Андреева А. Ю.
Вологодская невеста

Подруги косу плетут на часок, а свахи навек.

На высоком берегу реки Вологды в XII веке возникло поселение, которое так и назвали – Вологда, что на языке одного из финно-угорских племен означает «светлая». Здесь зародились различные ремесла, славившиеся по всей Руси: столярно-плотницкое и гончарное дело, плетение тончайших кружев, изящная резьба по бересте.

Вологда, как все северные поселения, построена на пересечении торговых, речных и сухопутных дорог. В город тянулись не только обозы с товарами. Со своими традициями и навыками сюда приезжали резчики, иконописцы и строители из Новгорода, Москвы, Твери, Ростова. Местные мастера чутко воспринимали все новое, что появлялось в этих больших культурных центрах тогдашней Руси, но они не копировали чужие приемы, а создавали свое самобытное и неповторимое искусство.
У северных мастеров всегда были свои любимые сюжеты и цвета. На иконах и в вышивке часто встречаются изображения святой Параскевы Пятницы – покровительницы домашнего очага и женских ремесел, Георгия Победоносца в серых доспехах на голубом коне. Северные иконы построены на тонком сочетании цветов и, вероятно, под воздействием суровой природы утрачивают звонкость новгородских красок. В них чувствуется стремление к холодным, приглушенным тонам: любимый фон – синий, много синего и в одежде святых. Церковные покровы – плащаницы и пелены – также расшиты в основном зелеными и голубыми шелками.

Тем удивительнее яркость и красочность росписи прялок, туесков, коробьев и других произведений крестьянского искусства. Красивая прялка всегда была предметом гордости ее владелицы. На ярмарках, особенно на многолюдной Благовещенской, которая проходила в Верхней Тойме, можно было купить прялки мастеров из Борока, Нижней Тоймы и Пучуги – эти села принадлежали Сольвычегодскому уезду Вологодской губернии. Роспись прялок близка по стилю письма новгородским иконам и миниатюрам из рукописных книг: звонкий красный цвет одежд, узоров и трав с вкраплением зеленого и синего на теплом золотистом фоне. Изображения на прялках трехъярусные: первый ярус – окошки, часто с цветами в горшках, потом дерево с птицей, а в самом низу – санный выезд. Иногда на прялках встречаются сюжеты, где лев гонится за всадником, поет сказочная птица Сирин, растут невиданные цветы.

Не менее прялок увлекательна и красочна роспись туесков, коробьев и сундуков. Вот просватанная девушка, которую уже называли невестой или сговоренкой, держит в руке туесок – сосуд из бересты. Во время летних работ в таких туесках брали питье в поле. Его берестяные стенки даже в самый сильный зной сохраняли воду холодной и вкусной. На туеске нарисована нарядная птица Сирин, которую можно увидеть и на лубке, и в вышивке, и на крышке сундука. Чтобы имущество было сохраннее, на сундуках рисовали льва, который на картинке утрачивал свою природную свирепость, но имел вид благородный и мужественный. Лев был любимым персонажем народного творчества: он встречается в росписях прялок, деревянных домов, в каменной резьбе соборов.

Загадочные существа населяли нарисованный мир. Художник мог изобразить сказочного Полкана, получеловека-полуконя, больше известного нам как греческий кентавр. Среди растительных узоров он рисовал загадочного Индрика-зверя.

У нас Индрик-зверь – всем зверям отец,
Ходит он по подземелью,
Пропущает реки, кладези студеные,
Куды хочет, идет по подземелью,
Как солнышеко по поднебесью.

А ведь это Единорог, мифическое животное, которое встречается в легендах и сказках многих народов.

Скромную внутренность крестьянской избы украшали сундуки и коробья, изготовленные местными мастерами. Они заменяли и шкаф, и комод, и буфет, а их яркая праздничная роспись радовала глаз в сумеречные зимние дни.

С наступлением весны, когда окна уже пропускали достаточно света, в избу вносили разборный ткацкий стан, а из коробьев женщины доставали мотки заготовленной льняной пряжи. На деревянную раму ткацкого стана вертикально натягивались нити основы, между которыми потом пропускались горизонтальные нити утка. Ткачиха ловко работала челноком с намотанной на него уточной нитью, каждый раз «прибивая» очередной ряд специальной деревянной гребенкой.

Полученный холст имел сероватый или слегка желтоватый цвет, его следовало отбелить. Ткань опускали в котел и заливали горячим щелоком – разведенной в воде древесной золой. Вымоченный в этом растворе холст потом стирали и расстилали на солнцепеке. Под лучами солнца ткань обесцвечивалась, осветлялась, ее матовая поверхность становилась белой.

Для отбеливания холсты расстилали также летом на ночь (под утренние росы), а зимой в солнечные дни – на снегу. Беленый холст высушивали, аккуратно сворачивали и убирали в сундуки. Часто такие свертки холста служили частью приданого невесты.

Ткань и пряжу нередко окрашивали, используя для этого природные растительные и минеральные красители, которые всегда были под рукой. Например, красную краску разных оттенков получали из гречишника, зверобоя, лебеды, калгана, обожженной охры, железняка; синего – из цветков колокольчика, василька, ягод черники, дубовой коры; желтую – из сурепки, щавеля, купальницы, чистотела, луковой шелухи и т.д.

Однако именно белая льняная ткань считалась самой красивой, на ее гладком матовом фоне очень нарядно выглядит кружевная отделка и цветная вышивка, да и без всякой отделки она пленяет глаз своей чистой белизной.

По большим праздникам из коробьев и сундуков доставали крестьянки удивительные наряды, которые впору бы носить богатой купчихе или боярыне.

Сарафан с «букетами», узорчатая душегрея с золотой отделкой, белая тонкая рубаха, шитый золотой и серебряной нитями кокошник-борушка с алым верхом, шейное украшение и плат, расшитый золотыми и серебряными цветами – вот праздничный наряд молодой женщины из Вологодской губернии.

Браслеты и платок из тонкой ткани дополняют костюм. Платками в основном пользовались девушки: во время гуляний его держали в руке за один конец или затыкали за пояс.

Украшения тоже чаще носили девушки и надевали их всегда очень много – кольца, серьги, браслеты, запястья из нескольких ниток жемчуга, ожерелья, цепочки с крестами. Иногда со стеклянными бусами могли надеть до трех таких цепочек: один крест размещался по центру, а два других – по бокам, и все цепочки красиво перевиты бусинками ожерелья. Серьги были жемчужные, подешевле – серебряные, самые дешевые – бронзовые или медные. Зимой девушки и молодые женщины на гуляньях даже специально снимали варежки, чтобы показать унизанные перстнями руки. Носили также митенки – узкие и длинные перчатки без пальцев, которые надевали с рубахой с короткими, до локтя, рукавами. Их вязали сами на спицах из тонкой белой хлопчатобумажной нити или покупали на ярмарках.

Девичий костюм был нарядным и ярким. Исключение составлял костюм просватанной девушки, сговоренки. Он очень красив, как и вся праздничная крестьянская одежда, но строг и лаконичен по цвету – на белом фоне красная вышивка. И только янтарные бусы и золотая повязка делали его чуть теплее.

Издавна свадьба была самым большим и торжественным праздником в крестьянской семье. К ней готовились заранее. По народному календарю после Крещения (19 января) начинались свадебные недели, которые заканчивались перед Масленицей. Смотрины устраивались в течение года на Троицу, Пасху и другие православные праздники. Перед свадьбой также устраивались смотрины, когда девушка выходила в разных нарядах к гостям (сватам или родственникам жениха). Приданое начинали готовить с рождения дочери – сначала мать, а потом и сама девушка. В приданое шилась одежда, полотенца, подзоры, пояса, рукавицы. Готовили в приданое и ткани. В день свадьбы изба с развешанными по стенам полотенцами превращалась в своего рода выставку женского рукоделия. Кроме того, много полотенец шло на подарки гостям.

Свадебный обряд начинался с момента сватовства, и до венчания невесту одевали «по-печальному» в белое, когда она оплакивала свою вольную жизнь в родительском доме. Девушка символически умирала для своей семьи и подружек, чтобы возродиться в роли замужней женщины. И в костюме просватанной девушки есть это сочетание белого цвета – цвета снега, символа смерти и красного – цвета праздника. Так, платок, заправленный за лямки сарафана,— белый с алой сборчатой полосой ткани по краю. Такая же сборчатая полоса украшает рубаху на запястьях, а более широкая – низ передника, завязанного под грудью. Под передником надет сарафан-набиванник из темно-синей ткани с отделкой по подолу из желтой ленты и полосы красной сборчатой ткани. Такие отделки сарафанов утяжеляли его низ и помогали «держать форму», как свинцовые грузики, которые зашивали в края одежды в Древней Греции.

На голове у красавицы повязка с колпачком, которую могли носить только просватанные девушки-сговоренки. В колпачок, прикрепленный к повязке, убирали косу. На повязке золотыми нитями вышиты стилизованные деревья – тонкие стебельки с листочками. Повязку невеста надевала на девичник – последнюю вечеринку с подругами, – в ней она могла и венчаться. Венчальным убором мог быть и венец или коруна. В коруне девушка сидела на «княжьем пиру» – главном пиру свадьбы, на котором жениха и невесту так и называли: князь и княгиня. Коруну вырезали из бересты и обтягивали дорогой тканью или позументом, украшали жемчугом, драгоценными и полудрагоценными камнями, бисером, стеклом и перламутром. Она была с зубчиками и действительно очень походила на настоящую корону. Сзади к венцу или коруне прикрепляли широкую полосу парчи, украшенную лентами и кружевами из золотых нитей.

Повязка, коруна или венец – головные уборы девушек – оставляли открытыми сверху волосы и косу, которая была девичьей гордостью и украшением. Венчалась девушка с распущенными волосами. После венчания, за свадебным столом, девичий убор снимали и волосы заплетали в две косы, которые укладывали на макушке и надевали нарядный кокошник. Этот обряд назывался окручиванием невесты. Голову закрывали из боязни «засветить волосом», причинить вред себе, своей семье и будущему ребенку. Такой кокошник молодая женщина носила весь первый год замужества или до рождения первого ребенка, а потом надевала только в торжественных случаях. К концу XIX века венцы, душегреи, которые, носили в основном богатые крестьянки, и многие другие элементы народной одежды стали использоваться только в свадебном обряде. И лучше всего они сохранились в самых северных губерниях, которые благодаря своей отдаленности от промышленных центров, экономической и культурной замкнутости и патриархальности уклада жизни сумели сберечь обычаи старины, а вместе с ними чудесные произведения народного искусства.

Андреева Анна Юрьевна. Вологодская невеста // Андреева А. Ю. Русский народный костюм : путешествие с севера на юг. – СПб., 2005. – С. 34-39.