлечения виновных к ответственности, но вряд ли кто-то был наказан. В связи с этим госсельтрест пообещал выяснить и сообщить судьбу каждой вещи. На запросы госсельтреста было послано заявление, в котором говорилось, что все музейное имущество в совхозе имеется (полностью): «На ваше отношение № 614 от 6 мая сего года отвечаю, что указанное в отношении музейное имущество в совхозе имеется все полностью, что также подтверждает опись произведший заведующий губмузеем от 5-7 апреля сего года, присланная в совхоз при отношении музея за № 1088 от 2-го мая н.г.». 

В дело о возврате в губмузей вещей из помещичьего дома усадьбы Спасское-Куркино уже подключается и Вологодский губернский исполнительный комитет Совета рабочих и крестьянских депутатов. В обращении административного отдела Вологодского губисполкома от 11 июня 1927 года за № 2858/27 к губсельтресту читаем: «Губотдел в последующей категорической форме предлагает все художественно ценные предметы, находящиеся в совхозе Куркино, вывезенные оттуда губсельтрестом, каковые взяты на учет Вологодским губмузеем и до сего времени не сданные в губмузей, немедленно сдать в губмузей, по последующим уведомить ГАО. Исчерпывающие сведения должны бать даны не позднее вторника 14 июня сего года. В противном случае ГАО вынуждено будет возбудить преследование против виновных лиц» 5. 

После этого госсельтрест сообщил в губернский Административный отдел, что все музейное имущество в сохранности, и губмузей может взять его в любой момент 6. Оказалось, что выводы госсельтреста не соответствуют действительности. При проверке, прошедшей в начале апреля 1924 года, научный сотрудник губмузея Дмитриевский обнаружил нехватку ряда предметов, внесенных в эту опись. Отделение служащих совхоза заявило, что эти предметы были вывезены губсельтрестом в 1925 году без ведома губоно, и на все запросы, требования губоно губсельтрест даже не ответил. Поэтому, усматривая в действиях губсельтреста нарушение декретов ВЦИК и Совнаркома от 5 октября 1918 года и 7 января 1924 года, Вологодский губоно просит распоряжения у Вологодского ГИК административного отдела о выяснении нахождения вывезенных предметов в количестве 26 и значившимися по описи 1924 года № 1, 2, 3, 9, 10, 16, 20, 25, 26, 31, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 44 7. Опять же это в основном была мебель красного дерева. Вскоре все эти вещи были возвращены в совхоз. 

ГАО предложило Дмитриевскому принять меры к вывозу музейного имущества, правда, для этого нужно было найти свою лошадь для перевозки, так как совхоз выделить лошадей не мог. Для вывоза вещей губмузею было выдано удостоверение: «Предъявитель сего, заведующий художественным отделом Вологодского госмузея И. В. Федышин, согласно состоявшейся договоренности с ГАО и госсельтрестом командируется в Спасское-Куркино для вывоза художественной мебели и других предметов, состоящих на учете госмузея. Попутно товарищу Федышину поручается провести обследование по выявлению предметов художественно-исторического значения в окрестностях усадьбы Вологодского уезда. Всю означенную работу надлежит произвести в недельный срок» 8. 

24 ноября 1927 года была составлена комиссия по осмотру художественно-исторических предметов, вывезенных из бывшей усадьбы Спасское-Куркино, и был составлен акт, в котором говорится, что вывезенная мебель из Спасское-Куркино в музей 22-23 ноября 1927 года, по крайней мере большая ее часть, испорченная, сломанная, из этого можно сделать вывод, что эта мебель была в домашнем обиходе, и с ней обращались небрежно, хотя госсельтрест сообщал, что вся мебель в хорошем состоянии: 
«Акт 
Город Вологда 1927 г. 24 ноября. Мы, нижеподписавшиеся члены комиссии по осмотру художественно-исторических предметов, вывезенных из бывшей усадьбы Спасское-Куркино, находящихся в ведении Госсельтреста, при осмотре установили, что вывезенная художественная мебель из Спасское-Куркино в музей 22-23 ноября 1927 г. в большинстве своем испорченная, сломанная, и нашли более целесообразным, чтобы музей созвал более широкую комиссию с участием представителей от прокурора, контрольных органов, Госсельтреста и других ведомств. Также утраченное имущество, по определению музейных работников, имеет большую художественную ценность, и в то же время это имущество приведено в такое плохое состояние, что тут нужно дело приема поставить в весьма серьезное положение с выяснением виновных в порче и привлечении таковых к ответственности. 
Новую, более расширенную ведомственную комиссию создать по усмотрению музея срочно, не позднее ноября месяца сего года, с представлением от музея всех имеющихся в его распоряжении материалов» 9. 

Было также заявление с просьбой о передаче в музей китайского расписного фонарика: «Вологодский государственный объединенный музей вторично предлагает вам, управляющему совхозом Спасское-Куркино, передать сотруднику музея Т.С. Бурланиной китайский расписной фонарик, находящийся в канцелярии совхоза, интересный в музейном отношении» 10. 

Прошел уже трехмесячный срок с 24 ноября для составления акта комиссии по обследованию художественно-исторических предметов усадьбы Спасское-Куркино, а вещи так и не были доставлены в губмузей. Тогда губмузей пишет еще одно письмо в совхоз 3 марта 1928 года, в котором просто безотлагательно доставить в госмузей мебель и другие предметы, после чего обещал произвести с совхозом за доставку расчет согласно договоренности совхоза Куркино с сотрудником госмузея Федышиным в ноябре 1927 года. К письму был приложен список, где перечислялись вещи, которые нужно было прислать, в случае неполучения музеем указанных в списке предметов к 15 марта сего года госмузей обещал передать дело в высшие административные органы и привлечь служащих совхоза к ответственности как нарушителей Декрета ВЦИЕ и Совнаркома от 5 ноября 1918 года и 7 января 1924 года, а также циркуляра наркоммузея от 5 марта 1926 года 11. Все вещи, указанные в списке находились в конторе, в личном пользовании, а некоторые находились в клубе. 

Вот один их примеров. Управляющий совхозом Куркино Кравченко сообщил в Вологодский музей, что рабочком протестует против передачи в музей ряда предметов историко-художественного и бытового назначения: ветхий занавес со стены стильной ткани конца XVIII – начала XIX века, комодик-подставка от зеркала фабрики Жакоб, так как предметы эти находятся в хозяйственном обиходе рабочкома. На что госмузей объяснил, что музей вовсе не думает предметы, изъятые из одного хозяйственного обихода, пускать в новый хозяйственный обиход (это было бы действительно обидой для рабочей организации). В действительности изъятые предметы изымать не для обихода, а для хранения как общественного достояния с тем, чтобы по ним изучать ушедший навсегда быт помещичьего класса и историю прошлого края. Госмузей писал в совхоз, что музей обслуживает интересы не одной какой-либо организации или группы лиц, а ведет широкую просветительную работу со всеми трудящимися северной области, и поэтому интересы сознательных рабочих должны совпадать с интересами музея. Госмузей объяснял, что ветхая, порванная занавесь, оставаясь в совхозе на стене, едва ли прослужит еще 2-3 года, тогда как в музее при тщательном хранении этого редкого образца текстильного производства конца XVIII – начала XIX века ее, без сомнения, будут видеть не только их дети, но и их внуки. Но эти доказательства не убедили управление совхоза Куркино, и оно продолжало стоять на своем, что готово отдать вещи исторической ценности, но с условием, что они будут заменены другими вещами, так как ввиду отсутствия средств новой занавеси клуб приобрести не сможет, а если сейчас снять со стены занавес и не компенсировать другой, то придется на продолжительное время совершенно закрыть клуб. На что госмузей ответил, что эти вещи ни в коем случае не могут быть оставлены в совхозе, так как ткань занавеси имеет высокое художественное значение, а комодик-подставка стиля Жакоб, кроме того, необходима как составляющая часть зеркала того же стиля, которая уже передана музею из совхоза Куркино ранее. Госмузей просил: 
1) установить твердый список предметов, подлежащих передачи госмузею; 
2) список мебели и других предметов художественно-бытового значения, находящихся в сельском хозяйстве Куркино от 3 марта 28 года; 
3) отношение в рабочком с разъяснением целесообразности передачи в госмузей двух предметов художественного значения. 

До этого – 8 марта 1928 года – был составлен акт, по которому госмузею должны были передать 11 предметов 12. Но были ли переданы эти предметы и две другие вещи, из-за которых велась переписка, в госмузей, неизвестно, так как переписка на этом заканчивается. 

По акту, составленному 24 ноября 1927 г. тем же управляющим совхозом Куркино Кравченко, госмузею был передан ряд вещей. 
«Акт 
1927 года 24 ноября. Мы, нижеподписавшиеся управляющий группой совхозов «Куркино» Н.М. Кравченко, кладовщик того же совхоза А.В. Шалыгин и представитель Вологодского госмузея И.В. Федышин составили настоящий акт в том, что на основании п. 3 декрета ВЦИК и Совнаркома от 7/1 – 1924 г., из имущества совхоза Куркино произведено частичное изъятие для Вологодского Госмузея мебели и других предметов по прилагаемому ниже списку как имеющих художественно-историческое значение и состоящих на учете Губмузея по регистрации I/ от 4/II-24 г. и 2/ от 5-7/IV-27 г., причем вопрос об изъятии губмузея предварительно был согласован с губернским аминистративным отделом (смотрено отношение от II/VI-27 г. за № 2858/27) и Госсельтрестом (отношение от II/VI-1927 г. за № 728). 
При изъяснении оказалось следующее: ... Ниже указаны девять групп предметов, изъятых совхозом: 
I. Предметы, снятые с учета губмузеем, по проверке списка от 5-7/IV-27 г., всего снято с учета 8 предметов. 
II. Предметы, которые переданы госмузею из состоявших на учете, – это 40 предметов. 
III. Переданы в госмузей предметы художественно-исторического значения, не внесенные в опись губмузея от 5-7 апреля 1927 г., а именно это 4 предмета. 
IV. Оставленные в совхозе Куркино по просьбе управляющего совхозом товарища Кравченко на месячный срок предметы художественно-исторического значения, состоящие на учете губмузея по описи от 5-7 апреля 1927 г., – это 17 предметов. Эти предметы должны быть изъяты из домашнего обихода в месячный срок и доставлены администрацией совхоза в Вологодский госмузей не позднее 1 января 1928 г. 
V. Предметы, против передачи которых возражает администрация совхоза Куркино, так как эти четыре предмета, состоящие на учете по описи губмузея от 5-7 апреля 1927 г., необходимы для совхоза, а посему в изъятии этих предметов было отказано. 
VI. Предметы, вновь принятые на учет представителем госмузея, – 5 вещей. 
VII. Предметы, не оказавшиеся в наличии, одна вещь. 
VIII. Остаются и впредь на учете губмузея здания главного дома и музыкантской, а также здания госконюшни как стильные постройки начала XIX века, обрамляющие с трех сторон план перед главным домом. 
IX. Представителем губмузея отмечена слабая охрана росписей начала XIX века в большой зале главного дома, где теперь помещается общественный клуб. Означенные росписи заметно разрушаются от частого вбивания гвоздей в расписные стены». 

Однако далеко не все предметы, означенные в акте и предназначенные госмузею, были переданы ему. Переданы были лишь предметы из второй группы под №№ 2-9, 11-23, 25-34, из седьмой группы №№ 36, 37. Лишь эти предметы были получены представителем госмузея Федышиным.

Далее дано примечание: «При погрузке музейных предметов 24/XI ошибочно увезены из квартиры Шалыгина два кресла, снятые с учета по акту от 24/XI-27 г. (раздел I, порядковый номер 4), и должны быть возвращены в совхоз Куркино». 

Еще ниже поправка к акту: «На учете госмузея также остаются кресла красного дерева и подставка от зеркала красного дерева». 

Также управление группы совхозов попыталось возвратить из госмузея мебель, числящуюся в разделах IV, V, VI настоящего акта 13. 

О чем же свидетельствуют приведенные в работе документы? В октябре 1918 года ВЦИК принял декрет «О регистрации, приеме на учет и хранении памятников искусства и старины, находящихся во владениях частных лиц, обществ и учреждений», который в отношении Куркинской дворянской усадьбы был выполнен частично и то благодаря огромным усилиям музейных работников, людей, которые в последующем внесли огромный вклад в сохранение памятников культуры – Н.Д. Дмитриевского, И.В. Федышина. 

На примере Куркинской усадьбы мы видим, как утрачивалась провинциальная дворянская культура. После национализации имения Спасское-Куркино его земли, хозинвентарь, постройки были переданы в ведение совхоза. Господский дом отдается под приют. Н.Д. Дмитриевский забил тревогу. Редкая мебель Елизаветинской эпохи оказалась в частных руках, как свидетельствовал «Акт от 4 февраля 1924 г. научно-художественной экспертизы по осмотру движимого имущества совхоза «Спасское-Куркино», находящегося под охраной и на учете главмузея» 14. В частных руках на квартирах было 60 вещей по документу. А сколько разошлось неучтенных, а значит и уже забытых. Документы музея 1927-1929 годов нам рассказывают, как относились к сохранению музейных редких вещей. 

Во-первых, часть их не оказалась на месте при проведенной музеем проверке. Причем часть вещей пропала именно из квартир. Во-вторых, с редкой мебелью безобразно обращались. Например, диван стиля барокко с мягкой спинкой первой половины XIX века из квартиры управляющего – обивка на сиденье и левом локотнике порвана 15, кресло красного дерева XVIII века из квартиры К. – локотник поломан 16, кресло фанерованное красным деревом, мягкое с закругленной спинкой первой половины XIX века из квартиры X. – обивка на спинке новая, на сиденье старая порвана 17, кровать белого дерева, спинка выгнутой формы с рельефной резьбой из квартиры Г. – лакировка вытерта, условия хранения неудовлетворительные 18, шкафик карельской березы стиля начала XIX века из квартиры П. – нет карниза справа 19. Этот список можно было бы продолжать. Объяснить варварское отношение к музейным вещам, несмотря на предупреждения музейных работников, неграмотностью населения затруднительно, потому что перечисленные граждане являлись управленцами и были людьми грамотными, но бескультурными. Факт вопиющей бескультурности заключался в том, что им в их обиходе потребовалось всего 2-3 года, чтобы поломать, испортить редкую мебель, которая сохранялась на протяжении XIX столетия, и даже XVIII века. 

Третий момент, который хотелось бы подчеркнуть, – это политика Советских органов власти. Когда проверка губмузея 5-7 апреля 1927 года установила пропажу вещей из совхоза, музейные работники забили тревогу, обратились к законным властям – в губернский административный отдел Вологодского губернского исполнительного комитета Совета рабочих и крестьянских депутатов. Вологодский госсельтрест 4 июня 1927 года ответил, что «указанное музейное имущество в совхозе имеется все полностью» 20. Административный отдел Вологодского губисполкома в лице начальника ГАО Шаулина сначала 11 июня 1927 года «в категоричной форме предлагает все художественные ценные предметы, находящиеся в совхозе Куркино, вывезенные губсельтрестом, каковые взяты на учет Вологодским губмузеем и до сего времени, не сданные в Губмузей, немедленно сдать» под угрозой судебного преследования виновных лиц 21, но после ответа, пришедшего в этот же день, 11 июня 1927 года из Москвы от Государственного хозяйственного треста 11 июня 1927 года, что все имущество в сохранности и может быть передано в музей 22, Шаулин тут же направляет другой ответ. Переписка возвращается, и «ГАО не находит нужным проводить какое-либо расследование по существу переписки» 23. И это несмотря на просьбу ГУБО дать распоряжение о выяснении нахождения вывезенных предметов 24. 

Нужно отдать должное настойчивости музейных работников и прежде всего И.В. Федышина. 

24 ноября 1927 года была проведена проверка ху дожественно-исторических предметов, вывезенньп из Куркино в госсельтрест. Мебель там оказалаа испорченной, сломанной, то есть была приведена настолько в плохое состояние, что комиссия настаивала на судебном расследовании 25. Музею не удалось добиться, чтобы виновные ответили по суду. Единственное, что музей смог сделать, это вывезти предметы старины для сохранения. 

Примечания

1 Подробнее см.: Обрядина В. Как погибал ансамбль усадьбы «Куркино» (по материалам начала XX века) // Известия ВОИСК. Вып. XII. -Вологда, 2002. – С. 68-72. 

2 ВГИАХМЗ. Ф. 52. Оп. 3. Д. 3. Л. 1, 2. 

3 Там же. – Д. 20. Л. 1, 1а; 2, 2а; 3, За. 

4 Там же. – Л. 6-35. 

5 Там же. – Л. 10. 

6 Там же. – Л. 9. 

7 Там же. – Л. 12. 

8 Там же. – Л. 14. 

9 Там же. – Л. 26. 

10 Там же. – Л. 27. 

11 Там же. – Л. 28. 

12 Там же. – Л. 32. 

13 Там же. – Д. 3. Л. 135, 135а, 136, 136а, 137, 137а, 138. 

14 Там же. – Д. 20. Л. 4, 4а, 5. 

15 Там же. – Л. 28. 

16 Там же. 

17 Там же. – Л. 28а. 

18 Там же. 

19 Там же. 

20 Там же. – Л. 9. 

21 Там же. – Л. 10. 

22 Там же. – Л. 11. 

23 Там же. – Л. 13. 

24 Там же. – Л. 20. 

25 Там же. – Л. 26.